Мне кажется, что никто не назовёт Жозефа Рони-старшего «одним из основателей современной научной фантастики» наряду с Жюлем Верном и Гербертом Уэллсом. В перечислениях подобного рода он обретается где-то между лордом Бульвер-Литтоном и Андре Лори. То есть, его не ценят и более-менее популярна только его дилогия про «первобытные времена» «Борьба

То, что я последние месяцы пишу в ЖЖ намного меньше, чем раньше, не значит, что у меня иссякли мысли. Дело в другом – очень много времени занимает работа над большим проектом графического романа о жизни обычного советского подростка (позже – молодого человека) в 70-80-х годах. Ситуация усложняется тем, что это подготовка материала для

Необыкновенно интересно читать последние тома собраний сочинений. Их мало кто читает – статьи, интервью, выступления, письма, всякая повседневщина великих писателей. Это не признанные шедевры, а отходы, мусор, столь привлекательный для исследователей и столь скучный для лакомок, выбирающих их литературы самое вкусьненькое (ненавижу…

На днях умерла Софья Прокофьева. Не знаю, какое место она занимает в культуре постсоветской России. Подозреваю, что никакое. И я понятия не имею, чем она занималась после 1990 года – в общем, и знать не хочу. Потому что она была от начала до конца советским писателем, во всех смыслах слова. Возможно, она пыталась приспособиться к новым…

...А теперь нечто совсем другое. Монти Пайтон Прогуливаясь вокруг пруда... Нет, на самом деле, просто переставляя книги на полке, я взял в руки несколько книг, которые когда-то весьма ценил – не из-за полиграфии, а из-за содержания. Алексей Ремизов «Огонь вещей» и Василий Розанов, двухтомник из приложения к ужарналу «Вопросы философии». Я…

Станислав Лем дважды делал попытку написать детективный роман. Первый раз в 1958 году, это был роман «Расследование», второй раз в 1976 – «Насморк». Первую попытку Лем, по его собственным словам, счёл неудачей, а «Насморк», напротив, оценил как хорошую книгу. Я тоже больше люблю «Насморк», вообще, это один из моих любимых романов. Но для…

Что-то много «прощаний» у меня в заголовках последнее время. Вероятно, возрастное. Но сейчас я хотел бы кое-что добавить к предыдущему посту и последовавшей затем дискуссией. Уважаемый warlen сделал крайне интересное дополнение-замечание к посту – заслуживающее, чтобы его вынесли отдельно: «Проблема великой русской литературы в том, что она…

Я всегда повторял, что Россия не соскочит со своего круга империализм-раскаяние-империализм, пока не избавится от гипноза Великой Русской Литературы, пронизанной элитаризмом, шовинизмом и ксенофобией. Это своеобразный «встроенный напоминатель» всегда отбрасывает русских (и примкнувших к ним русскоязычных) на реакционные позиции. Но я не

По логике, этот пост должен быть опубликован через год, 14 декабря 2015 года. Но я не хочу ждать. Через год я, если всё будет в порядке, поставлю отредактированную, исправленную и дополненную версию, а пока поделюс некой забавностью, извлечённой из книжки хорошего переводчика Григория Кружкова «Ностальгия обелисков». Хотя речь пойдёт не о…

В детстве я читал фантастику просто потому что это была самая остросюжетная литераутра из всех доступных. Открывая НФ-книжку, можно было быть уверенным, что тебя ждёт приключение. Даже исторические романы (по сути, раздел НФ, но по репутации – часть литературного майнстима) не всегда предлагают читателю что-то авантюрное и увлекательное.

Обожаю стиль публицистики Гилберта Кита Честертона, про которого один из самых умных его современников заметил: «Он не более чем журналист – но зато какой журналист!» Плавное течение мысли от одной явной несообразности к другой, с чем, чтобы к финалу всё прояснить и соединить логически, эта манера казалась мне чрезвычайно обаятельной. Да

До вчерашнего дня место самого плохого из прочитанных мной НФ-романов делили «Зловещий барьер» Эрика Фрэнка Рассела и «Кракен пробуждается» Джона Уиндема. Характерно, что оба – британские фантасты. Эти романы паразитируют на идеях, почерпнутых из рассказов Герберта Уэллса, необыкновенно слабо написаны и казались мне дном литературного мастерства

Возможно, вы помните замечательное стихотворение Арсения Тарковского «Тогда ещё не воевали с Германией...» и помните финальную фразу. «Казалось, что этого дома хозяева Навечно в своей довоенной Европе, Что не было, нет и не будет Сараева, И где они, эти мазурские топи...» Самое важное здесь слово – «казалось». Почему так? Потому что на

На этой неделе произошло два маленьких события, привлекших моё внимание. На сайте «Радио Свобода» некто А. Архангельский опубликовал любопытную статью о языке, после чего в Нью-Йорке сразу умер поэт Бахым Кенжеев. Совпадение? Да, совпадение. Но – любопытное совпадение. Начнём со статьи. Архангельский в своей статье указал (совершенно…

В конце января я пропустил юбилей Юрия Карловича Олеши. То ли праздник дня его смерти, то ли праздник дня его рождения – не знаю, и уточнять не хочу. Но к этому юбилею было опубликовано некоторое количество интересных интервью, в том числе, на Радио Свобода, с Ириной Озёрской, занимающейся архивом Олеши. Она рассказала интересные вещи, одна

Некоторое время назад я написал несколько заметок о книгах, которые по разным причинам вышли за пределы авторского замысла, оказавшись не тем, что авторы хотели создать. Об одной такой книге, впрочем, я не написал. Это «Купание Дианы» Пьера Клоссовски. Ну, кто такой Пьер Клоссовски, вы знаете. Брат художника Балтуса, сын искусствоведа и…

Итак, ещё один, четвёртый (пятый, если считать визуальную новеллу для Музея семьи Эйнштейна в Ульме) мой графический роман выходит в печать. На этот раз это биография писателя Франца Кафки - публикация приурочена к столетию со дня его смерти, а 2024 год объявлен "годом Кафки". Вообще-то, уже существуют графические романы по биографии Кафки,…

Володимерь-князь окарачь пополз Даниил Хармс Среди трёх богатырей - Илья Муромец еврей. Евреи, евреи, кругом одни евреи! Русская народная потешка Долгое время я считал, что русские народные былины выдуманы просто из головы петербургскими академиками. Типа, великой русской культуре при царе Николае Палкине понадобилось великое прошлое, как у…

А теперь немного пафоса, потому что эйфорическая восторженность, знаете ли, довольно часто выталкивает авторов из рамок литературных конвенций. Густав Майринк «Голем» - Один из моих любимых романов. Для меня он двоится. Он понятен и в то же время ускользает от формулировок. Это как вода, которую можно налить в сосуд любой формы, и она

Итак, под «странными» книгами я подразумеваю такие, которые самим авторам не казались странными, но выглядят, мягко говоря, эксцентрично в глазах читателя. Интересно, что странность некоторых книг проявляется со временем. Например, «Ватек» Уильяма Бэкфорда при появлении был воспринят, как прямое подражание ориенталистским философским