Любимый Илюшенька ( 1 фото )

— Ты же бросаешь, — Алла сочувствующе смотрела на меня с пассажирского сидения.

— Бросишь тут, — буркнул я на жену и достал сигарету из пачки, — он меня просто достал.

Последняя ссора с братом настолько вывела меня из себя, что я даже подкурить не мог с первого раза – руки тряслись от злости. Предметом конфликта стала наша мама, точнее ее деньги, а если еще точнее, то причина ссоры была в том, что мать решила одолжить денег мне на открытие нового магазина, а у Олега, видите ли, ипотека, и он уже раз пять просил ее о помощи. Мама наша — дама не бедная, распоряжается немалыми средствами исключительно по-своему усмотрению, и если она решила ссудить деньги мне, то тут уж ничего не попишешь. Я даже пытался отказаться в пользу брата, но мать уперлась, добавив, чтобы я даже не вздумал отдать деньги Олегу. Я был уверен – она узнает о судьбе своих средств в любом случае, поэтому хитрить даже не собирался.

— Ты ни в чем не виноват, — вздохнула жена, — просто мама любит тебя больше.

Алла даже не представляла, на какую больную мозоль наступила. Не прошло еще и дня, чтобы брат не сказал мне с ехидной ужимочкой свою коронную фразу: «Ты же у мамочки любимый Илюшенька».

Я выдохнул дым и откинулся на спинку сиденья. Что греха таить – я много добился сам, но мать действительно помогала мне больше, чем брату. Возможно, потому, что я предпочитал деньги вкладывать, а не проматывать. С другой стороны, дело даже не в финансах. Она и правда чаще баловала меня, обнимала, нянчила, дарила подарки. Олег не рос ущемленным – его тоже холили и любили, ни в чем не отказывали. Но мы оба всегда чувствовали, что мать больше нежит меня.

— Конечно, любит, но еще как бы извиняется, — поймав Аллин взгляд, я подумал, стоит ли пересказывать жене семейную историю, услышанную давно от отца. Наконец, я решился.

— Моя мама была дочерью очень богатого и влиятельного человека. Дед был как-то связан с таможней, поэтому жилось ему лучше, чем остальным. После занялся ювелирными украшениями. Вообще я мало о нем знаю, даже ни разу не видел его. Богатому ювелиру не хотелось отдавать дочь за простого работягу, моего будущего отца, но мать уперлась – пойду замуж только за любимого и точка. Видимо, упрямство передается по наследству – мама хлопнула дверью, а дед лишил ее денег и не помогал больше никогда.

Зная, что нравный тесть не даст ему жизни в городе, папа перевез маму к себе в деревню. Ей, городской мажорке, как тогда выражались, было сложно привыкнуть к сельскому быту, но со времен она справилась, быстро обросла подружками, помогавшими советами поначалу, а потом и сама наловчилась. Жили родители скромно – через год появился Олег и с деньгами стало совсем туго.

Через три года отцу все надоело – они крупно поругались и разошлись. Мать сильно горевала, а когда узнала о своей беременности, вообще чуть с ума не сошла. К отцу ни пошла, мужу ничего не сказала – гордая. Решилась на аборт. К местной фельдшерице обращаться не стала – та первой сплетницей была, еще слухи по селу пойдут, так потом не отмоешься.

Поехала в область. Врач после осмотра категорически запретила прерывать беременность – срок немаленький, да прочих медицинских показаний достаточно, я в этом плохо разбираюсь. В общем, напугала доктор маму бесплодием и выпроводила.

Вернулась мама домой. И так думала, и эдак – не потянет двоих и все. Тут еще кумушки-подружки прибежали посочувствовать. Посоветовали маме какой-то кустарный способ избавления от плода – та перепугалась, побоялась, мол, мало ли что. Девчонки ее убедили – сотни лет в селе девки так делали, ничего страшного, не помирали.

В общем, не знаю, что они там удумали, но что-то пошло не так – маму госпитализировали. Пока фельдшера позвали, пока до больницы в город довезли, едва не умерла. К счастью, спасли и меня, и ее. А там и папа объявился – узнал, что случилось, пришел прощения просить, помирились потом, уже как я на свет появился. Дед, кстати, так и не пришел проведать дочь, хотя отец ему сообщил о беде. Да и на выписку не пришел, ни к Олегу, ни ко мне. Я родился слабым. Врачи поначалу даже не верили, что выкарабкаюсь, но я выжил. Все детство проболел. Мама постоянно чувствовала себя виноватой. Я сразу стал любимым Илюшенькой.

Потом дед умер. Удивительно, как такой скряга не оставил завещания. По закону все перешло к моей матери. Она таскала меня по больницам, благо, средств хватало, а потом я сам как-то окреп. Теперь вот даже не простужаюсь. Мама бизнесом занялась, мы выросли, а дальше ты все знаешь.

Я замолчал. Алла вздохнула.

— А знаешь, может, мне брату рассказать, чтобы он не думал глупостей…

— Не стоит, мать вас любит обоих. И все равно я люблю тебя больше всех, — жена улыбнулась.

Настроение мое почему-то улучшилось. По дороге домой я думал, что надо бы вернуть маме деньги – пусть лучше на отдых слетает. На магазин мы как-нибудь заработаем, да и брату надо помочь.