sanderkelevra
Что реально происходит во время съемок постельных сцен ( 11 фото )
Издание New York Times пригласило на интервью оператора «Пятьдесят оттенков серого», режиссера «Сорокалетнего девственника», сценариста сериала «Любовники» и других кинематографистов, чтобы расспросить их об особенностях съемок откровенных сцен. Ведь, как известно, в своих интервью актеры часто жалуются, что постельные сцены для них очень сложны, и чувствуют они себя крайне неловко. Но у остальных членов съемочной группы другое мнение.
«Лично я очень воодушевляюсь, когда предстоят съемки постельных сцен. Я считаю, что они очень ярко выражают атмосферу фильма, особенно, если они по-настоящему реалистичны», — говорит сценарист и продюсер сериала «Любовники» Сара Трим.
New York Times: Нужно ли долго репетировать и описывать хореографию постельных сцен?
Сара Трим: «То, как актеры играют постельную сцену и то, как она написана — это разные вещи. Да, мы даем детальные указания на съемочной площадке. Но многое меняется в процессе, потому что в такие моменты актеры наиболее уязвимы».
Эми Шумер, актриса, сценарист («Девочки», «Луи»):
«Мне кажется, я перестаралась, описывая постельные сцены. В сценарии было, наверное, полстраницы различных указаний, прежде чем дело переходило в активную стадию».
Джудд Апатоу, режиссер, продюсер, сценарист («Неудачница», «Немножко беременна», «Сорокалетний девственник»):
«Я фотографировал площадку со всех ракурсов, с которых вообще можно снимать постельные сцены. Но в один прекрасный момент все это пришлось выбросить: число мест, где вы можете разместить камеры во время подобных сцен, очень ограничено».
Шеймас МакГарви, оператор («Пятьдесят оттенков серого», «Мстители»):
«Для „Оттенков“ у нас были репетиции, чтобы помочь актерам почувствовать себя комфортно и проверить, как мы сможем снять сцены секса. Кроме того, первые сцены должны были быть немного неловкими, а камера находилась на расстоянии. В Красной комнате, где страсти накаляются, сцены репетировались меньше. Несколько раз мы использовали камеру с дистанционным управлением, чтобы оператор не мешал актерам».
Эдриан Лайн, режиссер («9 ½ недель», «Непристойное предложение», «Роковое влечение»):
«Вы стараетесь создать больше возможностей. Я всегда считал, что жесткие сцены гораздо интереснее, чем монументальные эпизоды в спальнях. Поэтому я был уверен, что в сцене с раковиной в „Роковом влечении“ есть комедийный потенциал, в ней были тарелки и кружки. Если не добавить юмора, то зрители найдут повод посмеяться самостоятельно, из-за того, что сцена выглядит неловко».
Жан-Марк Валле, режиссер («Дикая», «Далласский клуб покупателей»):
«У нас не было хореографии, но мы использовали разные приемы, чтобы задать атмосферу. Команда была ограничена только натуральным светом, таким образом, чтобы мы могли свободно перемещать камеру».
New York Times: Не стесняются ли актеры наготы?
Эдриан Лайн:
«Я помню, как Майкл Дуглас пытался отнести Гленн Клоуз на кровать и не мог снять брюки по дороге, после чего истерически смеялся. При этом на нем была только рубашка. Во время монтажа мы заметили, что в одном кадре видно чуть больше, чем надо. Кадр нельзя было вырезать, он был слишком короткий. Надеюсь, Майкл простит меня за это».
Сара Трим:
«Актеры в нашем сериале относятся к обнаженке по-разному. У всех разные взгляды на то, что можно и что нельзя показывать. Нам нужно это уважать, при этом снимать постельные сцены так, чтобы не создавалось ощущение, что мы стараемся что-то скрыть. Как оказалось, самыми сексуальными получаются сцены, в которых мы показываем только лица актеров».
