Главная победа Александра Македонского: Битва при Гавгамелах ( 9 фото )

Несмотря на победу при Марафоне, одержанную греками в 490 году до н.э., Персидская империя на протяжении еще полутора веков продолжала оставаться серьезной угрозой для Эллады. Спустя всего десять лет после марафонского разгрома, царь Персии Ксеркс предпринял новую попытку вторжения на Балканы. Его огромная армия, существенно превосходящая войско, которое его отец Дарий послал к Марафону, потерпело тяжелейшее поражение при Платеях, а флот оказался сокрушен греками при Саламине. Но, несмотря на это тяжелое поражение, Персия восстановила свои силы, в то время как города-государства Греции оказались втянутыми в череду кровавых междоусобиц.

Сначала Спарта сокрушила Афины во время Пелопоннесской войны, а затем сама была разбита Фивами. В конце концов, внутренние войны ослабили Грецию до такой степени, что Филипп II Македонский, которому содействовал его сын Александр, смог продвинуться на юг и завоевать большую часть Балканского полуострова.

Хотя после вторжения Ксеркса Персия оставалась великой империей, она никогда больше не вызывала у греков такого трепета, как прежде. Победы при Марафоне, Саламине и Платеях дали мощный толчок для роста национального самосознания и гордости в Греции. На месте погребения великого драматурга Эсхила, сражавшегося при Марафорне, на скальной породе было выбито: «Под сим камнем лежит Эсхил… О его благородном мастерстве может рассказать роща близ Марафона, или длинноволосые персы, которые хорошо его знают». Там не было ни слова о его пьесах, хотя он даже посвятил одну из них врагам, и она так и называлась – «Персы». Эсхил показал персов любителями роскоши, уступавшими в твердости и стойкости грекам. Однако для современников он был в первую очередь не драматургом, а человеком, стоявшим в строю фаланги при Марафоне.

Однако семена пропаганды, посеянные Эсхилом, дали урожай, и теперь уже другие драматурги, например – Аристофан, начали изображать персов изнеженными и даже женоподобными. В греческом обществе, некогда трепетавшем перед войском Дария, укоренились совсем иные представления о заклятом враге – теперь персов считали слабыми и трусливыми варварами, не могущими дать отпор греческому войску.

Как всё начиналось...

По правде говоря, накануне вторжения армии Александра Персидская империя, вероятно, находилась в зените своего могущества. В IV веке до н.э. она была единственной сверхдержавой тогдашнего мира. Ее площадь составляла около 7,5 миллионов квадратных километров, а границы простирались от Эгейского моря до Индии. Население империи, вероятно, превышало сорок миллионов человек – в два раза больше, чем показатели во Франции при Людовике XIV. Персия обладала самой большой в мире армией и богатствами, превосходящими воображение Александра.


Македонский ведёт конницу в атаку.

Сам же Александр, в свою очередь, хотя и номинально управлял Грецией, объединенной в рамках завоевательных походов его отца Филиппа, находился в довольно сложном положении. Большинство греков считали Македонию дикой, почти варварской страной, а сам Александр, хоть и бравший уроки у самого Аристотеля, представлялся им дикарем. Большинство областей Греции терпеть не могли македонскую власть, а Спарта вообще оставалась непокоренной. Когда отец Александра, царь Филипп II, завоевывал Грецию, он отправил спартанцам предупреждение: «Если я войду в Лаконию, то уничтожу Спарту до основания». Спартанцы ответили коротко: «Если». Шаткость положения македонской власти в Греции заставила Александра оставить на Балканах значительные силы, когда он собрался в поход на Персию.

Малая Азия

Начав свою экспедицию в 334 году до н.э., Александр пересек Геллеспонт и высадился в Малой Азии. Там он встретил наспех собранную персидскую армию, расположившуюся вдоль реки Граник. В ходе упорного сражения, во время которого сам Александр едва не погиб, македонцы разбили войско персов, и тем самым открыли себе дорогу во внутренние области Анатолии. В течение следующих нескольких месяцев войска Александра расширяли пределы захваченной территории, а весной следующего, 333 года македонские войска прошли через Киликийские ворота и вступили в Левант. Там, при Иссе, Александр повстречал главную персидскую армию, которой командовал сам Великий царь Дарий III. И опять битва выдалась упорной, и долгое время чаша весов не склонялась ни на одну из сторон, пока, наконец, Александр лично не повел в бой элитные отряды конницы. Мощным ударом македонская кавалерия сокрушила правый фланг персидского войска, а затем неожиданно налетела на отряды греческих наемников Дария – его лучшие силы. Строй персидского войска треснул и посыпался, воины ударились в бегство. Сам Дарий в спешке оставил свою походную казну, за счет которой Александр в течение нескольких последующих лет платил жалование своим солдатам. Так же Дарий оставил свою жену, мать и двух дочерей. Курций Руф, один из историков походов Александра, оставил нам любопытное описание: «Вокруг колесницы Дария лежали его самые знаменитые полководцы, которые погибли на глазах у своего царя, приняв славную смерть, и теперь все лежали лицом вниз там, где сражались, раненные только в грудь».


