Агуй-Шапсуг. О чём скорбят черкесы? ( 68 фото )

Главными героями уходящего года в моём журнале были черкесы (адыги), или вернее то, что осталось от этого древнего народа на Западном Кавказе. В прошлой части я завершил долгий рассказ про Таганрог, но тематически прошлые части - про Кабарду, Майкоп, Хаджох, Армавир... Вместо эпилога заглянем в Агой-Шапсуг (1,9 тыс. жителей) близ Туапсе - один из нескольких черкесских аулов над курортным побережьем. Но больше сегодняшний рассказ - о черкесах в целом и их трагедии, весьма актуальной и ныне.

На Западе, слышал, считают теперь, будто античной философии эллинов научили африканцы. Ну а мне покою не даёт мысль о том, скольким мир обязан древним жителям зелёных гор от Босфора до Кавказа. С одной стороны от них стоял Урук, 3000 лет единственный мегаполис планеты, а с другой завелись варвары-индоевропейцы. От первых к горцам майкопской культуры проник гончарный круг, а вторые (те же майкопцы или ямная культура) переделали его в колесо да разъехались по планете. Позже, когда Египетские Пирамиды были современной архитектурой, в Малой Азии жили хатты, причём - в государстве с каменными стенами городов и бронзовой металлургией. Более известны хетты, и это не совпадение: подобно нашим современникам туркам, которые взяли Второй Рим и объявили себя румеями, индоевропейцы, покорив Хаттусу, не разрушили, а возглавили её. Итогом тому стало железо, освоенное хеттами около 3200 лет назад и вскоре опять изменившее мир. В Евразии наступил век индоевропейцев, но что почерпнули они у пра-адыгов, как бритты и саксы у римлян? От хаттского мира уцелела окраина - глухие, как джунгли Сайгона, леса Западного Кавказа, куда не было хода чужакам. Там жили, кочевали, враждовали десятки адыгских племён, к которым в третий раз индоевропейцы подошли уже как высокая цивилизация.


На северо-восточных берегах Понта греки нашли дюжину племён, которых сочли потомками пеласгов, живших в Элладе до них. По названиям часть из них явные иранцы, но не только: керкеты и зихи - не черкесы ли и адыги? Общее для всех слово меоты обозначало скорее образ жизни на полпути от кочевого к оседлому, от первобытности к государственности: в греческих хрониках фигурируют меотские землепашцы, скептухи (вожди набегов) и даже цари, которых могло быть по несколько у каждого племени. Меотская элита разъезжала на конях с яркой сбруей:


Они охотно торговали ценным деревом, конями, руном... в том числе золотым, собирая крупинки благородного металла на притопленную у быстрины шкуру.


Иные рассудили - зачем покупать то, что можно взять силой? Жизнь под Кавказом уже тогда стала немыслима без страха набегов. И никто не скажет теперь, чем добыты эти вещи из курганов - меною или мечом.


Равнинные племена эллинизировались, а затем стали добычей сарматов. Греки за проливом покорились римлянам. Римляне отчаянно воевали с аланами и готами. Новый порыв степного ветра принёс гуннов... А Кавказ стоял, и дебри его оставались всё так же непроходимы и непроглядны. По виду одежд и украшений в музеях сложно понять, какая на дворе эра. Вот - 9й век:


Жителей взморья тогда уже называли зихи (у греков) или джукеби (у грузин), глубинных горцев - папаги, а людей из предгорий - касоги. В том числе на Руси, где они были не менее заметны, чем кавказцы ныне. Особенно в бескрайней Черниговщине, где ходило даже явно адыгское слово (обозначало хозяина) - унеин. В 1022 году Мстислав Храбрый, воюя с племенем сагинов, убил в поединке вождя-силача Редедю и крестил его сыновей. Роман погиб бездетным, а вот от Юрия Редигина разошлись десятки дворянских родов, которым принадлежал, например, Фёдор Ушаков. В 1064-67 годах сплотить касогов пытался ростовский князь Ростислав Владимирович, свергнутый и бежавший в Тмутаракань... но его отравили греки. Ну а как черкесы и касоги соотносятся с черкасами и казаками - отдельный вопрос без явного ответа: вероятно, путаницу внесли турки, называвшие так всех, кто ходил в набеги на их северный фронтир. Сходство же названия адыгов с именем хана Едиге - на мой взгляд, не более чем совпадение.


