“Крупное тело не успевало за музыкой”: что писали балетные критики о молодой Волочковой ( 16 фото )

“Крупное тело не успевало за музыкой”: что писали балетные критики о молодой Волочковой в 2000-х

      Настюха, конечно, врет, когда называет себя прима-балериной Большого театра – примой она там никогда не была, на это даже у ее женатого любовника-олигарха в те лихие годы не хватило бы никаких денег. Да, Сулейман никогда не жмотился на своих фаворитках, поэтому и Настеньке в свое время подарил место в двух второстепенных спектаклях Большого, купил рекламные растяжки на центральных улицах, обложки в глянцевых журналах, премию Григоровича (ее вручали Настюхе, обошедшей даже Светлану Захарову, под топот и крики балетных экспетов: “Позор!”, “Не всё продаётся!”) и даже, по слухам, организовал урок с Плицеской – куда Волочкова явилась с фотографами. Но это всё. Талант он ей купить не смог. И когда он ее бросил, перестав финансировать, ее тут же с облегчением уволили из Большого. Тогда и кончилась ее балетная карьера. Лучшие сцены мира даже не подумали приглашать эту манерную бездарь – а великая Захарова блистает на этих сценах до сих пор.

Поэтому я удивляюсь, когда люди говорят, что в юные годы Анастасия, мол, была хороша и все критики ее хвалили. Сдурели, что ли? Юную Волочкову хвалили разве что в проплаченом российском глянце и тетки в мохеровых шапках в бухгалтерии. А настоящие балетные критики всегда понимали с кем имеют дело. Почитайте их отзывы тех лет об этой молодой “звезде”:


“…Кармен танцевала А. Волочкова. Известно, что М. Плисецкая накануне спектакля провела с ней репетицию. Говорят, после этого стало лучше. Хотя трудно представить себе, как можно танцевать хуже. Во-первых, балерине явно мешали звуки, которые неслись из оркестровой ямы – надо было как-то согласовывать с ними движения, а движения никак не согласовывались: крупное тело не успевало за музыкой. В конце концов балерина перестала отвлекаться на такие мелочи. Потому что ей мешал сам танец – все эти завернутые позиции, перекрещенные ноги, стопы утюжком и прочие невыворотные модернистские штучки, придуманные А. Алонсо для М. Плисецкой. В результате г-жа Волочкова махнула рукой и на текст коварного кубинца, так что в результате партия Кармен стала выглядеть так, как если бы новеллу Мериме взялся читать с эстрады человек, у которого нет половины зубов. Даже просто бегать по сцене А. В. было нелегко; тяжелые ноги вязли где-то позади, в то время как роскошная грудь рвалась вперед. Все эти неудобства так выбили балерину из колеи, что бедняжка завалила даже пару вполне классических пируэтов, которые встретились в ее партии.”
Татьяна Кузнецова, “Коммерсантъ”


“Красивая, статная, холодная и самодостаточная в каждом па, она любовалась только собой. Принц был ей нужен разве что в качестве опоры да фона, о его существовании она напрочь позабыла по окончании спектакля, когда, оставив Уварова в кулисе, в одиночку гордо вышла на поклоны. К такому “сюрпризу” в поведении “прима-балерины” не был готов даже Григорович. Я лично подобное видела впервые… Касательно техники Волочковой – ее немузыкальный танец лишен какой-либо кантилены. У нее нет прыжка, тяжелые ноги, корявое по форме фуэте. Ее успех – из области “рекламных трюков”.
Виолетта Майниеце, газета “Культура”


“Сложную балетную технику ей пришлось почти совсем исключить: никаких фуэте и прочих премудростей, которые и раньше-то Настя выдавала очень осторожно. Поэтому программа произвела несколько однообразное впечатление — в основном это были, говоря попсовым языком, лирические «медляки» с трагическим выламыванием рук, обхватыванием партнера ногами, сползанием на пол… Да и поднимали Настю партнеры (Марк Перетокин и Ринат Арифулин) с видимым усилием, заслужив крики «браво!» уже за сам факт успешно произведенной поддержки”.
Сергей Бирюков, “Труд”


