Женщины в процессе НФ ( 6 фото )

Я не буду касаться западных областей НФ – что там происходило, мне не совсем ясно, хотя можно сообразить, что, например, Кэтрин Мур не добилась бы известности, если бы не выдвинула вперёд себя в качестве соавтора вполне бездарного (но зато настоящего мужчину!) своего мужа Генри Каттнера, а Ли Бреккет поднялась за счёт крайне правых убеждений (реальных или стилизованных), которые ей постоянно приходилось манифестировать в своих текстах. Но мне хочется отметить роль женщин в развитии советской НФ.








Поскольку историю НФ пишут мужчины, они полностью игнорируют очень интересное обстоятельство: в советской «новой волне» НФ, поднявшейся в начале 60х, женщины-фантастики играли очень важную роль. Они входили в число лидеров советской НФ.
Смотрите, какие имена! Ариадна Громова, с двумя сильными, крайне оригинальными романами «Поединок с собой» и «Мы одной крови — ты и я!», плюс очень мощная повесть «В круге света». Наталья Соколова с чрезвычайно странным романом «Захвати с собой улыбку на дорогу», из нынешней перспективы выглядящий как эталонная «новая волна» уровня более поздних Томаса Диша, Харлана Эллисона и Сэмюэля Дилени. Лидия Обухова с «Та, которая под цвет травы» и «Лилит». Ольга Ларионова с одним из лучших советских НФ романов «Леопард с вершины Килиманджаро» и «Вахтой «Арамиса». Валентина Журавлёва, которая вообще была одной из первых авторов «новой фантастики», писавшая крайне оригинально и эффектно ещё тогда, когда Стругацкие сочиняли всякую ерунду – и на протяжении всей литературной карьеры поднимавшаяся только вверх. Это только те, кого я вспоминаю, не заглядывая ни в какие справочники.








Но в 70е годы всё это роскошество кончилось. Громова ушла в переводчики, Ларионова, после нескольких удачных стилизаций занялась дамской фэнтези, Журавлёва, предприняв несколько попыток опубликоваться, просто перестала писать.
Какую мораль можно вывести из всего этого? Они были лучшими, эти писательницы. Они открывали новые пути. Можно лишь сожалеть об «упущенных шансах», хотя в данном случае речь, разумеется, идёт не об упущении а о совершенно сознательном кульутроциде. Женщины-фантастки оглядывались в доисторическое прошлое в поисках архетипов, а также выстраивали максимально болезненные психологические коллизии для настоящего, старательно избегая эскейпистского «приключенчества». Культуртрегеры позднесоветской ментальной вселенной не нуждались в подобном усложении ландшафта и просто перестали печатать книги этого типа. Вот так кончается мир, сказал поэт, не взрывом, а хлюпаньем.