Чечня. Приручить волка. ( 73 фото )

В Чечне сложно отделаться от ощущения, что находишься за границей, в каком-нибудь постсоветском азиатском -стане. Всепроникающий ислам, хиджабы и бороды, портреты "одного и второго", обилие военных, не совсем привычная архитектура, байки вернувшихся гастрбайтеров и почти абсолютная мононациональность - кажется, ничего, кроме русскоязычных надписей и рублёвых ценников не напоминает о том, что здесь та же страна, где Архангельск и Владивосток. Прошлая часть была посвящена истории и наследию вайнахов (чеченцев и ингушей), теперь же поговорим о чеченских реалиях.

Жившие небольшими кланами-"тейпами" в труднодоступных горах, испокон веков вайнахи были обречены на "трофейную экономику": набеги значили для них примерно то же, что промыслы для поморов. Россия, получив таких подданных, последовательно перебрала все способы обращения с ними: не связываться (работало только до покорения Закавказья), изолировать (не помогло), взять под жёсткий контроль (работало лишь с аулами, но не абреками) и даже - изгнать на погибель: жертвами депортации в Казахстан в 1944 году стала четверть вайнахов, и лишь в 1958 году Хрущёв вернул им даймокх ("родину"). Чечено-Ингушская АССР, не совпадавшая с организованной в 1944 году Грозненской областью, тогда была воссоздана, причём остались в ней три района Ставрополья - Надтеречный, Наурский и Шелковской. Чернозёмную степь чеченцы получили вместо гор: селиться выше 1500 метров над уровнем моря теперь им негласно запрещалось. Но картинки счастливой советской Чечни без бород и хиджабов столь же обманчивы, как и картинки шахского Ирана с типажами наподобие биттлов. Чеченским селянам было трудно переучиваться из чабанов и землепашцы, а вернув их в ЧИАССР, Никита Сергеич не позаботился о создании там новых рабочих мест. Интеллигентный интернациональный Грозный, "мозговой центр" советский нефтехимии, окружало бедное и патриархальное село, выходцы из которого ездили по Союзу на вахты и шабашки. И - мечтали о мести за руины родовых аулов и безымянные могилки родных у стылых шпал.


Как и всюду на просторах Необъятной, это прорвалось Перестройку. С ноября 1990 года митинги сотрясали Грозный не хуже, чем Вильнюс или Ереван, и идеологами этих митингов были поэт Зелимхан Яндарбиев и старейшины тейпов, на чью молодости выпали ужасы депортации. Вскоре с авиабазы под Тарту вернулся в даймокх генерал стратегической авиации Джохар Дудаев по прозвищу Дуки, красивый и харизматичный лидер, а что от госстроительства далёкий - казалось, не беда!


В июне 1991 года власть в республике взял Общенациональный конгресс Чеченского народа, а 1 ноября новоизбранный президент Дудаев провозгласил независимость Республики Нохчичой (нохчи - самоназвание чеченцев). Герб вождю нарисовала супруга Алла (в девичестве - Куликова), дочь коменданта острова Врангеля. На гербе был волк, с которым всегда отождествляли себя кочевники и горцы, а 9 звёзд значили 9 тукхумов - племён, субэтносов исторических областей, в которые группировались полторы сотни чеченских тейпов. Общий с ингушами (которых чеченцы называют "десятым тукхумом") Орстхой жил на Ассе и Фортанге, его представители слыли беспокойными и непокорными, их мужчины носили длинные волосы, а пленных не клеймили, а брили налысо. Теперь их земля - Галанчожский район без единого жителя: необитаемый со времён депортации, на бумаге он был возрождён в 2012 году. К Орстхою относилась и долина Нашха - прародина вайнахов, ну а сам Дудаев был из орстхойского тейпа ялхорой. Восточнее лежали земли Акки - эти первыми спустились с гор, и с 16 века по большей части живут вне Чечни, близ устья Терека. Небольшой тукхум Малхиста процветал в доисламскую эпоху ближе всех к солнцу и богам, в самых верхних долина Аргуна. Ниже по Аругун жили 3 тукхума без ярких особенностей - Чантий, Терлой и Шатой. Шарой с Шаро-Аргуна и Чеберлой с озера Кезеной-Ам считались самыми архаичными из чеченцев с диалектами почти без заимствований. Но особое место занимал Нохчиймохк, чья земля в округе Ведено известна как Ичкерия. Во все времена это была самая развитая часть Чечни, центр её культуры, власти и литературного языка. Да и самыми влиятельными всегда были ичкерийские тейпы: Цонтарой начали переселение на плокость, Гандергеной были хозяевами советской ЧИАССР, а Беной - так и вовсе добрая четверть чеченцев. В 1994 году Нохчичой стала Чеченской республикой Ичкерией:


