Morya4ok
Почему лимитроф оспаривает правду России? ( 3 фото )
Варшава вместе с Берлином отвечает за Вторую мировую войну
Окончание. Начало читайте здесь.
В последнее время на Западе обыденным явлением стала фальсификация истории Второй мировой войны и роли европейских государств в ее развязывании. Основная вина возлагается в равной степени на СССР и Германию. В Варшаве посчитали, что причиной самой кровопролитной в истории человечества войны стало подписание Москвой и Берлином пакта Молотова – Риббентропа.
Однако это не так – СССР стал последним европейским государством, пошедшим на соглашение с Третьим рейхом. И побудили Кремль сделать этот шаг упрямство Польши и невнятная политика Англии и Франции при создании союза против Германии. Как называли довоенную Польшу? Гиеной Европы…
Несостоявшийся союз трех держав
Почему, по словам Черчилля, Россия не была другом и союзником Польши в сентябре 1939 года, понятно из результата начавшихся по инициативе СССР в августе в Москве англо-франко-советских переговоров военных делегаций о создании военного союза против Германии. Как бы предваряя их, он отмечает: «Позади был Мюнхен. Армии Гитлера имели еще год для подготовки. Его военные заводы, подкрепленные заводами «Шкода», работали на полную мощность».
Но на этот факт западные демократии, судя по всему, не обращали внимания. 13 августа 1939-го советская делегация поставила на переговорах вопрос о пропуске частей Красной армии через территорию Польши и Румынии. После этого британский посол в Москве Уильям Сидс сообщил в Лондон: «Русские подняли основной вопрос, от решения которого зависит успех или неудача военных переговоров».
Глава советской делегации нарком обороны СССР Климент Ворошилов 14 августа 1939 года заявил, что предварительным условием является «пропуск наших войск на польскую территорию через Виленский коридор и Галицию и через румынскую территорию. Это предварительное условие наших переговоров и совместного договора между тремя государствами. Если этого не будет, если этот вопрос не получит положительного разрешения, то я сомневаюсь вообще в целесообразности наших переговоров».
Однако Польша такого разрешения не дала. Поляки отказали не СССР, а создателям в 1919 году на Парижской мирной конференции нового государства – независимой Польши – Франции и Великобритании, чьи послы в Варшаве пытались, впрочем, не слишком ретиво, убедить в необходимости сотрудничества с СССР польское руководство.
19 августа министр иностранных дел Польши Юзеф Бек официально отверг требование англичан и французов пропустить советские войска: «Я не допускаю, что могут быть какие-либо дискуссии относительно какого-либо использования нашей территории иностранными войсками. У нас нет военного соглашения с СССР. Мы не хотим его».
Французский посол в Варшаве Леон Ноэль констатировал, что позиция Польши не заключать с СССР никаких политических и военных соглашений – это «болезнь» польской политики, что укрепление связей с Францией и Великобританией, кредиты и прочее не были использованы для того, чтобы получить согласие Польши на сотрудничество с СССР.
Объяснение этого казуса находим у Черчилля: «Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания… Слава в периоды мятежей и горя, гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости».
Как пишет свидетель событий тех лет, американский журналист, военный корреспондент и историк Уильям Ширер, «приведенные Ворошиловым аргументы были логичными. Союзники просили Россию вступить в схватку с Германией, но отказывали ей в территории для этой схватки». Великобритания и Франция еще раз пожертвовали своим союзом с СССР.
Известный английский политический деятель Дэвид Ллойд Джордж писал в связи с этими переговорами:
«Лорд Галифакс посетил Гитлера и Геринга. Чемберлен отправлялся в объятия фюрера три раза подряд. Он специально поехал в Рим, чтобы обнять Муссолини, сделать ему подарок в виде нашего официального признания захвата Абиссинии и дать ему понять, что мы не будем чинить препятствий в его интервенции в Испании.