Злейшим врагом адыга веками был другой адыг. Но их языки взаимопонятны, любые новшества быта попадали к соседям, а общий фундамент - Ха́бза. Обозначающее и веру, и понимание мира, и свод законов, и кодекс чести, и этикет, это слово я бы перевёл как Правда - та, по которой живут. Такую жизнь называли "адыгагье" (адыгство), а её отступникам говорили "ты не адыг", что было смерти подобно.


Духовный символ Хабзы - Т-образный крест, где горизонталь - всемогущий, вездесущий, непознаваемый и не имеющий облика бог-демиург Тхьа, а вертикаль - мир, который он создал, но не вмешивается в его жизнь. Этим занимались другие его творения - боги, имеющие облик: например, Уашхо не давал небу упасть, Кадис держал в берегах море, Ахин хранил коров, Емишь - овец, особо чтимый Тлепш был кузнецом, а Тхагаледж - пекарем. Впрочем, без письменности и изображений все эти классификации - фолк-история: тот же Уашхо известен по восклицаниям вроде "О, небо!". Иные боги - явно из греческих мифов, тенгрианства, зороастризма, но логика синкретизма тут проста: если бог имеет облик - то адыги прежде его не знали, а если не имеет - это другое имя Тхьа. Ещё мир населяла нечисть, как испы (злые карлики), иныжи (циклопы), абнауаю (местный йети, иногда с лезвием на груди), с которой бились нарты - панкавказские богатыри неимоверно красивых былин. Время адыги сравнивали с колесом, а дошли и до теории Большого Взрыва - Вселенная вышла из яйца, разбитого о небо. Но самой красивой идеей Хабзы мне видится загробный мир без рая и ада, где пса (бессмертную душу) человека судили не боги, а предки.


На обоих фото - ореховые посохи шаманов, ритуальные маски и амулеты, фрагмент дерева из священной рощи


Но рядом - покрытый вязью жилет и камни из Мекки. Крестить адыгов пыталась ещё Византия, в 536-1396 годах державшая на побережье Зихийскую епархию с культом убитого здесь апостола Симона Кананита. В горах появились шогены (священники) и карданы (дьяки), но православие ушло вместе с его проводниками, оставив язычникам богов Ауш Герге (Иисус Греческий) и Псатхье (Святой Дух). А также урымов - черкесских греков, потомков скорее православных общин, чем переселенцев и пленников. Близ Анапы до 19 века стоял таинственный крест с надписью "Упокоился раб божий Охормаз Генеджуатаю. Жена Канатола в 11?? году".


Генуэзские колонисты, вынесшие в Европу название черкесы, в 1330-х годах основали Матрегускую епархию: адыги-католики ферренкардаши последний раз упоминались под 1696 годом в Крыму. Генуэзцы в основном и покупали рабов, из которых могла быть горская княжна и итальянская служанка Катарина - на минуточку, мать Леонардо да Винчи. Боеспособных мужчин же перепродавали арабам в мамлюки, как у тех назывались солдаты-рабы. Богатства и власти имели они поболее многих свободных, а рабство сводилось к пожизненной службе. Особенно ценил мамлюков исмаилитский Фатимидский халифат со столицей в Каире, где в 1250-х годах, на радостях от разгрома монголов, они сами взяли власть. Сперва - половцы Бахриты во главе с Бейбарсом, а затем - уже их мамлюки черкесы Бурджиты, правившие Египтом в 1382-1517 годах, до прихода Османов. В старости же мамлюки порой возвращались домой, сообщая родне новое имя Тхья - Аллах. Но пока Черкесия оставалась землёй свободы веры.


Основой адыгов были уорки - военная знать, составлявшая до 1/4 народа: тлекотлеши, их вассалы шаотлугусы и не имевшие ни сюзерена, ни вассала деженуго. Они составляли элиту "демократических" племён, представлявших собой конфедерации общин. Были и "аристократические" племена, где уорков возглавлял пши - князь с пши-уорками (личные вассалы) и пшичеу (стража). Им подчинялись крестьяне - свободные фокотли и крепостные лагунапыты - оги (на оброке) и пшитли (на барщине), и на самом дне унауты - рабы.