К 1992 году в Чечне жило 1,2 миллиона человек, из которых чеченцы составляли 68% населения, 18% приходилось на русских, 3% - на ингушей (сама Ингушетия предпочла отделиться назад в Россию в 1992-м), по 0,5% на месхетинцев, армян и украинцев и совсем уж по крошечным долям на все народы Необъятной вроде греков, татар или евреев. В наследство от СССР Чечня получила нефтепромыслы и явно избыточный для них комплекс нефтезаводов, совхозы, сады и плодородные поля. Ещё - арсеналы выведенной в 1992 году армии, из которых по республике тут же разошлись десятки тысяч стволов. Друг против друга чеченцы использовали их осторожно, так как кровная месть и круговая порука тейпов не потеряли актуальности ни в те времена, ни сейчас. А вот за нечеченцев мстить было некому - и любой выход из дома, любая ночь могли для них стать последними. В терских станицах это перешло в этнические чистки - скорее стихийные, но сколько людей тогда были убиты, похищены, замучены в рабстве - теперь вряд ли кто-то может сказать. Счёт беженцев из Чечни шёл на 6-значные числа, но уехать было всё труднее - как в вестернах, тут стали грабить поезда, вскоре переведённые на другие дороги. Вооружённая чеченская мафия распространялась по России (например, войной с ними "прославилась" Находка), как и для русского криминала Чечня превратилась в хаб наркотрафика, работорговли, угона машин. В таких условиях вставали заводы, отменялся транспорт, засорялись канализации, и даже национальная валюта нахар (официально равная доллары) так и не пошла в оборот.


На само клише "при независимости" нынешние чеченцы глядят скептически. Может, тогда и верили они, что Дудаев ведёт их к свободе, на которой заживём. Но 30 лет спустя все мои собеседники сходились на том, что кто-то тогда на крови делал деньги. А самый выгодный бизнес во все времена - это поставки фронту...


Нациестроительство в Ичкерии шло не гладко: чеченцы говорили мне про "четыре войны". Первой была гражданская, начавшая разгораться с момента Чеченской революции. Уже в марте 1992 года в Грозном провалился переворот, а весной 1993-го город был охвачен противостоянием Дудаева с парламентом, мэрией и конституционным судом. Дудаев ввёл прямое президентское правление, а подкрепил его отрядом боевиков, устроивших погром в зданиях оппозиции. Командовал теми боевиками чернобородый Шамиль Басаев из тейпа Белгатой, чей род слыл "русохвостыми", так как восходил к принятому в тейп дезертиру. Как и ДНРовские командиры, в мирной жизни будущий Террорист №1 был типичный неудачник: шабашил в волгоградскому колхозе, вылетел из московского вуза в первый же год, а после нескольких попыток бизнеса уехал в Чечню от долгов, где и нашёл себя, взяв автомат в руки. В ноябре 1991 года Басаев захватил в Минеральных Водах самолёт, слетал на нём в Анкару, там дал пресс-конференцию, а затем полетел в Грозный, где всех отпустил - по сути то была пиар-акций Ночхичой. В 1992 Басаев с отрядом воевал в Карабахе против армян и в Абхазии против Грузии, вернувшись в Чечню уже матёрым полевым командиром. И когда игра в демократию кончилась - "русохвост" стал "правой рукой" Дудаева. Не подчинился Дуки лишь Надтеречный район, где собирал силы Временный совет ЧР во главе с Умаром Авторхановым. Осенью 1994 года "ополченцы" при поддержке российской авиации и военных (например, танкистов Кантемировской дивизии) дважды пытались взять Грозный, но на первый раз остступили сами, словно по какому-то сигналу извне, а на второй раз были наголову разбиты - да так глупо и неизбежно, что поневоле в руководстве заподозришь саботаж. И вот, признав невозможность "наведения конституционного порядка" силами самих чеченцев, власти России двинули на Кавказ регулярные войска.