Шеймас МакГарви:
«Мы защищали актеров. Джейми Дорнану приходилось прикрываться. У Дакоты Джонсон была своеобразная „заплатка“, которая шла вокруг нижней части ее тела. Не могу сказать, что это был самый интересный момент моей карьеры, но точно один из самых сюрреалистичных. Для съемок сцен, где видны ягодицы главной героини, нам пришлось искать дублершу, причем такую, у которой там не было татуировок. Этот момент был вторым по сюрреалистичности».
Эми Шумер:
«Я не ставлю себе рамок, когда дело касается работы. У меня дома к этому относились спокойно, так что для меня нагота никогда не было проблемой. Я не против смешных постельных сцен, однако если они действительно чувственные, у меня создается ощущение, что остальные наблюдают за мной в момент, когда я беззащитна».
New York Times: Сколько человек снимает постельные сцены и сколько на них уходит дублей?
Шеймас МакГарви:
«Постельные сцены мы всегда снимали с двух камер, так что актерам не требовалось отыгрывать несколько дублей. Я снимал их и раньше, причем энергичнее. Например, на съемках „Что-то не так с Кевином“ я буквально сидел под одеялом с камерой Canon 5D, пока Тильда Суинтон и Джон Си Райли отыгрывали свои сцены».
Эдриан Лайн:
«Сцену с Вуди Харрельсоном и Деми Мур в „Непристойном предложении“ я снимал на зум-объектив, чтобы можно было приблизить или отдалить изображение, не останавливая актеров. Не надо вмешиваться. Обычно подобные сцены очень короткие, у них есть определенный лимит. Вы же не можете вечно кого-то целовать».
New York Times: Переживают ли актеры из-за своего внешнего вида?
Эдриан Лайн:
«Да, я работал с актером, который очень переживал из-за того, как он выглядит. Причин для этого не было, но это буквально помешательство. Обычно я стараюсь убедить всех, что с ними все в порядке».
Жан-Марк Валле:
«Это случилось в моем первом полнометражном фильме. Главная актриса должна была играть в постельной сцене. Ей было около 35 лет. Она долго обсуждала ракурсы, просила не снимать ее сзади, а только сбоку, но при этом не показывать ее грудь, когда она лежала. Я могу ее понять».
Эми Шумер:
«Я постоянно спрашивала у продюсера картины, нормально ли я выгляжу. Зрители хотят смотреть на красивых актеров и не скажут: „Ух ты, какой реалистичный кадр с целлюлитом!“ Я старалась выглядеть хорошо до начала съемок, но с момента, когда включается камера, я переключалась на другие задачи».
New York Times: Стараетесь ли вы поддерживать тишину на площадке?
Эдриан Лайн:
«Я очень боюсь, что два несчастных человека в кадре существуют в полной тишине и не знают, хорошо ли они выглядят. Поэтому я всегда стараюсь говорить с ними, убеждать их, что все хорошо. После этого мой голос приходится вырезать».
Шеймас МакГарви:
«Режиссер Джо Райт всегда был за использование музыки, чтобы создать настроение для актеров. Это делает их движения более ритмичными, как танец. Для „Искупления“ мы снимали сцену с Кирой Найтли и Джеймсом МакЭвоем под „Come to Me“ Марка Ланегана и Пи Джей Харви, очень томную, чувственную песню, ведь камера была ручной».
New York Times: Вам самим бывает неловко?
Сара Трим:
«Одна из постельных сцен четвертой серии „Любовников“ — персонаж Элисон не может наслаждаться близостью. Она только что потеряла ребенка, она хочет близости, но не может ее прочувствовать до какого-то момента. Эта сцена была сложной. Мне пришлось показывать, как она должна выглядеть, режиссеру серии Джеффу Рейнеру и изображать оргазм перед всей съемочной командой, пока он не сказал: „Все, я понял“».
Джудд Апатоу:
«Я очень стеснительный. В „Сорокалетнем девственнике“ есть сцена, где на быстром свидании у девушки выпадает грудь. Мы отсняли только половину дубля, когда я сказал, что, пожалуй, хватит».
