Shadowrunner
Спасённые от смерти: как работала медицина в годы войны ( 8 фото )
Сегодня расскажем о том, как была устроена система военно-медицинской помощи Красной Армии в годы Великой Отечественной войны
За четыре года войны военные медики вернули в строй более 17 миллионов раненых и больных. Чтобы представить себе масштаб этого подвига, достаточно сказать, что средняя численность РККА в 1941-1945 годах составляла порядка 5 млн человек, и значит, стараниями военной медицины в войска вернулось три Красных Армии! Эти усилия не остались незамеченными: в военные годы звания Героя Советского Союза удостоены 44 медицинских работника и 285 медиков награждены орденом Ленина. А всего в ходе Великой Отечественной войны орденами и медалями были награждены свыше 115 тысяч сотрудников системы военно-медицинской помощи РККА, которая была достаточно непростой по своей структуре.
Медсестры готовят раненного к переливанию крови в полевом подвижном госпитале
Помоги, сестричка!
К началу Великой Отечественной войны система полевой медицинской помощи РККА претерпела несколько трансформаций, обусловленных опытом тех войн и военных конфликтов, которые она вела после окончания Гражданской войны. Скажем, тот же медсанбат, или медико-санитарный батальон, появился только в 1935 году, придя на смену существовавшим в дивизиях трем отрядам разного медицинского профиля. Или, например, подвижные дивизионные госпитали – их не существовало во время конфликта на Халхин-Голе, они появились во время Советско-финской войны 1939-40 годов.
По сути, всю систему медпомощи РККА в годы войны можно разделить на четыре элемента: первичная медицинская база в подразделениях и соединениях, госпитальная база тыла армии, госпитальная база тыла фронта и госпитальная база тыла страны. И медсанбаты, как и санинструкторы, относились как раз к первичной медицинской базе. Но первичная — не значит беспомощная! Как не раз отмечали лучшие военные врачи, именно на эти подразделения ложилась главная задача медслужбы РККА – сортировка раненых, поступающих с поля боя, и оказание им первой доврачебной помощи.
Женщины-медики делают перевязку раненому в вагоне военно-санитарного поезда №111 по пути в тыловой эвакогоспиталь
Самую первую помощь раненый красноармеец получал от бойцов санитарного отделения. Их было пятеро на восемь десятков бойцов и офицеров обычной стрелковой роты. Первоначально по штату на санотделение полагался всего один пистолет, которым вооружался командир отделения, как правило, в звании сержанта. Только в ходе войны все санитары и санитарки (доля женщин в этом звене медслужбы составляла 40%) получили личное оружие.
Но санитарное отделение могло оказать только самую необходимую и простую первую помощь раненым товарищам, поскольку из медицинского оборудования в его распоряжении были лишь сумки санинструктора (он же командир отделения) и санитаров, чаще — санитарок. Впрочем, большего от ротных медиков и не требовалось: их главной задачей была организация эвакуации раненых. Обнаружив бойцов, получивших ранения, красноармейцы санитарной роты обязаны были оценить вид ранения и степень его тяжести, оказать первую доврачебную помощь и вытащить с передовой в тыл роты, туда, где по уставу должны были быть подготовлены так называемые «гнезда раненых». А после этого санитарное отделение должно было вызвать санитаров-носильщиков и санитарный транспорт, чтобы раненых как можно быстрее доставили в батальонный медпункт.
Раненые красноармейцы Северо-Западного фронта слушают патефон в вагоне санитарного поезда
Примерно такими же были обязанности санитарного взвода батальона, в составе которого воевали семь бойцов — три санинструктора и четыре санитара — под командованием офицера-военфельдшера. Их медицинский инструментарий был шире, чем у санотделения, но ненамного, поскольку задача оставалась прежней: как можно быстрее отправить раненого в ближайший тыл, где ему смогут оказать первую врачебную помощь. А этим занимался полковой медицинский пункт (ПМП), который разворачивала на расстоянии от двух до пяти километров от передовой санитарная рота полка. Здесь уже были настоящие врачи — четыре офицера (в том числе старший врач полка), а также одиннадцать фельдшеров и четыре десятка санинструкторов и санитаров.
