sanderkelevra
Королевский стиль для каждого ( 14 фото )
Принцесса Диана вошла в историю как законодательница моды последнего десятилетия XX века и разрушительница последних преград на пути демократичности моды. Fashion-аналитик и один из ведущих российских специалистов в области моды Андрей Аболенкин рассказывает о создательнице современного типа звёздной публичности.
В ближайшую субботу у меня новая лекция про герцога Виндзорского, мужскую моду первой половины 20 века и ее влияние на женский гардероб. Приходите, будет интересно. Поэтому тема "икон стиля", да еще из королевской семьи, для меня сейчас очень актуальна. Их одежда была веками законодательно отделена от одежды поданных, поэтому до определенного момента они входили в историю моды отдельными деталями: там подвороты на брюках или пиджак бархатный. Тут я и вспомнил, что у меня в прошлом году был еще один комментарий к обложке, про принцессу Диану. Она порушила последние преграды на пути демократичности моды. Возможно, вам будет интересно сравнить этот материал с предыдущим постом про Меланию.
Принцесса Диана: жизнь на продажу
"Вог" с дианиным портретом работы лорда Сноудона появился в магазинах ровно в день объявления о ее помолвке
…Вот представьте, вы положили кусок стилтона в чемодан. В плохой упаковке. Уже и поездка окончена, разобраны вещи, сыр съеден, а память о нем жива – запах не спутать ни с чем. Так должно происходить и с «иконами стиля»: их образ и приёмы легко отделяются от хозяйки и переносятся на что угодно, сохраняя узнаваемость. Ничего похожего о Диане сказать нельзя, хотя «иконой» ее зовут чаще всего. В ее честь не назвали предмет одежды, цвет или манеру одеваться; все, что ее объединяет со стилтоном – происхождение и любовь англичан. Ее иконографический вклад куда глобальнее, она создала современный тип звездной публичности и разрушила стену, веками отделявшую королевские семьи от простых смертных.
Слева - настоящая Лора Эшли
В начале 80х титул «иконы» давали куда осторожнее, чем теперь. Последние лет десять только и нужно, что удачный рекламный контракт, а раньше для получения почетного звания даже вхождения в королевскую семью было мало. Для звания «икона» были основания, потому как стиль у молодой принцессы Уэльской присутствовал, пусть не свой и ужасный. «Лора Эшли» во всей красе: банты, оборки, рюши, мелкий цветок и кружево-«ришелье». Сумка, обувь и украшения в одном тоне, объемные рукава и высокая стойка. Все – со ссылкой на моду 100-летней давности, как с репинских портретов или нынешней обложки. Апофеоз этого стиля – ее свадебное платье, которое очень сильно подогрело интерес ко всему перечисленному под маркой «новая романтика».
New romantics бывает очень разная: есть новая, есть не очень, а бывает и вовсе из вторых рук. А если вы не знакомы с творчеством австралийского фотографа Robyn Beeche (это ее снимок 79 года слева), вам может быть интересно познакомиться
Сомнительно, чтобы это было собственным посланием Дианы миру моды. Конечно, она прошла через большую примерку в английском «Воге» (ее сестры были с ним связаны), но выбор стиля был, скорее, сословный – так одевались приличные девушки «из графств» (не путать со Sloane Rangers), будто моды и вовсе нет никакой. Со временем в гардероб приходили кашемировые сеты и твид, но детали не так важны – аристократической позицией считалось признавать существование моды, но не больше. По этому снобскому признаку отличали своих, а «запускать фасоны» казалось небарским делом. Последний раз в аристократической среде такое случалось, вероятно, в 20х годах. Потом социалистические правительства и налоги на наследство подтолкнули к новой позиции: неброская недоговоренность, некоторая нарочитая неуклюжесть или старомодность. Иногда это смотрится очаровательно, но далеко не всегда.
Тут я отобрал для вас гиперудачные примеры, хоть сейчас в журнал. Вот только в то время они воспринимались совсем по-другому и не были результатом осознанной стилизации
В те времена, да и сейчас, от истории про женитьбу на принце ждали черт голливудской сказки, как повелось со времен замужества Грейс Келли. Хотя Диана пришла в семью вовсе не от кухонных котлов, клише про Золушку и «народную прицессу» были с ней всю жизнь. При взгляде на первые публичные фото можно решить, что одежда ей подарена человеком на поколение старше. Оборки очень хорошо подходили к золушкиной истории, но не только они. Безусловным козыремпринцессы Дианы было то, что она производила очень хорошее впечатление на людей, от нее шла, без сомнения, очень позитивная и светлая эманация, и ей было не лень представительствовать, что для человека ее статуса является огромным достоинством.
