Окопные болезни 20-го века — истинный враг ( 25 фото )

С самых-самых ранних времён трансмиссивные болезни убивали на военных конфликтах гораздо больше солдат, чем, собственно, стороны этих конфликтов. Трансмиссивные - это от латинского “передаваемые”, то есть, это вирусные, бактериальные инфекции, да и вообще всё, чем кровососущее членистоногое может поделиться с комрадами-человеками в узком пространстве окопа, траншеи, лошади, сапога, боевых трусов или портянок. Ну вы поняли... Проще говоря, хотя это и сложно представить, основным противником на войне почти всегда были исключительно членистоногие. И будь вы царь Леонид, Отто фон Фриц, или Абдула, будь-то Троянская война, осада Иерусалима крестоносцами или немецкий окоп, вырытый вокруг французского виноградника - большую часть всей нашей военной истории мы воевали и проигрывали отнюдь не друг другу, а этим маленьким жужжащим копошащимся ублюдкам.

Продолжался этот эпидемический ад примерно до Первой Мировой войны, в ходе которой, даже несмотря на фантастические достижения науки и медицины, инфекционные заболевания все еще были основными причинами смертности среди солдат. И это при таких успехах науки, как химическое оружие, при таких достижениях машиностроения, которые позволили создать массовую артиллерию, миллионы винтовок и пуль. Да что там... и сегодня, любой военный врач скажет вам, что даже последние конфликты с участием современных армий не проходят без такого немаловажного фактора, как трансмиссивные болезни. Конечно, современные морские котики, ВДВ или иностранный легион не страдают от отживших своё болезней, таких как чума, желтая лихорадка и эпидемический тиф. Зато на их месте появились многие другие: малярия и лихорадка денге, энцефалит Западного Нила и чикунгунья. Что-то мы победили, или почти совсем победили, но сколько нового мы наоткрывали!

Добро пожаловать в пост «Окопные болезни 20го века — истинный враг».

«SV, а почему 20го века? Ты же обычно с динозавров начинаешь». Ну, проблема в том, что микроскоп появился исторически не так уж давно, а большинство патогенов мы научились выделять и того позже. Так что философствовать о том, помер Александр Великий от малярии или его Гефистион ректальной хворью обесчестил, можно долго. Достоверно у нас ни фотографии плазмодиев нет, ни вскрытия или заключения проктолога. Я, конечно, утрирую, но до 20го века любое заболевание с температурой было бы диагностировано как лихорадка. А это большинство из того, о чем хотелось бы поговорить. Так что давайте зароемся в научную литературу и поищем там доказательную базу среди того, в чем мы можем быть уверены.

К началу 20го века среди материалов про 12 изученных войн, пять болезней, описанных, к примеру, Принцингом в его книге про военные эпидемии (Prinzing F. Epidemics resulting from wars. Oxford: Clarendon Press, 1916), выделяются особенно: чума, желтая лихорадка, малярия, сыпной и возвратный тифы. Со времен Русско-японской войны (1904–1905) и Первой мировой войны, отчасти из-за развития оружия (химическое оружие придумали в поисках инсектицида для борьбы с сельхоз вредителями), число случаев заболевания указанными болезнями действительно активно идут на спад. Также, благодаря достижениям в области военной гигиены и борьбы с болезнями, в виде таких мер как: вакцинация, химиотерапия и лечение антибиотиками (вернее, антибиотиком), изобретение личных средств защиты, москитных сеток, воротничков, униформы и инсектицидов, повышение мер контроля переносчиков - мы впервые в истории стали наблюдать снижение заболеваемости как среди солдат, так и среди гражданского населения. Несмотря на это, во время Второй мировой войны трансмиссивные болезни все же были постоянной угрозой самим боевым действиям — малейшее ослабление внимания немедленно приводило к возврату в те суровые времена, когда и 150 000 готов не могли взять Рим под обороной 5 000 солдат Везалия, потому что сломанные акведуки заболотили им местность и привели к масштабным эпидемиям.


После Второй мировой прогресс шёл дальше. Мытье рук и победа над вшами принесли сладкие плоды в виде снижения смертности, но последовавшее вторжение в изолированные экологические ниши, нарушение среды обитания животных, перемещение населения в места дикой природы и естественно резервуары болезней, резко увеличили случаи появления новых эпидемий, компенсировав этот успех. Сегодня, если оглядываться на всю мировую историю борьбы с трансмиссивными болезнями, наши “победы” над членистоногими вообще не выглядят таковыми. Прошло почти сто лет, и что мы имеем?

