Forceshaper
Киношки про войнушку в проклятом 1943 году ( 15 фото )
В истории советской культуры было много «оттепелей». Они были такие странные и так быстро кончались, что артефакты, произведённые в эти короткие периоды, выпадали из поля зрения величавых советологов и мудрых летописцев советской культуры. Эти произведения искусства и акты культуры по умолчанию считались маргинальными и не заслуживающими внимания. Только случайно, в связи с какими-то форс-мажорными обстоятельствами, какая-нибудь книга, какой-нибудь фильм выскакивали в поле зрения почтеннейшей публики и только тогда описатели советской кульутры были вынуждены тужиться, запихивая это «неожиданное» в стройные ряды заранее заготовленных концепций.
К числу «неожиданного» и «неправдоподобного» можно отнести несколько военных фильмов, снятых на «алма-атинском фронте» перед самым окончанием «третьей сталинской оттепели».
В первую очередь, стоит вспомнить фильм «Фронт», снятый «братьями» Васильевыми (авторами «Чапаева»), в котором военная катастрофа 1941 года объясняется некомпетентностью и откровенной глупостью советских генералов. Командующий фронтом генерал Горлов – позёр и тупица, для которого гибель тысяч солдат – не стоящие внимания пустяки. Здорово, правда? Выпущено на экраны в 1943 году, снято с экранов уже в 1945. В 1975 году фильм был «восстановлен и переозвучен», но никаких упоминаний о нём, естественно, не было до самого конца Советской Власти.
Не менее ошарашивающе выглядит «Нашествие» Абрама Роома по пьесе Леонида Леонова. Я не раз упоминал этот фильм. Там много предельно странного, но интересно обрамление сюжета. В прологе отступающий советский солдат утешает стоящего на обочине дороги старичка «Не грусти, дедушко! Мы вернёмся! Русские всегда возвращаются! На-ко тебе, дедушко, хлебушка кусочек, покушай-ко!» Кончается фильм тем, что тот же солдат, через некоторое время возвращаесь в город в ходе победоносного наступления, со словами «А поправился ты, дедушко, с горбушечки-то моей!» пристреливает того же старичка.
В этом же году Александр Довженко попытался объяснить, как это получилось, что множество украинцев оказалось на службе в оккупационной полиции, и кто в этом виноват. Фильм «Украина в огне» даже, вроде бы, начал сниматься. Но кто-то бдительный стукнул, Довженко был вызвал в Кремль, где ему очень понятно и наглядно объяснили, что украинский патриотизм – это не то, что требуется Стране Советов в трудную годину противостояния немецко-фашистским захватчикам. Позже Довженко называл свою аудиенцию у Сталина «день, когда меня убивали».
В то время, как Довженко ронял свои зубы на кремлёвский паркет, Козинцев и Трауберг делали кино про воспитание «идеального арийца». Главную роль в «Юном Фрице» исполнил Михаил Жаров, но играл он не какого-то там абстрактного фашистского немца, а свою, родную, сволочь, прошедшую через пионерию и комсомолию. Эта феерическая комедия, естественно, была быстро, с окончанием «оттепели», изъята из проката.
С короткометражкой Козинцева и Трауберга интересно перекликается фильм Пудовкина и Тарича «Убийцы выходят на дорогу» (1942 год), по Бертольду Брехту. Подробный генезис убеждённого нациста полностью совпадал с выстраиванием личности истинного коммуниста сталинского разлива и был запрещён за опасные аллюзии. Но «Юный Фриц» снимался чуть позже, в разгар «оттепели», и потому на какое-то время проскочил цензурное сито.
Странной комедии Бориса Барнета «Славный малый» про француза в партизанском отряде (по сценарию Павленко, между прочим) повезло примерно так же, как «Украине в огне». Фильм был запрещён. Нельзя было показывать русских девушек в объятиях французских парней. Только при Хрушеве, на волне фильма «Нормандия-Неман» и песни в исполнении Марка Бернеса «Я волнуюсь, заслышав французскую речь», стало возможным и даже желательным продемонстрировать подобную мизансцену. Типа, нá тебе, француз Жан Древиль – мы опять впереди планеты всей и снимали такие фильмы аж в 1943 лохматом году!