Другое дело, что в одежде в 80е годы она эти козыри не использовала: тяжелые бархаты, драпировки, цвета, будто с картин про овощной базар, превращали ее в очень милый предмет мебели с неожиданным клювом. Официальная мода середины 80х очень этому способствовала. Сейчас сложно представить, что публичный образ когда-то можно было улучшить, противопоставив себя актуальной моде, но вы попробуйте. Когда она после рождения наследников начала работать с собственным стилем, позиция все равно была «догоняющая», очень конформистская – подразмытый стиль «Династии» с «летающими тарелками» на голове. По статусу ей было положено носить отечественных дизайнеров, а английская мода того времени была довольно провинциальной. Пожалуй, после Осси Кларка из по-настоящему значимых имен можно вспомнить только Вествуд.
Было определенное количество дизайнеров, которые обслуживали официозное направление, как Дом моды на Кузнецком мосту. У них Диана, в основном, и заказывала вещи. Пытался вспомнить хотя бы одно имя, вспомнил немногое: Кэтрин Уокер, Елизабет Эммануэль (автор ее свадебного платья), Брюс Олдфилд, Дэвид Сассун, Мюррей Арбейд – называешь фамилии и думаешь, кто эти люди? Актеры? Певцы? На моду они не повлияли, внятного отпечатка не оставили. А к карьерам художников, которые сделали английскую моду самым обсуждаемым явлением – Кэтрин Хэмнетт, Бетти Джонсон, Рифат Озбек, Гальяно, Стивен Джонс, - она никакого отношения не имела. После учреждения в 84 году Лондонской недели моды их путь к славе произошел без участия «иконы».
Фото сделаны в один и тот же год. Справа - из второй коллекции Гальяно ("Афганистан отвергает западные ценности", между прочим, было название). ПОнятно, что связи никакой быть не может. Я просто для иллюстрации, что в то время была разного рода актуальность.
А вот что точно вошло в историю с ее участием, так это способ существования в качестве медиа-звезды. Публика любит тех, кто не закрывается, кто с удовольствием готов себя отдать за несколько пенсов,уплаченных за газету или журнал. История публичного тяжкого страдания в жанре «девочку обидела злая королева» привлекала зрителей невероятно. «Народная принцесса» в тот период продала огромное количество вещей – это чуть не первый раз, когда с утра писали, что на ком – на ней, в данном случае, надето, а к вечеру эти вещи были полностью распроданы, и это при том, что вещи не вполне укладывались в традиционное русло моды. Продавал их тот самый особый стиль взаимодействия с публикой, которым сейчас пользуется огромное количеств звезд. Доступность вдруг стала действенным приемом, хотя раньше на таком высоком уровне ее воспринимали как профанацию (принцессе Маргарет, например, она удачи не принесла).
Думаю, что вершина этих усилий запечатлена в знаменитой съемке Марио Тестино (Vanity Fair, февр. 97). ПОзже эти работы были экспонированы вместе с платьями на нью-йорском аукционе, где для борьбы со СПИДом посредством их продаже было собрано 3.5 млн долларов
Мне нравятся люди, у которых есть смелость полностью отказаться от частной жизни, стереть границу между личным и соответствующей моменту маской. В случае Дианы мы не знаем, что на самом деле ее связывало с египтянами, действительно ли она испытывала страдания в связи с Камиллой Паркер Боулз, была ли она влюблена в кого-то из тех мужчин, о которых писала пресса. При этом огромное количество людей помнит, в каком платье она появилась, когда Чарльз рассказал о своей связи с Камиллой, – что оно было очень короткое, черное, открытое, с бантом сзади, и до сих пор в каталогах его называют revenge dress, «платье мести». Запоминается не правда, а ее красивое преподнесение.
"Платье мести", "платье Элвиса" и "таджмахальский комплект" - Диана отправилась в Индию сразу после объявления о расставания с Чарльзом и все обратили внимание, какой одинокой она выглядит ярким пятном на фоне больших пустых пространств.
Ее золотой период наступил в начале 90х после расставания и развода, которые она очень удачно, на мой взгляд, провела. Прежде всего, можно было обратиться к европейским дизайнерам, отечественные больше не требовались протоколом. Диана научилась по-настоящему хорошо выглядеть: это другой нос, это другая фигура, другой способ преподнесения себя. Появились простые, не драпированные вещи, которые вытягивают силуэт, наконец-то правильно подобранные горловины, она отказалась от объемных причесок, которые ей совершенно не шли, и официальной длины «в колено». Ей очень подходило мини, и появилось огромное количество таких платьев, особенно с началом дружбы с Версаче.