По состоянию на 2009 год, 35 тыс. французских солдат и более 300 тыс. солдат США были дислоцированы за границами своих государств. При этом, переносчики и сопутствующие заболевания изменялись географически, качественно и количественно на протяжении веков, а трансмиссивные болезни в общем и целом как проблема никуда не делись и на 2009-ый год упомянутые «гастролеры» испытывали ровно те же трудности что и сто, и двести, и тысячу лет назад.

Малярия.

Оно же Mala aria, с итальянского «плохой воздух», который, как считалось, и был причиной болезни. Первое доказательство существования малярии относится к периоду в 30 миллионов лет назад. Собственно, это тот комар из парка юрского периода, попавший в смолу и сохранивший внутри себя жизнь. Только период не юрский, а палеогеновый, и внутри комара не днк материал для парка развлечений, а паразиты. Это было то время, когда млекопитающие начали экспансию на освободившиеся после вымираний места. Как оно работает? Простейшие из рода плазмодиев — маленькие хищные падлы. Путешествуют они от человека к комару и обратно в виде бесполой гаметоциты. Внутри комара они делятся по парам, делают корабль любви — оокинету, которая дырявит кишечник комара, зреет в детский сад — ооцисту, которая лопается, выпуская диванный спецназ спорозоитов, которые гребут к слюнным железам комара, где сидят и ждут жратвы. Комар кусает человека, пускает в него слюни и капсулы спорозоитов с кровью за какие-то полчаса попадают в печень, где делятся и растут в подвижных мерозоитов, которые из печени идут внедряться в эритроциты. В эритроцитах зреют следующие поколения мерозоитов и гематоцитов до тех пор, пока эритроциты не кончатся, а жертва не умрет. Основные симптомы связаны с циклами размножения. Лихорадка в моменты выхода новых поколений, анемия, рвота и т.д. Бесконечный жутковатый процесс превращений, на фоне которых любой ужастик выглядит приквелом Винни Пуха.


Во время Филиппинской операции 1941-1942 гг. (когда Япония вторглась на Филиппины, а местные и американские войска типа обороняли острова), на заключительном её этапе частота госпитализаций из-за малярии в войсках США достигла 500–700 человек в день, то есть как бы только ничего не делая, Штаты теряли батальон в день. Во время Итальянской кампании 1944 года 8000 британских солдат были поражены малярией перед битвой при Монте-Кассино. При том, что, например, союзники, штурмовавшие итало-немецкие укрепления, в ходе первой битвы на 3 дивизии 10-го корпуса потеряли 4000 человек. В ходе одной только Сицилийской операции количество госпитализаций из-за малярии составило 21 482 человек, что превысило количество боевых потерь - 17 375 человек. В мае 1943 года генерал Макартур написал: «Это будет долгая война, если для каждой дивизии, сражающейся с врагом, я должен рассчитывать на вторую дивизию в госпитале умирающую от малярии и третью дивизию, выздоравливающую от этой изнурительной болезни». В итоге, вполне уместно сказать, что многие воевали на 2, а то и 3 фронта. К примеру, в 1940 году США учредили новую Службу превентивной медицины, в которую входили Отдел по борьбе с малярией, а также Отдел по борьбе с насекомыми и грызунами. Прикидывая, как воевать с Японией в тропиках, приходилось учитывать не только ее миллионное население, но и миллиардные толпы голодных москитов.


Во время следующих конфликтов (например, в Индокитае, Малайзии и Корее) влияние малярии на военные силы было значительно сокращено за счет появления улучшенных препаратов, внедрения продвинутых мер борьбы с переносчиками болезней и средств индивидуальной защиты. Однако, во время войны во Вьетнаме у местных малярийных плазмодиев развивалась устойчивость к хлорохину, что неизменно привело к большим военным потерям от малярии, и вообще поставило под угрозу успех многих отдельно взятых военных операций. С обеих сторон. Именно тогда началась активная разработка новых противомалярийных препаратов для химиотерапии и лечения.

