Рабы или дети Божьи? ( 1 фото )

— Молитва Господня начинается словами «Отче наш», то есть Бог – наш Отец, а мы – Его дети. Также об этом говорится в Ветхом Завете. Почему же тогда мы считаем себя рабами Божьими? Ведь сын не может быть рабом своего отца.


Отвечает протодиакон Сергий Епифанцев, преподаватель православной гимназии:

Я очень люблю этот вопрос и часто слышу его, ответ на него кажется мне очень простым. Этот вопрос, кстати, любят неоязычники, комментируя его пафосными заявлениями на подобие «мой бог меня рабом не называл… »

Вспомним, что говорит об этом Сам Христос, как Он называет нас. «Вы — друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что́ делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего. Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод и чтобы плод ваш пребывал, дабы, чего ни попросите от Отца во имя Мое, Он дал вам. Сие заповедаю вам, да любите друг друга» (Ин. 15:14-17).

Действительно, в чем же логика? Ведь Спаситель прямо говорит, что не называет нас рабами? Зачем же нам это «унизительное» наименование?

Древние христиане, используя это название, представляли себе римского раба, а не бесправного жителя средневековой Азии. Не буду вдаваться в исторические подробности рабовладельческого строя. Представлю вам выводы, вернее даже — интуицию, ощущения. «Я — раб Создателя Космоса и всей материи и подчиняюсь непосредственно ему. От всего остального я свободен и никому более не подчиняюсь. В общении с людьми я руководствуюсь теми законами, которые Он мне дал, а законы людей исполняю до тех пор, пока они не противоречат Его законам». Это очень, даже ОЧЕНЬ высокое положение. Намного выше, чем окруженный почестями, приехавший в провинцию слуга императора. Ну или секретарь президента. Понимаете? Это не унижение, а невероятное возвышение.

Есть и еще одна сторона. Вспомните притчу о блудном сыне. Когда он, умирая от голода, осознал, что поступил как свинья, какие слова пришли ему в голову? «… встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих» (Лк. 15:18-19). И вот тут, я думаю, полнота ответа на ваш вопрос.

Сын не может быть рабом своего отца? Но сын может быть предателем, который понимает, что он недостоин сыновства! Если быть честным, я не раб Божий. Я раб своих греховных страстей, изображенных в притче под видом свиней, которых пас несчастный. И вот, я прихожу на исповедь, понимая, что предел моей надежды — это перестать быть рабом мерзости, в которой я погряз, и начать работать Богу, Который меня любит и Которого я предал.

И на исповеди меня встречает бегущий навстречу Бог, в слезах радости возвращающий мне мое сыновство. И в этой Его радости я еще больше осознаю свое свинство, мне стыдно. Он ведет меня на трапезу, Он сажает меня рядом с апостолами, дает мне небесную пищу — Евхаристию. А мне все еще не верится, не осознается, что можно ТАК прощать… И я повторяю молитву мытаря: «Боже, милостив буди мне грешному…». А потом поворачиваюсь к бывшим хозяевам-свиньям и говорю: «Я раб Бога Живаго и Ему служу Я не ваш раб и не буду больше служить вам, я отказываюсь от вас». И вот здесь словосочетание «раб Божий» сверкает в устах христианина, как острый меч. Я работаю Богу и не хочу больше работать страстям.

Конечно, так должно быть. А на деле — мы малодушны и после исповеди вновь возвращаемся к своим свиньям. Но в том то и дело, что мы вновь и вновь приходим к Отцу за прощением. И он вновь и вновь называет нас сыновьями и дочерьми. А мы — напоминаем себе, что мы «рабы Божьи», если хотите — воины Царя Небесного, мы хотим исполнять Его благую волю, а не волю врага, желающего нашей погибели.

И в этом я искренне желаю и себе и вам благодатного поспешения.

Храни Вас Господь!