Куда делись русские на Украине и как им стать влиятельной силой? ( 1 фото )

Роман Рейнекин.

Свежие заявления спикера украинской Рады Стефанчука, признавшегося в намеренной дискриминации украинских русских, вновь подлили масла в огонь не затухающей дискуссии о том, есть ли на Украине эти самые русские, сколько их и нуждаются ли они в защите своих прав вообще и в защите от России в частности.

Напомню, что сказал Стефанчук: «Нет и не может быть» русского национального меньшинства» и далее: «Если этот народ не демонстрирует уважения, а наоборот — осуществляет агрессию против Украины, то его права должны быть ущемлены в этой части… Поэтому никаких русских национальных меньшинств на Украине на данный момент нет и не может быть», — заявил Стефанчук в эфире телеканала «Рада». Он также добавил, что представители русского народа «не могут иметь никаких привилегий» на Украине.


Ранее примерно то же, но другими словами заявила, отбиваясь от европейских обвинений в несоблюдении прав нацменьшинств, вице-премьер по европейской интеграции Ольга Стефанишина:

«В Украине нет русского меньшинства. Его не существует».

А потому его права не поднимаются в ходе переговоров с ЕС.

По логике чиновницы на Украине нет ни одного «юридически оформленного сообщества», которое бы идентифицировало себя как русское — есть лишь украинцы, часть которых говорят на русском.

Напомним, что принятый в декабре 2022 года закон о национальных меньшинствах не распространяется на русских и в этой части не вызвал нареканий у Венецианской комиссии ЕС. Как и закон о коренных народах, которым русских вычеркнули из числа государствообразующих на Украине, оставив этот статус исключительно за украинцами и крымскими татарами.

Понятно, что такая позиция вызывает (не может не вызвать) справедливое негодование в России и даже с общедемократических позиций является примером вопиющего шовинизма и заслуживает всяческого осуждения. Тем не менее, кое в чем украинские чиновники и идеологи правы. Только, как водится, не в том и не там, где эту неправду ищут оскорбленные в лучших чувствах русские патриоты в самой России.

Поясню о чем речь. Конечно же, что бы там не говорили киевские чинуши, этнические русские (или великороссы, как кому нравится) на Украине есть и в немалых количествах. Уж точно их больше чем, например, ориентированной на запрещенный в РФ меджлис крымско-татарской диаспоры.

Беда в том, что на Украине живет множество русских как отдельных граждан, юнитов общества. Но при этом – и тут надо признать, та же Стефанишина абсолютно права – на Украине отсутствуют русские как обособленная, сплоченная, сколь-нибудь массовая и влиятельная этническая община. Проще говоря, на Украине нет русской диаспоры. И такое положение сложилось отнюдь не сегодня, в эпоху открытых притеснений и репрессий за публичное проявление русскости. Русской общины или диаспоры как весомого фактора внутриполитической и общественной жизни на Украине не было никогда, даже в самые травоядные и благоприятные для русских времена.

Как же так, спросит автора этих строк иной дотошный читатель, а вот например Интердвижение Донбасса конца 80-х- середины девяностых, Гражданский Конгресс Украины примерно той же поры, Славянская партия и множество других, сейчас основательно подзабытых партий и организаций начального периода незалежности?

Правильный ответ: а никак. Все эти организации декларировали и боролись за какие угодно цели: против НАТО, за союз с Россией и Белоруссией, за статус русского языка, против бандеровщины и тд и тп. Но среди их целей не было ни одной собственно национально русской, борьба за которую цементировала бы этническое самосознание и особость русских Украины как отдельного феномена внутри украинского общества. Да и объединяли они, собственно, всех, кто был против национализма – не по этническому, а по идеологическому признаку.

Аналогично и перехватившие «пророссийскую» повестку более крупные, влиятельные и статусные политсилы вроде КПУ, ПСПУ или Партии регионов – они также никогда за всю историю незалежности не выдвигали никаких собственно «русских» лозунгов и требований. Например, национальной автономии – хотя бы культурно-языковой.