Почему в гораздо более мощную страну, которая предлагает нам свою помощь, представлять нас послали бюрократа из Форин-офиса? На это можно дать лишь один ответ: господин Невиль Чемберлен, лорд Галифакс и сэр Саймон не желают союза с Россией».
Пакт как вершина дипломатии
В этой ситуации СССР был вынужден пойти на подписание Пакта о ненападении с Германией. Как пишет Уинстон Черчилль, «тот факт, что такое соглашение оказалось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет».
Он также отмечает: «Мюнхен и многое другое убедили советское правительство, что ни Англия, ни Франция не станут сражаться, пока на них не нападут, и что даже в таком случае от них будет мало проку. Надвигавшаяся буря была готова вот-вот разразиться. Россия должна позаботиться о себе».
Несомненно, Черчилль под надвигающейся бурей подразумевал скорое начало Германией войны, о чем он в палате общин 3 октября 1938 года, критикуя политику умиротворения Третьего рейха, решительно заявил британскому премьер-министру Невиллу Чемберлену: «У вас был выбор между войной и бесчестьем. Вы выбрали бесчестье и скоро получите войну». Поэтому в этой ситуации для СССР заботой о будущем государства и стал пакт Молотова – Риббентропа.
Что дало его подписание, указывает видный политик, ученый-историк Вячеслав Никонов:
«Вопрос стоял о том, вступать ли в войну с Германией уже тогда, осенью 1939 года или попытаться выиграть время, чтобы довооружиться. Решили выиграть время, и за два довоенных года военный потенциал СССР удвоился. Но при всех внешних проявлениях дружеских чувств к Берлину в Кремле ни на минуту не сомневались, что война будет. Когда моему деду Вячеславу Молотову говорили, что Сталин поверил миролюбивым заверениям Гитлера, он только посмеивался: «Сталин своим-то не доверял».
Черчилль, понимая неизбежность нападения Германии на СССР, о чем Гитлер написал в книге «Mein Kampf», что нужно прорубить путь к расширению на восток «с помощью огня и меча», прямо указывает на проведение необходимых мер, способствующих существенному улучшению стратегического положения СССР перед войной:
«В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи. В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 году, когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизацию.
А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время Первой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно-расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной».
Из мемуаров Уинстона Черчилля, несмотря на то, что он был последовательным антикоммунистом, совершенно не следует, что СССР был виновен вместе с Германией в развязывании Второй мировой войны. Он не ставил знак равенства между нацизмом и коммунизмом.
Наоборот, политик отчетливо показывает настойчивое стремление Москвы заключить с Лондоном и Парижем военный союз против Германии для предотвращения войны, подчеркивает разумность и справедливость действий СССР в те роковые дни, а его политику считает в высокой степени реалистичной, чему в немалой степени способствовало то, что он никогда не был русофобом.
Эти слова принадлежат одному из величайших стратегов и политиков XX века, прекрасно понимавшему, что именно благодаря соглашению Молотова – Риббентропа были созданы условия, позволившие Советскому Союзу обеспечить спасение человечества от нацистского порабощения и существования его в тысячелетнем рейхе.
Что это означало в противном случае, в частности, для Польши, читаем у Черчилля: «…страна с населением 35 миллионов человек попала в беспощадные тиски тех, кто добивался не только ее завоевания, но и фактического порабощения и даже уничтожения большей части ее населения».
Вячеслав Никонов отмечает: «Мемуары Черчилль напишет уже после своей знаменитой Фултонской речи, от которой ведется отсчет холодной войны… Но и тогда Черчилль старался не изменять объективности (если она вообще существует в мире) в отношении своего союзника в великой битве за спасение человечества».
В этой связи возникает вопрос: почему на Западе никто не замечает эту информацию, на что и обратил внимание президент Путин на встрече с ветеранами и представителями общественных патриотических объединений 18 января в Санкт-Петербурге?
Он заявил, что правда о Второй мировой войне за рубежом в ряде случаев целенаправленно замалчивается на государственном уровне, закрываются соответствующие сайты, добавив, что ключевые средства массовой информации не распространяют объективные сведения о соответствующих исторических событиях.