Племена делились на тлеуш (кланы уорков), лъэпкъ (родовые общины) и малые семьи. Со своей спецификой: так, из тьмы веков адыги сохраняли сорорат (мужчина брал жену с её родными сёстрами), левират (вдова имела право на второй брак, но только с братом мужа) и обычай избегания, когда муж и жена старались не видеться днём, дети и родители не садились за один стол, а про свёкра даже думать запрещалось! Более понятные обычаи - гостеприимство и почтение к старшим, на которое мог рассчитывать даже раб с сединою в висках. Знали адыги и кровную месть, но чаще полагались на решения народных собраний.


Кого не хватает? Купцов! Ими стали черкесогаи - армяне, с 11 века бежавшие от тюрок в глушь, где забыли язык, но сохранили самосознание, веру и... связи. И вот уорк добыл раба в набеге и продал его черкесогаю, тот отвёз добычу на невольничий рынок в Кафу, вернулся с товарами и продал их уорку. Не имея политических прав, черкесогаи были богатейшими из горцев. И даже в Армавир, основанный для их переселения, привели множество рабов и крепостных.


Так и ходили во внешний мир то черкесгоай с товаром, то вооружённый уорк:


На кадре выше - къамыл (свирели) и пастуший рог. Слева пара кисетов, ноговица и папаха, а под ружьями (ниже крупным планом) - походные столик и чашка, пистолет с футляром и пороховницей да пара кинжалов - тут прямые къама, а были ещё кривые: короткая джамбия и длинный бебут. Производство оружия, даже огнестрельного, адыги наладили даже на экспорт. Справа выше - упряжь и лёгкое седло без стремян, где уорк проводил большую часть жизни:


А вот - черкесская шашка (сашхо), возможно самый совершенный клинок. Не меч и не сабля, а огромный нож (до 80-90см и 1-15 кило), она применялась почти без фехтования, молниеносными ударами на скаку. Улучшенная в 17-18 веках казаками и окончательный вид принявшая в 1881 году, с 1834 года в России шашка стояла на вооружении армии, полиции и жандармов. С 1919 года оставшись лишь за кавалерией до её упразднения в 1968 году, она была последним в истории мечом регулярных войск. Ведь на фото - не адыг, а кубанский казак:


Но именно черкесская культура, самая древняя и отточенная, со временем и стала панкавказской:


Горцы носили бешмет (кадр выше) или праздничный цый (богаче украшен) с газырями - нагрудными карманами для патронов. Кафтан скрывал рубаху и гьончэдж - свободные штаны, на которые надевались ноговицы и чувяки - туфли из кожи или (у знати) сафьяна.


На кадре выше - бурка (или кaклo) и платок-капюшон башлык (или шхарыхон; ниже он же на плечах), а без папахи и бгырыпха (пояса) мужчине не подобало выходить в люди. На позапрошлом кадре - ещё и костюм горской жены; под женский кафтан сай надевали те же штаны, чувяки и рубаху.


Эталонная черкешенка - невысокая, с тонкой талией и маленькой грудью (так что княжён зашивали в корсеты), а красоту её лица определяли брови. Лиц горянки не прятали, до брака жили свободно и могли говорить с мужчинами, и даже в браке - сами встречали гостей.


На кадрах выше, помимо одежд, музыкальный инструменты - трещётки пхачич на столике и древнейший (та же конструкция в поздне-майкопских курганах) смычковый щичепшин на циновке: плетёные узорчатые арджены - одна из адыгских визиток. Но известнее, конечно, украшения - чеканные женские пояса и нагрудники тончайшей работы...


И золотое шитьё по трафаретам:


Держать гордую походку горянками помогали пыэ (украшенные шапочки с навершиями) и пхэцуаки - сандалии на высоких подпорках.


Сдержанность в движениях и словах - вообще лейтмотив Хабзы. В мир черкесского детства с куклой, волчком, бархатной жилеткой соседствуют кинжал и газырница. Весь Кавказ перенял у адыгов и аталычество: воины не воспитывали родных сыновей. Вскормленный матерью, мальчик отдавался в семью вассала или друга, где оставалась до совершеннолетия, пока отец был аталыком для сыновей сюзерена. Смысл странного обычая прост - уничтожить чувственную связь, без любви и нежности взрастить мальчика воином без жалости и страха. Сын знал отца как далёкий идеал, а если поступал как не адыг - рука отца не дрогнет.


