Мавзолей Ленина ( 40 фото )

- центральная фигура кремлевского некрополя. СССР, 1924 - 30 гг.

Когда Владимир Ильич Ленин был живой, но еще не живее всех живых и уже без кудрявой головы, то часто говорил своим соратникам, лукаво щуря глаза. Мы, говорил им Ленин, строим новое общество, у нас передовое социалистическое государство диктатуры пролетариата. Наш С.С.С.Р. не знает узаконенного социального неравенства для трудящихся и не будет знать политической борьбы за власть, поскольку она принадлежит рабочим, осуществляющим свою волю через монолит - партию, фракционность которой вне закона. Понятно?

Понятно, кивали некрупными головами вожди поменьше, чего уж там, Владимир вы наш Ильич, дело тут ясное. Так вот, продолжал Ленин, а как умру я, то похороните меня революционно, среди огня и серы. Не надо могил, памятников, всего этого русского фараонства, славянской бестолочи. Хочу современно, по-немецки - вжух и на атомы. Уж вы, батенька, обращался он к Троцкому, проследите, сделайте милость. Глава предреввоенсовета обещал лично доставить вождя "в наш советский колумбарий". Все было понятно.

Но когда Владимир Ильич умер, а говоря научно - дал дуба и склеил свои дворянские ласты, то в ЦК одной (а другой и не было) партии начались споры. Сталин, хорошо разбиравшийся в истории русского народа и в похоронах, не хотел пускать "наследие Ильича" по ветру и прямо об этом сказал, по обыкновению тыкая в собеседников дулом своей трубки. Стремительным домкратом падала на головы осиротевших соратников незамысловатая правда его слов: надо построить деревянный арамгох и положить туда мумию.

То есть мавзолей? - испуганно уточнил умница Бухарин. То есть да, - с благодарностью кивнул ему Сталин. Натурально, залить Ильича формалином, сохранить его тело для потомков, а когда-нибудь советская наука достигнет таких высот, что Владимир Ильич снова займет свое место в ЦК. Подумав, Сталин добавил, что советской науке для этого потребуются столетия. Троцкий насмешливо задирал бородку, обнажая острый кадык, но его уже никто не слушал - все спорили насчет архитектурных решений.

Пока с Лениным прощались во временном деревянном строении, заставлявшем вспомнить о лучших градостроительных объектах дачных поселков, инженерные силы страны боролись между собой за право построить казенный дом для Владимира Ильича. Проектов было очень много и среди них жемчужиной архитектурной мысли тускло сверкала идея построить мраморный цеппелин, в хрустальной люльке которого должен был летать над Москвой вождь мирового пролетариата. Проект всем очень понравился, но когда выяснилось, что для реализации замысла требуется закупить двенадцать настоящих цеппелинов (четыре для непосредственного облета советской столицы, четыре эксплуатационных и четыре резервных), то решили строить без затей: люльку из хрусталя - и всё.

Товарищ Сталин очень уважал поэта Пушкина.

Однако шли годы - Владимир Ильич не молодел, хотя и не старел тоже. Ему требовалось чего-то более надежного и тогда в очищенном от зиновьевских, каменевских, троцкистских и рыковско-бухаринских выкормышей ЦК опять вспомнили о мраморе. Но уж без цеппелинов, а просто: позвали того, который прежде строил деревянный и поручили ему сделать такой же, но уже из камня, и придав для надежности какого-то француза с большой буквы, потому что это была фамилия. К осени 1930 года мавзолей был готов: он крайне удачно вписывался и в некрополь, и вообще - в атмосферу СССР. В центре помещения лежал Владимир Ильич и, когда не было посетителей, тихонько посмеивался про себя и над другими. Отчасти поэтому тамошние служители рано седели и с подорванным здоровьем выходили на пенсию.

На фотографиях, расположенных под катом, вы можете увидеть процесс возведения всех трех "объектов" и, надо полагать, испытать чувство тяжелого внутреннего удовлетворения.