Президент РФ заключил, что это целенаправленная работа. «Мы должны противопоставить этому свою целенаправленную работу. Так и будем делать», – подчеркнул российский лидер. Владимир Путин выразил уверенность, что публикация исторических документов позволит довести правду до людей. Он в очередной раз прокомментировал резолюцию Европарламента, возложившего на СССР часть ответственности за развязывание Второй мировой войны.
«Складывается впечатление, что эти люди то ли читать не умеют, что ли писать не умеют или глаз у них нет. А скорее всего это происходит исходя из текущей политической конъюнктуры для того, чтобы добиваться, извините за такое слово, каких-то хорьковых политических целей», – сказал глава Российского государства и еще раз подчеркнул, что противопоставить этому можно только правду.
Иван Малевич
От редакции
Утратив практически все плоды Победы 1945 года после расчленения СССР в 1991-м и последующего «дерибана» на его обломках, нынешняя «элита» пытается заставить Запад снова признать нашу роль в низвержении Третьего рейха. Не получается. Хоть в Конституцию сие записывай.
Никто не уважает тех, кто разгромил и разграбил собственную родину. А по части внушения нового «нарратива», уравнивающего Сталина с Гитлером, у Запада рупоры куда мощнее наших. Что делать? Для начала сделать из сырьевой РФ индустриальную Великую Россию. Обеспечить уровень жизни в стране не меньше польского.
Поляки ведь издеваются. Мы, дескать, с 90-х годов получили помощь от Евросоюза на десятки миллиардов евро и смогли развить страну. У нас в 1991-м уровень жизни был такой же, как в Украинской ССР. А теперь вдвое больше. Вам, русским, просить помощи у ЕС не приходилось, на вас и так лились триллионы нефтедолларов. А где ваши успехи в развитии? То-то и оно…
Окончание. Начало читайте здесь.
В последнее время на Западе обыденным явлением стала фальсификация истории Второй мировой войны и роли европейских государств в ее развязывании. Основная вина возлагается в равной степени на СССР и Германию. В Варшаве посчитали, что причиной самой кровопролитной в истории человечества войны стало подписание Москвой и Берлином пакта Молотова – Риббентропа.
Однако это не так – СССР стал последним европейским государством, пошедшим на соглашение с Третьим рейхом. И побудили Кремль сделать этот шаг упрямство Польши и невнятная политика Англии и Франции при создании союза против Германии. Как называли довоенную Польшу? Гиеной Европы…
Несостоявшийся союз трех держав
Почему, по словам Черчилля, Россия не была другом и союзником Польши в сентябре 1939 года, понятно из результата начавшихся по инициативе СССР в августе в Москве англо-франко-советских переговоров военных делегаций о создании военного союза против Германии. Как бы предваряя их, он отмечает: «Позади был Мюнхен. Армии Гитлера имели еще год для подготовки. Его военные заводы, подкрепленные заводами «Шкода», работали на полную мощность».
Но на этот факт западные демократии, судя по всему, не обращали внимания. 13 августа 1939-го советская делегация поставила на переговорах вопрос о пропуске частей Красной армии через территорию Польши и Румынии. После этого британский посол в Москве Уильям Сидс сообщил в Лондон: «Русские подняли основной вопрос, от решения которого зависит успех или неудача военных переговоров».
Глава советской делегации нарком обороны СССР Климент Ворошилов 14 августа 1939 года заявил, что предварительным условием является «пропуск наших войск на польскую территорию через Виленский коридор и Галицию и через румынскую территорию. Это предварительное условие наших переговоров и совместного договора между тремя государствами. Если этого не будет, если этот вопрос не получит положительного разрешения, то я сомневаюсь вообще в целесообразности наших переговоров».