Увы, человеческая активность в эндемичных районах большинства патогенов всегда обгоняла развитие средств предотвращения и борьбы с ними. За последние 30 лет дислоцирование или вмешательство западных армий в конфликты вне пределов своих стран неизменно приводило к новым вспышкам если и не малярии, то чего-нибудь «эдакого». Несоблюдение профилактических мер, как-то регулярное использование репеллентов и правильное использование правильно пропитанной униформы, забивание на меры тщательного экологического контроля: санация потенциальных мест размножения комаров, использование сеток — в конечном счете приводят к вспышкам малярии в вооруженных силах США, Франции, Италии, Австралии, Великобритании и Нидерландов. Больных лечат, комаров травят, дисциплину усиливают. Но в течение этого периода, как у P. falciparum, так и у P. vivax, появилась и даже усилилась устойчивость к большинству препаратов, используемых для лечения или терапии. Так что малярия будет оставаться одним из главных врагов вооруженных сил всех стран до тех пор, пока мы не прекратим лезть в места ее обитания.

Друзья малярии

Казалось бы, одна малярия внесла огромный вклад в войны 20го века. Да. Но ведь она не одна. Если вы спросите SV, какое животное самое страшное, он без колебаний скажет, что это москит. «Но это же насекомое!» — скажете вы. Да и все равно. Лучше пусть меня слон покусает, чем москит где-нибудь в Танзании или Конго.

Комары могут заразить не только малярией, хоть она и самая известная — пол миллиарда случаев в год. За ней уверенно идут вирусы лихорадки денге и чикунгуньи, эндемичные во многих частях мира, а в настоящее время географически распространяющиеся и в другие регионы. При этом, уровни заболеваемости иногда достигают масштабов эпидемий, взлетая в небо, как пенка у оставленных на плите пельмешек. Например, вспышка денге в 2001 году - заболели 83% популяции из подверженных риску в регионах Южной Америки. За расплывчатой эпидем терминологией скрывается ¾ населения фавелл. Во время Второй мировой войны армия США сообщила о почти 90 000 случаев заболевания лихорадкой денге. В некоторых регионах заболеваемость была критически высокой - например, на острове Сайпан, где с июня 1944 по сентябрь 1944 года этим заболеванием заразилась почти треть военнослужащих.


Вирус денге (DENV), что вполне очевидно из названия, это вирус, а не паразит. Одноцепочечный РНК-вирус семейства Flaviviridae, род Flavivirus. К сегодняшнему дню было обнаружено пять серотипов вируса, каждый из которых может вызывать полный спектр симптомов того, что принято называть лихорадка денге.

Что происходит, когда комар Aedes aegypti (чаще всего это именно он) заражает человека вирусом денге? Когда инфицированный комар кусает человека, он вводит вирус денге в кровоток. Вирус проникает в близлежащие клетки кожи, называемые кератиноцитами — наиболее распространенный тип клеток кожи. Дальше он инфицирует и размножается внутри специализированных иммунных клеток, расположенных также в коже — вид дендритных клеток, называемых клетками Лангерганса.


Что такое клетки Лангерганса? Клетки Лангерганса обнаруживают вторгшиеся патогены и отображают на своей поверхности молекулы патогенов, называемые антигенами. Затем клетки Лангерганса перемещаются к лимфатическим узлам и предупреждают иммунную систему, чтобы вызвать иммунный ответ, сообщая ей, что в организме находится патоген и указывая, по каким поверхностным молекулам его можно узнать. Лимфатические узлы - это небольшие органы, расположенные по всему телу, соединенные сосудами, которые образуют сеть, называемую лимфатической системой. Лимфатические узлы - это станции в организме для иммунных клеток, которые помогают бороться с инфекциями. Так вот, инфицированные клетки Лангерганса перемещаются в лимфатические узлы, несущие вирусы, и заражают еще больше клеток. Распространение вируса денге приводит к виремии - высокому уровню вируса в кровотоке. Чтобы бороться с инфекцией, иммунная система вырабатывает антитела для нейтрализации вирусных частиц денге, а система комплемента активируется, чтобы помочь антителам и лейкоцитам удалить вирус. Иммунный ответ также включает цитотоксические Т-клетки (лимфоциты), которые распознают и убивают инфицированные клетки.

Денге встречается во всем мире в тропическом и субтропическом климате, в основном в городских и пригородных районах. Еще несколько сотен лет назад вирус денге передавался лесными циклами в Африке, Юго-Восточной Азии и Южной Азии между комарами рода Aedes и нечеловеческими приматами, с редкими выходами в человеческие популяции. Однако глобальное распространение вируса денге последовало за появлением человека в этих лесных циклах. Мы стали главными приматами и основной жизненный цикл теперь включает исключительно передачу от человека к комарам Aedes.