Александр и Дарий. В реальности они находились значительно дальше друг от друга.

Победа при Иссе на какое-то время устранила угрозу, исходившую от Дария и персидских войск, однако Александр потратил 333 и 332 году до н.э. на покорение Леванта, где осаждал города Тир и Газу. Осада Тира далась македонцам настолько тяжело, что когда город пал, они не знали жалости по отношению к местным жителям. Осада Газы так же далась нелегко, и во время одного из штурмов городских стен в плечо был ранен сам Александр. Жители Иерусалима оказались хитрее – не желая повторения того, что было в Тире, они сами открыли ворота перед македонцами, а затем показали Александру книгу пророка Даниила, в которой было предсказано, что великий греческий царь сокрушит Персидскую империю. Довольный пророчеством, Александр пощадил город и отправился дальше – в Египет. Там его встретили как освободителя и провозгласили живым богом.

Вперёд, в сердце Персии


Александр Македонский в бою.

К началу 331 года до н.э., после установления македонского владычества в Египте и основания Александрии, молодой царь-завоеватель был готов направиться в самое сердце Персидской империи. Сложно сказать, почему Дарий позволил Александру форсировать реки Тигр и Евфрат – вероятнее всего, он ожидал, что македонцы пойдут несколько южнее того маршрута, который они в итоге выбрали, и поджидал их там. Как бы то ни было, Великий царь не торопился – он собирал силы, поскольку справедливо считал, что только решительная и безоговорочная победа в одном генеральном сражении позволит ему не только ликвидировать македонскую угрозу, но и восстановить пошатнувшийся престиж. Метом будущей великой битвы была выбрана широкая равнина вблизи местечка Гавгамелы.

Ожидая появления македонцев, Дарий не позволял своей армии расслабляться, держа ее в постоянной боевой готовности. Для того, чтобы приободрить воинов, он покинул свой дорогой шатер и разъезжал на колеснице меж солдатских костров, показывая людям, что в этот час он с ними. Однако такая бдительность в итоге вышла персам боком, ведь пока они неустанно ожидали нападения, позволяя себе лишь кратковременный отдых, македонцы набирались сил.


Битва при Гавгамелах, картина XVII века. Примечательно, что воины одеты в доспехи того же времени.

Войско Александра неспешно подошло к долине в конце сентября 331 года до н.э. Парменион, один из лучших македонских военачальников, посоветовал своему царю атаковать персов ночью, однако Александр отверг эту идею, сказав: «Я не унижусь тем, что украду победу, подобно вору». Вероятно, в этой позиции крылся и определенный прагматизм – македонский царь понимал всю опасность ночной атаки, во время которой его идеально синхронизированные и выстроенные войска могли утратить порядок.


Атака конницы Александра в битве при Гавгамелах.

Как следует отдохнув, македонцы начали строиться в боевые порядки незадолго до рассвета 1 октября 331 года до н.э., однако самого Александра не было видно. Обеспокоенный Парменион бросился к царской палатке, ожидая худшего, однако обнаружил, что государь попросту спит, и военачальнику даже потребовалось приложить немалые усилия, чтобы растолкать Александра. Наконец, после того, как все организационные вопросы были решены, македонская армия двинулась вперед – к Гавгамелам, где ее ждали персы.

А что Дарий?

Дарий, как уже было сказано, собрал на битву все силы, которыми располагал. В центре этой огромной армии занял позицию сам Великий царь, в окружении своей личной гвардии – «бессмертных». По обе стороны от этого элитного отряда стояли греческие наемники – единственная силы во всей армии Персии, способная сражаться с македонской фалангой лоб в лоб. По краям стояли вавилоняне, индусы и прочие подданные империи, а впереди располагалось секретное оружие Дария – пятнадцать боевых слонов и около сотни серпоносных колесниц. Левый фланг персидской армии возглавлял Бесс – самый близкий к царю военачальник, приведший к Гавгамелам бактрийцев – уроженцев областей, которыми он управлял. Правым флангом управлял другой видный военачальник – Мазей.


Дарий на колеснице.

Несмотря на многочисленность, армия Дария имела ряд недостатков. Первый заключался в том, что, несмотря на наличие элитных частей, основная масса войск имела довольно низкие боевые качества. Ветераны Дария, его лучшие воины, в большинстве своем пали, сражаясь с македонцами у Граника и Исса, и сейчас этих опытных солдат крайне недоставало, когда дело касалось управления такими огромными людскими массами. В этом и крылся второй существенный недостаток имперского войска – оно в существенной степени являлось плохо организованной толпой гигантских размеров.

Армия Александра существенно уступала персам в численности – на поле у Гавгамел македонский царь привел порядка семи тысяч всадников и сорок тысяч пехотинцев, однако качественно его солдаты превосходили неприятельских. Понимая, все же, что враг просто за счет своей многочисленности сможет предпринять попытку окружения, Александр приказал флангам отклониться назад под углом в 45 градусов относительно центра. Понимая, что судьба сражения, вероятнее всего, решится на македонском правом фланге, молодой царь расположился именно там.