Однако Польша такого разрешения не дала. Поляки отказали не СССР, а создателям в 1919 году на Парижской мирной конференции нового государства – независимой Польши – Франции и Великобритании, чьи послы в Варшаве пытались, впрочем, не слишком ретиво, убедить в необходимости сотрудничества с СССР польское руководство.
19 августа министр иностранных дел Польши Юзеф Бек официально отверг требование англичан и французов пропустить советские войска: «Я не допускаю, что могут быть какие-либо дискуссии относительно какого-либо использования нашей территории иностранными войсками. У нас нет военного соглашения с СССР. Мы не хотим его».
Французский посол в Варшаве Леон Ноэль констатировал, что позиция Польши не заключать с СССР никаких политических и военных соглашений – это «болезнь» польской политики, что укрепление связей с Францией и Великобританией, кредиты и прочее не были использованы для того, чтобы получить согласие Польши на сотрудничество с СССР.
Объяснение этого казуса находим у Черчилля: «Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания… Слава в периоды мятежей и горя, гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости».
Как пишет свидетель событий тех лет, американский журналист, военный корреспондент и историк Уильям Ширер, «приведенные Ворошиловым аргументы были логичными. Союзники просили Россию вступить в схватку с Германией, но отказывали ей в территории для этой схватки». Великобритания и Франция еще раз пожертвовали своим союзом с СССР.
Известный английский политический деятель Дэвид Ллойд Джордж писал в связи с этими переговорами:
«Лорд Галифакс посетил Гитлера и Геринга. Чемберлен отправлялся в объятия фюрера три раза подряд. Он специально поехал в Рим, чтобы обнять Муссолини, сделать ему подарок в виде нашего официального признания захвата Абиссинии и дать ему понять, что мы не будем чинить препятствий в его интервенции в Испании.
Почему в гораздо более мощную страну, которая предлагает нам свою помощь, представлять нас послали бюрократа из Форин-офиса? На это можно дать лишь один ответ: господин Невиль Чемберлен, лорд Галифакс и сэр Саймон не желают союза с Россией».
Пакт как вершина дипломатии
В этой ситуации СССР был вынужден пойти на подписание Пакта о ненападении с Германией. Как пишет Уинстон Черчилль, «тот факт, что такое соглашение оказалось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет».
Он также отмечает: «Мюнхен и многое другое убедили советское правительство, что ни Англия, ни Франция не станут сражаться, пока на них не нападут, и что даже в таком случае от них будет мало проку. Надвигавшаяся буря была готова вот-вот разразиться. Россия должна позаботиться о себе».
Несомненно, Черчилль под надвигающейся бурей подразумевал скорое начало Германией войны, о чем он в палате общин 3 октября 1938 года, критикуя политику умиротворения Третьего рейха, решительно заявил британскому премьер-министру Невиллу Чемберлену: «У вас был выбор между войной и бесчестьем. Вы выбрали бесчестье и скоро получите войну». Поэтому в этой ситуации для СССР заботой о будущем государства и стал пакт Молотова – Риббентропа.
Что дало его подписание, указывает видный политик, ученый-историк Вячеслав Никонов:
«Вопрос стоял о том, вступать ли в войну с Германией уже тогда, осенью 1939 года или попытаться выиграть время, чтобы довооружиться. Решили выиграть время, и за два довоенных года военный потенциал СССР удвоился. Но при всех внешних проявлениях дружеских чувств к Берлину в Кремле ни на минуту не сомневались, что война будет. Когда моему деду Вячеславу Молотову говорили, что Сталин поверил миролюбивым заверениям Гитлера, он только посмеивался: «Сталин своим-то не доверял».
Черчилль, понимая неизбежность нападения Германии на СССР, о чем Гитлер написал в книге «Mein Kampf», что нужно прорубить путь к расширению на восток «с помощью огня и меча», прямо указывает на проведение необходимых мер, способствующих существенному улучшению стратегического положения СССР перед войной:
«В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи. В умах русских каленым железом запечатлелись катастрофы, которые потерпели их армии в 1914 году, когда они бросились в наступление на немцев, еще не закончив мобилизацию.
