Коронавирус стал последней надеждой Зеленского в Донбассе ( 1 фото )

Дмитрий Бавырин


Украина опять добилась того, что заседание Контактной группы по урегулированию в Донбассе не принесло никаких результатов. Такова тактика Киева, но есть свидетельства, что столь бескомпромиссная позиция утомила и разочаровала Германию. Переговоры о судьбе Украины теперь идут за спиной Украины, а все надежды Зеленского на положительный для него исход связаны с коронавирусом.

Борясь с эпидемией коронавируса и с собственной усталостью от крайне неудобных ограничений в быту, общественно-политическая мысль России как будто забыла про главный раздражающий фактор, про ключевую проблему последних лет – про Донбасс. О нем не пишут, о нем не вспоминают, он перестал быть частью повестки, хотя еще относительно недавно казалось, что вся повестка зависит от него одного.

Ощущение такое, будто там ничего не происходит.

Да, обстрелы по-прежнему идут – первые десять дней мая принесли одного убитого и 13 раненых из числа мирного населения, но именно что «по-прежнему». Обстрелы уже давно стали пусть трагичным, но привычным фоном.

Да, вокруг Донбасса идет какая-то политическая работа и проводятся заседания Контактной группы по урегулированию (с учетом карантинных времен – по видеосвязи). Но заседания традиционно заканчиваются ничем, так как представители Киева не хотят и не могут двигаться дальше заведомо пустой болтовни.

Ее, заведомо пустой болтовни, стало даже больше, чем раньше, поскольку Украина решила «перегруппироваться» и вести переговоры новой командой, где за каждое направление отвечает человек в ранге не ниже замминистра. Заниматься они будут тем же самым – профанировать то, что дипломатично называют «миротворческим процессом», но люди это все-таки новые и стадии «притирания» избежать не в состоянии.

Нельзя сказать, что всё одинаково плохо и никуда не движется: например, в середине апреля произошел обмен пленными, но это то единственное в «миротворческом процессе», о чем иногда удавалось договориться и прежде, в том числе при президенте Порошенко. Сейчас президент Владимир Зеленский по факту повторяет политику предшественника (которую прежде критиковал) – стояние на месте под крики националистов «ни шагу назад».

Тем не менее есть основания полагать, что в обозримом будущем пелена безвременья спадет и проблема Донбасса вернет свою болезненную актуальность.

Poker face господина Зеленского

Идеальным вариантом для самого Донбасса (и не для него одного) был бы тот, по которому вышедший из карантина мир вдруг обнаружил бы отсутствие Украины как политического субъекта. Чтобы ее государственность попросту рассосалась под грузом внутренних противоречий и фатальных проблем в убогой и без того экономике.

Однако рассчитывать на подобное нельзя, это слишком оптимистично, это шапкозакидательство. Тем более что сами украинцы вроде бы вполне серьезно готовятся к очередной схватке за свои «национальные интересы» и злобно поигрывают желваками.

Но это именно то, что в покере называют блефом. В реальности Зеленскому предстоит играть с очень слабыми картами, а уклониться от игры и продолжать профанировать процесс в том же духе он, скорее всего, не сможет – а ведь именно этот вариант его команда рассматривает как «план Б».

«План А» – это «вернуть Донбасс» до конца 2020 года, как заявил недавно глава офиса президента Андрей Ермак. Это тоже пример блефа, причем настолько явного, что в подобное мало кто верит даже на Украине. В то же время этот блеф находится в общем русле повышения ставок – и это то единственное, чем миротворчество «по Зеленскому» отличается от миротворчества «по Порошенко».

Экс-президент, известный как «шоколадный король», изначально не собирался выполнять Минские соглашения, которые сам же подписывал. Его целью было выиграть время, усилить армию и ждать «окна возможностей». Однако он явно побаивался «западных партнеров» – канцлера Германии и президента Франции, поэтому не отказывался от утвержденных ими соглашений, а создавал иллюзию их, как любит говорить министр Лавров, имплементации. То есть валял вежливого дурака, делал вид, что очень старается, а в том, что на практике ничего не происходит, обвинял коварную Россию.

У Зеленского политического опыта в разы меньше, поэтому он честнее, а со стороны может показаться, что еще и наглее. Фактически его офис официально похоронил Минские соглашения (чего Берлин и Париж настоятельно просили не делать), троекратно заявив, что ни под каким видом не будет исполнять важнейшие его пункты.

Во-первых, не будет прописывать в конституции особый статус Донбасса. Во-вторых, согласен на проведение там выборов только после возвращения Киеву контроля за границей народных республик с РФ, хотя пресловутая «формула Штайнмайера» подразумевает, что это должно происходить в обратной последовательности.