“Началось первое отделение неожиданно — со стихов. В темноте тихий, грустный, срывающийся голос стал читать “Молитву” Марины Цветаевой, ту, где про героиню, которой бог сам дал слишком много, и бедняжка не виновата, что теперь хочет сразу всех дорог. Во вспыхнувшем свете на сцене обнаружилось человек двадцать молодых людей, репетирующих в балетном классе. Среди пестро одетой толпы выделяется только одна одетая в траурный черный костюм фигура. Не надо сверяться с программкой, чтобы понять: перед нами талантливая, сторонящаяся толпы Молодая Балерина, “которая мечтает лишь танцевать, танцевать, танцевать”. Стремительный взлет героини разыгрывается быстро и почти символически: пара взмахов руками-крыльями в миниатюре “Умирающий лебедь”, потрясенное лицо нового руководителя труппы — вот и все, что оказалось нужно Балерине, чтобы заполучить главную партию в “Лебедином озере”. Нарезка самых знаменитых мест балета, собственно, и заняла все оставшееся до антракта время. После всех положеных танцев больших и маленьких лебедей, когда пару раз Анастасия Волочкова заметно не попала в ритм под адажио, “на исполнительницу обрушивается триумфальный успех”.
Аля Харченко, “Убивающий лебедь”


“Пикантность ситуации состояла в том, что легендарную партию Плисецкой танцевала балетная поп-звезда Анастасия Волочкова. Толку от этого вышло немного. Вместе со своим постоянным партнером Евгением Иванченко (Хозе) Волочкова составляла вполне фарсовую пару марионеток, напоминая своими движениями то утреннюю физзарядку, то бег трусцой, то тяжелую атлетику. Только с появлениями знойного Тореро Дениса Матвиенко Волочкова приобретала хоть какую-то бычью пластику, и для того, чтобы все это понять, совершенно не надо быть балетным критиком”.
Екатерина Бирюкова, “Автопортрет с балетом”.


“Дай им возможность, зрители завалили бы балерину овациями. Но такой возможности г-жа Волочкова не дала. Ну, правда, упростила кое-какие комбинации и пару раз чуть не свалилась с вращений — с кем не бывает? Зато ногу задирала до ушей. Публика это любит, и, наблюдая за трюком, не заметит, выражаясь балетным жаргоном, стоп «утюгом» и «сухих» рук. И вообще, народу все это неважно. Куда интереснее следить, как балерина меняла сценические костюмы, преимущественно лилового цвета. Наверное, она полагает, что лиловое идет блондинкам. А думать о том, насколько акриловый («вырви глаз») колер ее лилового сочетается с тепло-красным камзолом партнера — не царское дело?”
Майя Крылова, “Новые Известия”


“По-человечески трогали моменты, когда балерина с тревогой в глазах готовилась к ответственному исполнению двух пируэтов и облегченно переводила дух, приходя на обе ноги в воображаемую четвертую или приблизительную пятую позицию после исполнения этого трюка. В прыжки она бросалась как в пропасть, иногда на па-де-ша ей даже удавалось вытянуть обе ноги, как полагается. С па-де-бурре выходило неважно — ну не может госпожа Волочкова долго, мелко и кропотливо перебирать ногами, стоя на пуантах. Поэтому перебирала она ими размашисто, недолго и невыворотно. Путалась балерина и с ракурсами в адажио. То есть к уху нога ее вскидывалась рефлекторно (правда, для этого балерине приходилось сильнее обычного искривлять корпус), но вот с направлениями вперед или назад получалось хуже — как ни крути, все выходило вбок…


