Отложенный вторник ( 1 фото )

- карта и немного Великой турецкой войны.

Славный 1686 год. И да - это карта.


Что же, истории в блоге у нас в этом году было немного - давайте хоть под конец 2024 немного исправим это. Согласны? Все свежие, отдохнувшие - самое время прочитать про бурбонское коварство и польскую доблесть.

Итак, наша история начинается с того, что...

После ратификации Бахчисарайского мира, Мустафа-паша наконец-то мог обратить свои усилия на возобновление войны с Габсбургами. Великий визирь действовал с такой поспешностью, что не стал даже дожидаться окончания срока заключенного в 1664 году двадцатилетнего перемирия - практика, не слишком характерная для Высокой Порты, обычно весьма щепетильной в таких вопросах. Что же побуждало османское правительство так поспешно браться за оружие? Потенциальные возможности, недооценка противника и опасения за собственное положение.

Неудачи габсбургской политики в Венгрии, позволившие куруцам взять под контроль значительную ее часть, убедили турок в военном бессилии императора. К середине 1682 года армия Текели, в составе которой находилось немалое число французских офицеров и солдат, представлялась в Константинополе значительной военной силой, не слишком уступающей армии Леопольда I. Что будет, если вместе с венграми против австрийцев выступит османская армия?

Венгерский магнат тратил и французские, и собственные средства на подкуп великого визиря, убеждая того, что создание османского королевства Венгрия – задача легко осуществимая. Ему вторил и посол Людовика XIV, обещавший туркам поддержку Версаля - на этот раз французы не только не отправят на помощь Габсбургам своих солдат, но помешают Вене заручиться поддержкой германских правителей.

Французы и венгры ломились в открытую дверь - Кара Мустафу не требовалось уговаривать. Великий визирь и так не испытывал особых сомнений: раз уж Текели так просится на роль Дорошенко, то почему бы и не использовать столь заманчивую возможность? Без особого труда удалось убедить и султана Мехмеда IV, тем более, что османская военная элита рассчитывала на богатую добычу в Империи, громко требуя поскорее начать поход против "неверных". Прозрачные намеки на недовольство янычар, хотя и очень верных династии, но легко расстававшихся с отдельными ее представителями, перемежались с ложными донесениями о пограничных конфликтах с австрийцами - и султан согласился с грандиозными планами своего визиря.

Признав Текели правителем Венгрии и вассалом султана, в декабре 1682 года османы предъявили императорскому послу провокационный ультиматум, требовавший уничтожения австрийских крепостей на границе, оставления Венгрии и выплату ежегодной дани в размере полумиллиона гульденов. Получив ожидаемый отказ, Кара Мустафа достиг желаемого и в январе 1683 года турки объявили Леопольду I войну. Обрадованный Людовик XIV пообещал туркам военную помощь, но великий визирь, с насмешкой встретивший еще одно свидетельство распрей среди христиан, напрасно полагал, что "европейское вероломство" уступает "восточному коварству". Мустафа-паша и представить не мог, что французский король собирается использовать османское нашествие как предлог для интервенции в Священную Римскую империю, после чего он, в короне Карла Великого, появился бы на Дунае как спаситель Австрии, Империи и всей Европы. Доведись туркам одержать победу над Габсбургами и вместо помощи они получили бы войну с Францией.

В начале 1683 года могло показаться, что события развиваются в полном соответствии с ожиданиями Бурбона. Устроив смотр янычарским полкам в предместьях османской столицы, Мехмед IV сопроводил армию до Белграда, где его ожидала венгерская делегация. Приняв уверения в верности от своего нового вассала, султан поручил великому визирю завоевание Венгрии. Но возглавив самое большое за всю историю Османской империи войско, Кара Мустафа не пожелал "размениваться на мелочи", предложив своим командирам смелый план поразить противника в самое сердце - вместо того чтобы тратить время на осаду венгерских крепостей, турки должны были сразу устремиться на Вену. Нещадно разоряя и османские, и габсбургские, и "союзные" земли Текели, двухсоттысячная армия великого визиря направилась к австрийской столице, не встречая серьезного сопротивления от немногочисленных императорских отрядов. В марте турецкие кавалеристы показались в предместьях Вены.

