Наркомовские «сто грамм»: от Куликовской битвы до Победы над Японией ( 1 фото )

Губит людей не пиво, губит сухой закон

Александр Широкорад


На фото: картина Сергея Присекина «Куликовская битва», 1980, холст, масло.

Шёл 1375 год. До Куликовской битвы оставалось 5 лет. А тут полторы тысячи ушкуйников во главе с воеводами Прокопом и Смолянином подошли к татарской столице Хазторокани (ныне в черте Астрахани). Их с поклоном встретил местный хан Салгей и немедленно выплатил дань, затребованную Прокопом. А попробуй откажись! С 1360-го по 1375-й ушкуйники совершили восемь больших походов на Среднюю Волгу, не считая малых налётов.

Любопытно, что в 1990-х ряд татарских историков утверждали, что во второй половине XIV века ушкуйники учинили геноцид в тех краях. Впрочем Дмитрий Донской, «переломивший хребет Золотой Орде», в изысканиях даже не упоминался. Так что святой князь к геноциду непричастен.

Увидев покорность Салгея, ушкуйники потеряли бдительность и перепились в Хазторокани. Тут-то на них и напали татары. Так погибли Прокоп, Смолянин и другие. Мало кто из удальцов вернулся на Русь.

Пьянство несколько раз подводило великого князя Московского Василия II, внука Дмитрия Донского. 14 апреля 1433 г. на Клязьме в 20 верстах от столицы сошлись рати Василия II и его родного дяди, князя Галицкого Юрия Дмитриевича. Накануне битвы москвичи «в дым перепились», а наутро были вдребезги разбиты.

6 июля 1445 г. Василий II и его войско, шедшее в поход на казанских ханов, перепилось под Суздалем. А рано утром ударили татары. Василий II угодил в плен.

В июле 1788 г. в Днепровский лиман вошла турецкая эскадра и стала в виду крепости Очаков. В ночь на 17 июля американский адмирал на русской службе Поль Джонс вдугаря напился с запорожцами. Сел вместе с тремя казаками в лодку, вёсла обмотали тряпками и поплыли к турецкой эскадре. Их окликнули со сторожевого барказа. Запорожец, хорошо владевший турецким, ответил, что везут соль для эскадры.

Лодка причалила к флагманскому кораблю Хасан-паши по прозвищу «Отважный Крокодил». На борту корабля Джонс написал «Сжечь!» и оставил автограф. Наутро эскадра под началом адмирала действительно сожгла флагман, а «Отважный Крокодил» едва спасся на шлюпке.

Пётр I, создавая российский флот, во многом ориентировался на морские державы Европы. Именно оттуда была перенята традиция выдавать матросам и солдатам спиртные напитки.

В то время британские моряки пили ром, голландцы — пиво и джин, испанцы — вино с лимонным соком. Эти напитки для бюджета Российского государства были непосильны, поэтому Пётр заменил их на «хлебное вино», то бишь водку, и ввёл в рацион.

В Воинском уставе 1716 г. прописана норма питания всех военнослужащих. Нижним чинам флота в неделю полагалось 4 чарки «хлебного вина», а также около 3 литров пива ежедневно. Одновременно со спиртным вводилось строгое наказание за злоупотребление им.

Чаркой тогда называли меру, равную 1/100 ведра, или 123 мл жидкости. Водочное довольствие выдавалось разделенным на две порции: часть в обед, остаток — вечером. Для этого были специальные мерки, так называемые получарки.

В «Памятке новобранцу», высочайше утвержденной в 1875 г., был особый пункт «Водка. Польза от умеренного её потребления и вред от излишнего», где говорилось: «При неблагоприятной погоде и невозможности иметь надлежащее пищевое довольствие водка бывает уместна и своевременна».

С началом Первой мировой император Николай II повелел прекратить продажу водки до завершения боевых действий. Эта мера готовилась заблаговременно: военный министр Владимир Сухомлинов ещё в мае 1914-го представил государю план закрытия питейных заведений (кроме ресторанов 1-го класса) в районах мобилизации.

Мужики смутно понимали причины войны и не желали умирать. Однако возглавить восстание было некому. Вся интеллигенция, включая меньшевиков и эсеров, призывала народ воевать «до победного конца». А немногочисленные большевики были отправлены в места не столь отдалённые. Поэтому мужикам оставалось хоть с горя напиться.

Летом 1914-го нападениям желавших погулять напоследок мобилизованных подверглись в общей сложности около 230 питейных заведений, переставших торговать водкой, в 33-х губерниях и уездах. В ходе пьяных погромов только с 19 июля по 1 августа погибли 505 запасников и 105 должностных лиц.