Инструменты ювелира:


И - крестьянский инвентарь. Набеги показывали княжую власть и удаль, да и просто в тесноте и бедности гор были единственным способом обогатиться. Но не набегами кормился весь народ...


Основой хозяйства адыгов было кочевое земледелие меж переложных полей. Растили в первую очередь просо - окультуренное в Китае, тысячи лет назад оно разошлось через Внутри-Азиатский горный коридор, где контактировали племена кочевников. Сюда оно попало ещё при хаттах, а адыги к 19 веку знали 9 сортов. Ещё сеяли полбу, ячмень и овёс, изредка - пшеницу, да и кукуруза прижилась. Конь оставался ездовым животным уорка, а хозяйство фокотля тянул буйвол. В тяжёлый, как трактор, колёсный плуг их впрягали целое стадо:


На мясо пахари держали кур, а в горах богаче были скотоводы, разводившие коз и овец: в конце 18 века только на экспорт шерсть стригли как минимум с 6 млн. голов. Вокруг жерновов - шерсточесалки да маслобойки:


Корзины напоминают о собирательстве и охоте, лучшей добычей которой мог стать многочисленный тогда кавказский зубр. На взморье же место чабана занимал рыбак, а вместо набегов уорки промышляли пиратством, почти не менявшимся со времён Страбона. Камары или кафы, внешне странный гибрид галеры и драккара, старше тех и других: похожи корабли бронзового века находили на Сардинии. Кафы имели узкие борта, которые во время шторма задраивались снизу досками, и очень короткие вёсла с ручками, которые гребцы держали почти вертикально. Обычно черкесы высаживались в неприметном месте, на плечах заносили камару в лес, и сквозь него нападали внезапно. Русским кораблям "черкесские галеры" доставили немало бед, тихо подкрадываясь ночью на ружейный выстрел.


Реки Черкесии были немыслимы без лодок вроде этой долблёнки с Кубани:


И даже плотов и паромов:


Поле адыги пахали несколько лет, а истощив, оставляли травам. Рано или поздно они возвращались на переложные участки, да и обширные сады и виноградники (а вино доисламские горцы любили!) с собой не унести. Однако каждый хабль (хутор одного рода) и куаже (селение нескольких родов) редко дольше нескольких лет стоял на одном месте.


Адыги кочевали слишком медленно для юрт и слишком быстро для капитальных домов. Не строили они и крепостей, предпочитали нападать и отходить, а не сидеть за стенами. Турлучная сакля без фундамента, амбар на ножках, плетень да смотровая вышка на краю - вот и всё зодчество Черкесии:


У длинной сакли с общей веранды двери вели в изолированные комнаты с очагами - как минимум это были мужская и женская комнаты (не только спальни, но и мастерские) и кухня, в которой ночевали старики. День они проводили в хэчэше - витрине дома, центральной комнате для гостей, самой богатой и чистой. Потягаться с ней могла пшашауна - комната девушки на выданье, на порог которой приезжали женихи.
Основными материалами были прутья ивы, кизила, лещины:


А если обмазать их глиной - получался турлук:


Выше - купол дымаря над очагом почти вровень с полом. Циновки, лёгкая мебель, утварь на крючьях - всё было рассчитано на внезапный переезд. Святыней дома, его константой, почиталась очажная цепь: к ней не должен был прикасаться чужак, а выносили её с одной целью - построить вокруг неё новый дом.


Черкесы не знали дворцов: гордый пши в серебре и золотом шитье жил в примерно такой же сакле, что и лагунапыт, лишь на стене его висели ружьё, шашка и трофеи набегов.


Хабза учила есть мало и без наслаждения, однако кухня адыг пусть не разнообразна, но неожиданно хороша. Её главное блюдо - джедлибже (курица) или лягурлибже (копчёное мясо) с шипсом (сметанно-чесночным соусом) и пастой - упругими брусками пшёнки с явно генуэзским названием. Либже бывает и из другого мяса, вместо пасты может быть картошка, а например лицуклибже - это уже мясо-молочный суп. Рядом - лакумы (пышки) и сыр, в контексте которого человек от Калининграда до Камчатки впервые узнаёт про адыгов.