Что и говорить, это всё крайне интересное, неординарное кино, сделанное мастерами и даже гениями. Но такие фильмы остались малоизвестными эпизодами великой истории советского кинематографа, ибо плохо вписывались... хм... кажется, я начинаю повторяться.
К числу «неожиданного» и «неправдоподобного» можно отнести несколько военных фильмов, снятых на «алма-атинском фронте» перед самым окончанием «третьей сталинской оттепели».
В первую очередь, стоит вспомнить фильм «Фронт», снятый «братьями» Васильевыми (авторами «Чапаева»), в котором военная катастрофа 1941 года объясняется некомпетентностью и откровенной глупостью советских генералов. Командующий фронтом генерал Горлов – позёр и тупица, для которого гибель тысяч солдат – не стоящие внимания пустяки. Здорово, правда? Выпущено на экраны в 1943 году, снято с экранов уже в 1945. В 1975 году фильм был «восстановлен и переозвучен», но никаких упоминаний о нём, естественно, не было до самого конца Советской Власти.
Не менее ошарашивающе выглядит «Нашествие» Абрама Роома по пьесе Леонида Леонова. Я не раз упоминал этот фильм. Там много предельно странного, но интересно обрамление сюжета. В прологе отступающий советский солдат утешает стоящего на обочине дороги старичка «Не грусти, дедушко! Мы вернёмся! Русские всегда возвращаются! На-ко тебе, дедушко, хлебушка кусочек, покушай-ко!» Кончается фильм тем, что тот же солдат, через некоторое время возвращаесь в город в ходе победоносного наступления, со словами «А поправился ты, дедушко, с горбушечки-то моей!» пристреливает того же старичка.
В этом же году Александр Довженко попытался объяснить, как это получилось, что множество украинцев оказалось на службе в оккупационной полиции, и кто в этом виноват. Фильм «Украина в огне» даже, вроде бы, начал сниматься. Но кто-то бдительный стукнул, Довженко был вызвал в Кремль, где ему очень понятно и наглядно объяснили, что украинский патриотизм – это не то, что требуется Стране Советов в трудную годину противостояния немецко-фашистским захватчикам. Позже Довженко называл свою аудиенцию у Сталина «день, когда меня убивали».
В то время, как Довженко ронял свои зубы на кремлёвский паркет, Козинцев и Трауберг делали кино про воспитание «идеального арийца». Главную роль в «Юном Фрице» исполнил Михаил Жаров, но играл он не какого-то там абстрактного фашистского немца, а свою, родную, сволочь, прошедшую через пионерию и комсомолию. Эта феерическая комедия, естественно, была быстро, с окончанием «оттепели», изъята из проката.
С короткометражкой Козинцева и Трауберга интересно перекликается фильм Пудовкина и Тарича «Убийцы выходят на дорогу» (1942 год), по Бертольду Брехту. Подробный генезис убеждённого нациста полностью совпадал с выстраиванием личности истинного коммуниста сталинского разлива и был запрещён за опасные аллюзии. Но «Юный Фриц» снимался чуть позже, в разгар «оттепели», и потому на какое-то время проскочил цензурное сито.
Странной комедии Бориса Барнета «Славный малый» про француза в партизанском отряде (по сценарию Павленко, между прочим) повезло примерно так же, как «Украине в огне». Фильм был запрещён. Нельзя было показывать русских девушек в объятиях французских парней. Только при Хрушеве, на волне фильма «Нормандия-Неман» и песни в исполнении Марка Бернеса «Я волнуюсь, заслышав французскую речь», стало возможным и даже желательным продемонстрировать подобную мизансцену. Типа, нá тебе, француз Жан Древиль – мы опять впереди планеты всей и снимали такие фильмы аж в 1943 лохматом году!
Что и говорить, это всё крайне интересное, неординарное кино, сделанное мастерами и даже гениями. Но такие фильмы остались малоизвестными эпизодами великой истории советского кинематографа, ибо плохо вписывались... хм... кажется, я начинаю повторяться.
Взято: Тут
518