Нас везут в медсанбат…
Именно на полковых медпунктах шла первичная сортировка раненых по тяжести ранений и их виду. От этого зависел дальнейший путь попавших сюда красноармейцев и офицеров. Те, кто получил самые легкие ранения, могли и не отправляться еще глубже в тыл, они получали первую врачебную помощь и возвращались в свои подразделения. Тем же, кому требовалась квалифицированная медпомощь, чаще всего хирургическая, предстояла дорога дальше, в тот самый медсанбат — последнее и самое, наверное, главное звено первичной медицинской базы Красной Армии.
Персонал военно-санитарного поезда загружает раненных для отправки в тыловые эвакогоспитали, 1945 год
Медсанбаты не случайно называли «главной хирургической»: именно тут, в дивизионном тылу (а штатно медико-санитарный батальон входил в состав именно дивизии), на дивизионном медицинском пункте, раненые получали квалифицированную хирургическую помощь. По послевоенным обобщенным данным, на дивизионных медпунктах оперировали почти три четверти всех раненых!
Впрочем, далеко не всегда у врачей медсанбата была возможность оперировать в полевых условиях. Зачастую во время наступления, при котором санитарные потери всегда оказываются выше, на стол попадал только каждый шестой или седьмой раненый из тех, кто нуждался в срочной хирургической помощи. А остальных приходилось при первой же возможности отправлять дальше, в армейский тыл, где действовали хирургические полевые подвижные госпитали. А здесь, на дивизионном медпункте, в 6-10 километрах от передовой, ненадолго задерживались только те, кто получил легкие ранения, требующие госпитального лечения в пределах 10-12 дней. Такие бойцы попадали в сформированные при каждом медсанбате команды выздоравливающих легкораненых, каждая из которых насчитывала до 100 человек, и уже через полмесяца возвращались в свои подразделения.
Эвакуация раненных с помощью специально модифицированного самолет У-2
Об особой роли полковых медпунктов и дивизионных медсанбатов в системе медпомощи Красной Армии говорит и такой факт: эффективность и организованность армейской медицинской службы оценивались по времени, которое проходило с момента ранения до поступления раненого в ПМП и в медико-санитарный батальон. В первый бойца требовалось доставить не позднее чем через шесть часов после получения ранения, а во второй — в течение двенадцати часов. В эти сроки к полковым и дивизионным медикам должны были попасть все без исключения раненые, а если этого не происходило, то подобное считалось свидетельством недостатков в системе организации медицинской помощи на поле боя. А вообще военные медики считали, что наилучшие прогнозы дает помощь, оказанная раненому в медсанбате в течение шести-восьми часов после ранения.
… И дальше в тыл
Но медсанбат не был и не мог быть настоящим госпиталем: в его задачи не входило вылечивание раненых – только квалифицированная помощь им и сортировка, от которой зависело, в каком госпитале бойцы окажутся в итоге. А вариантов тут могло быть много: если врачам медико-санитарных батальонов приходилось иметь дело со всеми видами ранений и заболеваний, то госпитальная помощь оказывалась по медицинской специализации. И это хорошо проявлялось уже на втором – армейском этапе системы медицинской помощи РККА, то есть в полевых подвижных госпиталях.
Санинструктор санитарного отделения стрелковой роты делает перевязку раненному бойцу
В этих госпиталях оперировали каждого пятого раненого, и неудивительно, что подавляющее число пациентов были хирургическими. Вторыми по распространенности были инфекционные полевые подвижные госпитали, а дальше разного рода специализированные — офтальмологические, челюстно-лицевые, терапевтические и так далее. Здесь же, в тылах армий можно было встретить и так называемые эвакуационные, или сокращенно эвакогоспитали. Эпитет «эвакуационный» в данном случае означает, что в этот госпиталь раненых приходилось эвакуировать из тыла дивизий и армий, а сами госпитали не занимались эвакуацией. Напротив, эвакогоспитали, как правило, даже не имели своего санитарного транспорта. Но именно в эвакогоспиталях лечились те, кому не смогли помочь дивизионные или полковые медики. И именно эвакогоспитали чаще всего подразумеваются, когда речь заходит о бойцах, оказавшихся в тыловых госпиталях.