Так началась Первая Чеченская война, которую тут чаще зовут Первой кампанией. Или даже компанией, намекая на чей-то кровавый доход. Для чеченцев та война была отечественной: у них были мечта о независимой стране с большими запасами нефти, красавец-лидер Дуки, песни Тимура Мацураева и память о полчищах, веками приходивших с плоскости. Селения превратились в подземные крепости, прикрытые жилыми домами словно щитом, и по воспоминаниям русских, осенью 1994 года в Грозном смолк детский смех - чеченцы вывозили семьи в горы. Боевики смогли даже наладить подобие военной промышленности - вот на фото кустарный пистолет-пулемёт "Борз" ("Волк").


Ну а российская армия в нескольких поколениях училась брать Берлин и добивать врага в его логовище. "Передайте Путину Ельцину, что он стреляет по своим!" - кричала русская женщина в известном репортаже, но армия просто не была к такому готова. Высокоточное оружие тогда и американцев только появлялось, да и тактика "современной осады" с блокадой города, коридором для беженцев и долгой серией изматывающих атак ещё не прижилась в русских штабах. Первая Чеченская велась по принципам Второй Мировой - но только с гораздо более мощным оружием: к весне 1994 года Грозный напоминал даже не Сталинград, а Хиросиму.


Но боевики из города не столько ушли в леса, сколько затаились в его подвалах. Под военными горела земля, схваченные на блокпостах без разбора чеченцы редко возвращались из фильтрационных лагерей живыми, а жертвами зачистки в Семашках стали сотни человек. Об этом, как и об изнасилованных горянках и проданных в рабство своими же командирами срочниках, мы знали из репортажей НТВ и "Коммерсанта": главным союзником Ичкерии были не аравийские шейхи и не западные спецслужбы, а российские же "независимые СМИ": может и правы они были в том, что не стоит войну начинать, но война - не то, что можно прерывать на середине. Слова с экранов подкреплял террор: первый взрыв в московском ЖЭКе, под окнами моей тогдашней квартиры, случился ещё в сентябре 1994-го. В июне 1995 года Басаев напал на Будённовск - сперва его боевики просто носились по улицам, стреляя в прохожих, а затем захватили больницу, куда тех увезли. В январе 1996  то же самое повторил Салман Радуев в дагестанском Кизляре. Одна атака унесла 129 жизней, другая - 78, но оба раза боевикам дали уйти безнаказанно. К 21 апреля 1996 года Дудаев был убит ракетой с самолёта, наведённой по сигналу его спутникового телефона, но к тому времени хозяевами Чечни стали полевые командиры. К лету 1996 года они начали спускаться с гор, отбивая у "федералов" (это словечко - опять же от "свободной прессы") аул за аулом и наконец сам Грозный. 31 августа Хасавюртские соглашения фактически признали независмости Чечни - Россия проиграла войну с одним из своих регионов.