А теперь их границы были значительно восточнее, чем во время Первой войны. Им нужно было силой или обманом оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно-расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной».
Из мемуаров Уинстона Черчилля, несмотря на то, что он был последовательным антикоммунистом, совершенно не следует, что СССР был виновен вместе с Германией в развязывании Второй мировой войны. Он не ставил знак равенства между нацизмом и коммунизмом.
Наоборот, политик отчетливо показывает настойчивое стремление Москвы заключить с Лондоном и Парижем военный союз против Германии для предотвращения войны, подчеркивает разумность и справедливость действий СССР в те роковые дни, а его политику считает в высокой степени реалистичной, чему в немалой степени способствовало то, что он никогда не был русофобом.
Эти слова принадлежат одному из величайших стратегов и политиков XX века, прекрасно понимавшему, что именно благодаря соглашению Молотова – Риббентропа были созданы условия, позволившие Советскому Союзу обеспечить спасение человечества от нацистского порабощения и существования его в тысячелетнем рейхе.
Что это означало в противном случае, в частности, для Польши, читаем у Черчилля: «…страна с населением 35 миллионов человек попала в беспощадные тиски тех, кто добивался не только ее завоевания, но и фактического порабощения и даже уничтожения большей части ее населения».
Вячеслав Никонов отмечает: «Мемуары Черчилль напишет уже после своей знаменитой Фултонской речи, от которой ведется отсчет холодной войны… Но и тогда Черчилль старался не изменять объективности (если она вообще существует в мире) в отношении своего союзника в великой битве за спасение человечества».
В этой связи возникает вопрос: почему на Западе никто не замечает эту информацию, на что и обратил внимание президент Путин на встрече с ветеранами и представителями общественных патриотических объединений 18 января в Санкт-Петербурге?
Он заявил, что правда о Второй мировой войне за рубежом в ряде случаев целенаправленно замалчивается на государственном уровне, закрываются соответствующие сайты, добавив, что ключевые средства массовой информации не распространяют объективные сведения о соответствующих исторических событиях.
Президент РФ заключил, что это целенаправленная работа. «Мы должны противопоставить этому свою целенаправленную работу. Так и будем делать», – подчеркнул российский лидер. Владимир Путин выразил уверенность, что публикация исторических документов позволит довести правду до людей. Он в очередной раз прокомментировал резолюцию Европарламента, возложившего на СССР часть ответственности за развязывание Второй мировой войны.
«Складывается впечатление, что эти люди то ли читать не умеют, что ли писать не умеют или глаз у них нет. А скорее всего это происходит исходя из текущей политической конъюнктуры для того, чтобы добиваться, извините за такое слово, каких-то хорьковых политических целей», – сказал глава Российского государства и еще раз подчеркнул, что противопоставить этому можно только правду.
Иван Малевич
От редакции
Утратив практически все плоды Победы 1945 года после расчленения СССР в 1991-м и последующего «дерибана» на его обломках, нынешняя «элита» пытается заставить Запад снова признать нашу роль в низвержении Третьего рейха. Не получается. Хоть в Конституцию сие записывай.
Никто не уважает тех, кто разгромил и разграбил собственную родину. А по части внушения нового «нарратива», уравнивающего Сталина с Гитлером, у Запада рупоры куда мощнее наших. Что делать? Для начала сделать из сырьевой РФ индустриальную Великую Россию. Обеспечить уровень жизни в стране не меньше польского.
Поляки ведь издеваются. Мы, дескать, с 90-х годов получили помощь от Евросоюза на десятки миллиардов евро и смогли развить страну. У нас в 1991-м уровень жизни был такой же, как в Украинской ССР. А теперь вдвое больше. Вам, русским, просить помощи у ЕС не приходилось, на вас и так лились триллионы нефтедолларов. А где ваши успехи в развитии? То-то и оно…
Взято: Тут
443