К счастью для австрийцев, османская военная машина оказалась слишком громоздкой для того, чтобы действовать с необходимой быстротой. Небольшой гарнизон Вены, поддерживаемый сплоченными усилиями горожан, оказался крепким орешком и начавшаяся в июле 1683 года осада долгое время не приносила туркам ощутимого успеха. Напрасно Кара Мустафа грозил венцам полностью уничтожить город - австрийцы знали о судьбе жителей Перхтольдсдорфа, понадеявшихся на обещания великого визиря. Тем не менее, мало кто в османском лагере решался высказывать сомнения - обложив город, турки обстреливали Вену из многочисленных орудий, рассчитывая на то, что голод, чума, постоянные атаки и очевидная безнадежность положения в конце концов сломят упорство ее защитников.

Между тем, обещанная Бурбоном "диверсия" против Империи все никак не начиналась - нацелившись на испанский Люксембург и другие владения Мадрида на северо-западных границах Франции, Людовик XIV выжидал развязки грандиозных событий на Востоке. Тем не менее, Версаль все же попытался поддержать наступление османской армии дипломатическими методами: в Регенсбурге и в Риме, в Берлине и в Варшаве, во всех столицах Европы французские послы старательно предупреждали возможность оказания военной помощи императору. Несмотря на это, Папа Римский призвал европейцев к совместным действиям против османского нашествия, а рейхстаг продемонстрировал "германское единство", постановив отправить к Вене имперские войска. Получивший в немецких газетах насмешливое прозвище "наихристианнейшего турка" Людовик XIV явно проигрывал "информационную войну".

Тем временем послы императора Леопольда I апеллировали к чувствам христианской солидарности, а там, где этого было недостаточно - к политической целесообразности и денежным субсидиям. Особенно ожесточенная борьба между габсбургской и бурбонской дипломатиями развернулась в Речи Посполитой. После того, как надежды поляков с помощью Франции добиться от Константинополя альянса против Берлина и Москвы были развеяны самым унизительным образом, король Ян III постепенно начал покидать орбиту французской внешней политики. Тогда в Версале сделали ставку на польскую оппозицию Собесским, раз за разом срывавшую сеймы. К сожалению для французов, противники Яна III не ограничились парламентскими методами обструкции, попытавшись организовать свержение монарха. Разоблачив заговорщиков, король заставил их вожаков бежать из Польши, получив наконец-то возможность заключить в марте 1683 года официальный союз с императором. Это было обоюдовыгодным соглашением: списывая полякам прежние долги, австрийцы предоставляли Варшаве огромную субсидию, благодаря чему Ян III наконец-то мог выставить против турок большую полевую армию, вполне способную отвоевать Правобережную Украину.

Таким образом, несколько запоздалые усилия Вены все же принесли свои плоды: на помощь командовавшему императорским войском герцогу Карлу Лотарингскому выступили тридцать тысяч солдат из Баварии, Саксонии и других имперских государств. Собесский должен был привести сорокатысячную армию, но спел собрать лишь половину от обещанного. Тем не менее, польский король поспешил на помощь австрийской столице, в сентябре 1683 года искусно соединив свои силы с имперской армией, готовившейся атаковать армию Кара Мустафы.

Накануне решающей битвы Карл Лотарингский наголову разбил венгерские отряды Тёкёли, лишив турок наиболее деятельного союзника, но даже после этого немцы и поляки все еще значительно уступали османской армии в численности. Поражение венгров не заставило великого визиря изменить свою стратегию и скованное боями с венским гарнизоном мусульманское воинство осталось безучастным наблюдателям сосредоточения неприятельских сил неподалеку от собственного лагеря. Даже и теперь Кара Мустафа с поразительной самонадеянностью ожидал от падения австрийской столицы развязки той тяжелой военно-политической ситуации, в которой Османская империя оказалась исключительно из-за амбиций и неспособности великого визиря отделять возможное от невозможного.