В этом русле ее последователями стали все дамы европейской аристократии: новая испанская королева, норвежская кронпринцесса, датские, бельгийские, голландские государыни, супруга князя Альбера, – они идут по такому же пути, мы их воспринимаем как картинку, нам часто неведом род их общественных занятий, но их удобно фотографировать. Это можно делать ежедневно и потом обсуждать то, как они выглядят, удачно ли одеты. Граница между королевскими семьями и зрителями сделана Дианой почти незаметной. Сама мысль, что королевская мода может быть такой, что и мода для простых смертных, принесена Дианой. Она выражала ее через заказ десятков платьев, а сейчас герцогиня Кембриджская – при помощи трикотажа из универмагов или обуви из M&S. За тридцать лет элитарное и массовое смешались окончательно.
Копии дианиной блузки слева продавались в M&S многими тысячами по 8.5 фунтов. Платье справа Кейт Миддлтон сама приобрела в "Топшопе" за 27 фунтов. Изменились не только цены, но и подход к демократизму.
Современная мода во многом строится по такому же принципу: из довольно банальных фраз мы пытаемся составить заявление. Последним «некопируемым» образом были наряды Леди Гага, и даже на Хараюку теперь не встретишь артистического отношения к одежде. Стиль принцессы Дианы также состоял из общего приятного впечатления и тривиальных приемов, которые были очень доходчиво оформлены. Оказалось, что для современной моды этого довольно, правильная непротиворечивая подача способна чудеса творить. Представьте, что по пути на работу вас фотографируют десятки людей, а потом миллионы обсуждают ваш костюм. И так каждый день. Это адский труд, но после принцессы Ди его готовы имитировать сотни молодых девочек и околомодных дам.
Диану часто изображают мученицей преследования со стороны СМИ, но эти отношения были ею инициированы. Интерес к гуманитарным инициативам принцессы поддерживался исключительно ее личностью и, по большей части, ее не пережил. Самым важным было, пожалуй, изменение отношение к больным СПИДом. Но в историю она вошла не благодаря программам по разминированию или патронажем лепрозориев. Она придумала то, что оказалось ей близко и сделало ее популярной – новый способ полностью отдать себя публике. До самой смерти.
В ближайшую субботу у меня новая лекция про герцога Виндзорского, мужскую моду первой половины 20 века и ее влияние на женский гардероб. Приходите, будет интересно. Поэтому тема "икон стиля", да еще из королевской семьи, для меня сейчас очень актуальна. Их одежда была веками законодательно отделена от одежды поданных, поэтому до определенного момента они входили в историю моды отдельными деталями: там подвороты на брюках или пиджак бархатный. Тут я и вспомнил, что у меня в прошлом году был еще один комментарий к обложке, про принцессу Диану. Она порушила последние преграды на пути демократичности моды. Возможно, вам будет интересно сравнить этот материал с предыдущим постом про Меланию.
Принцесса Диана: жизнь на продажу
"Вог" с дианиным портретом работы лорда Сноудона появился в магазинах ровно в день объявления о ее помолвке
…Вот представьте, вы положили кусок стилтона в чемодан. В плохой упаковке. Уже и поездка окончена, разобраны вещи, сыр съеден, а память о нем жива – запах не спутать ни с чем. Так должно происходить и с «иконами стиля»: их образ и приёмы легко отделяются от хозяйки и переносятся на что угодно, сохраняя узнаваемость. Ничего похожего о Диане сказать нельзя, хотя «иконой» ее зовут чаще всего. В ее честь не назвали предмет одежды, цвет или манеру одеваться; все, что ее объединяет со стилтоном – происхождение и любовь англичан. Ее иконографический вклад куда глобальнее, она создала современный тип звездной публичности и разрушила стену, веками отделявшую королевские семьи от простых смертных.
Слева - настоящая Лора Эшли
В начале 80х титул «иконы» давали куда осторожнее, чем теперь. Последние лет десять только и нужно, что удачный рекламный контракт, а раньше для получения почетного звания даже вхождения в королевскую семью было мало. Для звания «икона» были основания, потому как стиль у молодой принцессы Уэльской присутствовал, пусть не свой и ужасный. «Лора Эшли» во всей красе: банты, оборки, рюши, мелкий цветок и кружево-«ришелье». Сумка, обувь и украшения в одном тоне, объемные рукава и высокая стойка. Все – со ссылкой на моду 100-летней давности, как с репинских портретов или нынешней обложки. Апофеоз этого стиля – ее свадебное платье, которое очень сильно подогрело интерес ко всему перечисленному под маркой «новая романтика».