Но какой ценой победили чеченцы? "Иди куда хочешь - с выпущенными кишками" - как бы сказал им Хасавюрт. В республике не осталось ни единого целого дома, ни единого работающего предприятия, царили беззаконие и нищета. Основой экономики стали торговля оружием, палёным бензином, наркотиками и рабами (коих похищали по всей стране), ну а националистов во главе с Асланом Масхадовым неуклонно теснили исламисты во главе с Басаевым, двери которым открыл всё тот же Яндарбиев. Выборы 1996 года выиграл Масхадов, не в последнюю очередь благодаря распространявшимся на базарах видео с расправами Басаева над другими чеченцами. Но здесь был "прав тот, у кого ружьё": Масхадов до одури боялся Басаева, и исламская Шура ("совет") быстро стала единственным реальным органом власти. С 1997 года в Ичкерии действовал только шариатский суд, а новый уголовный кодекс оказался идентичен кодексу Судана. Суфизм, сплотивший чеченцев против России ещё в 19 веке, столкнулся с ваххабизмом - радикальным течением ислама, отрицавшим всё, чего не было при первых халифах. Например - чтимые склепы старейшин... Ваххабитом стал Басаев (приняв имя Абдаллах Шамиль абу-Идрис), а Кавказ наводнили террористы со всего мира - например "Чёрный араб" Хаттаб, как называл себя Самер Салех ас-Сувелейм из Саудовской Аравии, прежде успевший повоевать с советской армией в Афганистане и за "вовчиков" на Таджикской гражданской войне.


Публичные порки и казни, рынки рабов и оружия среди обгорелых руин, дым кустарных нефтезаводов - такой была Чечня тех лет. Но главное - теперь вместо русских арабы учили чеченцев жить. При выборе "остаться собой в империи" или "раствориться в мусульманской глобализации" многим оказался ближе первый вариант. Например, верховному муфтию, суфию Ахмаду Кадырову, который и сделался опорой русских войск в сентябре 1999 года, когда ваххабиты Хаттаб и Басаев своим вторжением в Дагестан начали строительство Кавказского эмирата. Вторая кампания оказалась даже кровавее первой (в том числе по потерям среди федеральных войск), но я хорошо помню, насколько иным был её эмоциональный фон. Уже не натиск империи на свободолюбивых горцев, а оборона мирной жизни от всклокоченных чертей. Бои за Грозный опять развернулись к Новому году:
А на утро выпал снег
После долгого огня,
Этот снег убил меня
Завершил двадцатый век...


К концу весны федеральные войска в тяжёлых боях заняли последние горные аулы, и армейская кампанию сменила партизанская война, дополненная самым жестоким и циничным в мировой истории терроризмом - про Беслан я недавно писал, а ведь он был лишь кульминацией. Но Салман Радуев в 2000 году был схвачен прямо в сельском туалете и вскоре умер в соликамском "Белом Лебеде". Хаттаб в 2002-м отравился ядом, подсыпанным в письмо. Масхадов в 2005-м попал в засаду под Толстой-Юртом, а в 2006 пришёл и на Басаева управа нашлась: тогда Шамиль получил из Грузии полный "Камаз" взрывчатки... с детонатором от ФСБ, и взрыв на окраине ингушского села Экажево разметал "террориста №1" в радиусе двух километров. 9 мая же 2004 года на стадионе был взорван Ахмат Кадыров, и пик террористической войны достался назначенному вместо него функционеру Алу Алханову, пока готовился к президентскому кресло Ахматов сын Рамзан.


В 2007 не стало и Ичкерии, окончательно превратившейся в Кавказский эмират (в 2014 и вовсе присягнувший ИГИЛ*-ОЗвР), "подданными" которого были несколько сотен абреков в лесах. Да и те в 2010-х годах ушли в Сирию, где им охотно мстили пророссийские чеченцы. 16 апреля в Чечне теперь называется День мира - в эту дату в 2009 году был снят режим КТО. Так закончился самый кровавый из постсоветских конфликтов: сколько жизней он унёс, власти то ли не смогли подсчитать, то ли засекретили - по оценкам, около 100 тысяч, из которых от 1/10 до 1/4 пришлось на военных и столько же на боевиков, а остальными погибшими были мирные жители.


О былом напоминают кладбища. Тонкие пики, иногда с флажками или флюгерами, стоят над могилами тех, кто погиб на войне с Россией.


Самих же следов войны в республике почти не осталось - единицы разрушенных зданий:


Да пара дорог. Железную от Грозного до Сунжи так и не восстановили...


...а вот автомобильную от Итум-Кали до границы - напротив, построили боевики как новое окно в мир.