Па-де-де, подтверждающее балеринский статус, в концерте было всего одно — из “Эсмеральды”. Там по старинному сюжету цыганка страдает, танцуя на помолвке своего любимого Феба. Но Анастасия Волочкова ликовала, это был миг ее торжества. Во-первых, петербуржец Евгений Иванченко, ее главный и любимый партнер, постоянно вздергивал балерину в верхних поддержках. Госпожа Волочкова каждый раз бросала в зал победительный взгляд, и публика отвечала аплодисментами, потому что вес неизменно оказывался взят. Во-вторых, в этом па-де-де можно бить ногой по бубну — и госпожа Волочкова била вполне удачно, споткнувшись один только раз. В-третьих, там имеется фуэте, и госпожа Волочкова так разгорячилась, что взялась крутить двойные. Правда, после двух столь рискованных телодвижений ее мотнуло, и балерина перешла на привычно невыворотные (в просторечии — косолапые) одинарные…
Нужно поработать над залом. Стоит научить поклонников нести цветы на сцену не сразу после адажио, а в конце па-де-де: это выглядит культурнее. И клаку надо рассаживать по всему залу, а не кучно, тогда ее профессиональные аплодисменты больше похожи на зрительский успех”.
Т. Кузнецова, “Балерина Волочкова собрала пол-“России”. Со скидкой”


“Нынешняя клака Большого — это разнородные группы. Первая — “бабулечки”, то есть фанаты эпохи 60-х. В театре они появляются нечасто — на премьерах и генеральных репетициях, когда танцуют ученики их кумиров и иногда по зову сердца. Вторую группу составляет клака в традиционном значении этого слова, то есть те, кто работает небескорыстно. Ее клиенты в основном оперные артисты. Из балета — только Анастасия Волочкова. Состав этой группы непостоянный, хотя лидеры известны. Разумеется, они не слишком разговорчивы. В получении наличных денег не признается никто. Чаще всего берут “борзыми щенками” — билетами, которые перепродают”
“Одна большая клака”, Коммерсантъ Деньги

“Поручив ей роль любовницы пирата, Григорович, по собственным словам, вспомнил об авантюрных чертах Настиного характера. Мэтр, как всегда, оказался прав. Кондиции балерины не близки к идеальным, и роль действительно смотрится авантюрой. Во всяком случае, госпожа Волочкова сорвала несколько элементов, а в дуэтах заставила поволноваться партнера. Случись такое с другой балериной, впору было говорить о неудаче. Однако Анастасия — особая статья. Умению держать лицо народная любимица способна поучить любого из виртуозных коллег. Рядом могут вовсю стараться честолюбивые девочки, но, как только выходит сияющая Настя, сомнения исчезают: королева здесь она. Ну кто еще, запоров вариацию, одаривает зал такой победительной улыбкой?”


“Несмотря на популярность Волочковой у зрителей, критики редко высказывали похвалы в её адрес. Более того, СМИ неоднократно обращали внимание на несовершенство техники балерины: отсутствие прыжка, упрощение хореографического рисунка, рваную пластику, невыворотные ноги и многое другое. При этом в многочисленных интервью балерины она продолжала именоваться «легендой» и «примой русского балета».
“Коммерсантъ”

“Негласный жизненный девиз Волочковой гласит, что для балерины главное – иметь подвижные ноги. Примерно за год до окончания училища Анастасию Волочкову вдруг пометил главный балетмейстер Мариинского театра Олег Виноградов. В тот год посредственная начинающая балерина без «выворотности» станцевала предложенную ей Виноградовым партию Одетты-Одилии в «Лебедином озере»… И, о чудо: посредственность была принята солисткой в труппу Мариинского театра за полгода до выпускного экзамена в училище!”