Расплатой за упрямство стала знаменитая битва под Веной, начавшаяся утром 12 сентября 1683 года - поворотный момент в истории государств Габсбургов и Осман. Сперва немецкая пехота отразила плохо скоординированные атаки турецкой кавалерии, затем польская конница довершила разгром вражеского войска. Три сотни пушек и весь лагерь огромной армии Кара Мустафы достались победителям, торжественно вступивших в Вену на следующий день. Вернувшийся в столицу вслед за своей армией император Леопольд I встретился с королем Яном III - вопреки позднейшим домыслам, Габсбург благодарил Собесского за спасение столицы, хотя и вел себя в рамках сковывающего придворного этикета.

Тем не менее, отношения между союзниками вскоре действительно приобрели несколько натянутый характер. Разумеется, это произошло вовсе не из-за пресловутой "неблагодарности" Габсбургов и тем более не в силу различий характеров двух правителей. Да, проведшему значительную часть жизни в седле и военных походах поляку меланхоличный и болезненный австриец понравиться никак не мог, но дело было не только в этом. После победы над османами Собесского захватила идея отвоевать Буду и усадить на венгерский трон своего сына, что, естественно, совершенно не устраивало императорское правительство. Австрийцы, конечно, не собирались упускать возможности захватить Буду - но не для Собесских.

Между тем, Венгрию еще надо было завоевать. Отступив из Австрии, великий визирь собрал остатки разваливающегося войска и попытался остановить наступление союзной армии. В начале октября неподалеку от крепости Паркан туркам удалось разбить авангард Собесского, но после того как месту сражения подоспели солдаты Карла Лотарингского трехдневное сражение завершилось новым разгромом армии Кара Мустафы. Потеряв еще десять тысяч человек и казнив нескольких пашей, великий визирь бросился в Константинополь, надеясь предупредить действия своих противников при дворе. Но спешил он напрасно – известия достигли султанского дворца быстрее и проигравший всё сановник был казнен в Белграде, жизнью расплатившись за свои ошибки.

Убийство великого визиря не слишком помогло туркам. Не выдержав двух поражений подряд, османская полевая армия распалась и на то, чтобы собрать новую требовалось время, в течение которого задача защиты венгерских владений османов ложилась на крепостные гарнизоны и остатки войск Текели. Обманувшийся в своих надеждах на корону вожак куруцев попытался было вступить с австрийцами в переговоры, но Габсбурги, накануне войны сами предлагавшие венгру мирное соглашение, не без мстительности отказались вести дела с "изменником". Да и что бы мог им предложить Текели теперь? Несостоявшегося короля Венгрии ожидали турецкая тюрьма и забвение.

Победы под Веной и Парканами определили австрийскую политику следующих десятилетий: до предела уступать Людовику XIV, стараясь не дать французскому королю предлога для нападения на Империю, участие войск из которой в габсбургском походе на Балканы должно было обеспечить победу Вены. Это было трудной задачей, но во второй половине 1683 года австрийской дипломатии благоприятствовала конъюнктура: не выдержав французского бряцания оружием, испанцы объявили Бурбонам войну, а польский король отказался от своих венгерских планов.

На решение Собесского повлияли не слишком удачные действия его войск в начальном этапе битвы при Парканах - и ставшая после этого очевидной невозможность самостоятельно, без поддержки императора, добиться решающих успехов в Венгрии. Тем более, что осадная война была совсем не той формой боевых действий, где польская кавалерия могла бы проявить лучшие свои качества. Оценив положение, Ян III осознал, что военные и финансовые возможности Речи Посполитой делают сепаратный курс бесперспективным, тогда как с австрийской помощью можно было надеяться отвоевать Правобережную Украину и захватить Молдавию. Собесский увел свою армию из Венгрии и австро-польский альянс был спасен.

Более того, весной 1684 года к Австрии и Польше присоединилась Венеция, нашедшая момент удобным для того, чтобы рассчитаться с турками за потерю Крита. Новый союз получил название "Священной лиги" - благодаря деятельному участию Рима, понтифик которого предоставил в распоряжение участников "Четырнадцатого крестового похода" немалые суммы. Между тем, ультиматум Людовика XIV, который Бурбон выдвинул Империи в августе того же года, не только заставил рейхстаг признать французские захваты в Эльзасе и Лотарингии, но и известной степени освободил немецких правителей от угрозы интервенции из Франции. Бурбон пообещал Империи мир на двадцать лет и даже самые завзятые пессимисты в Гремании полагали, что терпения "короля-солнце" хватит хотя бы на два-три года. В самом Версале были разочарованы неудачами осман и куруцев, но все еще не ожидали от Священной лиги каких-либо серьезных военных достижений на землях венгерских и балканских провинций Константинополя.