Самый разрушенный город мира был отстроен за несколько лет:


Типичный чеченский райцентр теперь - это переходящий в окрестные сёла частный сектор, посередине которого над широкую площадью стоят "сити" (квартал многоэтажек) и гигантская мечеть:


Параллельно в республике шла целая кампания по примирению кровников, коих война изрядно развела. По аулам ездили старейшины и муллы, находили нужные слова, и вот уже вчерашние враги роднились, припадая к грудям матерей.


Типичный вид чеченских сёл - кирпичные дома и высокие заборы да плетево газовых труб вдоль безупречно чистых улиц:


Как говорили мне местные, в отпуске чеченец не отдыхает, а с утроенным усердием строит дом:


Типичная вайнахская усадьба (часть кадров - из Ингушетии, где они такие же) выглядит примерно так:


А "лицо" её - пышные ворота:




"Довоенные" дома попадаются дай бог один на сотню. Говорят, лет 5 назад всё это выглядело "макетом республики в натуральную величину", но видимо просто чеченцы успели обжиться - у меня совсем не было ощущения декораций.


Сёла тут впечатляют обилием скотины, и с 38% городского населения Чечня - регион абсолютно аграрный. Местные продукты хороши, но - редки. Отличные и абсолютно оправдывающие своё название лимонады "ЧИАССР" и халяльные колбасы Аргунского мясокомбината не найти вне республики, а когда в одном из магазинов нам попались местные пряности, гидесса сразу пояснила, что это редкость, и надо их хватать.


Единственное, что так и не было отстроено в Чечне - это заводы. Сейчас здесь тихо, но инвесторы явно не уверены в том, чего ждать через 20-30 лет. Вот так теперь выглядит крупнейший в СССР нефтехимический комплекс:


Приметой независимой Ичкерии были кустарные нефтезаводы - здешняя нефть очень доступная и очень лёгкая, так что в старые советские моторы её можно заливать сырой. Грозненцы рыли у домов специальные колодцы (важно было не ошибиться с глубиной), черпали нефть вёдрами да заливали в перегонные установки, похожие на огромные самогонные аппараты: технология не сильно изменилось со времён братьев Дубининых из Моздока. Конечно, это было губительно для экологии, но в 1990-х многие семьи выживали, торгуя у дорог самодельным бензином. Ныне в Чечне почти нет сетевых заправок, так что кустарная перегонка не исчезла - просто ушла в тень:


В целом, капитальность домов и блеск небоскрёбов пусть не вводя в заблуждение: Чечня - один из беднейших регионов России. И на улице да в транспорте тут явно преобладают женщины, а мужики... Мужики обязательно расскажут о том, как они едили "в Россию" на заработки. Мне говорили, конечно, о благовидных профессиях вроде строителей или таксистов, но не секрет, что всякие работы на грани криминала (типа коллекторов) местны ждут: даром что многих "клиентов" даже бить не надо после фразы "я чечен!". В самой же республике главным фактором приёма на работу становится тейп - клановая система никуда не делась и по-прежнему абсолютно актуальна: читал, что даже большинстве земель в Чечне не распределены - права на них исправно определяются неофициально. Что при Ичкреии, что ныне частенько всплывают идеи как-то зарегулировать эту систему, например формируя по тейповой квоте парламент. Ну а кроме того тейпы - это не только взаимопомощь, но и взаимоконтроль: худшие из чеченцев, от которых даже свои отреклись, неизменно оказываются где-то в других регионах.


О том, что мир хрупок, напоминает обилие вооружённых людей - полицейских, росгвардейцев, военных, особенно заметных у больших дорог. К гостям они корректны, а вот для местных любая поездка за пределы республики может обернуться досмотром на наркотики и выбиванием показаний электрошокером. Де-факто в Чечне и законы строже, так как всякое преступление вплоть до карманной кражи тут интерпретируется как подготовка теракта.


Силовиков тут столько, что не редкость такие вот таблички на дверях:


Кое-где попадаются самые настоящие крепости:


Особое место занимают "кадыровцы", все как на подбор с острыми носами и рыжей бородой. Изначально они были этакими пророссийскими боевиками, а затем легализовались как батальоны Росгвардии "Север" и "Юг", попутно передушив другие центры силы вроде братьев Ямадаевых из Гудермеса. Как мне объясняли, правильные кадыровцы ходят в штатском, а выдают их номера машин из трёх одинаковых гласных или "КРА" (инициалы Рамзана) да общая уверенность в том, что они здесь закон.