“Многих ошеломил выбор на центральную партию Анастасии Волочковой. Окончательно же обескуражило прозвучавшее с телеэкрана заявление балетмейстера, что Волочкова – прима-балерина и звезда мирового уровня. Вот уж чего не знала! Два сезона она весьма посредственно протанцевала в Большом, где высшими ее достижениями стали Фея Сирени в “Спящей красавице” да Повелительница дриад в “Дон Кихоте”. В Большом контракт с Волочковой не возобновили по чисто художественным причинам. Имея несомненный талант для работы в средствах массовой информации, балерина тут же от души “приложила” приютивший ее театр. Потом давала сольные концерты, в которых преобладали современные номера. Гастролировала по периферии. Вот послужной список примы да ее “мировой уровень”.
В.Майниеце, “Культура”


“… Совсем по другому встречали А. Волочкову. Клакеры начали истошно кричать, лишь только она подняла первый раз ногу. О том, каким образом А.В. удалось заполучить едва ли не самую лакомую партию в русском балете ХХ века, слагались легенды… Собственно, мещанский стиль танца госпожи Волочковой, не зависящий от музыки или хореографии, был уже многожды воспет критикой, и перепевать эту оду, вероятно, не имеет смысла. Но навряд ли когда-нибудь она смотрелась более жалко: глядя на то, как Карменсита заманивала в свои объятия незадачливого Хосе (Е. Иванченко), не одному мне, вероятно, приходила мысль о том, что балерина была звана исключительно потехи ради.”
Газета “Известия”


“Давать советы любимой модели компаний Wolford и Chopard — недопустимая самоуверенность. Однако корреспондент Ъ готов пойти на риск — исключительно из свойственного ему перфекционизма. Звезде стоило бы сменить цвет пуантов: их поросячья розоватость рядом с загорелыми ногами привлекает ненужное внимание к балеринской стопе – а зрителям вовсе незачем обращать внимание на косоватость стопы и отсутствие подъема. В “Умирающем лебеде” в придачу к блесткам на теле, серебру на груди и бриллианту во лбу не повредил бы и крупный рубин в районе предполагаемой раны. Хорошо бы отменить фуэте — лягание невыворотной голенью и сброшенный подъем способны отпугнуть балетных зрителей, хотя таких немного. Что действительно важно — это скоординировать мимику со смыслом исполняемого номера. Трех выражений лица (опущенные ресницы и приоткрытый рот, распахнутые глаза и белозубая улыбка, брови домиком и губы трубочкой) вполне достаточно для адекватного отражения страданий, страсти, истомы, озорства, жизнелюбия и духовного просветления. Если звезда сочтет нужным принять к сведению вышеизложенные советы, балетный мир даст достойный отпор миру оперному с его хваленым Николаем Басковым”.
“Прима без грима”, Коммерсантъ Власть


“Большой театр приехал в довольно странном качестве. Растяжка на Невском гигантскими буквами обещала Анастасию Волочкову, ниже буквами поменьше было приписано про “Лебединое озеро” в постановке Григоровича, сбоку географическая отсылка — Мариинский театр. Получалось, что никакого Большого театра в Питере и не было, а была известная балетная поп-звезда Анастасия Волочкова с группой бэк-данс. Пояснение про Григоровича и Мариинский театр выглядело даже излишним — достаточно было просто сказать, что Волочкова будет под симфонический оркестр. Правда, на спектакле расстановка сил поменялась: самым необязательным элементом конструкции оказалась именно балерина — не принадлежащая ни одному стилю, но и не обладающая броской индивидуальной манерой, не слишком техничная, но вполне уверенная, довольно красивая, хотя и тяжеловатая,— словом, ни то ни се.”
Гастроли в Петербурге (2001, Юлия Яковлева, «Коммерсант-Daily»)


“В апреле 2002 года Волочкова удостоена созданного Григоровичем Международного балетного приза Benois de la Danse («Балетный Бенуа») в номинации «Лучшая танцовщица». Во время вручения награды возник скандал: при объявлении победительницы в зале раздались смех, топот, свист и крики «Позор!»
“Московская правда”
“Настоящий же взрыв эмоций вызвало оглашение результатов в номинации “Лучшая танцовщица”. Едва рядом с именем француженки Орели Дюпон прозвучало: “Анастасия Волочкова”, зал закричал, зашикал, затопал ногами. Впервые за многие месяцы – я ощутила себя частью балетоманского сообщества, протестующего против того, что балет – это только бровки домиком, вскинутая топориком к уху нога с куцей стопой, вытянутые в локоточках ручки с брошенными кистями и вихляние бедрами. Впрочем, Анастасия Волочкова наверняка сочла обструкцию, устроенную ей залом, кознями завистников. Но, боюсь, международные балетные звезды, стоявшие на сцене с вытянувшимися лицами и не понимавшие, что происходит с обычно чопорным залом Большого театра, решили, что медведи теперь обитают прямо на Театральной площади”.
Анна Галайда, “Ведомости”.