Французы заблуждались. Хотя Османская империя и после 1683 года представляла из себя внушительную в военном отношении державу, ее очевидное отставание стран Европы в политической, экономической и социально-общественной сферах не могло не сказаться на вооруженных силах турок самым печальным образом. Поход на Вену стал лебединой песней османской армии - наружно, материально и тактически устаревшая, она отныне могла лишь проявлять обычную для нее стойкость в отстаивании крепостей и городов. Начиная с 1684 года "Великая турецкая война", как ее назовут историки, заключалась в неуклонном продвижении габсбургских и имперских войск на юг. Звезда удачи Османской династии закатилась.

Потеряв свою полевую армию в провальном походе на Вену, турки вынуждены были надолго перейти к обороне. В 1686 году баварские и брандебургские солдаты ворвались в Буду, покончив со стопятидесятилетием османской власти. В том же году имперские войска разбили куруцев и захватили ряд крепостей в Трансильвании. Венецианцы заняли Пелопоннес и большую часть Далмации, а поляки безуспешно пытались отвоевать Подолье. Совокупный эффект от бесконечных поражений и начавшихся в ряде провинций бунтов вызвал в Константинополе панику, заставившую Высокую Порту пойти на неслыханное унижение и первой предложить переговоры о мире. Возглавлявшие коалицию Габсбурги ответили отказом - положение осман представлялось безнадежным, в то время как к Империи, Речи Посполитой и Венеции присоединилась Москва, начавшая подготовку ко вторжению в Крым.

В 1687 году турки потерпели еще одно сокрушительное поражение в Венгрии - по иронии судьбы, на том же самом месте, где в 1526 году решилась судьба королевства Ягелоннов. После второй битвы при Мохаче с трудом собранная Константинополем полевая армия превратилась в толпы озлобленных беглецов. Подняв мятеж, солдаты двинулись на столицу, разрушая по пути собственные города и убивая всех чиновников, которых напуганный султан Мехмед IV посылал им навстречу, надеясь успокоить солдат обещаниями и подарками. Все было напрасным, не помогла и казнь великого визиря - его заместитель Фазыл Мустафа-паша воспользовался недовольством столичных янычар и вынудил султана отречься. Его сменил его Сулейман II, известный своей религиозностью и полной неспособностью участвовать в разрешении государственных проблем.

Бурные события в Константинополе стали одной из причин затягивания войны. Свергнувший султана Мустафа-паша не стал занимать поста великого визиря, небезосновательно опасаясь потерять голову из-за очередного бунта. Его страхи довольно быстро подтвердились и после очередного бунта янычар он был вынужден покинуть столицу. Оставшееся без твердой руки правительство плыло по течению волн и когда летом 1688 года Вена воспользовалась голландским посредничеством для того, чтобы предложить османам мир, в окружении Сулеймана II не оценили серьезности габсбургских намерений. Император и его голландский союзник были настроены закончить войну, чтобы подготовиться к отражению французской агрессии, но теперь уже Высокая Порта не спешила приступать к переговорам.

Зачем? Несмотря на то, что состояние османской армии все еще оставалось плачевным, положение могло измениться к лучшему. Персидский шах пообещал Константинополю не начинать с турками новой войны до тех пор, пока не закончится их борьба с "неверными", а посол Людовика XIV, напротив, предложил султану поддержку своего короля. Французские офицеры должны были помочь восстановить боевую эффективность османских войск, а обещанная еще в 1683 году "диверсия" в Империи отвлечь внимание Габсбургов на Западе. В действительности, в Версале рассчитывали строго на обратное, давая туркам заманчивые обещания лишь для того, чтобы удержать их в седле и без особого риска возобновить "политику присоединений". Но на этот раз в Константинополе не напрасно надеялись на распри между христианами. Не желая того, версальская дипломатия сдержала свое обещание - осенью 1688 года войска Людовика XIV вторглись в Пфальц, спровоцировав войну с Империей.