New romantics бывает очень разная: есть новая, есть не очень, а бывает и вовсе из вторых рук. А если вы не знакомы с творчеством австралийского фотографа Robyn Beeche (это ее снимок 79 года слева), вам может быть интересно познакомиться
Сомнительно, чтобы это было собственным посланием Дианы миру моды. Конечно, она прошла через большую примерку в английском «Воге» (ее сестры были с ним связаны), но выбор стиля был, скорее, сословный – так одевались приличные девушки «из графств» (не путать со Sloane Rangers), будто моды и вовсе нет никакой. Со временем в гардероб приходили кашемировые сеты и твид, но детали не так важны – аристократической позицией считалось признавать существование моды, но не больше. По этому снобскому признаку отличали своих, а «запускать фасоны» казалось небарским делом. Последний раз в аристократической среде такое случалось, вероятно, в 20х годах. Потом социалистические правительства и налоги на наследство подтолкнули к новой позиции: неброская недоговоренность, некоторая нарочитая неуклюжесть или старомодность. Иногда это смотрится очаровательно, но далеко не всегда.
Тут я отобрал для вас гиперудачные примеры, хоть сейчас в журнал. Вот только в то время они воспринимались совсем по-другому и не были результатом осознанной стилизации
В те времена, да и сейчас, от истории про женитьбу на принце ждали черт голливудской сказки, как повелось со времен замужества Грейс Келли. Хотя Диана пришла в семью вовсе не от кухонных котлов, клише про Золушку и «народную прицессу» были с ней всю жизнь. При взгляде на первые публичные фото можно решить, что одежда ей подарена человеком на поколение старше. Оборки очень хорошо подходили к золушкиной истории, но не только они. Безусловным козыремпринцессы Дианы было то, что она производила очень хорошее впечатление на людей, от нее шла, без сомнения, очень позитивная и светлая эманация, и ей было не лень представительствовать, что для человека ее статуса является огромным достоинством.
Другое дело, что в одежде в 80е годы она эти козыри не использовала: тяжелые бархаты, драпировки, цвета, будто с картин про овощной базар, превращали ее в очень милый предмет мебели с неожиданным клювом. Официальная мода середины 80х очень этому способствовала. Сейчас сложно представить, что публичный образ когда-то можно было улучшить, противопоставив себя актуальной моде, но вы попробуйте. Когда она после рождения наследников начала работать с собственным стилем, позиция все равно была «догоняющая», очень конформистская – подразмытый стиль «Династии» с «летающими тарелками» на голове. По статусу ей было положено носить отечественных дизайнеров, а английская мода того времени была довольно провинциальной. Пожалуй, после Осси Кларка из по-настоящему значимых имен можно вспомнить только Вествуд.
Было определенное количество дизайнеров, которые обслуживали официозное направление, как Дом моды на Кузнецком мосту. У них Диана, в основном, и заказывала вещи. Пытался вспомнить хотя бы одно имя, вспомнил немногое: Кэтрин Уокер, Елизабет Эммануэль (автор ее свадебного платья), Брюс Олдфилд, Дэвид Сассун, Мюррей Арбейд – называешь фамилии и думаешь, кто эти люди? Актеры? Певцы? На моду они не повлияли, внятного отпечатка не оставили. А к карьерам художников, которые сделали английскую моду самым обсуждаемым явлением – Кэтрин Хэмнетт, Бетти Джонсон, Рифат Озбек, Гальяно, Стивен Джонс, - она никакого отношения не имела. После учреждения в 84 году Лондонской недели моды их путь к славе произошел без участия «иконы».
Фото сделаны в один и тот же год. Справа - из второй коллекции Гальяно ("Афганистан отвергает западные ценности", между прочим, было название). ПОнятно, что связи никакой быть не может. Я просто для иллюстрации, что в то время была разного рода актуальность.