На уровне тыла армии происходила окончательная сортировка раненых по тяжести ранений. Легкие отправлялись в сформированные при каждой армии батальоны выздоравливающих легкораненых. В армейские эвакогоспитали попадали тяжелораненые, которые нуждались в срочной госпитализации, а также те, которым требовалось специальное лечение, легкораненые, которым на выздоровление и возвращение в строй нужно было не больше месяца. Остальных отправляли глубже в тыл, и потому подавляющее большинство эвакогоспиталей располагались на третьем и четвертом госпитальных этапах — в тылах фронта или составе медицинской базы страны.
Санитары полевого подвижного госпиталя принимают раненых солдат, доставленных из медсанбата
Среди эвакуационных госпиталей третьего – фронтового – этапа могли быть как госпитали общего профиля, имеющие несколько специализированных отделений, так и госпитали, имеющие собственную специализацию. Во фронтовом тылу делали гораздо более сложные операции, чем в армейском, и тем более дивизионном, но и число их было невелико: порядка 7% от общего количества. Но все-таки, как правило, совсем специализированные лечебные учреждения для раненых бойцов и офицеров Красной Армии располагались еще глубже в тылу — в составе госпитальной базы страны. Именно в них проводились самые сложные операции (их число составляло около 0,9% от общего), именно в таких медучреждениях получали лечение те, кто нуждался в особо сложных процедурах, редких медикаментах или в сложной медицинской технике.
Процент возвращения в строй раненых из эвакогоспиталей фронтовой базы, а также из госпитальной базы страны был заметно меньше, чем из госпиталей армейского тыла. И это закономерно: сюда попадали самые трудные пациенты, которым нужно было прежде всего сохранить жизнь, а возвращение таких раненых в строй было уже второстепенной задачей. Однако и с нею врачи и персонал эвакогоспиталей справлялись достаточно успешно. Но, как правило, чем глубже в тылу располагался госпиталь, тем меньше был процент вернувшихся из него в строй.
Санитарка санитарного отделения оказывает первую помощь раненому красноармейцу
За четыре года войны военные медики вернули в строй более 17 миллионов раненых и больных. Чтобы представить себе масштаб этого подвига, достаточно сказать, что средняя численность РККА в 1941-1945 годах составляла порядка 5 млн человек, и значит, стараниями военной медицины в войска вернулось три Красных Армии! Эти усилия не остались незамеченными: в военные годы звания Героя Советского Союза удостоены 44 медицинских работника и 285 медиков награждены орденом Ленина. А всего в ходе Великой Отечественной войны орденами и медалями были награждены свыше 115 тысяч сотрудников системы военно-медицинской помощи РККА, которая была достаточно непростой по своей структуре.
Медсестры готовят раненного к переливанию крови в полевом подвижном госпитале
Помоги, сестричка!
К началу Великой Отечественной войны система полевой медицинской помощи РККА претерпела несколько трансформаций, обусловленных опытом тех войн и военных конфликтов, которые она вела после окончания Гражданской войны. Скажем, тот же медсанбат, или медико-санитарный батальон, появился только в 1935 году, придя на смену существовавшим в дивизиях трем отрядам разного медицинского профиля. Или, например, подвижные дивизионные госпитали – их не существовало во время конфликта на Халхин-Голе, они появились во время Советско-финской войны 1939-40 годов.
По сути, всю систему медпомощи РККА в годы войны можно разделить на четыре элемента: первичная медицинская база в подразделениях и соединениях, госпитальная база тыла армии, госпитальная база тыла фронта и госпитальная база тыла страны. И медсанбаты, как и санинструкторы, относились как раз к первичной медицинской базе. Но первичная — не значит беспомощная! Как не раз отмечали лучшие военные врачи, именно на эти подразделения ложилась главная задача медслужбы РККА – сортировка раненых, поступающих с поля боя, и оказание им первой доврачебной помощи.