Наконец, по мере того, как македонская армия подходила все ближе, Дарий отдал приказ своей кавалерии обойти вражеский правый фланг и ударить неприятелю в тыл. Бесс немедленно бросил в бой тысячу своих бактрийских всадников. Увидев это, Александр отдал приказ Мениду возглавить контратаку, но у того при себе было лишь четыре сотни человек, поэтому, после короткого, но упорного боя, греческий отряд откатился назад. Когда Менид отступил, Александр отрядил против персов свою тяжелую конницу, и этот удар сокрушил бактрийцев. Бесс попытался исправить ситуацию, бросая в бой все новые и новые подкрепления, и на правом фланге македонской армии с каждым часов разрастался кровавый водоворот, затягивавший в себя отряды с обеих сторон.

Дарий был в шоке – он поставил под начало Бесса свою лучшую конницу и явно делал существенную ставку на этот фланговый удар, однако результата все не было. Когда же македонская кавалерия начала одолевать, а бактрийцы начали один за другим выходить из боя и отступать, Великий царь понял, что нужно срочно что-то меня в планах на бой. И тогда он отдал приказ вступить в бой своим серпоносным колесницам, направив их на медленно наступавшую македонскую пехоту. Но греки были к этому готовы. Гоплиты фаланги нарочно оставили между своими построениями коридоры, буквально приглашая колесницы туда. В действительности же это была ловушка, и едва персы подошли достаточно быстро, как на них обрушился ливень стрел и камней, выпущенных лучниками и пращниками. Часть снарядов попадала в лошадей, те падали, раненые или мертвые, и создавали заторы, мешая другим возницам. В этом хаосе легкие греческие пехотинцы выныривали из клубов пыли и быстро добивали экипажи колесниц, затем исчезая так же внезапно, как и появлялись.

Когда атакуют колесницы

Атака колесниц провалилась, македонская пехота продолжила движение, и в этот момент Александр заметил, что среди порядков персидской армии образовалась дыра. Раньше на этом месте стояли войска Бесса, затем атаковавшие македонский правый фланг, однако теперь они были рассеяны, а оставшиеся войска Дария так и не успели сомкнуть свое построение и устранить этот зазор. Македонский царь собрал несколько отрядов конницы в кулак, намереваясь вклиниться в это пространство и, таким образом, разрезать строй всех персидской армии. Эта атака проломила порядки армии Дария, и Великому царю стало ясно, что битва проиграна. Вокруг его колесницы закипел ожесточенный бой, «бессмертные» закрывали повелителя собой, давая тому возможность покинуть поле боя. Александр, возглавлявший атаку, впервые за все годы войны с персами увидел воочию своего главного противника, и преисполнился желанием во что бы то ни стало настичь персидского государя. Возможно, так и бы получилось, однако внезапно прибыл гонец, сообщивший тревожную весть – левый фланг македонской армии, возглавляемы Парменионом, окружен, и вот-вот будет уничтожен. Это опытный Мазей, что командовал персидским правым крылом, воспользовался отвлеченностью главных македонских сил на другие участки фронта, и атаковал. В одночасье уже практически добытая победа грозила обернуться поражением, ведь если бы силы Пармениона оказались уничтожены, от поимки Дария уже не было бы никакого толку – у Александра попросту не осталось бы сил, чтобы удерживать в своей власти завоеванные территории. Завоеватель без армии – как долго он бы протянул? Молодой царь должен был принять решение, от которого зависела бы судьба многих тысяч человек. И он повернул назад – на помощь своему левому флангу.


Момент битвы.

Вскоре все было кончено – налетевшая, подобно вихрю, конница македонского царя решила судьбу битвы. Однако Дарий сбежал, и теперь скрывался неизвестно где. Но даже без его поимки это был величайший триумф как в жизни Александра, так и во всей истории греко-персидских войн. Была взята фантастическая добыча в размере 4000 талантов золотом, греки захватили личную колесницу Дария, его лук, боевых слонов и другие сокровища. Ничего подобного греки прежде не видели.


Бегство Дария, барельеф XVIII века.

Дарий, как уже было сказано, сумел сбежать с отрядом воинов, не принимавших участия в бою. Великий царь не собирался сдаваться – более того, он отправил письма губернаторам восточных областей империи с приказом собирать новую армию. Однако те уже поняли, куда дует ветер, и решили сменить хозяина. Бесс, который считался одним из наиболее преданных полководцев Великого царя, предал Дария и убил его, а затем бежал на восток. Когда Александр обнаружил тело своего врага, он отдал приказ похоронить Дария со всеми почестями, положенными великому правителю – последний Великий царь Персидской империи нашел свое последнее пристанище в царской усыпальнице в городе Персеполис . Бесс был схвачен в следующем году и казнен, после чего остальные губернаторы восточных провинций, еще не покорившиеся Александру, сложили оружие. Так закончилась история Персидской империи и началась эпоха эллинизма.

Автор текста: Александр Свистунов