Наоборот, всячески подчеркивался и выпячивался общегражданский характер требовании. Речь шла о равноправии граждан Украины – без акцента на их этническое происхождение. Как говорил один шахтер из ролика времен первых шахтерских забастовок на Донбассе, чти слова вошли в историю и стали мемом: «Какая разница, кто какой национальности? Главное, чтобы человек был хороший».

Во многом именно поэтому многолетняя борьба за статус русского языка так и не привела к выделению из аморфной массы «русскоязычных украинцев» русского этнического меньшинства, которое затем, осознав свои интересы, оформилось бы в полноценную диаспору и национальную общину, ставящую во главу угла сохранение собственной этнической самобытности и идентичности. Боролись ведь за права не «русских», а «русскоязычных». А это, как говорят в Одессе – две большие разницы.

В итоге на фоне вялотекущей в течение четверти века борьбы за права русскоязычных, количество собственно этнически русских на Украине год от года неуклонно сокращалось. И не вследствие каких-то козней националистов или приписок лукавой статистики, а в силу объективных исторических процессов.

Прежде всего, потому что национальная идентификация – это не что-то статичное, раз и навсегда Богом данное в доисторические времена и не подлежащее ревизии. Наоборот, национальная самоидентификация и идентичность в целом – структура сознания подвижная, подверженная влиянию самых разных факторов – от культурной ассимиляции до банальной моды. Добавим сюда объективные сложности в идентификации детей из смешанных семей.

При Союзе выбор делался в пользу русской доминанты, при Украине понемногу побеждала украинская доминанта, люди в паспортах или в переписных листах отдавали предпочтение национальности того из родителей, которая в настоящий момент была более выгодной для последующего социального продвижения.

Так мало-помалу русских становилось все меньше. Если по переписи 2001 года русскими себя назвали 8 миллионов граждан Украины, то уже перед вторым майданом – не больше пяти миллионов. А сегодня и подавно – согласно официальным данным считанные проценты, притом никак не оформленные организационно, даже в формате прирученных или «дрессированных» русских.

По факту в нынешней Украине единственные статусно «русские» организации – это коллаборационисты из организаций Пономарева и Капустина – все эти «легионы свободная Россия» и «русские добровольческие корпуса». Но борются они не с украинским государством за права русской общины, а на деньги и под руководством украинского государства – за развал нынешней России.

При этом следует учесть и географический фактор – большая часть украинских русских была сосредоточена в нескольких юго-восточных областях, которые теперь с легкой руки пропагандистов принято именовать Новороссией (притом, что историческая Новороссия – это несколько другое, и не включала в себя ни Харьков, ни Донбасс).

Задаваясь вопросом «куда же делись миллионы украинских русских», нельзя игнорировать идущий непрерывно с 2014 года процесс поглощения Россией пограничных областей Украины, либо населенных в большинстве этническими русскими (как Крым) либо со значительной долей этнически русского населения (Донетчина. Луганщина, где этнических русских при Украине было больше 50 %).

В половинках Херсонской и Запорожской областей этнических русских соответственно пятая и четвертая часть населения – мы говорим сейчас о ситуации в моменте, а не о видах на возвращение к русскости спустя поколение пребывания в России).

Все это – несколько миллионов русских людей, которые вернулись на историческую Родину в процессе полураспада Украины. Сюда же плюсуем медленно, но верно текший в РФ ручеек «обычной» миграции русских семей из Украины. Суммарно за все годы незалежности – это сотни тысяч людей, а после майдана к ним добавились еще тысячи эмигрантов из Киева, Харькова, Одессы, Днепропетровска и д.

Причем, совсем не обязательно политических. Обычные обыватели наконец-то сделали свой выбор в пользу России – майдан помог. К сожалению, у всех этих людей не было выбора в виде точки приложения усилий по сохранению собственной идентичности на Украине. Только «чемодан, вокзал, Россия».