В 1689 году османы поспешили воспользоваться затруднениями своего врага, но несмотря на то, что имперские войска перебрасывались на Рейн, в распоряжении Габсбургов имелись еще достаточные силы. Новый габсбургский главнокомандующий Карл Людвиг Баденский получил у турок уважительное прозвище "красный король" - и не только из-за цвета своего мундира. Разбив османскую армию в ряде сражений, его солдаты взяли Белград и Бухарест. Из-за нехватки войск последний вскоре пришлось оставить, но Трансильванское княжество перешло на сторону Габсбургов. Провал Второго крымского похода русско-украинской армии и неудачные попытки поляков отвоевать Подолье не могли изменить малоутешительных для турок итогов года.

Положение Константинополя выглядело отчаянным, но к счастью для Высокой Порты война с французами отнимала у Вены все больше сил, а потому победное продвижение габсбургской армии остановилось в момент предельной слабости Османской империи. Это позволило Мустафе-паше, осенью 1689 года вернувшего себе влияние на двор и занявшего наконец пост великого визиря, выиграть время для организации масштабного османского контрнаступления. Подняв налоги для христианских подданных султана и начав привлекать к военной службе жителей Анатолии, возглавивший войска визирь надеялся компенсировать слабую дисциплину и плохую подготовку подавляющим численным преимуществом.

Казалось, что эта стратегия может принести успех. Принц Баденский, полевая армия которого сократилась до двух десятков тысяч человек, вынужден был наблюдать за тем, как османы осаждают и берут Белград, а усиленное турецкими отрядами войско Текели наступает в Трансильвании. Французские инженеры, следовавшие за армией великого визиря, быстро восстановили разрушенную взрывом порохового погреба белградскую цитадель и единственной неудачей Мустафа-паши в 1690 году стала потеря последней венгерской крепости, еще удерживаемой турецким гарнизоном. Вероятно, что в это время турки могли бы добиться достаточно выгодных, с учетом понесенных ими потерь, условий мирного договора, но самоуверенность сыграла с Мустафа-пашой дурную шутку. Великий визирь надеялся нанести врагу окончательное поражение и закончить войну без территориальных потерь.

Между тем, в Вене пошли на риск и усилили войска принца Баденского за счет западного театра военных действий. Это позволило агрессивному Карлу Людвигу дать великому визирю "генеральное сражение". В августе 1691 года неподалеку от сербской деревушки Сланкамен имперская армия атаковала османский военный лагерь - турки упорно защищали полевые возведенные под руководством французских офицеров полевые укрепления, но кавалерия принца Баденского решила исход битвы. Османские войска были практически уничтожены, в бою погиб и Мустафа-паша, сраженный случайной пулей.

Лишившись и армии и великого визиря, Константинополь вынужден был надолго перейти к обороне. Но и ослабленные необходимостью участвовать в войне с французами Габсбурги также не могли собрать достаточных сил для дальнейшего продвижения. В течение следующих четырех лет османская и имперская армия вели друг против друга осторожные кампании, состоявшие в основном из маневров мелких стычек. Турки безуспешно пытались отбить Трансильванию, а австрийцы угрожали снова захватить Белград. В 1693 году англо-голландская дипломатия вновь попыталась добиться начала переговоров, но как и в прежние годы Высокая Порта не смогла решиться на однозначный ответ. Ситуация начала меняться только в 1695 году, когда воинственный султан Мустафа II, унаследовавший трон после болезненных и малоспособных Сулеймана II и Ахмеда II, решил по-настоящему, а не формально возглавить свои войска.

К сожалению для осман, полководческие таланты султана значительно уступали другим его достоинствам. Мустафе II удалось собрать новую полевую армию, но умелое командование принца Баденского позволило Габсбургам выиграть достаточное количество времени и кризис был разрешен. В 1697 году на Балканы прибыл Евгений Савойский, сумевший загнать султана в ловушку: атаковав войска Мустафы II во время переправы, он буквально уничтожил османскую армию в знаменитой битве при Зенте. Размах поражения был настолько очевиден, что османскому правительству не оставалось ничего иного, кроме как возобновить переговоры с императором, приняв наконец-то посредничество Лондона и Гааги.