Чем впечатляет Чечня на фоне остальной России, но совсем не удивляет после Азербайджана или Турции - это масштаб культа личности:


Ахмат Кадыров здесь Отец, который ценой своей жизни покончил с ваххабитской напастью и принёс в Чечню мир. Выходец из тейпа Беной, он родился в 1951 году в Караганде, а уже в 1980-х вновь уехал в Среднюю Азию, в бухарское медресе Мири-Араб в Исламский институт Ташкента. С падением "железного занавеса" Ахмат Абдулхамидович продолжил учёбу в Иордании, и в дудаевскую Чечню вернулся как видный богослов. С началом войны он стал верховным муфтием и провозгласил джихад, вот только был Кадыров суфием из хаджи-мюридов (см. прошлую часть). Уже в 1999 году он объявил родной Гудермес "территорией, свободной от ваххабизма", и отвергнутый Масхадовым, обратился за помощью к Путину. Теперь в Чечне про него поют эстрадные песни и пишут книги, любая уважающая себя организация рано или поздно меняет название на "Ахмат", а слоган "Ахмат - сила!" выскакивает на из-за каждого угла.


Рамзан, младший сын Ахмата, родился в 1976 году в Чечне, и 20 лет стал при отце главным телохранителем. В 2000-х он возглавил кампанию по переходу боевиков на сторону России и примирению кровников. "Кадыровцы" - отряд именно Рамзана, а не его отца.


И скажу неприличную в обществе российских интеллектуалов вещь, но мне "батяня-Рамзан" симпатичен. Это безмерно архетипический образ - грубоватый, неотёсанный, жестокий вожак, бесконечный верный тем, кто верен ему. Не абрек, не имам-фанатик, а "батька-атаман", как где-нибудь в казачьей вольнице.


Ведь в сущности, кем были казаки? Разбойниками, бежавшим от государства, которых государство однажды смогло приручить, направив их удаль в нужное ему русло. Кажется, в том и идея Путина - сделать чеченцев "новыми казаками" России, которых можно бросить и на чужие берега, и на беспорядки дома. Идея потрясающе смелая, ну а верная ли - покажет только время.


Добавьте к этому то, что мощнейшая огневая поддержка из всех информационных орудий прославила чеченцев на всю планету как её лучших воинов. Даже афганские пуштуны ставят ночхи выше себя, а персы-шииты их панически боятся. Столичному интеллигенту совершенно не очевидно, как всё это выглядит из Тегерана или Эр-Риада: Кадыров  - это голос России на весь исламский мир. Многие его экспады играют совершенными иными красками: например, "Боевая пехота Путина" накануне Сирийской войны была явно таким вот посланием, равно как и тысячи чеченцев, якобы вторгшись в Донбасс. Даже миф о "дани Кадырову" тут в плюс - ведь он наделяет чеченцев субъектностью. На самом деле, по данным минфина в переводе на человеческий язык, Чечня получает из бюджета немногим больше, чем соседнее Ставрополье, а на душу населения самой тяжкой данью Россию обложили камчадалы, якутЫ и чукчи.


На просторах Чечни тут и там новодельные башни - символ вайнахской идентичности:


В быту и общении чеченский язык тут безусловно преобладает. Не говорящих по-русски людей мы не встречали, но русский с явным акцентом почти у всех. Иное дело надписи - визуальная среда Чечни абсолютно русскоязычна. Мне намекали: "когда мы пытаемся на своём языке писать - война начинается", но кажется, тут больше иррационального - даже объявления, даже надписи на заборах тут всегда русскоязычны.


При Дудаеве чеченский язык переходил на латиницу, но сейчас он отличается от русского единственной буквой - "палочкой", которую иногда на письме заменяют единицей. Как произносится она - я так и не понял, при переносе чеченский терминов в русскую речь она просто из них исчезает. На чеченском я видел лишь два типа надписей - дубляж вывесок госучреждений и различные лозунги, причём последние, как правило, без дубляжа.