Особенно печальные события потрясли Барнаул: толпа запасных штурмом взяла винный склад, а затем целый день наводила ужас на город, круша всё и вся. При усмирении беспорядков погибли 112 человек. Резервисты во многих районах не только разносили закрывшиеся злачные места, чтобы добраться до погребов, но и останавливали транспорты (включая железнодорожные составы), требуя продать им спиртное под страхом разграбления.

28 сентября 1914 г. царь писал великому князю Константину Константиновичу, почётному председателю «Общества трезвости», что «уже решил запретить государственную торговлю водкой в России навсегда».

Введённый с началом войны сухой закон не был повсеместным. Полный запрет на спиртное распространялся лишь на губернии, объявленные на военном положении. В остальных же местностях рестораны 1-го класса получили разрешение торговать в своих стенах напитками любой крепости. Кроме того, можно было виноградные и плодовые вина продавать на вынос в уличных киосках, а пиво — в городских пивных.

Запреты привели к широкому распространению самогоноварения в России. Если в 1913 г. было зафиксировано около 600 его случаев, то в 1915-м — свыше 6000, за 9 месяцев с сентября 1916 по май 1917 года — почти 9500. При этом МВД признавало, что официальные цифры могут составлять менее одной десятой от реального. Со всех концов страны сообщалось, что полиция за взятки покрывает самогонщиков.

Водку запретили. Курс рубля катастрофически падал, а правительство всё равно пыталось сдерживать цены на хлеб. В итоге русский мужик быстро сообразил, что хорошо спрятанное зерно может пролежать и 5, и 10 лет, и может быть употреблено в пищу людям и скоту. А главное, из него всегда можно получить высококлассный «первач».

Царь отправил три бригады русской армии воевать во Францию в обмен на поставки оружия и боеприпасов. Русские солдаты и офицеры были поражены ситуацией во французских войсках. В России была по-прежнему феодальная армия с господами «благородиями», «высокоблагородиями» и нижними чинами.

А во французской царила суровая дисциплина в строю и почти полное равенство солдат и офицеров вне строя. На улице, в трамвае, в кафе солдаты вели себя так же, как и офицеры. А появление на парижских улицах таблички с надписью «Проход по улице с собаками и нижним чинам воспрещён» вызвал бы революцию.

Но что больше всего удивило русских солдат, так это винные порции во французской армии. В 1914-м боец получал в день 0,25 литра красного вина, в 1915-м — 0,5 л, в 1916-м и далее — уже 0,75.

Правда, это было дешёвое вино «Пинар». А в 1917 году и его перестало хватать, и стали выдавать «Кальвадос» (яблочное вино). Покупка солдатами спиртного у населения, включая коньяк, не возбранялась.

А на Восточном фронте одной, хотя и не самой главной причиной братаний стал натуральный обмен. Немецкие солдаты предлагали русским шнапс в обмен на консервы, хлеб и т. д.

После революции большевики пытались сохранить «сухой закон». Тем не менее, вся страна производила и потребляла самогон в огромных количествах. И новая власть постепенно сдавала свои позиции Бахусу. Вина крепостью до 12 градусов никогда не запрещались. С 1920 г. началось производство креплёных вин (до 20 градусов).

И наконец Бахус победил! 21 декабря 1924 г. в продажу поступила 30-градусная водка стоимостью 1 руб. 75 коп., которую народ окрестил «рыковкой» в честь тогдашнего Председателя Совнаркома СССР Алексея Рыкова. А через год, в декабре 1925 года, ряд заводов начали выпускать «нормальную» водку в 40 «оборотов».

В январе 1940 г. с санкции СНК СССР нарком обороны Климент Ворошилов распорядился бойцам и командирам войск, участвующих в боевых действиях против Финляндии, ежедневно выдавать по 100 граммов водки, лётчикам — коньяка. Так появились наркомовские, они же ворошиловские, «сто грамм». Официальное объяснение — сильные морозы, стоявшие на Карельском перешейке.

Фактически это был возврат к царской «казённой чарке». По докладу начальника Тыла Красной Армии генерала Андрея Хрулёва, в войска, штурмовавшие линию Маннергейма, за два с половиной месяца боев было поставлено 10 057 500 литров водки и 88 800 литров коньяка.

С 1 сентября 1941 г. военнослужащим действующей армии вновь стали выдавать по 100 граммов водки ежесуточно. После победы над Японией эта практика была прекращена. Сохранилась лишь норма выдачи 150 г сухого вина в сутки подводникам в автономном плавании.

Вместо заключения: опыты с «сухим законом» плохо кончались для всех, кто его вводил — и в России, и в США, и в других странах.