Есть еще и «в-третьих» (что к тексту соглашения, впрочем, не относится): украинцы наотрез отказываются вести переговоры напрямую с ДНР и ЛНР и пытаются выжать их представителей из контактных групп, а взамен хотят привлечь «переселенцев из Донбасса» (типа этот народ не устраивает, поэтому предлагаем свой, с той же пропиской).

Понятно, что тем самым в Киеве хотят создать иллюзию, будто ДНР-ЛНР не существует и что на Украине идет не гражданская война, а война с Россией.

На что рассчитывает Зеленский при таких-то ультиматумах, сложно сказать однозначно. Как будто он надеется, что в Москве, Донецке, Луганске, Берлине и Париже стушуются от жесткости его позиции, испугаются его принципиальности и согласятся решить дело так, чтобы Донбасс вернулся в состав Украины, но при этом Украина не проиграла бы войну за него.

Тут не нужно строить иллюзий – выполнение Минских соглашений означает для Киева проигрыш в войне, и никак иначе. Донбасс получит то, ради чего он в 2014-м брался за оружие – широкую автономию и закрепленное в конституции самоуправление (напомним, что лозунг о независимости появился уже тогда, когда шли бои, а до них требования сводились к федерализации).

При этом те, кого украинские патриоты клеймят террористами, сепаратистами, наемниками, предателями, нелюдями и убийцами, обещая страшно отомстить, будут амнистированы и станут официальной властью в регионе (если, конечно, выиграют выборы).

За что в таком случае украинцы воевали, совершенно непонятно. Ведь это не просто капитуляция, с точки зрения галицийского патриота, это самая настоящая капитуляция и есть.

Порошенко это понимал. Зеленский, поподробнее вникнув в ситуацию, тоже вроде бы понял, поэтому перешел от обещаний мира к топтанию на месте и пустопорожней болтовне. Но это не единственное неприятное открытие, которое его ждет. Ведь он действительно склонен переоценивать свои карты.

Шел Козак куда-то вдаль

Экономика Украины (а значит, и всё, что Зеленский успел себе намечтать) критично зависит от западных займов, западные займы зависят от благосклонности западных партнеров, а с благосклонностью сейчас плохо.

В обычных условиях можно было бы опереться на США, но деятельной поддержки Киеву там сейчас оказать не смогут, причем проблема не только в коронавирусе. Тема Украины предельно токсична и для Дональда Трампа, и для оппозиционной ему Демократической партии в лице Джо Байдена.

Вторые по важности западные игроки – Берлин и Париж. В том, что касается оценки конфликта, они находятся на стороне Украины, но выполнение Минских соглашений для них не «предательский» и «невозможный», а желательный, почти идеальный сценарий. Немцы и французы могут сколько угодно сочувствовать «освободительной борьбе украинцев», но они не видят проблемы ни в изменении конституции, ни в проведении выборов по «формуле Штайнмайера». Уязвленная украинская гордость им в этом смысле просто до лампочки, ведь территориальные конфликты именно так и разрешаются – если не выигрышем в войне, то уступкой части полномочий мятежным регионам.

В других условиях их бы вполне устроила заморозка конфликта – его выпадение из повестки на годы и даже десятилетия, как в случае с Абхазией или Приднестровьем, лишь бы не было войны. Но Донбасс не тот случай, за «простой» урегулирования приходится платить, поскольку прекращение «войны санкций» с Россией прямо завязано на выполнение Минских соглашений. Санкции – это очень дорого, что резко не нравится, например, немецкому бизнесу, и он давно не стесняется требовать их отмены (сейчас, после удара коронакризиса по экономике, эти требования станут громче).

У французского бизнеса в России интересов поменьше (но тоже есть), однако амбициозный президент Макрон любит играть в собственные политические игры – и в рамках этих игр категорически возражает против дальнейшей изоляции Москвы как одного из центров силы. Ситуация нынешнего взаимного отторжения представляется ему ущербной и даже опасной.

При этом и Меркель, и Макрон прекрасно осознают, что давление на Россию, как метод, себя исчерпало – ее политическая и экономическая системы выстояли перед беспрецедентным нажимом. Всё, что остается, это перенести давление на Украину, благо имплементацию Минских соглашений тормозит именно она, а европейцы не готовы тратиться вечно.

