Manandis
Как важно быть адекватным ( 13 фото )
Не так давно, но не позже ноябрьского снегопада 2019 года, продолжавшегося ровно 20 минут, измеряя шагами Фридрихштрассе, что на Берлинщине (как любил выражаться Вальтер Беньямин вослед Хайнриху Цилле), я ни с того ни с сего задержался у лотка букиниста, спешно укрывавшего свои потрёпанные временем сокровища от падающего снега, и, к своему немалому удивлению, среди разноязычной литературы обнаружил толстенный кирпич Sexual Personae Камиллы Палья, коий и приобрёл за смешные деньги. Чтение этого внушительного тома оказалось и поучительным и захватывающим.
Вы читали? В центре фантасмагорической концепции госпожи Палья, жонглирующей идеями Фрезера и Фрейда, находится поэма Эдмунда Спенсера «Королева фей», подражающая разом «Смерти Артура» Томаса Мэллори и «Неистовому Орландо» Ариосто, а вы знаете, как я люблю маньеристические изыски. В общем, из «Королевы фей» в Sexual Personae этой самой Камиллы выводится вся последующая литература, что немного напоминает конструкции, сооружённые Дмитрием Галковским в его несравненном, гомерически смешном «Бесконечном тупике».
Там, у Камиллы П., много всякого разного интересного, она фланирует по литературному декадансу разных стран и эпох с замечательным изяществом и безупречным вкусом – жаль лишь, что умалчивает о том, у кого и как списала часть своих положений. В частности, не упоминает ни Марио Праца и его монографию «Любовь, смерть и дьявол. Черная романтика», ни «Мифологии» Ролана Барта, ни Пьера Клоссовски, с чьим текстом «Купание Дианы» скрыто полемизирует. «Белую богиню» Грейвза она тоже не упоминает. Тем не менее, книга в высшей степени занимательная. Эта напыщенная лесбиянка помогает взглянуть на Блейка, Кольриджа, Бодлера и По с неожиданной стороны. Хотя, например, на Гёте она навернулась классно. Отлично разобрав эротические эпиграммы времён итальянского путешествия, энергично взялась за «Фауста» и... села в лужу. Её концепции не сработали. Ну, ничего страшного, со всяким может случиться.
Зато госпожа Палья отлично оттянулась на Оскаре Уальде. Мне дорог этот дэнди, автор прекрасных эссе «Критик, как художник». Кроме того, возможно, вы знаете, что иллюстрировал «Преступление лорда Артура Сэвила» - библиофильское издание пользовалось успехом не только в Германии, но и на родине автора.
Да, так вот, к нашим баранам... Разбор «Портрета Дориана Грея» умиляет трогательной банальностью, однако анализ «Как важно быть серьёзным», это, вероятно, лучшие страницы толстенного тома Sexual Personae. Гвендлен и Сессили... Две девушки, любящие не существующего Эрнеста, и двое мужчин, пытающиемя примерить маску серьёзности для... Я хотел написать «для обольщения», но об обольщении в комедии Уальда и речи нет. Это пьеса о вписывании собственной личности в культурный эталон ради достижения социального успеха. Авьтор монографии справедливо указывает на идеальное соответствие юных героинь «Как важно быть серьёзным» стереотипам определённых слоёв британской элиты рубежа веков. Именно полное, без зазоров, слияние личности с формальными клише оказывается источником едких сарказмов Оскара Уальда. Гвендолен высокомерно отказывается от комплимента, когда её называют «абсолютным совершенством» и указывает, что намеревается совершенствоваться в дальнейшем, но это риторика. Гвендолен абсолютна (то есть, полностью пуста, до состояния вакуума), и такова же Сессили, чуть более юная, чуть более склонная к манипуляции. Мужчины, чтобы они там о себе ни думали, не более чем марионетки в руках этих идеальных андрогинов, почти андроидов. Мужчины нужны девушкам, как заполнение пустот в самодескрипции (дневники!), плюс, как дорогостоящие репрезентационные объекты на «ярмарке тщеславия». Госпожа Палья замечает, что обе девушки бесполы, лишены сексуальности, именно это делает их столь желанными со стороны мужских персонажей комедии.
Тут мы весьма кстати вспоминаем Айзека Азимова и его цикл научно-фантастических рассказов о роботах. В комментариях к «Трём законам роботехники» Азимов рассказывает, что, к его огромному изумлению, андроид Дэниэл Р. Оливо, безупречная имитация мужчины, лишённый, однако, мужских сексуальных потенций, оказался необычайно эротически привлекательным для миллионов читательниц. Азимов так и не понял, почему это произошло, но принял сей факт, как данность. А Оскар Уальд играл с подобной амбивалентностью уже в начале ХХ века.