В особенности - исламские лозунги на зелёных табличках у дорог:


Чечня поражает концентрацией мечетей, которая явно скоро приблизится к турецкой. Как весма солидных (а эта ещё и типовая - я видел таких штуки 3)...


...так и совсем крошечных:


Будка из профлиста, обращённая в сторону Мекки - это тоже мечеть:


Думаю, не будет преувеличением сказать, что чеченцы - самой набожный народ всего экс-СССР, может наряду с таджиками. Зная об этом ещё до поездки, я был уверен, что их такими сделала война. Но сколько ни пытался я аккуратно расспросить об этом - мне говорили, что так было "всегда", то есть как бы не со времён шейха Мансура. И даже якобы напротив - сейчас молодёжь стала падкой до многочисленных соблазнов, а так-то ещё в советской школе учителя имели указание в Рамадан втюхивать детям конфеты. Доводилось даже слышать, что сами горские адаты (народные законы) во многом совпадают с шариатом и почти не противоречат ему. Молящиеся прямо на улицах люди, проповеди в магнитолах машин, строгий и почти всеобщий Рамадан - здесь к этому привыкаешь быстро:


Исламская медицина, будь то хиджама (кровопускания) или изгнание джиннов чтением Корана, здесь как бы не популярнее современной.


Как и исламский магазины - такой же привычный жанр, как например хозяйственные. А вот при виде "Ленты" на окраине Грозного чеченцы неизменно расплываются в заговорщической улыбки и поясняют, что только там во всей республике продают алкоголь - с 8 до 10 утра, и только туристам, командировочным и особенно - воякам с базы Ханкала. Чеченцам продавать никто не запрещает - но если соплеменники узнают, то будет большой позор. И всё же пару раз чеченцы признавались мне, что тайком и чуть-чуть выпивают по праздникам. А в продуктовых магазинах, говорят, ценник товаров со свининой помечают специальной табличкой - но я, кажется, вообще здесь не видел таких.


Я был здесь ещё и в дни Рамадана, которые тут называют просто Ураза (Пост). И хотя я не припомню закрытых кафе, солидарность прохожих такова, что на улице желание есть или пить как-то само пропадает. Рамадан ещё и месяц милостыни, поэтому таксисты в это время частенько подвозят бесплатно, а заведения делают скидки:


На перекрёстках под вечер полицейские раздают коробочки иранских фиников и бутылки с водой - для вечернего разговения.


Но я не знаю, чего в этой взаимопомощи больше - исламских добродетелей, кавказских обычаев или братства людей, переживших войну. Вот на Бакинке (как называют тут трассу "Кавказ") стоят турецкие и среднеазиатские фуры - стоят днями и неделями, когда из-за обвалов закрывают Военно-Грузинскую дорогу. Шофёры в них просто живут, и живут даже не так уж плохо - работодатели платят им зарплату...


...а местные снабжают едой и водой. Перепало и нам, когда мы спустились на трассу ловить попутку - между фур затесалась пара грузовых "Газелей", из которых тут же выскочили двое чеченцев, и делая вид, что не понимают по-русски, вручили нам чёрный пакет. Вот его содержимое:


Близость исламского мира тут проявляется и в заметном присутствии ближневосточных товаров - как например арабские духи:


Или саудовское безалкогольное пиво:


Но Запад не забыт: в Евросоюзе живёт порядка 130 тысяч чеченцев (и ещё 100 тыс. - в Турции), причём как я понимаю, их общины там тяготеют к арабам да пакистанцам, а не к славянам.


Среди уехавших немало тех, против кого воевал Кадыров - на Западе случались уже чеченские теракты, и даже Бэтмен в "Тёмном рыцаре" с чеченским мафиози воевал.


В целом же в Чечне не покидает ощущение того, что тут все друг для друга свои. Каждый просто знает, что с любым прохожим у него наверняка есть общие знакомые, а может быть и дальняя родня. Маленький и замкнутый народ со своим батькой-атаманом.


