О нравственных ценностях ( 1 фото )

Я думаю, что все здесь люди интеллигентные, не без очень среднего образования, и шекспировскую трагедию о двух веронских влюблённых либо читали, либо видели в кино с молодым Ди Каприо. Он там ещё худой, а вы уже нет, но сейчас не об этом. Как вы наверняка помните, главной проблемой Ромео и Джульетты была невозможность заняться диким сексом итальянского Возрождения. Им всё время мешали дальние и близкие родственники, крупные феодалы и мелкие аристократы, а также сама природа городской жизни рассматриваемой эпохи.

Что я хочу этим сказать? Этим, государи мои, я хочу сказать, что женщину в Средние века ценили не в пример больше, чем сегодня. Ценили, берегли и потому охраняли её девственность всей фамилией, каковая в среднем итальянском городе могла выставить несколько десятков кинжалов. Отцы семейств справедливо полагали брачное дело слишком важным, чтобы доверять его молодым, у которых одно только на уме. А бракованная, простите, девица ценилась на рынке невест крайне низко. И знаете — что?

Отцов можно понять. Ты выстраиваешь сложную интригу, чтобы эту дрянь приняли в почтенное семейство, родственная связь с которым обеспечит второму и третьему сыну место подле, а она тайком встречается с каким-то cretino и вместо весёлой свадьбы намечается уже кровавая поножовщина. Никаких выгод, одни только убытки и позор на седины. Хорошо ли это, нравственно, полезно для семьи и отечества? Чёрт с два, ответили бы отцы, и потому берегли дочерей Италии, с их волосами воронова крыла и соблазнительно пухлыми формами, как зеницу ока.

Однако, как известно, где плюс — там и минус, а где ВКЛ — там и ВЫКЛ.

Сочетание горячей итальянской крови и строгих братьев с кинжалами привело к тому, что на Апеннинском полуострове глубоко укоренился грех мужеложства, который мы называем педерастией, а люди прогрессивных нравов — гомосексуализмом. Не будем осуждать, а постараемся понять: девиц выдавали замуж довольно рано (что не означало ещё фактического начала сексуальной жизни, кстати говоря), а до того зорко стерегли от липких взглядов и потных ладошек. Куда идти молодому человеку? Правильно — в жопу.

Ситуация складывалась тем отчаяннее, чем ревностнее блюли нравственность в той или иной итальянской земле. Во Флоренции, судя по всему, с моральным обликом всё обстояло настолько хорошо, что к середине XV века слово «флорентиец» стало в немецком языке синонимом содомита. Здесь надо было очень постараться, потому что жители Священной Римской империи германской нации вообще считали гомосексуализм народной итальянской забавой, почему следует признать, что флорентийцы сумели проявить себя.

Нельзя сказать, чтобы республиканская родина литературного итальянского языка не признавала проблемы. Признавала, сетовала и пыталась противостоять этой напасти. Поражение в кампании с Луккой прямо приписывалось тому прискорбному обстоятельству, что молодые воины интересовались главным образом копьями друг друга. Поэтому с гомосексуализмом боролись не менее ревностно, чем с Ромео и Джульеттой, запрещая его со всей строгостью итальянского закона. Была даже создана особая магистратура, подготовившая массу обвинительных материалов.

Смертные приговоры выносились редко, но позорящие штрафы присуждались охотно. Увы, ничего не помогало — гомосексуализм продолжал процветать, подрывая основы религии и республиканские доблести. И тут власти «вспомнили» про старых добрых проституток, с которыми прежде вяло боролись, а теперь же начали яро поддерживать. Жрицам любви на средства города построили несколько официальных борделей, определили специальные кварталы и приказали действовать.

Эффект превзошёл все ожидания — во Флоренции началась блистательная эпоха Медичи, а город смыл с себя позорное пятно столицы содомитов, превратившись в центр итальянской проституции. Этот позитивный опыт я с удовольствием адресую российским властям, электорат которых состоит сегодня преимущественно из froci schifosi, а что же до веронских влюблённых, то во всём виноват отец Лоренцо, не вовремя сунувшийся со своим снотворным. Он — и излишняя горячность нравов.

(с)