В магазинах мы знаем пресный мягкий, иногда копчёный адыгейский сыр, а для своих он матэкъуае ("сыр из корзины") - есть и другие виды, как рассольный на кадре выше. Там же пара способов приготовления: жареный с овощами и специями кояж и маленький сырный чебурек халюжа:


Но где же рыба? О, это вовсе не кулинарный вопрос...
Черкесия оставалась зоной враждующих племён, объединить которые лишь раз смог Инал Светлый. Он же, вероятно, Инал аль-Ашраф из рода Карамоко - мамлюкский султан, свергнутый в 1461 году в Каире и доставленный в Матрегу (Тамань) генуэзцами. Инал сплотил племена и создал госструктуры вроде совета 40 судей, но всё это пало то ли с его смертью, то ли изгнанием генуэзцев турками. Междоусобицы продолжили уже Иналиды, а все, кто мечтал единстве в 16 веке ушли на восток, в опустевшие степи Алании, ставшие Кабардой. Её войны с Крымом и союз с Иваном Грозным - другая история: западные племена впервые увидели русских иначе как пленников лишь в 18 веке.


Черкесские племена постоянно двигались, и вот такой вид их карта приняла в 18 веке. На притоках Кубани лежали мелкие княжества аристократических племён, а на главенство среди них претендовали темиргои. Бесленеи тяготели к Кабарде, а жанеевцы и просто почти все туда переселились. Абазины - это абхазы, убыхи - отдельный народ, дальняя родня тех и других, известный своим языком с самой сложной в мире фонетикой (84 согласных и 2 гласных!). Демократические племена же являли собой немалые по тем временам (до 300 тыс. человек) народы: абадзехи в горах, натухаи и шапсуги у моря. Демократию они добыли в революциях, скорее бывших шагом назад - первобытная и буржуазная демократия не одно и то же! Шапсугскую революцию застали русские: князь Шеретлуко ограбил неких купцов, гостей крупной и сильной общины... и осуждённый народным собранием бежал к бдежугам, где получил от их князя удел. В 1796 году бжедуги разбили шапсуг в Бзиюкской битве, но - лишь покрыли себя позором: ведь помогли им казаки! Изгои гор, бжедуги стали союзниками России, да и другие князья сохраняли нейтралитет: в источниках начала 19 века упоминались не столько черкесские, сколько именно абадзехские набеги. Ну а приморцы жили себе на краю Османской империи, где власть Порты оставалась номинальной... пока в 1829 году граница не откатилась далеко за Кавказ. Есть легенда, что на встрече некоего генерала с новыми подданными один старик сказал: "Если турецкий султан подарил вам нашу землю, то я дарю тебе вон ту птицу - иди же возьми её!". Так пожар Кавказской войны, вспыхнувший в Кабарде в 1760-е годы, а к тому времени охвативший Чечню и Дагестан, перекинулась в эти горы.


Но только Западный Кавказ открыт морю, где вольно сновали чужие суда. И вот уже Черкесию наводнили турецкие проповедники, а у священных камней молились Аллаху о здоровье султана. Военная служба в царской России могла быть официальным наказанием между ссылкой и каторгой, и в те годы на дальние рубежи частенько отправляли польским повстанцев. Так польские дезертиры стали в горах соседями черкесогаев и наладили контакт с лидером эмиграции Адамом Чарторыйским. Следом к делу подключились настоящие, отнюдь не по Галковскому, англичане в лице Дэвида Уркварта. Прежде он боролся за независимую и лояльную Британии Грецию, а затем возглавлял торгпредство в Стамбуле и к султану в покои если не открывал дверь пинком, то лишь в силу английской чопорности. В Европе цвёл романтизм с его образами трагических бунтарей, Байрон посвящал стихи Мазепе, да и Благородный Дикарь ещё не был забыт... и Уркварт понимал всё это. Адыгский флаг (с тех пор лишь чуть-чуть изменившийся) он то ли разработал сам, то ли получил от раненого на стамбульского митинге черкесского посланника Сефер-бея Жануко. И вот черкешенка из султанского гарема соткала полотнище, а купец и тайный разведчик Джеймс Белл доставил его в район теперешнего Сочи. Чем и открыл эру международных политтехнологий...


