Киммерийское лето. Археология. ( 1 фото )

Возможно, вы помните замечательное стихотворение Арсения Тарковского «Тогда ещё не воевали с Германией...» и помните финальную фразу.
«Казалось, что этого дома хозяева
Навечно в своей довоенной Европе,
Что не было, нет и не будет Сараева,
И где они, эти мазурские топи...»


Самое важное здесь слово – «казалось». Почему так? Потому что на самом деле «этого дома хозяева» в своей Европе не навечно и Гаврила Принцип уже шёл покупать револьвер. Но, как заметил старый раб перед таверной, мы, оглядываясь, видим лишь руины. «Взгляд, конечно, варварский, но верный». Мы уже знаем, чем всё кончится, и это знание меняет оптику нашего взгляда назад. Тем интересней отыскивать артефакты, создатели которых смотрели вокруг себя, но видели то, что будет потом. Видели, как в «сегодня» прорастает «завтра».

Таких артефактов не так много, как хотелось бы. Большинство умных художников «строит планы», то есть, сознательно моделирует будущее в своих работах, упрощая описание реальности. Но всё-таки, проницательные художники были и будут всегда.

Я сейчас не буду касаться западной культуры. Там много и писателей и кинематографистов с аналитическим складом ума, список получился бы достаточно длинный. А вот об отечественных мастерах культуры подобного типа стоит вспомнить.

В частности, стоит вспомнить роман «Киммерийское лето» Юрия Слепухина – я уже писал о нём. Роман писался во второй половине 70-х, но описывал (с документальной точностью) конец 60-х. И вот что там интересно, помимо прочего. При ясной и чёткой картине «долгих семидесятых», при сознательном уклонении от «грязных», дискредитирующих деталей советской жизни, весь роман пронизан аурой финала. Никакого будущего у этих симпатичных людей нет. Слепухин показывает это с холодноватой нежностью. Он делает своим героям приятное, дарит им подарки, потому что им уже ничего не поможет. Они обречены. Как Слепухин мог знать в 1978 году, что время Советского Союза уже прошло? А дело в том, что Слепухин своими глазами видел и распад Третьей Империи Гитлера, и закат фашистской утопии Хуана Перона, и падение Хрущева с последующим предательством коммунистической идеи Брежневым и его друзьями. Слепухин научился видеть, как лето переходит к августу, за которым неизбежно последуют холодные затяжные дожди и... заморозки. То, что в августе 1996 года его внезапно сбил автомобиль, удивлять не должно. Страна берёзового ситца не любит слишком проницательных художников.

Ну, в общем, это всё, что я хотел сказать. Остальное – необязательное дополнение к сказанному.

Другим таким аналитиком, дореволюционным, был Федор Сологуб, который в «Мелком бесе» показал неизбежность гражданской войны в России ещё до революции 1905 года. Другие талантливые авторы (Андрей Белый, например) концентрировались в своих прогнозах на предчувствии революции, которая мыслилась, как карикатура на Великую Французскую Революцию. Но Сологуб пошёл дальше. Он показал, что революцией дело не кончится, и что разнообразные передоновы начнут азартно истреблять друг друга, просто потому что получат возможность убивать.

Но заканчивать на такой ноте мне не хочется, поэтому я напомню ещё об одной хорошей книге о прошлом, в которой как раз знание о будущем полностью вычеркнуто. Валентин Катаев в гигантском эссе «Разбитая жизнь или Волшебный рог Оберона» описал своё детство на рубеже веков так, как будто ничего не знает о том, что будет дальше. В «Разбитой жизни» действительно нет никаких предчувствий и нет никакого «казалось». Только то, что происходило в тот или иной момент. Всё! Этот почти невозможный литературный трюк Катаев совершил с клоунским изяществом – знаете ведь известную репризу, когда клоун идёт по канату, размахивая руками и болтая ногами, как будто вот-вот свалится, но не сваливается. Это почти невероятно. Это великолепно. Но не думаю, что кто-то может захотеть повторить подобный номер.