Далее, в Sexual Personae одобрительно упоминается кэмповая экранизация пьесы сэром Энтони Асквитом, сыном премьер-министра Великобритании Герберта Асквита и писательницы Марго Асквит. Фильм вышел на экраны в 1952 году и незамедлительно был увенчан «Золотым львом» Венецианского Кинофестиваля. Между прочим, сэр Энтони Асквит был алкоголиком, носил прозвище Паффин и в 1938 году поставл «Пигмалиона» Шоу, в костюмах от Уорта и Скиапарелли. Но это к слову. По делу же – единственное, что оставило госпожу Палья неудолетворённой, это человекообразность Сессили в исполнении хорошенькой Дороти Тьютин. Сессили мисс Тьютин действительно порывиста, что отчасти превращает её сверкающие холодом афоризмы и мертвенность запрограммированных планов на жизнь в проявление искренней наивности. И, что особенно огорчительно, снижает блеск дуэли двух бессердечных автоматов за чайным столиком.
Интересно сравнивать британский фильм, сделанный человеком, понимающим, о чём речь идёт, с советской телепостановкой «из заграничной жизни» 1976 года. Молодой Кайдановский очень хорош, но даже он разговаривает с набитым ртом: сперва суёт себе в рот куски хлеба с маслом, а потом начинает говорить. Ох... Ну, а Гвендолен и Сессили ужасны. Евгения Симонова и Татьяна Васильева играют дебильных инженю, не догадывающихся о смысле произносимых ими реплик. Это, кстати, то самое проявление специфически русского чувства юмора, который я уже обличал в своём блеге. Помните, я писал, что русский юмор никогда не подразумевает «смеяться вместе с кем-то». По-русски «смешно» всегда означает «смеяться над кем-то». Вот, за-ради того, чтобы похохотать шутками Уальда, героини пьемы максимально оглуплены. Интеллектуалка Гведолен, мыслящая с кристальной ясностью и предельной эмоциональной холодностью, превращена в немного высокомерную, но милую чудачку, а цепкая, расчётливая, циничная, не упускающая ни единого шанса Сессили трогательно путается в своих фантазиях.
Есть ещё англо-американский фильм 2002 года, но это, несмотря на Руперта Эверетта, манифестация агрессивного скотства. Диалоги Оскара Уальда звучат так, будто они написаны голливудским сценаристом, набившев руку на осовременненых «шерлоках холмсах». Там, в основном, речь идёт о том, что персонажу Эверетта срочно нужны деньги, поэтому он готов срочно жениться – да хотя бы даже на женщине, если нет другой возможности. Другими словами, типичный продукт эпохи пропаганды социофобии.
Можно сказать, до сего дня лучшей экранизацией Оскара Уальда остаётся немой фильм Эрнста Любича «Веер леди Уиндермир», вышедший на экраны в 1925 году. Любич, пожалуй, даже улучшил пьесу при переделке её в сценарий. Остальные фильмы с именем Уальда на афише – просто мусор.
На этой ликующей ноте, полагаю, можно закончить.
Вы читали? В центре фантасмагорической концепции госпожи Палья, жонглирующей идеями Фрезера и Фрейда, находится поэма Эдмунда Спенсера «Королева фей», подражающая разом «Смерти Артура» Томаса Мэллори и «Неистовому Орландо» Ариосто, а вы знаете, как я люблю маньеристические изыски. В общем, из «Королевы фей» в Sexual Personae этой самой Камиллы выводится вся последующая литература, что немного напоминает конструкции, сооружённые Дмитрием Галковским в его несравненном, гомерически смешном «Бесконечном тупике».
Там, у Камиллы П., много всякого разного интересного, она фланирует по литературному декадансу разных стран и эпох с замечательным изяществом и безупречным вкусом – жаль лишь, что умалчивает о том, у кого и как списала часть своих положений. В частности, не упоминает ни Марио Праца и его монографию «Любовь, смерть и дьявол. Черная романтика», ни «Мифологии» Ролана Барта, ни Пьера Клоссовски, с чьим текстом «Купание Дианы» скрыто полемизирует. «Белую богиню» Грейвза она тоже не упоминает. Тем не менее, книга в высшей степени занимательная. Эта напыщенная лесбиянка помогает взглянуть на Блейка, Кольриджа, Бодлера и По с неожиданной стороны. Хотя, например, на Гёте она навернулась классно. Отлично разобрав эротические эпиграммы времён итальянского путешествия, энергично взялась за «Фауста» и... села в лужу. Её концепции не сработали. Ну, ничего страшного, со всяким может случиться.
Зато госпожа Палья отлично оттянулась на Оскаре Уальде. Мне дорог этот дэнди, автор прекрасных эссе «Критик, как художник». Кроме того, возможно, вы знаете, что иллюстрировал «Преступление лорда Артура Сэвила» - библиофильское издание пользовалось успехом не только в Германии, но и на родине автора.