Как всё знакомо!
Весь мир с нами? Белл убедил горцев, что в каждой парижской кофейне и каждой берлинской пивной лорд и клерк (что бы все эти слова не значали) только и думают каждый вечер, как там черкесы, держатся ли они?
Рашкафсё? И ныне спор с адыгами в Сети не обходится без "а вы вообще лапти носили", и подозреваю, на лаптях, как в наши дни на выгребных ямах, Белл и Уркварт делали акцент. Благородный народ гор, слишком вольный и прекрасный, чтобы нуждаться в государстве - и полчища урождённых рабов в лаптях! Побеждать их будет легко и весело и легко, а у Стамбула, если что, стоит британская армада.
Нерабы? Под видом свободы многим народам продали освободительную борьбу: черкесы поверили, что русский царь несёт им конец света, и уж по крайней мере, проиграв неверным, они будут опозрены навсегда.
Человекгода? Многие уорки стали героями европейских газет, а "Лев Черкесии" (по Беллу) шапсуг Тугужоко Кызбэч (в 1834 действительно разбивший в 20 раз превосходщий русский отряд) даже к Лермонтову в прозу просочился.
Фейки? Сколь угодно, например, о молниеносном взятии горцами Ставрополя или сожжёном атакой галер линкоре.
Чего не хватает? Верно, "Боинга"! Им стала шхуна "Виксен" - одна из многих подвозивших горцам боеприпасы. Только вот в ноябре 1836 года на Суджукской косе она разгружалась нарочито демонстративно, и конечно была арестована русским бригом "Аякс". В Англии тут же выстрелили все инфомёты, тори призывали на голову царя громы и молнии, а вопрос признания независимой Черкесии и заключения в ней союза казался почти решённым... Но в Европе ещё помнили судьбу Наполеона, и не найдя союзников, Лондон в 1837 отозвал Уркварта из Стамбула.
Тот до конца своих дней страчил гневные статьи о том, что русские купили министра иностранных дел Генри Палмерстона - чем не Вмешательство в Выборы?!
И наконец - финал. К 1850-м уже премьер-министр Палмерстон, найдя союзников и повод для драки, унизил Россию в Крымской войне. Ну а черкесы... черкесов просто слили, оставив с царской армией наедине.


В 1837 горцев отрезала от моря линия крепостей, а в 1840 от фанатичной исламизации Кавказа ушли за Кубань черкесогаи - обвал торговли принёс голод... Россия вгрызалась в горы сетью просек, по которым рейды казаков сжигали припасы и посевы и угоняли скот, выманивая адыгов в гибельные вылазки. Хабза требовала придать убитых земле, и живые горцы гибли в вылазках по спасению мёртвых да уходили в тыл доставить их родне. Генерал Григорий фон Засс мастерски поддерживал славу колдуна, а у ворот его крепости Прочный Окоп висели головы убитых тлекотлешей. В 1840-х Мухаммед Амин, наиб имама Шамиля, сделал Абадзехию подобием теократического государства с регулярной армией и всеобщим начальным религиозным образованием. Однако многие увидели в Амине нового оккупанта и потянулись к России, а верные его люди дрогнули, когда в 1859-м сдался сам Шамиль. Шапсуги, натухаи, убыхи и абазины в 1860 году близ нынешнего Сочи созвали Хасе, в Европе известный как Великое и свободное заседание Черкесов. Год спустя с его делегацией близ Майкопа встретился сам Александр II и предложил адыгам выбор - либо спускаться к Кубани и мирно жить в прицеле русских пушек, либо покинуть страну. Но зёрна романтизма, посеянные Урквартом и Беллом, взошли: в ответ аксакал Тлише Шуцежуко Цейко произнёс красивую речь, завершив её словами "Может Кавказ будет русским, но черкесы не будут рабами русского царя, пока в их жилах течет кровь". И до последнего не могли они поверить, что отказ от набегов не сделает их рабами, а британская армада не придёт. Россия, наоборот, боялась новых евро-черкесских союзов, и армия под началом Николая Евдокимова шла к победе без счёта жертв. К 1864 году пали последние рубежи абазин, и 21 мая столетнюю Кавказскую войну завершил парад в Красной Поляне...