“Дружные свистки зала раздались и при вручении статуэтки Анастасии Волочковой. Поп-звезда балетной эстрады обошла даже солистку Мариинки Светлану Захарову, наиболее достойную из всех номинанток, выступавших в концерте”.
Елена Губайдуллина, “Известия”

“В номинации “Лучшая балерина” победила Анастасия Волочкова, хотя все номинантки – и отличная Светлана Захарова из Мариинки, и крепкая Мария Эйхвальд из Мюнхенского балета, и прочие – танцевали гораздо лучше. В концертном номере “Гибель богов” было отчетливо заметно, что к прежним танцевальным “достоинствам” Волочковой прибавилась потеря профессиональной формы: балерине срочно требуется суровая диета. Что тут сказать? Вольному воля. Охота этому жюри и его председателю дискредитировать собственное мероприятие и наносить урон своей профессиональной репутации – так тому и быть. Охота настойчивой в поисках признания г-же Волочковой иметь свист и крики “Позор!”, которые она получила на церемонии “Бенуа”, – пусть имеет”
Майя Крылова, “Независимая газета”

“Средний дуэт”, блестяще исполненный номинанткой “Бенуа” Светланой Захаровой и Андреем Меркурьевым, сыграл, правда, роль “аннушкиного масла” для другой номинантки, одиозной Анастасии Волочковой. Последней стоило выйти на сцену для получения премии, но точно не стоило танцевать. И особенно номер Эдвальда Смирнова “Гибель богов”. Вручив премию этой “лучшей танцовщице”, жюри невольно подставило другую лауреатку в этой же номинации – самую юную этуаль Opera de Paris, Орели Дюпон. Публика пыталась кричать “позор!” Анастасии Волочковой и одновременно аплодировать француженке.
Ольга Гердт, “Газета”

“Хуже всех была Анастасия Волочкова. Представленная к награждению за главную роль в Лебедином озере Григоровича, она снова танцевала Вилису Эдвальда Смирнова. Снова выходила в длинной шопеновской юбке, и снова эта юбка под музыку Перселла сваливалась с нее кусками, пока танцовщица изображала беспричинные душевные и физические страдания. Снова изгибала брови и замирала на авансцене в позе мороженой курицы. И вот именно ей Григорович выдал свой приз. Что началось в зале! Свист, смех, топот и вопли”
Анна Гордеева, “Время новостей”

“Анастасия Волочкова, выдвинутая Юрием Григоровичем за роль Одетты-Одиллии в его “Лебедином озере”, выступила в номере Эдвальда Смирнова “Гибель богов. Виллиса”. Номер по-своему замечательный, Анастасия Волочкова выглядела отменно: великолепный кварцевый загар, мощные плечи, заметно пополневшая грудь идеальной формы. При этом на сцене ничего не прыгает – ни грудь, ни балерина… Награждать балерин выпустили самого отвязного члена жюри – албанца Анжелена Прельжокажа, он вскрыл конверт и, ухмыльнувшись, прочитал: “Анастасия Волочкова”. На имя балерины публика отреагировала: топот, свист, улюлюканье, демонстративные уходы из зала, вопли “Позор!”, “Не все продается!” и даже (о, боже!) “Корова!”. Возмутительница спокойствия, стоя на сцене среди пяти конкуренток, сохраняла присутствие духа без видимых усилий.
“Вручены призы Benois de la Danse”