Эми Шумер:
«Постельные сцены — это нелегкая часть сценария. Я бы предпочла отснять несколько сцен с диалогами в кафе, но, тем не менее, я рада, что мы не пошли простым путем».
«Лично я очень воодушевляюсь, когда предстоят съемки постельных сцен. Я считаю, что они очень ярко выражают атмосферу фильма, особенно, если они по-настоящему реалистичны», — говорит сценарист и продюсер сериала «Любовники» Сара Трим.
New York Times: Нужно ли долго репетировать и описывать хореографию постельных сцен?
Сара Трим: «То, как актеры играют постельную сцену и то, как она написана — это разные вещи. Да, мы даем детальные указания на съемочной площадке. Но многое меняется в процессе, потому что в такие моменты актеры наиболее уязвимы».
Эми Шумер, актриса, сценарист («Девочки», «Луи»):
«Мне кажется, я перестаралась, описывая постельные сцены. В сценарии было, наверное, полстраницы различных указаний, прежде чем дело переходило в активную стадию».
Джудд Апатоу, режиссер, продюсер, сценарист («Неудачница», «Немножко беременна», «Сорокалетний девственник»):
«Я фотографировал площадку со всех ракурсов, с которых вообще можно снимать постельные сцены. Но в один прекрасный момент все это пришлось выбросить: число мест, где вы можете разместить камеры во время подобных сцен, очень ограничено».
Шеймас МакГарви, оператор («Пятьдесят оттенков серого», «Мстители»):
«Для „Оттенков“ у нас были репетиции, чтобы помочь актерам почувствовать себя комфортно и проверить, как мы сможем снять сцены секса. Кроме того, первые сцены должны были быть немного неловкими, а камера находилась на расстоянии. В Красной комнате, где страсти накаляются, сцены репетировались меньше. Несколько раз мы использовали камеру с дистанционным управлением, чтобы оператор не мешал актерам».
Эдриан Лайн, режиссер («9 ½ недель», «Непристойное предложение», «Роковое влечение»):
«Вы стараетесь создать больше возможностей. Я всегда считал, что жесткие сцены гораздо интереснее, чем монументальные эпизоды в спальнях. Поэтому я был уверен, что в сцене с раковиной в „Роковом влечении“ есть комедийный потенциал, в ней были тарелки и кружки. Если не добавить юмора, то зрители найдут повод посмеяться самостоятельно, из-за того, что сцена выглядит неловко».
Жан-Марк Валле, режиссер («Дикая», «Далласский клуб покупателей»):
«У нас не было хореографии, но мы использовали разные приемы, чтобы задать атмосферу. Команда была ограничена только натуральным светом, таким образом, чтобы мы могли свободно перемещать камеру».
New York Times: Не стесняются ли актеры наготы?
Эдриан Лайн:
«Я помню, как Майкл Дуглас пытался отнести Гленн Клоуз на кровать и не мог снять брюки по дороге, после чего истерически смеялся. При этом на нем была только рубашка. Во время монтажа мы заметили, что в одном кадре видно чуть больше, чем надо. Кадр нельзя было вырезать, он был слишком короткий. Надеюсь, Майкл простит меня за это».
Сара Трим:
«Актеры в нашем сериале относятся к обнаженке по-разному. У всех разные взгляды на то, что можно и что нельзя показывать. Нам нужно это уважать, при этом снимать постельные сцены так, чтобы не создавалось ощущение, что мы стараемся что-то скрыть. Как оказалось, самыми сексуальными получаются сцены, в которых мы показываем только лица актеров».
Шеймас МакГарви:
«Мы защищали актеров. Джейми Дорнану приходилось прикрываться. У Дакоты Джонсон была своеобразная „заплатка“, которая шла вокруг нижней части ее тела. Не могу сказать, что это был самый интересный момент моей карьеры, но точно один из самых сюрреалистичных. Для съемок сцен, где видны ягодицы главной героини, нам пришлось искать дублершу, причем такую, у которой там не было татуировок. Этот момент был вторым по сюрреалистичности».