К её началу адыгов было от 500 тыс. до 1,5 миллионов, около 40% всего горского Кавказа (вайнахов, для сравнения, было 15%): сложись история иначе, они спорили бы с татарами за 2-й по числу народ России. Но сотни тысяч адыгов погибли за век войны, а среди выживших от 3/4 до 9/10 подались в мухаджиры, как турки называют беженцев за веру. Привычные отходить, если враг сильнее, тлекотлеши верили, что Турция их ждёт, а тёмные крестьяне пуще ада боялись ига неверных. Они умирали от болезней и голода в годами стоявших у моря лагерях, на перегруженных судах частных и алчных турецких перевозчиков, в незнакомой земле Анатолии, когда-то возделанной их пра-пра-пращурами хаттами. Разбредясь по Ближнему Востоку, в Турции они и полтора века спустя народ №3 после курдов, в Иордании - ядро армии, и даже Амман вырос из черкесской деревушки. Ныне в мире 5-7 миллионов адыгов, и лишь 750 тысяч в России: 520 тыс. кабардинцев (пережили разгром и исход на рубеже 18-19 веков, и к 1860-м жили мирно), 60 тыс. черкесов (это название в КЧР закрепилось за бесленеями) и 90 тыс. адыгейцев (в основе - бжедуги, в которых влилась оставшаяся в России часть абадзехов и темиргоев). Жанеевцы, натухаевцы, шапсуги (их флаг - на кадре выше), убыхи и абазины-ашхаруа ушли с побережья все до последнего унаута, оставив лишь причудливые топонимы - Псыфабе, Псезуапсе, Шесхарис... На их месте селились армяне из Турции и казаки, и всё же на родной берег вернулось несколько тысяч шапсугов. К ним и поехали мы из Туапсе сквозь курортный пригород Агой (3,2 тыс. жит.) не в меру турецкого вида.


Некогда крупнейшее (до 300 тыс. чел.) племя, ныне шапсуги - наименьший адыгский народ: 4 тыс. в Краснодарском крае и сколько-то в Адыгее, где их не выделяют отдельно. Хотя из них Хазрет Совмен - глава Адыгеи в 2002-07 годах и просто богатейший адыг современности, из глухой артели "Полюс" на Северной земле сделавший крупнейшую золотодобывающую компанию России. Сердце Шапсугии - аул в 9 километрах от Агоя:


История его неимоверно скучна: с 1872 деревня Карповка на землях полковника Карпова, а с 1924 - аул Карповский в Шапсугской национальном районе. Последний, сменив 4 центра, в 1935 был упразднён, а аул переименовали в Куйбышевку. Агуй-Шапсугом он стал лишь в 1993 году.


На длинной главной улице я вдруг заметил девушку блестящем сае с рукавами-крыльями, парня в бешмете, старика в папахе... Нарядный люд шёл к Адыгскому дому (Адыге-Унэ), попросту советскому ДК. На вопрос, что тут за действо, мне ответили нехотя: "У нас День памяти и скорби". Забыв, что на дворе 21 мая, мы случайно приехали сюда к началу церемонии.


Пока внизу шли приготовления, нам открыли небольшой музей из одной комнаты на 2-м этаже, основанный директором ДК Мадином Шхалаховым. Его экспонаты я показывал выше, а генеалогическое древо аула, которое всю жизнь восстанавливал председатель совета старейшин Селим Хатынович Мафагел - слишком сложное для блога. Уютный и душевный, музей весьма информативен... вот только нет в нём никакой специфики шапсугов - их приморская культура потеряна навсегда.


Неимоверно трогательный экспонат - не совсем про адыгов.


Церемония шла минут 40, и не меньше сцены меня впечатлил зал, полный папах, башлыков, пыэ... Девушки-ведущие говорили по-русски, а выходившие на сцену люди, включая Селима Мафагела - по-шапсугски, и кажется, никому, кроме нас, не требовался перевод. Показали краткий фильм о мухаджирстве, пару сцен прощания из турецкого кино да очень красивую запись мужского хора с щичепщинами. Мы слушали, вставали со всеми, угощались национальной едой наподобие вареников с адыгейским сыром.


О России там не было сказано ни одного плохого слова... и всё же мне хотелось опустить глаза.


Я пытался пообщаться с пожилыми... но не узнал, кажется, ничего. Адыги, в чём убеждаюсь не впервые - крайне молчаливый и закрытый народ. Они держатся с достоинством Хабзы, охотнее слушают, чем говорят, а ответы их редко идут дальше, чем "да" или "не знаю".


После церемонии старейшины и люди в кафтанах поехали к морю, возлагать в его волны цветы в память тех, кто ушёл.


