Полковник Старов промазал по Пушкину два раза. А мог бы попасть в «Дантесы» ( 1 фото )

В знаменитых дуэльных историях меня всегда поражало, как общественность стремится защищать тех, кто в итоге оказался более известен. Например, в дуэли Лермонтова с Мартыновым виноват исключительно несдержанный и даже наглый язык поэта. Но виноваты почему-то теперь все, кроме него. И таких историй полно …

У полковника Старова тоже имелись прекрасные шансы попасть в историю из-за того, что он метко стрельнул в перспективного молодого человека. Но ему повезло. Он не попал. Два раза.

Если вспомнить эту историю, случившуюся на юге в 1822 году, то, знаете, причина, по которой Лермонтов и Мартынов пошли к барьеру, вам не покажется такой уж глупой (тем более, что по понятиям тех времен, она и на самом деле была вполне себе серьезной). Потому что полковник Старов и мелкий чиновник «фрачник» Пушкин вышли к барьеру … из-за танцев.

Офицер из егерского полка заказал кадриль. Но Пушкин переплатил музыкантам и те грянули не кадриль, а мазурку, которую офицер танцевать не стал.

Офицеры увидели в этом оскорбление их чести, они заказывали танец первыми, но какой-то гражданский их перебил. Офицеру предложили подойти к Пушкину и выяснить, что он собственно себе позволяет. И потребовать извинений.

Так как молодой офицерик почему-то застеснялся, к Пушкину подошел командир полка Старов, которому честь его егерского мундира, даже в таких вопросах была важнее всего.

Дальше состоялся прекрасный диалог, который очевидцы записали так:

— Вы сделали невежливость моему офицеру, — сказал Старов, —Так не угодно ли вам извиниться перед ним, или вы будете иметь дело лично со мной.
— В чем извиняться, полковник, — ответил Пушкин, — я не знаю. Что же касается до вас, то я к вашим услугам!

И на следующий день два горячих дворянина встретились, чтобы оказать друг другу те самые услуги.

Не помогло ни то, что секунданты пытались отговорить обоих от стрельбы из-за такой безделицы. Ни то, что на следующий день началась метель. Оба закусили удила. Полковник из-за военной гордости, Пушкин из-за молодой наглости. Наверное, нам сложно судить и точно оценивать поступки и мысли людей той эпохи.

В любом случае – оба вышли к барьеру.
Стреляться решили на 16 шагах.
Иван Петрович Липранди, распорядитель этой дуэли, возможно, бывший одним из декабристов и совершенно точно ставший в дальнейшем жандармом, вспоминал об этой дуэли так:
«…Погода была ужасная; метель до того была сильна, что в нескольких шагах нельзя было видеть предмета, и к этому довольно морозно…»

Пушкин стрелял первым и промазал. Старов – тоже.
Решили сдвинуть барьеры до 12 шагов, причем Пушкин сказал:
«И гораздо лучше, а то холодно»

Было холодно так, что при заряжании пистолетов сводило пальцы. Тем менее два орла стрельнули друг в друга ещё по разу.
Мимо. И тот, и другой.

Дуэлянты хотели сдвинуть барьеры еще раз и стрелять по третьему разу. Но тут уже воспротивились секунданты.
Старов предложил ехать продолжать стреляться в офицерском собрании, мол, там, метели нет.

Но секундантам каким-то чудом удалось все-таки договориться, что так дело не пойдет. Надо дождаться, когда непогода кончится, а потом с чувством и расстановкой палить друг в друга.

Пушкин тогда ещё написал свое короткое четверостишье:
«Я жив,
Старов
Здоров,
Дуэль не кончен.»

На самом деле все, конечно, хотели прекратить эту стрельбу, потому что дурацкая ссора зашла уже слишком далеко.
Через день, пока шел снег, удалось договориться о, так сказать, церемониальном примирении.

На встрече Пушкин сказал:
- Я вас всегда уважал, полковник, и потому принял предложение.
В ответ Старов тоже не ударил в грязь лицом:
- Вы так же хорошо стоите под пулями, как хорошо пишете.

Уважение и мир были восстановлены. Дурацкая ссора погашена. Честь не пострадала.
Повезло обоим с секундантами, надо сказать. Смогли все-таки остановить и помирить. А то бы мы сейчас вспоминали недобрым словом не Дантеса, а полковника Старова.