sanderkelevra
«Берлинский синдром» странная любовь к похитителям ( 5 фото + 1 видео )
Родители с детства должны были открыть вам такие простые истины: не стоит разговаривать с незнакомцами, не стоит пить из неподписанных бутылочек, не стоит гладить бездомных животных и засовывать свои пальцы в розетку. В противном случае, все может кончиться для вас не очень хорошо, а то и вовсе фатально. Авторы «Берлинского синдрома», как книги-первоисточника, так и данной картины, попытались в своей странной растянутой форме подтвердить уже знакомые истины и переиначить термин «Стокгольмский синдром».
Отношения с незнакомцами редко приводят к хорошим или хотя бы неразочаровывающим результатам. Например, героиня фильма Клэр, что прилетает в Берлин пофотографировать здания и интерьеры, остается на одну ночь с местным учителем английского языка. С виду он славный человек, не разговорчивый, но способный выслушать. Вот только больше Клэр его квартиру не покинет: на дверях металлический засов, стекла непробиваемы, а внутренний дворик в изоляции. Девушка становится практически наложницей маньяка на очень долгие месяцы, в которые ее почему-то никто не будет искать.
А человек имеет свойство ко всему привыкать: к работе, к месту жительства и даже к виселице (подергается, подергается и успокоится). Именно привычка и неспособность как-то изменить обстоятельства становятся главным мотивом фильма. Клэр привыкает, ищет в своем новом статусе позитивные качества и даже проникается к своему похитителю симпатией. Стокгольмский синдром, однако, в случае сексуального насилия здесь работает совсем иначе — симпатия симпатией, а свежего воздуха хочется, потому героиня нет-нет, да и пытается выбраться наружу.
И фильм начинает работать как должно только в те моменты, когда у девушки хватает духу предпринять очередную попытку сбежать — с криками, визгами, веревками и сломанными пальцами. Происходит это редко, но метко, и сопровождается бесподобной актерской игрой Терезы Палмер.
Проблемы фильма в большинстве своем состоят как раз во всем остальном хронометраже. Между четырьмя хорошими сценами будет почти двухчасовой фильм о простой жизни в квартире похитителя, с унижениями, страданиями и попытками найти во всем этом хоть что-то хорошее. А еще его встречи с учениками и с отцом. Половина фильма попросту не нужна, ведь режиссер не может даже через эти сцены показать эволюцию характеров и взаимоотношений, не может даже через повседневную жизнь хоть как-то очеловечить злодея. Да что там создание положительного образа похитителя — влюбленность героев в самом начале Кейт Шортланд показывает исключительно через трясущиеся руки Клэр, а не через взгляды или череду жарких свиданий. Нет, любовь в представлении режиссера — это посидеть в кафе, да пройтись по району. А раз у фильма такое начало, то поверить в то, что произойдет дальше, становится куда проблематичнее.
Зато фирменного стиля режиссера, состоящего из бледных тонов картинки и крупных планов, сосредоточенных на руках героев, здесь хоть отбавляй. Кейт Шортланд удалось невозможное — она сняла картину еще камернее, чем «16 лет. Любовь. Перезагрузка». Увы, в остальном мало что поменялось: действие затянутое, история простая, персонажи неизменны, и что бы с ними не случилось, они остаются верны своим типажам и характерам. А если нет эволюции, значит всюду будет деградация или стагнация. И я сейчас уже не про персонажей.
Было тысячи способов сделать картину лучше, но авторское кино, оно на то и авторское, «лучшее» здесь не всегда соответствует виденью режиссера и порой противоречит его замыслу. Если главной задачей было раскрывать Терезу Палмер как многогранную актрису, способную показать и ужас от действий маньяка, и страсть в постельных сценах, то картина со своей задачей справляется на 200%. Если же здесь подразумевалась интересная история, то нет, интерес к происходящему может пропасть на середине хронометража и уже не вернуться до самого конца.