Однажды Зеленскому уже дали это понять методом щелчка по носу. Когда он, придя к власти, утвердил «формулу Штайнмайера» и тем самым выполнил условие Москвы для разблокирования переговоров в «нормандском формате» (Россия, Украина, Франция, ФРГ), то попытался убедить западных партнеров, что Минские соглашения слишком уж неудачные и выполнять их для Украины губительно. Ответом было – альтернативы нет.

За сим началась описанная выше морока, а ее следствием стало то, что судьбу Украины теперь обсуждают за спиной самой Украины.

Наглядное подтверждение этому тезису – визит замглавы администрации президента России Дмитрия Козака в Берлин, состоявшийся вскоре после телефонных переговоров Путина и Меркель о судьбах Донбасса.

Сейчас Козак – главный переговорщик со стороны России по этой проблеме (за исключением, конечно, самого Путина). В этом качестве он сменил ушедшего из Кремля Владислава Суркова, но административно его положение даже выше: под Козака в АП специально учредили не существовавшую ранее должность заместителя по постсоветскому пространству (и Украине как его части).

То, что он всегда был одним из ключевых людей в команде Путина, общеизвестно. При этом новые обязанности ему по профилю, ведь ранее он уже решал похожую задачу: пытался объединить Молдавию с Приднестровьем на российских условиях и практически в том преуспел, но в последний момент США наложили свое вето, надавив на тогдашнего главу Молдовы Воронина.

В Берлине Козак встречался с советником Меркель Яном Хеккером. Обсуждался Донбасс. Сам замглавы АП осторожно, но оптимистично назвал переговоры конструктивными, а в Берлине раскрывать их детали категорически отказались.

В обычной жизни это могло означать приблизительно ничего – очередная встреча для «галочки» и констатации тупика. Но на дворе коронакризис, и все международные перелеты сведены к минимуму. Хуже того, лично на Козака наложены санкции ЕС: в Евросоюз он официально невъездной, однако все-таки получает приглашение и летит в Берлин, несмотря на пандемию.

Объяснение этому может быть только одно – немцы хотели обсудить Украину без участия Украины, а привычный для карантина формат видеосвязи им почему-то не подошел.

Вряд ли Берлин боялся прослушки со стороны СБУ (хотя со стороны США имел основания бояться). Скорее, не доверял в полной мере российской стороне. Опасался, что сказанное через видеосвязь будет так или иначе зафиксировано и может быть использовано Москвой в своих интересах.

Это позволяет предположить, что в Берлине обговорили что-то, что резко не понравится украинской стороне. Что-то, что должно принудить ее к исполнению Минских соглашений. В противном случае таких предосторожностей не требовалось. Если позиция Германии в том, что она однозначно поддерживает Украину, это незачем скрывать – можно говорить такое хоть по видеосвязи, хоть на митинге. А вот если Зеленского решили ломать через колено, дабы привести минский процесс к практическим результатам, необходим разговор с глазу на глаз.

Таким образом, случилось то, чего украинская элита всеми силами пыталась избежать. Судьбу Украины решают без привлечения Украины – она потеряла доверие как заведомо недоговороспособная сторона. Другими словами, те, кому важен результат, объединились против того, кого устроило бы отсутствие результата.

Теперь миротворческий процесс может сдвинуться с мертвой точки. Каким бы сильным ни было желание Зеленского аннулировать Минские соглашения, у него нет пространства для маневра. Он не может свалить ответственность на парламент, как делал это Порошенко, поскольку его партия контролирует Раду. Он не может заявить, что народ его «не простит», поскольку уверенно выиграл выборы на лозунгах примирения с Донбассом и тем самым получил мандат на принятие неприятных решений.

Наконец, у него нет ресурсов, чтобы долго удерживать ситуацию в нынешнем замороженном состоянии, и не хватит смелости начать новую войну (или хватит ума ее не начинать).

Единственное, на что он может сейчас рассчитывать, что чрезвычайное коронавирусное положение даст ему отсрочку до конца года и прервет президентство Трампа в пользу Байдена, имеющего на Украине собственные интересы. Вне этого шанса Киев просто не в состоянии в одиночку противостоять давлению Москвы, Берлина и Парижа, которые требуют от него практических результатов.

Именно поэтому скорое возвращение Донбасса в мировую повестку кажется весьма вероятным, но привязано к спаду пандемии.

Другое дело, что на следующем этапе нельзя исключать какого-нибудь очередного Майдана, объединившегося против президента как национального предателя, и что процесс опять пойдет по кругу, выматывая Украину и расходуя ее ресурсы.

А там, глядишь, эта странная государственность и впрямь рассосется. В конце концов именно к этому Украина шла на протяжении всего периода своей аляповатой независимости.