Женщины-медики делают перевязку раненому в вагоне военно-санитарного поезда №111 по пути в тыловой эвакогоспиталь
Самую первую помощь раненый красноармеец получал от бойцов санитарного отделения. Их было пятеро на восемь десятков бойцов и офицеров обычной стрелковой роты. Первоначально по штату на санотделение полагался всего один пистолет, которым вооружался командир отделения, как правило, в звании сержанта. Только в ходе войны все санитары и санитарки (доля женщин в этом звене медслужбы составляла 40%) получили личное оружие.
Но санитарное отделение могло оказать только самую необходимую и простую первую помощь раненым товарищам, поскольку из медицинского оборудования в его распоряжении были лишь сумки санинструктора (он же командир отделения) и санитаров, чаще — санитарок. Впрочем, большего от ротных медиков и не требовалось: их главной задачей была организация эвакуации раненых. Обнаружив бойцов, получивших ранения, красноармейцы санитарной роты обязаны были оценить вид ранения и степень его тяжести, оказать первую доврачебную помощь и вытащить с передовой в тыл роты, туда, где по уставу должны были быть подготовлены так называемые «гнезда раненых». А после этого санитарное отделение должно было вызвать санитаров-носильщиков и санитарный транспорт, чтобы раненых как можно быстрее доставили в батальонный медпункт.
Раненые красноармейцы Северо-Западного фронта слушают патефон в вагоне санитарного поезда
Примерно такими же были обязанности санитарного взвода батальона, в составе которого воевали семь бойцов — три санинструктора и четыре санитара — под командованием офицера-военфельдшера. Их медицинский инструментарий был шире, чем у санотделения, но ненамного, поскольку задача оставалась прежней: как можно быстрее отправить раненого в ближайший тыл, где ему смогут оказать первую врачебную помощь. А этим занимался полковой медицинский пункт (ПМП), который разворачивала на расстоянии от двух до пяти километров от передовой санитарная рота полка. Здесь уже были настоящие врачи — четыре офицера (в том числе старший врач полка), а также одиннадцать фельдшеров и четыре десятка санинструкторов и санитаров.
Нас везут в медсанбат…
Именно на полковых медпунктах шла первичная сортировка раненых по тяжести ранений и их виду. От этого зависел дальнейший путь попавших сюда красноармейцев и офицеров. Те, кто получил самые легкие ранения, могли и не отправляться еще глубже в тыл, они получали первую врачебную помощь и возвращались в свои подразделения. Тем же, кому требовалась квалифицированная медпомощь, чаще всего хирургическая, предстояла дорога дальше, в тот самый медсанбат — последнее и самое, наверное, главное звено первичной медицинской базы Красной Армии.
Персонал военно-санитарного поезда загружает раненных для отправки в тыловые эвакогоспитали, 1945 год
Медсанбаты не случайно называли «главной хирургической»: именно тут, в дивизионном тылу (а штатно медико-санитарный батальон входил в состав именно дивизии), на дивизионном медицинском пункте, раненые получали квалифицированную хирургическую помощь. По послевоенным обобщенным данным, на дивизионных медпунктах оперировали почти три четверти всех раненых!
Впрочем, далеко не всегда у врачей медсанбата была возможность оперировать в полевых условиях. Зачастую во время наступления, при котором санитарные потери всегда оказываются выше, на стол попадал только каждый шестой или седьмой раненый из тех, кто нуждался в срочной хирургической помощи. А остальных приходилось при первой же возможности отправлять дальше, в армейский тыл, где действовали хирургические полевые подвижные госпитали. А здесь, на дивизионном медпункте, в 6-10 километрах от передовой, ненадолго задерживались только те, кто получил легкие ранения, требующие госпитального лечения в пределах 10-12 дней. Такие бойцы попадали в сформированные при каждом медсанбате команды выздоравливающих легкораненых, каждая из которых насчитывала до 100 человек, и уже через полмесяца возвращались в свои подразделения.