Итоговый вердикт
Слишком простая и слишком прямолинейная история про сексуальный плен, не имеющая в себе отличительных особенностей, логики и полноценной концовки. Смотреть любителям всего авторского и нетривиального с точки зрения палитры и постановки кадра. Остальным можно проходить мимо.
Отношения с незнакомцами редко приводят к хорошим или хотя бы неразочаровывающим результатам. Например, героиня фильма Клэр, что прилетает в Берлин пофотографировать здания и интерьеры, остается на одну ночь с местным учителем английского языка. С виду он славный человек, не разговорчивый, но способный выслушать. Вот только больше Клэр его квартиру не покинет: на дверях металлический засов, стекла непробиваемы, а внутренний дворик в изоляции. Девушка становится практически наложницей маньяка на очень долгие месяцы, в которые ее почему-то никто не будет искать.
А человек имеет свойство ко всему привыкать: к работе, к месту жительства и даже к виселице (подергается, подергается и успокоится). Именно привычка и неспособность как-то изменить обстоятельства становятся главным мотивом фильма. Клэр привыкает, ищет в своем новом статусе позитивные качества и даже проникается к своему похитителю симпатией. Стокгольмский синдром, однако, в случае сексуального насилия здесь работает совсем иначе — симпатия симпатией, а свежего воздуха хочется, потому героиня нет-нет, да и пытается выбраться наружу.
И фильм начинает работать как должно только в те моменты, когда у девушки хватает духу предпринять очередную попытку сбежать — с криками, визгами, веревками и сломанными пальцами. Происходит это редко, но метко, и сопровождается бесподобной актерской игрой Терезы Палмер.
Проблемы фильма в большинстве своем состоят как раз во всем остальном хронометраже. Между четырьмя хорошими сценами будет почти двухчасовой фильм о простой жизни в квартире похитителя, с унижениями, страданиями и попытками найти во всем этом хоть что-то хорошее. А еще его встречи с учениками и с отцом. Половина фильма попросту не нужна, ведь режиссер не может даже через эти сцены показать эволюцию характеров и взаимоотношений, не может даже через повседневную жизнь хоть как-то очеловечить злодея. Да что там создание положительного образа похитителя — влюбленность героев в самом начале Кейт Шортланд показывает исключительно через трясущиеся руки Клэр, а не через взгляды или череду жарких свиданий. Нет, любовь в представлении режиссера — это посидеть в кафе, да пройтись по району. А раз у фильма такое начало, то поверить в то, что произойдет дальше, становится куда проблематичнее.
Зато фирменного стиля режиссера, состоящего из бледных тонов картинки и крупных планов, сосредоточенных на руках героев, здесь хоть отбавляй. Кейт Шортланд удалось невозможное — она сняла картину еще камернее, чем «16 лет. Любовь. Перезагрузка». Увы, в остальном мало что поменялось: действие затянутое, история простая, персонажи неизменны, и что бы с ними не случилось, они остаются верны своим типажам и характерам. А если нет эволюции, значит всюду будет деградация или стагнация. И я сейчас уже не про персонажей.
Было тысячи способов сделать картину лучше, но авторское кино, оно на то и авторское, «лучшее» здесь не всегда соответствует виденью режиссера и порой противоречит его замыслу. Если главной задачей было раскрывать Терезу Палмер как многогранную актрису, способную показать и ужас от действий маньяка, и страсть в постельных сценах, то картина со своей задачей справляется на 200%. Если же здесь подразумевалась интересная история, то нет, интерес к происходящему может пропасть на середине хронометража и уже не вернуться до самого конца.
Итоговый вердикт
Слишком простая и слишком прямолинейная история про сексуальный плен, не имеющая в себе отличительных особенностей, логики и полноценной концовки. Смотреть любителям всего авторского и нетривиального с точки зрения палитры и постановки кадра. Остальным можно проходить мимо.
Взято: Тут
1