Естественно, что если где-то чего-то прибыло, то в другом месте, соответственно, убыло. Справедлива эта максима и для русских. «Другое место» – в нашем случае территориально усохшая Украина. Лишившаяся вместе с Крымом, Донбассом и Приазовьем трех четвертей своего этнически русского населения. Понятно, что на Украине еще осталось достаточно русских, но теперь это уже не миллионы, а скорее сотни тысяч. И вот им-то сегодня украинские чиновники и отказывают в праве на существование.

Понятно, что открыто манифестировать свою русскую этничность в нынешней Украине, ведущей войну с Россией – себе дороже. Но с другой стороны – если не бороться за собственное национальное «я» и идентичность, тогда за что вообще бороться? Это я к тому, что количество русских на Украине за эти годы существенно сократилось, однако базовая проблема осталась той же – полное отсутствие какой-либо русской национальной самоорганизации.

Мы знаем активную венгерскую общину Закарпатья со своими партиями. Мы знаем болгар Бессарабии, хорошо известно небольшое по численности, но влиятельное украинское еврейство, тесно коммуницирующее с Израилем. Мы знаем фамилии руководителей азербайджанской, армянской и даже чеченской диаспор на Украине.

А знаем ли мы русских лидеров на Украине? Кто эти люди? Назовите фамилии. Я знаю, кого вы сейчас назовете. Но все они позиционировали себя в качестве «защитников русскоязычных», все они говорили о «юго-востоке Украины» и никто из них даже не ставил в политическую плоскость вопроса о русских как отдельном субъекте, чьи интересы и мнение они выражают и защищают, никто из них не заикался.

Ладно сейчас, но ведь такая же ситуация была и десять, и пятнадцать, и двадцать лет назад, когда за связи с Россией не убивали и не сажали в тюрьму. Тем не менее, политическая история РФ практически не знает примеров, когда бы русские объединились для продвижения выборах собственно русских требований.

А когда нечто похожее все же происходило, то на выходе получались мизерные проценты в районе статпогрешности, как например результаты хождений на выборы партии «Русский блок». Единственные регионы, где русские организации были все эти годы более-менее заметны и влиятельны – это Крым с Севастополем. Но потому-то они сейчас и в России.

Никаких примеров влиятельных и заметных в политическом смысле русских организаций в Полтаве или Чернигове или в Кировограде, да и в Луганске с Донецком, вы просто не найдете. На Донбассе все они начали формироваться едва ли не стихийно весной 2014 года. До этого единственным напоминанием о русских в той же нынешней столице ЛНР был годами висевший билборд оранизации «Русское наследие», возглавляемой ныне канувшим в лету депутатом-регионалом. И кажется, этим биллбордом вся деятельность упомянутой организации и ограничивалась.

Кажется, в этом тексте уже слишком много букв, чтобы продолжать дальше. Поэтому перехожу к главному выводу. К сожалению, в начале 90-х украинские русские из-за политической незрелости и инфантильности претендентов в свои тогдашние лидеры упустили момент, когда нужно было всерьез бороться за право стать государствообразующим этносом Украины – право первородства было бездарно слито украинским вышиватникам.

Так что теперь единственное, что остается русским – стать на Украине нормальной диаспорой. Как в Латвии и Эстонии, например. При всех проблемах и притеснениях русское меньшинство там есть и активно дает о себе знать. И даже местные русофобы не скажут, что «русских у нас нет».

Чтобы сильно уменьшившиеся количественно на Украине русские стали там заметным политическим фактором, с которым местным властям волей-неволей придется считаться, им предстоит пройти еще немалый путь самоорганизации. Причем снизу – никто из России за них самих их в реальную силу не организует и тем более не заставит с ними считаться.

Но это, конечно, процесс долгий и рассчитанный не на один день и даже не на один год. И даже в случае гипотетического появления чаемой многими в Москве «пророссийской Украины», русским в ней придется активно напоминать о себе и словом и делом своим же местным «пророссийским» властям.