Зачем в Австралии борются с кроликами, или Как ушастые оккупанты чуть не уничтожили целый континент ( 10 фото )

При слове «кролики» на многих людей автоматически накатывает волна неконтролируемого умиления. Милые ушастые пушистики, кажется, просто не могут вызывать никаких чувств, кроме симпатии. В Австралии думают иначе. Безобидные на первый взгляд животные, завезённые более 200 лет назад на континент, чтобы стать добычей охотников, чуть не уничтожили Австралию! Почему так случилось и как австралийцы борются с ушастыми захватчиками?

Как ушастые милашки превратились в экологическую катастрофу


Сложно поверить, что столь милые ушастики могут быть настолько опасными вредителями.

Кроликов всегда использовали в качестве источника питания. Наверное, многие помнят назойливое: «Кролики – это не только ценный мех, но и 3-4 килограмма диетического, легкоусваиваемого мяса». Именно в качестве живого мяса этих милых ушастиков и завезли впервые в Австралию в 1788 году. Животных изначально разводили на фермах, держали в вольерах и всё было прекрасно. В 1859 году один колонист по имени Том Остин решил выпустить кроликов в дикую природу, чтобы потом на них охотиться со своими гостями. Человек, которого часто издевательски именуют «гением популяционной биологии», полагал, что милые зверушки в количестве пары десятков особей не могут нанести никакого вреда природе...


Том Остин - человек, которого в Австралии по сей день поминают незлым, тихим словом.

Спустя всего 6 лет поголовье пушистых захватчиков насчитывало колоссальные 10 миллиардов особей и стало огромной проблемой не только местных экосистем и аборигенов, но и столь легкомысленных британских колонистов. Кролики уничтожали всю растительность как саранча, оставляя после себя девственно чистую землю. Лишённую защитного слоя почву, беспощадно высушивало жаркое австралийское солнце. Причём ненасытные пушистые зверьки уничтожали не только траву, но и деревья, и кустарники. Они грызли кору и растения умирали. Из-за этого многие виды мелких животных и насекомых просто исчезли с лица континента навсегда. Наступила настоящая экологическая катастрофа.


Милые животные чуть не уничтожили континент.

Как боролись с кроликами в XX веке

Постепенно стало ясно, что бороться с этой проблемой простыми отстрелами никак не получается. Популяция кроликов продолжала увеличиваться неуклонно и стремительно. В 1887 году потери, причинённые этими животными, были настолько велики, что Межколониальная комиссия по кроликам предложила премию в размере 25 000 фунтов стерлингов «любому, кто сможет продемонстрировать новый и эффективный способ их уничтожения».


За идею массового уничтожения ушастых вредителей была обещана солидная денежная премия.

Предложений поступило огромное количество. Вторым по частоте способом, который предлагали люди после отстрелов, было отравление. Как показало будущее, даже так проблему решить не получалось. В конце концов, между 1901 и 1907 годами был возведён огромный забор, призванный защитить от прожорливых ушастых оккупантов пастбищные районы Западной Австралии. Кроличий забор постепенно расширялся и укреплялся. Всё было тщетно. Кроликов невозможно было остановить.


Австралийцы пытались защититься от прожорливых зверушек забором, но это было малоэффективно.


Кролики вокруг водопоя в вольере для испытаний миксоматоза на острове Варданг в 1938 году.

В это же время французский учёный Жан Даниш из Парижского института Пастера проводил испытания разработанного им штамма бактерий Pasteurella. Этот штамм оказался смертельным для кроликов. Долгое время эти испытания отказывались спонсировать, пока австралийский вирусолог Фрэнк Феннер не доказал, что этот вирус убивает кроликов за 9–11 дней, а уровень смертности составляет почти 100%. Чтобы доказать властям, что вирус безвреден для человека, Феннер и двое его коллег даже ввели его себе, оставшись при этом живыми и здоровыми.


Первые зараженные кролики были выпущены на остров Варданг в Южной Австралии в 1937 году в рамках испытаний.

В середине XX века австралийские фермеры, выращивающие овец и крупный рогатый скот, решились наконец на радикальные меры решения «кроличьей» проблемы. Они применили биологическое оружие — вирус миксомы. Внедрение этого вируса практически сразу принесло желаемый результат — популяция кроликов впервые за полстолетия резко сократилась. Дела у фермеров пошли в гору, мясная и шерстяная промышленность начала быстро восстанавливаться. Со временем кролики смогли выработать иммунитет к этой болезни, что позволяло некоторым из них выживать, но их количество уже никогда не достигало того уровня, что был в 1950 году.

Почему этот способ потерпел фиаско в Европе

К сожалению, попытки реализовать аналогичные биологические меры в Европе закончились подлинной катастрофой. Новости об эффективности вируса миксомы в конечном итоге достигли европейцев. Они тоже страдали от этих не в меру любвеобильных и прожорливых животных, размножавшихся со скроростью света. Французский бактериолог Поль-Феликс Арман-Делиль решил провести эксперимент на территории своих земель в предместье Парижа. Учёный ввёл паре животных этот вирус и выпустил на свободу.


Поль-Феликс Арман-Делиль.

В течение полутора месяцев почти все кролики в поместье Арман-Делиля погибли. Ещё через несколько месяцев выяснилось, что болезнь распространилась далеко за пределы его земель. После этого во Франции вымерла не только почти половина всех диких кроликов, но и треть домашних. Вирус стремительно распространялся по всей Европе, уничтожая этих животных. Охотники были очень сильно этим недовольны, а вот фермеры и лесники просто счастливы.

В 1955 году Арман-Делиль был привлечён к ответственности и оштрафован за причинённый ущерб на 5000 франков. Год спустя почётный генеральный директор Департамента рек и лесов Бернан Дюфе вручил незадачливому экспериментатору золотую медаль за достижения.


Охотники не одобрили уничтожение кроликов, а вот фермеры и лесники были очень довольны.

Сейчас популяция кроликов в Европе несколько увеличилась. Пушистики развили в себе естественную устойчивость к вирусу. В Великобритании, например, по некоторым данным, количество этих животных каждые два года увеличивается в целых три раза. Попыткам это контролировать с помощью агрессивных методов препятствуют экоактивисты.