Мы же прошлись по аулу:


Местные сетовали на бедность и безработицу, но население Агуй-Шапсуга исправно растёт. Аул выглядит ухожено, крепко и... заурядно. Кривые улицы с тротуарами, крупные типовые дома в глубине зелёных участков:


За Агуем - крошечная мечеть неясной степени завершённости:


И подворье "Нарт", на которое я возлагал надежды: там есть музей в большом адыгском доме (новодельном) и национальное кафе. Всё оказалось закрыто - не знаю, до сезона или навсегда.


Здесь же крошечный дольмен простейшего "плиточного" типа - уж не знаю, привезён откуда-то или сделан из папье-маше. В отличие от спорной майкопской культуры, следующую дольменную культуру наука признаёт пра-адыгами.


Сарай на ножках - уже в чьей-то ограде:


Выходили из аула мы навстречу машинам старейшин - возложение венков заняло меньше часа с дорогой. Вскоре нас подобрал красивый рослый молчаливый мужчина, Наташе напомнивший настоящего воина, да и в багажнике вёз он ружьё. Он показал нам главный памятник Агуя...Хабза запрещала служение богам в каменных стенах, и Черкесия была краем священных деревьев, камней и, по древней памяти, дольменов. Их отмечал крест Тхьа, сведённый вноль подлесок и паникассана - копившиеся веками подношения, включая сбрую, кольчуги, мечи... Русская армия разоряла священные рощи, но тех, кто и после побеждал, горцы начинали бояться как людей под защитой богов, называя их по-мусульмански "мюриды".


Проехав огромное дерево в паре километров ниже аула, водитель рассказал, что иногда, последний раз в 2017 году, здесь бывают обряды. Довольно простые: старейшина возносит хвалу Тхьа, режет барана и раздаёт мясо малоимущим.


7% российских адыгов считаются адептами Тхьэшхуэ. Среди шапсугов может и больше: подозреваю, что вернулись из Турции те, кого мусульмане обзывали "древопоклонниками", а умеренный светский ислам приняли уже в России.


Пожалуй, в обычные дни делать в Агуй-Шапсуге реально нечего - село и село, только внешность у людей чуть другая. Зато в русском курортном Агое за последней пятиэтажкой слева (если ехать вверх) спрятался Великан:


Колоссальный 800-летний дубище 4 метра в обхвате, метров 20 в высоту и метров 50 в размахе кроны, от старости закрученный винтом.


Он был старым и 200 лет назад, и крона его тогда могла служить кладбищем: в язычестве адыги хоронили мёртвых так, причём иногда - в колодах, и появление в них мёд значило благой исход загробного суда. А у корней жрецы в страшных масках, гремя ореховыми посохами, просили у всех богов защиты от русской армии.


Те события признали геноцидом в Кабардино-Балкарии (1992), Адыгее (1996), Абхазии (1997) и Грузии (2011). Англоязычные черкесоведы и вики-статьи по этой захлёбываются от ненависти к России. В целых районах был народ - и нет народа? Но...

Оставшиеся черкесам встроились в мирную русскую жизнь, забыв про набеги. Теперь у них немало успешных бизнесменов, вся России знает их кухню и танцы, этнократия в Кабардино-Балкарии и Адыгее крепка. Вайнахи и дагестанцы вовсе хозяева своей земли, где шариат и законы гор актуальнее законов России. Язык и культуру турецкие черкесы теряют ещё быстрее: от различий племён и следа не осталось, а в 1992 году с последним носителем умер убыхский язык. Большевики в 1917 году обсуждали идею репатриации адыгов, и тогда ещё было не поздно - изгнанники ждали шанса вернуться, а поняв, что ждали зря - стали растворяться в чужбине.

А если бы они не ушли?
На Чёрном море лежал бы второй Дагестан, более людный и возможно более прогрессивный... но не настолько, чтобы распад СССР не превратил его в рассадник терроризма и пиратства. Могла быть и вовсе Адыгская ССР со столицей в Сочи и русским оплотом в индустриальном Цэмэзе (экс-Новороссийске) между Кавказом и Кубанью до Моздока, и тогда распад Союз бы полностью отрезал Россию от Чёрного моря. Так кто выиграл от освободительной борьбы? Этот вопрос мне хочется задать не адыгам...