Эвакуация раненных с помощью специально модифицированного самолет У-2
Об особой роли полковых медпунктов и дивизионных медсанбатов в системе медпомощи Красной Армии говорит и такой факт: эффективность и организованность армейской медицинской службы оценивались по времени, которое проходило с момента ранения до поступления раненого в ПМП и в медико-санитарный батальон. В первый бойца требовалось доставить не позднее чем через шесть часов после получения ранения, а во второй — в течение двенадцати часов. В эти сроки к полковым и дивизионным медикам должны были попасть все без исключения раненые, а если этого не происходило, то подобное считалось свидетельством недостатков в системе организации медицинской помощи на поле боя. А вообще военные медики считали, что наилучшие прогнозы дает помощь, оказанная раненому в медсанбате в течение шести-восьми часов после ранения.
… И дальше в тыл
Но медсанбат не был и не мог быть настоящим госпиталем: в его задачи не входило вылечивание раненых – только квалифицированная помощь им и сортировка, от которой зависело, в каком госпитале бойцы окажутся в итоге. А вариантов тут могло быть много: если врачам медико-санитарных батальонов приходилось иметь дело со всеми видами ранений и заболеваний, то госпитальная помощь оказывалась по медицинской специализации. И это хорошо проявлялось уже на втором – армейском этапе системы медицинской помощи РККА, то есть в полевых подвижных госпиталях.
Санинструктор санитарного отделения стрелковой роты делает перевязку раненному бойцу
В этих госпиталях оперировали каждого пятого раненого, и неудивительно, что подавляющее число пациентов были хирургическими. Вторыми по распространенности были инфекционные полевые подвижные госпитали, а дальше разного рода специализированные — офтальмологические, челюстно-лицевые, терапевтические и так далее. Здесь же, в тылах армий можно было встретить и так называемые эвакуационные, или сокращенно эвакогоспитали. Эпитет «эвакуационный» в данном случае означает, что в этот госпиталь раненых приходилось эвакуировать из тыла дивизий и армий, а сами госпитали не занимались эвакуацией. Напротив, эвакогоспитали, как правило, даже не имели своего санитарного транспорта. Но именно в эвакогоспиталях лечились те, кому не смогли помочь дивизионные или полковые медики. И именно эвакогоспитали чаще всего подразумеваются, когда речь заходит о бойцах, оказавшихся в тыловых госпиталях.
На уровне тыла армии происходила окончательная сортировка раненых по тяжести ранений. Легкие отправлялись в сформированные при каждой армии батальоны выздоравливающих легкораненых. В армейские эвакогоспитали попадали тяжелораненые, которые нуждались в срочной госпитализации, а также те, которым требовалось специальное лечение, легкораненые, которым на выздоровление и возвращение в строй нужно было не больше месяца. Остальных отправляли глубже в тыл, и потому подавляющее большинство эвакогоспиталей располагались на третьем и четвертом госпитальных этапах — в тылах фронта или составе медицинской базы страны.
Санитары полевого подвижного госпиталя принимают раненых солдат, доставленных из медсанбата
Среди эвакуационных госпиталей третьего – фронтового – этапа могли быть как госпитали общего профиля, имеющие несколько специализированных отделений, так и госпитали, имеющие собственную специализацию. Во фронтовом тылу делали гораздо более сложные операции, чем в армейском, и тем более дивизионном, но и число их было невелико: порядка 7% от общего количества. Но все-таки, как правило, совсем специализированные лечебные учреждения для раненых бойцов и офицеров Красной Армии располагались еще глубже в тылу — в составе госпитальной базы страны. Именно в них проводились самые сложные операции (их число составляло около 0,9% от общего), именно в таких медучреждениях получали лечение те, кто нуждался в особо сложных процедурах, редких медикаментах или в сложной медицинской технике.
Процент возвращения в строй раненых из эвакогоспиталей фронтовой базы, а также из госпитальной базы страны был заметно меньше, чем из госпиталей армейского тыла. И это закономерно: сюда попадали самые трудные пациенты, которым нужно было прежде всего сохранить жизнь, а возвращение таких раненых в строй было уже второстепенной задачей. Однако и с нею врачи и персонал эвакогоспиталей справлялись достаточно успешно. Но, как правило, чем глубже в тылу располагался госпиталь, тем меньше был процент вернувшихся из него в строй.
Санитарка санитарного отделения оказывает первую помощь раненому красноармейцу
Взято: Тут
94