Странные книги 3 ( 8 фото )

А теперь немного пафоса, потому что эйфорическая восторженность, знаете ли, довольно часто выталкивает авторов из рамок литературных конвенций.



Густав Майринк «Голем» - Один из моих любимых романов. Для меня он двоится. Он понятен и в то же время ускользает от формулировок. Это как вода, которую можно налить в сосуд любой формы, и она останется водой. Это как сон, в котором одно означает другое и сюжеты повисают без видимого развития, сменяя друг друга почти произвольно. Не совсем понятно, как Майринк ухитрился написать этот роман. Похоже, что он собирался сочинить что-то экспрессионистское, с агрессивной символикой, но по ходу писания увлёкся уточнениями второстепенных деталей, и это сожрало роман без остатка. Возможно, я когда-нибудь сделаю визуализацию этой книги. Пока что мне это не удалось. Это титанический труд, дать полноценное отражение непрерывно двоящимся образам «Голема».



Уильям Хоуп Ходжсон «Ночная Земля» - Мне могут задать вопрос: «А почему «Ночная Земля», а не более совершеннный в литературном отношении "Дом в порубежье"?» Ответ прост: Ходжсон испортил «Дом в порубежье», попытавшись сделать его понятным. Он зачем-то влепил в ослепляюще великолепный роман христианскую мифологию, расставил повсюду «богов» из школьного курса Древнего Мира и присобачил существам, вторгающимся в наш мир из Тартара, свиные головы. Ну вот нафига? Было бы несравненно круче, если бы эти безумные свирепые орды состояли бы из прекрасных девушек или милых лепечущих ангелочков. Это было бы гораздо страшнее, чем Древнее Зло, на груди которого табличка «Я Древнее Зло, я очень гадкое». А в «Ночной Земле» ошибок нет. То, что странно – странно. То, что неведомо – неведомо. И всё. Без дополнительных объяснений. И инфекция, проникающая в Пирамиду Человечества, это не мерзкий свиноголовый урод, а трогательная прелестная девушка. Вдобавок, стилизация под громоздкий псевдопафосный стиль времён Камиля Фламмариона и Жозефа Рони-старшего просто превосходна.



Исидор Дюкасс «Граф Лотреамон: Песни Мальдорора» - Дюкасс, о котором мало что известно, придумал графа Лотреамона, позаимствовав это имя у поп-беллеритста Эжена Сю (тут больше подошло бы имя Фантомас, но «Фантомас» был написан много позже, под явным влиянием как раз дюкассовского Лотреамона), и писал «Песни Мальдорора» как бы не от себя лично, а от этой фигуры, представляющей реинкарнацию персонажа де Сада, обрётшего оккультную власть над блейковским Ульро. Именно потому что автор «Песен Мальдорора» не Дюкасс, а придуманный им антигерой, книга получилась абсолютно неконтролируемая, в полном смысле слова сюрреалистическая, выходящая за границы литературы. Её почти невозможно прочитать так, как она написана – читатель непреывно интепретирует текст, уклоняясь от буквального восприятия. Своего рода ловушка, да.



Уильям Блейк «Иерусалим, Эманация Гиганта Альбиона» - Блейк свёл в этом иллюстрированном альбоме все свои «видения» в некую единую систему, полностью их при этом разрушив. «Иерусалим» - фантастическая гробница замыслов, превращение гениальных интуиций «Америки» и «Книги Лоса» в кучу мусора. Этот распад концепций (в «Иерусалиме» демиург Уризен оказывается всего лишь аспектом личности Альбиона) представляет собой грандиозное зрелище. Процесс падения с такой высоты, на которой находился Уильям Блейк, восхищает. Это странная, бессмысленная книга, потому что капитуляцию Блейка никто принять не может: муравейник не может принять капитуляцию горного хребта, даже если горы будут настаивать на этом.