А вот что точно вошло в историю с ее участием, так это способ существования в качестве медиа-звезды. Публика любит тех, кто не закрывается, кто с удовольствием готов себя отдать за несколько пенсов,уплаченных за газету или журнал. История публичного тяжкого страдания в жанре «девочку обидела злая королева» привлекала зрителей невероятно. «Народная принцесса» в тот период продала огромное количество вещей – это чуть не первый раз, когда с утра писали, что на ком – на ней, в данном случае, надето, а к вечеру эти вещи были полностью распроданы, и это при том, что вещи не вполне укладывались в традиционное русло моды. Продавал их тот самый особый стиль взаимодействия с публикой, которым сейчас пользуется огромное количеств звезд. Доступность вдруг стала действенным приемом, хотя раньше на таком высоком уровне ее воспринимали как профанацию (принцессе Маргарет, например, она удачи не принесла).
Думаю, что вершина этих усилий запечатлена в знаменитой съемке Марио Тестино (Vanity Fair, февр. 97). ПОзже эти работы были экспонированы вместе с платьями на нью-йорском аукционе, где для борьбы со СПИДом посредством их продаже было собрано 3.5 млн долларов
Мне нравятся люди, у которых есть смелость полностью отказаться от частной жизни, стереть границу между личным и соответствующей моменту маской. В случае Дианы мы не знаем, что на самом деле ее связывало с египтянами, действительно ли она испытывала страдания в связи с Камиллой Паркер Боулз, была ли она влюблена в кого-то из тех мужчин, о которых писала пресса. При этом огромное количество людей помнит, в каком платье она появилась, когда Чарльз рассказал о своей связи с Камиллой, – что оно было очень короткое, черное, открытое, с бантом сзади, и до сих пор в каталогах его называют revenge dress, «платье мести». Запоминается не правда, а ее красивое преподнесение.
"Платье мести", "платье Элвиса" и "таджмахальский комплект" - Диана отправилась в Индию сразу после объявления о расставания с Чарльзом и все обратили внимание, какой одинокой она выглядит ярким пятном на фоне больших пустых пространств.
Ее золотой период наступил в начале 90х после расставания и развода, которые она очень удачно, на мой взгляд, провела. Прежде всего, можно было обратиться к европейским дизайнерам, отечественные больше не требовались протоколом. Диана научилась по-настоящему хорошо выглядеть: это другой нос, это другая фигура, другой способ преподнесения себя. Появились простые, не драпированные вещи, которые вытягивают силуэт, наконец-то правильно подобранные горловины, она отказалась от объемных причесок, которые ей совершенно не шли, и официальной длины «в колено». Ей очень подходило мини, и появилось огромное количество таких платьев, особенно с началом дружбы с Версаче.
В этом русле ее последователями стали все дамы европейской аристократии: новая испанская королева, норвежская кронпринцесса, датские, бельгийские, голландские государыни, супруга князя Альбера, – они идут по такому же пути, мы их воспринимаем как картинку, нам часто неведом род их общественных занятий, но их удобно фотографировать. Это можно делать ежедневно и потом обсуждать то, как они выглядят, удачно ли одеты. Граница между королевскими семьями и зрителями сделана Дианой почти незаметной. Сама мысль, что королевская мода может быть такой, что и мода для простых смертных, принесена Дианой. Она выражала ее через заказ десятков платьев, а сейчас герцогиня Кембриджская – при помощи трикотажа из универмагов или обуви из M&S. За тридцать лет элитарное и массовое смешались окончательно.
Копии дианиной блузки слева продавались в M&S многими тысячами по 8.5 фунтов. Платье справа Кейт Миддлтон сама приобрела в "Топшопе" за 27 фунтов. Изменились не только цены, но и подход к демократизму.
Современная мода во многом строится по такому же принципу: из довольно банальных фраз мы пытаемся составить заявление. Последним «некопируемым» образом были наряды Леди Гага, и даже на Хараюку теперь не встретишь артистического отношения к одежде. Стиль принцессы Дианы также состоял из общего приятного впечатления и тривиальных приемов, которые были очень доходчиво оформлены. Оказалось, что для современной моды этого довольно, правильная непротиворечивая подача способна чудеса творить. Представьте, что по пути на работу вас фотографируют десятки людей, а потом миллионы обсуждают ваш костюм. И так каждый день. Это адский труд, но после принцессы Ди его готовы имитировать сотни молодых девочек и околомодных дам.
Диану часто изображают мученицей преследования со стороны СМИ, но эти отношения были ею инициированы. Интерес к гуманитарным инициативам принцессы поддерживался исключительно ее личностью и, по большей части, ее не пережил. Самым важным было, пожалуй, изменение отношение к больным СПИДом. Но в историю она вошла не благодаря программам по разминированию или патронажем лепрозориев. Она придумала то, что оказалось ей близко и сделало ее популярной – новый способ полностью отдать себя публике. До самой смерти.
Взято: Тут
0
Комментариев 1