Исход белогвардейцев из Новороссийска ( 6 фото )

В прошлом году был в Новороссийске и наблюдал эффектную скульптурную композицию "Исход" (подробнее про скульптуру).

«Новороссийская катастрофа», как прозвали историки переломный военный инцидент, стала знаковым событием Гражданской войны. Лояльная белому движению историография описывает бегство вооружённых сил из Новороссийска трагедией с актами самопожертвования.

Альтернативная же летопись немного иначе преподносит ту городскую атмосферу.

«Липовый» план Деникина брать Москву


Летом 1919-го главнокомандующий ВС Юга России Деникин подписал «Московскую директиву», обозначившую конечной задачей белых захват Москвы. Сам генерал впоследствии пояснил свой призыв тем, что обязан был побудить бойцов стремиться к заветной цели. А российское сердце было весомым символом. «Идти на Москву» - значило ощущать свою силу. После серии поражений красных, падения Курска и корниловского парада в Орле большевики стали наращивать сопротивление. В ноябре 1919-го белое наступление было заблокировано.

Деникин израсходовал резервы, что сделало невозможным парирование красноармейских контрударов. Белые покатились назад. Резкая смена вектора войны деморализовала бойцов, что спровоцировало в деникинских рядах дезертирство. Особенно сильно этой волне поддавались казаки, заявившие, что сражались только за свои станицы и оперативно в них удалившиеся. Фронт стал рушиться. Белые отошли из Харькова, Киева, Ростова, Одессы. И это только крупные пункты. В декабре полегла легендарная Марковская дивизия. В такой ситуации положение не спасали даже мощные контрудары начала 20-го года.

Глубокий тыл Новороссийск как пристанище дезертиров


До самого исхода 19-го Новороссийск оставался сытым тылом белоармейцев, куда вереницей стекались трофеи. Главная городская улица Серебряковская приютила бойкое заведение «Кафе Махно», где разместилась штаб-квартира. Вообще, по свидетельствам условно объективных очевидцев, с приездом в Новороссийск ставки Деникина город превратился в разворошенный муравейник. Улицы заполонились беглыми воинами, которые не брезговали бесчинствами, напоминавшими первые революционные месяцы.

Понимание сути событий в головах молодцев отсутствовало напрочь, зато демагогий и истерий было не занимать. В городе несложно было отыскать самозванных офицеров, не видевших ни дня войны. Они спешили прожигать жизнь, обливаясь пьяными слезами по гибнущей России. Бесстрашие и отвагу они проявляли исключительно в драках за место на отходящем в море пароходе. Деникин попробовал навести порядки, закрывая самодеятельные военные объединения, вводя военно-полевые суды и регистрируя военнообязанных. А тем временем в город стекались все новые беженцы, которым в отступлении от большевиков уже некуда было дальше идти. Людей косил тиф.

Попытки эвакуации в Крым


В марте ситуация превратилась в критическую. Деникину уже мало кто подчинялся. Срывались попытки организации эвакуации. Достаточного объема транспортных средств попросту не было, и люди садились на боевые корабли отходящего флота. Вскоре главнокомандующий утратил контроль над казачьими войсками. Воспрявшие в хаосе под идеей автономии кубанской земли, а другие и пресловутой «самостийности», они отказывались исполнять приказы и даже эвакуироваться. В ближайшей перспективе передумавшим было отказано в организации централизованного исхода. Казакам с Дона предложили последовать по побережью до Геленджика и Туапсе, что в их глазах выглядело издевательством. Этот эпизод отражен в «Тихом Доне», когда Мелехов попытался погрузиться с товарищами на суда.

Артиллерийские орудия с танками были брошены прямо на набережной, в восточной бухте бродили калмыки, а на фоне припорошенных снегом гор возвеличивались верблюды. Оперативно отреагировавшие на хаос банды «зелёных» начали массово грабить склады. Испуганным местным жителям оставалось лишь с надеждой ждать красных.

Самоубийства и паника


Когда красноармейцы хлынули в Новороссийск, за дроздовцами, забытыми на пирсе, вернулся один из военных кораблей. За день 27 марта белые эвакуировали 33 тыс. человек. Миноносец «Пылкий» открыл огонь по передовыми частям большевиков, уже занявшим город.

Вместе с Дроздовским подразделением эвакуацию прикрывал калмыцкий полк из сальских казаков. Его оставят на берегу и забудут. Нужно отметить, что по множественным свидетельствам калмыки не приняли предложение красных о капитуляции и сражались с честью до последнего вздоха. Итог был предрешен: выживших пленили и казнили. Немало из оставшихся в Новороссийске офицеров Белого движения свели счеты с жизнью, опасаясь неминуемого плена. Из плененных мало кому удалось избежать казни. В неволю тогда в общей сложности угодили не менее 22 тыс. деникинцев, по большей части казаков, которые к тому моменту превратились в деморализованную толпу. Красноармейцам достались лошади и военная техника.


Из типичных воспоминаний о тех днях следует, что город охватила паника. Кто-то, не раздумывая, убивал себя, кто-то обреченно сам шел в руки красных. Один из очевидцев после писал, как стоявший около него капитан Дроздовского полка с супругой и двумя маленькими детьми перекрестил наследников и выстрелил каждому в голову. После тепло попрощался со спутницей жизни, обнял и покончил с ней тем же способом. Последнюю пулю оставил на себя.

Одновременно с Новороссийскими событиями красные брали штурмом Крым с чонгарского направления. Им удались несколько прорывов и они даже взяли ряд населенных пунктов, но последующие атаки отбили оборонявшиеся на полуострове войска генерала Слащева. В апреле белые заблокировали крымские ворота, пока прибывшие из Новороссийска приходили в себя. Гражданская война была продлена на юге России на полгода.