Да, так вот, к нашим баранам... Разбор «Портрета Дориана Грея» умиляет трогательной банальностью, однако анализ «Как важно быть серьёзным», это, вероятно, лучшие страницы толстенного тома Sexual Personae. Гвендлен и Сессили... Две девушки, любящие не существующего Эрнеста, и двое мужчин, пытающиемя примерить маску серьёзности для... Я хотел написать «для обольщения», но об обольщении в комедии Уальда и речи нет. Это пьеса о вписывании собственной личности в культурный эталон ради достижения социального успеха. Авьтор монографии справедливо указывает на идеальное соответствие юных героинь «Как важно быть серьёзным» стереотипам определённых слоёв британской элиты рубежа веков. Именно полное, без зазоров, слияние личности с формальными клише оказывается источником едких сарказмов Оскара Уальда. Гвендолен высокомерно отказывается от комплимента, когда её называют «абсолютным совершенством» и указывает, что намеревается совершенствоваться в дальнейшем, но это риторика. Гвендолен абсолютна (то есть, полностью пуста, до состояния вакуума), и такова же Сессили, чуть более юная, чуть более склонная к манипуляции. Мужчины, чтобы они там о себе ни думали, не более чем марионетки в руках этих идеальных андрогинов, почти андроидов. Мужчины нужны девушкам, как заполнение пустот в самодескрипции (дневники!), плюс, как дорогостоящие репрезентационные объекты на «ярмарке тщеславия». Госпожа Палья замечает, что обе девушки бесполы, лишены сексуальности, именно это делает их столь желанными со стороны мужских персонажей комедии.
Тут мы весьма кстати вспоминаем Айзека Азимова и его цикл научно-фантастических рассказов о роботах. В комментариях к «Трём законам роботехники» Азимов рассказывает, что, к его огромному изумлению, андроид Дэниэл Р. Оливо, безупречная имитация мужчины, лишённый, однако, мужских сексуальных потенций, оказался необычайно эротически привлекательным для миллионов читательниц. Азимов так и не понял, почему это произошло, но принял сей факт, как данность. А Оскар Уальд играл с подобной амбивалентностью уже в начале ХХ века.
Далее, в Sexual Personae одобрительно упоминается кэмповая экранизация пьесы сэром Энтони Асквитом, сыном премьер-министра Великобритании Герберта Асквита и писательницы Марго Асквит. Фильм вышел на экраны в 1952 году и незамедлительно был увенчан «Золотым львом» Венецианского Кинофестиваля. Между прочим, сэр Энтони Асквит был алкоголиком, носил прозвище Паффин и в 1938 году поставл «Пигмалиона» Шоу, в костюмах от Уорта и Скиапарелли. Но это к слову. По делу же – единственное, что оставило госпожу Палья неудолетворённой, это человекообразность Сессили в исполнении хорошенькой Дороти Тьютин. Сессили мисс Тьютин действительно порывиста, что отчасти превращает её сверкающие холодом афоризмы и мертвенность запрограммированных планов на жизнь в проявление искренней наивности. И, что особенно огорчительно, снижает блеск дуэли двух бессердечных автоматов за чайным столиком.
Интересно сравнивать британский фильм, сделанный человеком, понимающим, о чём речь идёт, с советской телепостановкой «из заграничной жизни» 1976 года. Молодой Кайдановский очень хорош, но даже он разговаривает с набитым ртом: сперва суёт себе в рот куски хлеба с маслом, а потом начинает говорить. Ох... Ну, а Гвендолен и Сессили ужасны. Евгения Симонова и Татьяна Васильева играют дебильных инженю, не догадывающихся о смысле произносимых ими реплик. Это, кстати, то самое проявление специфически русского чувства юмора, который я уже обличал в своём блеге. Помните, я писал, что русский юмор никогда не подразумевает «смеяться вместе с кем-то». По-русски «смешно» всегда означает «смеяться над кем-то». Вот, за-ради того, чтобы похохотать шутками Уальда, героини пьемы максимально оглуплены. Интеллектуалка Гведолен, мыслящая с кристальной ясностью и предельной эмоциональной холодностью, превращена в немного высокомерную, но милую чудачку, а цепкая, расчётливая, циничная, не упускающая ни единого шанса Сессили трогательно путается в своих фантазиях.
Есть ещё англо-американский фильм 2002 года, но это, несмотря на Руперта Эверетта, манифестация агрессивного скотства. Диалоги Оскара Уальда звучат так, будто они написаны голливудским сценаристом, набившев руку на осовременненых «шерлоках холмсах». Там, в основном, речь идёт о том, что персонажу Эверетта срочно нужны деньги, поэтому он готов срочно жениться – да хотя бы даже на женщине, если нет другой возможности. Другими словами, типичный продукт эпохи пропаганды социофобии.
Можно сказать, до сего дня лучшей экранизацией Оскара Уальда остаётся немой фильм Эрнста Любича «Веер леди Уиндермир», вышедший на экраны в 1925 году. Любич, пожалуй, даже улучшил пьесу при переделке её в сценарий. Остальные фильмы с именем Уальда на афише – просто мусор.
На этой ликующей ноте, полагаю, можно закончить.
Взято: Тут
1629