Какими мне запомнились чеченцы? Вопреки стереотипам о суровых горцах - народ жизнелюбивый, общительный и даже весёлый. Всё это накладывается на восточную учтивость, но только без восточного пустословия - "правило трёх отказов" тут явно знают, но не припомню, чтобы после первого отказа отзывали предложение назад.


Другая неожиданная черта - перфекционизм во внешности, особенно мужской. Даже у работяги или чабана тут будет свежая и выглаженная одежда, причёсанные волосы, постриженная борода и чистая машина. Как-то русская женщина рассказывала мне про бывшего мужа-чеченца, который не мог выйти из дома с катышками на носках. И, конечно же, на всех одежда лучших мировых брендов из лавок грозненского базара Беркат:


Воинственность же проявляется в другом: у переживших свои войны таджиков или армян слова об этом не вытянешь, а чеченцы охотно рассказывают, с какой горы обстреливали их аул и что стояло вон на том углу в прекрасном довоенном Грозном. Войну они вспоминают, конечно, с содроганием, но себя в ней не считают проигравшими. Или - пытаются не считать.


Возможно, у Кремля тут стратегия более долгая - приручив воинственный народ, его можно попробовать размягчить  спокойной, размеренной, полной материальными благами жизнью. Тем более нации воинов легко перерождаются в нации торговцев - как евреи, армяне или татары... И я совсем не исключаю, что через пару сотен от модных променадов Киншасы до обветшалых небоскрёбов Осаки чеченцев будут знать как прирождённых дельцов.


Чеченки часто выглядят по всем канонам мусульманского дресс-кода:


Но чаще одеваются примерно как русские женщины в старом кино - в длинные платья да косынки. Мужчину в шортах тут не увидишь никогда, а простоволосую женщину - нередко:


Молодые чеченки красивы, и красоту их даже не назвать "восточной".


Вместе с тем, тут очень строго следят за невинностью, а в аулах практикуются даже "убийства чести" в пределах семьи, на которые полиция закрывает глаза. Есть тут и неофициальное многоженство (не через ЗАГС, а через мечеть), и скорее ритуальное похищение невест, и свадьбы на 500-600 гостей. Трое детей в чеченской семье - это мало, лучше пятеро, или сколько Аллах пошлёт, и обилием детворы здешние сёла правда впечатляют. Братья да родители селятся рядом, одним двором или в соседних домах по улице.


Но в то же время чеченки охотно гуляют по городу, сидят в кафешках, водят машины. За работой я видел продавщиц, официанток и уборщиц. А вот администраторы гостиницы все были как на подбор бородачи, на вопросы о стирке белья брезгливо отсылавшие меня к горничной.


Ну а русских в Чечне теперь немногим больше, чем в Армении или Таджикистане, и такими же чуждыми, как там, здесь кажутся церкви и христианские кладбища. Пообщаться с русскими нам повезло тут дважды - с пограничниками в Итум-Кали и с седой казачкой в станичной церкви. О жизни "при независимости" она рассказывала, плача, но теперь, кажется, кроме всё той же бедности, ей жаловаться не на что - их с мужем машина у церковных ворот стояла с распахнутыми дверьми.


Да и о том, что туризм в Чечне станет обыденным делом, как где-нибудь на Алтае или Байкале, лет 10 назад вряд ли мог представить даже самый анекдотичный ура-патриот.


И в общем, логичен вопрос - есть ли здесь сейчас сепаратизм? Понятно, что это вопрос, который нельзя задавать... Один знакомый украинец рассказывал, что ему чеченцы в 2014-м прямо говорили: "сил поднакопим - и снова восстанем", но ведь они могли так угождать ему, как угождают нам словами о верности России. У меня сложилось впечатление, что в идеальном мире чеченцы предпочли бы жить независимым народом, но явно не так, как в 1990-х, когда они воевали если не с Россией, то между собой. В нынешней РФ жить, мне кажется, они вполне согласны - и не потому, что очень её любят, а потому что лучше русских знают цену тому, что здесь есть.