Американские стервятники над Белоруссией ( 2 фото )

Внешнюю политику Белоруссии в самой республике предпочитают называть красивыми словами «многовекторная» и «сбалансированная». В реальности существует не такое красивое, но более подходящее для нее слово – лимитрофная.

Республика вот уже почти три десятилетия маневрирует геополитическими полюсами силы, играя на противоречиях между ними и региональных кризисах. В этом она не оригинальна. Такую политику проводят или проводили многие постсоветские государства. Вот только есть одна проблема – ее невозможно проводить бесконечно. Всегда велик шанс не вписаться в очередной поворот глобальной политики или попросту заиграться, переоценив свои возможности. Примеров тому хватает. Наиболее известные – бывший президент Киргизии Курманбек Бакиев, живущий сейчас в Минске, или его украинский коллега и собрат по несчастью Виктор Янукович, живущий в Ростове-на-Дону.

С последним сейчас все чаще сравнивают Лукашенко. А Белоруссию 2020 года, соответственно, с Украиной 2013-го. Оправдано ли такое сравнение? И да, и нет.

Нет – потому что политическая ситуация в Белоруссии сильно отличается от той, что тогда была на Украине. И об этом не устают говорить белорусские провластные эксперты.

Во-первых, в Белоруссии нет такого раскола. Нет своей Галичины и своего Донбасса. Да, Гродно чуть больше тяготеет к Польше, Витебск – к России, но это – не критичные отличия, никакой вражды между регионами нет, а самым оппозиционным и прозападным является Минск.

Янукович во многом пустил ситуацию на самотек, заигрывал с самыми радикальными националистическими силами, позволял отрабатывать майданные технологии на многочисленных акциях протеста, которые порой не прекращались годами.

Лукашенко, хоть и покровительствует обособлению Белоруссии от общерусского пространства и насаждению новой, во многом искусственной идентичности белорусов, но сам жестко контролирует процесс, не позволяя принимать радикальные и опасные для своей власти формы.

Если в республике и существуют националистические боевые группы, подобные украинским – то информация об их существовании присутствует лишь на уровне слухов. Лукашенко гораздо лучше контролирует ситуацию в стране, и шансы на переворот майданного типа в ближайшие месяцы невысоки.

Да – потому что в Белоруссии сложилось многочисленное, хорошо структурированное и проплаченное западное лобби, включающее не только практически всю оппозицию, но и многочисленные НГО, якобы, культурного и просветительского характера, значительную часть местных элит, также осваивающих западные гранты, часть высшей номенклатуры и экспертного сообщества. И так же, как и Янукович, Лукашенко с Макеем явно переоценили свои силы и значимость на геополитической арене, ввязавшись в крупномасштабную игру глобальных акторов.


Пожалуй, после визита Помпео, белорусское руководство заигралось даже сильнее. Отношения между Россией и Западом сейчас гораздо хуже, чем были в 2013 году. Кроме того, Соединенные Штаты при Трампе стали крупнейшим в мире производителем нефти, и сейчас ведут с Россией жесткую борьбу за нефтяные рынки, в первую очередь – европейский. Ставки очень высоки. И в этот момент номинально считавшийся союзником России Лукашенко дает согласие на перехват своего нефтяного рынка американцами, причем по невыгодным для себя ценам.

Если к танкеру из небольшой Норвегии россияне еще могли отнестись со снисхождением, то после того, как американская нефть пойдет на белорусские НПЗ, точка невозврата может быть пройдена.

Еще одна общая черта между многовекторной Украиной Януковича и многовекторной Белоруссией Лукашенко – то, что их многовекторность возможна лишь тогда, когда Россия ей не противодействует.

И украинская, и белорусская экономика критически зависимы от российской. Послемайданный экономический коллапс и развал промышленности на Украине это убедительно доказал. В случае с Белоруссией эта зависимость еще в разы больше. Экономика республики фактически нежизнеспособна в отрыве от российского рынка. Она ориентирована на экспорт и значительная часть этого экспорта приходится на Россию. Как-либо переориентировать его в ближайшее время не представляется возможным.

Даже экспорт нефтепродуктов в Европу является рентабельным за счет дешевой российской нефти. По некоторым отраслям доля российского рынка в белорусском экспорте составляет более 80 процентов. В том числе по сельскому хозяйству.

Помпео, пообещав обеспечить 100 процентов потребности Белоруссии в нефти, разумеется, не пообещал в равной степени компенсировать белорусские потери закупками картошки, молока и тракторов. А российский рынок республика, видимо, начнет терять. Крупные торговые сети начнут отказываться от белорусских продуктов, пойдет импортозамещение по другим позициям. Для российской экономики это станет только драйвером роста, а для белорусской будет означать неминуемый крах, в сравнении с которым украинские проблемы 2014 года покажутся цветочками.

Вот в условиях этого экономического краха и возможен социальный взрыв с непредсказуемыми последствиями.

В последние полтора года в Минск часто прилетали высокопоставленные американцы. Они подобны стервятникам – кружат, спускаясь все ближе и ждут, когда можно будет приступать к трапезе. Их не интересует ни белорусская экономика, ни уровень жизни белорусов, ни мир в стране, ни, тем более, судьба Лукашенко. Их цель, не стесняясь, озвучил еще в 2018 году бывший помощник того же Помпео Уэсс Митчелл – «бастион против российского империализма». Заодно на строительстве бастиона можно и заработать.

В Минске Помпео уже пообещали упрощение доступа американского бизнеса в Белоруссию. Какой это может быть бизнес – мы неплохо представляем на украинском же примере Хантера Байдена и Пола Пелоси-младшего.

Минск, Артем Агафонов