Тем не менее, проходившие в сербских Карловицах переговоры затянулись на год. В Константинополе надеялись заключить с императором сепаратное соглашение, возобновив затем боевые действия против остальных участников Священной лиги, а поляки, венецианцы и русские в свою очередь рассчитывали добиться от турок щедрых территориальных уступок. Но только если Венеция могла похвастаться захватом Пелопоннесского полуострова, а Москва - успехом второго похода на турецкую крепость Азов, то позиции Варшавы выглядели намного более слабыми.

Королю Яну III так и не удалось разгромить турок в Молдавии и на Подолье - расстроенное внутреннее положение "шляхетской республики" не позволяло ей успешно наступать даже на второстепенном для Константинополя театре военных действий. Надежды добиться военного преимущества, связанные с заключением в 1686 году "вечного мира" и союза с русскими, также не оправдались, сделав все польские уступки Москве напрасными. Утомленный бесконечными распрями в Речи Посполитой, Собесский умер в 1696 году, а у сменившего его на польском троне саксонского курфюрста из династии Веттинов имелись собственные внешнеполитические амбиции, устремленные на на юг, а на север, в сторону шведской Балтики. Поэтому в последние годы накануне заключения мира Речь Посполитая не вела войну, а скорее "участвовала" в ней.

Не подкрепленные военными успехами требования участников Священной лиге вызывали в Вены раздражение, но Габсбурги отказались заключать мир без своих союзников. Убедившись в том, что затягивание переговоров не приведет к нужному результату, османское правительство смирилось с неизбежным и дело сдвинулось с мертвой точки, завершившись в январе 1699 года заключением Карловицкого мира.

С практической точки зрения проще всего оказалось добиться соглашения между Веной и Константинополем - в отличие от венецианцев или поляков, представителям императора не надо было подыскивать особенно убедительных доводов, поскольку их требования практически совпадали с расположением габсбургских армий. Австрийцы выиграли войну и условия мира вполне соответствовали этому обстоятельству: Венгрия, Трансильвания и большая часть Словении перешли под власть Габсбургов. В Вене небезосновательно считали, что только необходимость подготовиться к борьбе с Людовиком XIV за "испанское наследство" заставила императора отказаться от Валахии, однако в сложившейся ситуации это было разумным решением - иначе говоря, Мадрид стоил Бухареста.

Приобретения остальных участников коалиции также отражали достигнутые ими успехи и имевшиеся у них возможности. Венецианцы, грозившие было сорвать подписание мирного соглашения из-за нежелания турок возвращать Крит, вынуждены были удовлетвориться завоеванием Пелопоннесского полуострова и Далмации. Отказавшаяся от претензий на Молдавию Речь Посполитая возвратила себе Подолье и потерянных после 1672 года территорий Правобережной Украины. Учитывая скромные военные достижения поляков, такой результат нельзя бы не признать весьма выгодным для Варшавы. Наиболее же неуступчивыми оказались представители царя Петра I - сумев при поддержке австрийцев и англичан заставить осман признать потерю Азова, русские ограничились договоренностью о двухлетнем перемирии с Константинополем. В Москве, где пока еще очень плохо ориентировались в европейской политике, несколько наивно рассчитывали возобновить затем войну в союзе с императором.

Несмотря на то, что и у Габсбургов, и у их союзников имелись причины быть недовольными достигнутым, было очевидно, что "Великая Турецкая война" закончилась убедительной победой Священной лиги. Унизительную вынужденность заключения мира с "неверными" невозможно было скрыть - 1699 год не просто лишил Константинополь большинства приобретений "эпохи Кёпрюлю", но и отбросил османское государство чуть ли не в начало XVI века. Несколько десятилетий беспрерывной экспансии сменились беспрестанными неудачами и поражением в войне - все это требовало объяснений. Ответом и решением Мустафы II стали военные реформы, закончившиеся несколькими годами позднее бунтом янычар и свержением султана. Вслед за этим подошла к концу и эпоха великих визирей из династии Кёпрюлю.