Эми Шумер:
«Я не ставлю себе рамок, когда дело касается работы. У меня дома к этому относились спокойно, так что для меня нагота никогда не было проблемой. Я не против смешных постельных сцен, однако если они действительно чувственные, у меня создается ощущение, что остальные наблюдают за мной в момент, когда я беззащитна».
New York Times: Сколько человек снимает постельные сцены и сколько на них уходит дублей?
Шеймас МакГарви:
«Постельные сцены мы всегда снимали с двух камер, так что актерам не требовалось отыгрывать несколько дублей. Я снимал их и раньше, причем энергичнее. Например, на съемках „Что-то не так с Кевином“ я буквально сидел под одеялом с камерой Canon 5D, пока Тильда Суинтон и Джон Си Райли отыгрывали свои сцены».
Эдриан Лайн:
«Сцену с Вуди Харрельсоном и Деми Мур в „Непристойном предложении“ я снимал на зум-объектив, чтобы можно было приблизить или отдалить изображение, не останавливая актеров. Не надо вмешиваться. Обычно подобные сцены очень короткие, у них есть определенный лимит. Вы же не можете вечно кого-то целовать».
New York Times: Переживают ли актеры из-за своего внешнего вида?
Эдриан Лайн:
«Да, я работал с актером, который очень переживал из-за того, как он выглядит. Причин для этого не было, но это буквально помешательство. Обычно я стараюсь убедить всех, что с ними все в порядке».
Жан-Марк Валле:
«Это случилось в моем первом полнометражном фильме. Главная актриса должна была играть в постельной сцене. Ей было около 35 лет. Она долго обсуждала ракурсы, просила не снимать ее сзади, а только сбоку, но при этом не показывать ее грудь, когда она лежала. Я могу ее понять».
Эми Шумер:
«Я постоянно спрашивала у продюсера картины, нормально ли я выгляжу. Зрители хотят смотреть на красивых актеров и не скажут: „Ух ты, какой реалистичный кадр с целлюлитом!“ Я старалась выглядеть хорошо до начала съемок, но с момента, когда включается камера, я переключалась на другие задачи».
New York Times: Стараетесь ли вы поддерживать тишину на площадке?
Эдриан Лайн:
«Я очень боюсь, что два несчастных человека в кадре существуют в полной тишине и не знают, хорошо ли они выглядят. Поэтому я всегда стараюсь говорить с ними, убеждать их, что все хорошо. После этого мой голос приходится вырезать».
Шеймас МакГарви:
«Режиссер Джо Райт всегда был за использование музыки, чтобы создать настроение для актеров. Это делает их движения более ритмичными, как танец. Для „Искупления“ мы снимали сцену с Кирой Найтли и Джеймсом МакЭвоем под „Come to Me“ Марка Ланегана и Пи Джей Харви, очень томную, чувственную песню, ведь камера была ручной».
New York Times: Вам самим бывает неловко?
Сара Трим:
«Одна из постельных сцен четвертой серии „Любовников“ — персонаж Элисон не может наслаждаться близостью. Она только что потеряла ребенка, она хочет близости, но не может ее прочувствовать до какого-то момента. Эта сцена была сложной. Мне пришлось показывать, как она должна выглядеть, режиссеру серии Джеффу Рейнеру и изображать оргазм перед всей съемочной командой, пока он не сказал: „Все, я понял“».
Джудд Апатоу:
«Я очень стеснительный. В „Сорокалетнем девственнике“ есть сцена, где на быстром свидании у девушки выпадает грудь. Мы отсняли только половину дубля, когда я сказал, что, пожалуй, хватит».
Эми Шумер:
«Постельные сцены — это нелегкая часть сценария. Я бы предпочла отснять несколько сцен с диалогами в кафе, но, тем не менее, я рада, что мы не пошли простым путем».
Взято: Тут
1