Денге протекает с лихорадкой, интоксикацией, миалгией, артралгией, сыпью и увеличением лимфатических узлов. При некоторых вариантах лихорадки денге развивается геморрагический синдром. Восстановление обычно занимает от двух до семи дней. В небольшом количестве случаев заболевание перерастает в тяжелую лихорадку денге, также известную как геморрагическая лихорадка денге, приводящая к кровотечениям, низкому уровню тромбоцитов, синдрому шока денге, при котором кровяное давление падает до опасно низких значений. Каждый год заболевает до полумиллиарда человек и около 20 000 умирает.

Во время войны во Вьетнаме, хоть и было официально зарегистрировано всего несколько случаев лихорадки денге, и иных переносимых комарами болезней (например, чикунгунья), все ещё было много случаев лихорадки неизвестного происхождения. Точь в точь как в Средние века. Результаты максимально подробно проведенных исследований, с оглядкой на доступные технологии и сложные условия эвакуации и переезда полевых госпиталей, показали, что почти 15% этих лихорадок были вызваны вирусами денге и/или чикунгунья. Что касается высокой частоты госпитализаций из-за лихорадки “неизвестного происхождения” (40–70 госпитализаций на 1000 солдат в год - с 1965 по 1970 г.), влияние этих заболеваний явно недооценивается и не до конца исследовано. Как бы то ни было, открытие двух новых противников заставило военных медиков смотреть за ними пристальней. С тех пор денге считается потенциальной причиной эпидемий лихорадочных заболеваний в войсках, дислоцированных в тропических районах: о вспышках денге сообщалось среди французских войск в Новой Каледонии (1989 г.), Французской Полинезии и Вест-Индии (1997 г.), среди войск США в Сомали (1992–1993 гг.), а также среди австралийских войск и итальянских войск в Восточном Тиморе (1999–2000).

Комары с кривизной

Помимо денге вызывать беспокойство у военнослужащих, расположенных в эндемичных районах Азии, начала чикунгунья. Отдельные случаи были зарегистрированы также среди французских войск в Африке. Новый штамм вируса чикунгунья (CHIKV), ранее переносившийся, главным образом, комаром вида Aedes aegypti, стал переноситься новым видом комара - Aedes albopictus (“Азиатский тигровый комар”), который, по “счастливому” совпадению, распространился по всему миру после его попадания в США и его адаптации там к умеренному климату и прогрессивной демократии. Как следствие - в Габоне и Камеруне французские войска пострадали от вспышек CHIKV в 2006 и 2007 годах. Совсем недавно произошли вспышки нового варианта CHIKV, распространённого A. albopictus — новый штамм характеризовался единственной мутацией адаптивного гена, обеспечивающей избирательное преимущество для передачи именно этим комаром, что привело к массовому распространению в Индии, на острове Реюньон и на Маврикии. Во время вспышки вируса CHIKV на острове Реюньон в 2005–2006 гг. 35% из 770 тыс. жителей были инфицированы менее чем за 6 месяцев. Пострадали и французские войска, дислоцированные на острове - у них естественно, а не у местных не застрахованных жителей, впоследствии подробно и изучили течение болезни и ее последствия. Как водится, даже предварительные результаты вызвали беспокойство: коэффициент заболеваемости был такой же высокий, как и среди местного населения в целом, появились ранее неизвестные стойкие проявления, например, хронический периферический ревматизм или хроническая усталость. Кроме того, впервые были описаны долговременные эффекты на сердечно-сосудистой системе. За пределами известного диапазона эндемичности, который ограничен Азией и Африкой, первая эпидемия CHIKV произошла в Италии в 2007 году, что доказало ее способность стать эндемичной в южной Европе, где адаптировавшийся вид Азиатского тигрового комара был замечен в 1990 г. Ну а из солнечной Италии до остальных европейских регионов рукой подать.


Вирус Чикунгунья, Chikungunya virus, CHIKV, лихорадка чикунгунья, берет название от глагола языка кимаконде «искривлять» — арбовирус рода Alphavirus семейства тогавирусов (Togaviridae), передается посредством укусов комаров рода кусак. Традиционно заразиться можно было на Индийском субконтиненте, в Африке или Азии, в настоящее время комары-переносчики распространились также в Европе и Северной Америке. Помимо названной вспышки в Италии, с августа 2015 года заболевание активно распространяется в Мексике, Гватемале и США. Чикунгунья в частности и многие вирусы в общем, о которых идёт речь, имеют схожий сценарий выхода из континента. Адаптация комаров к изменяющемуся климату Северной Африки около 5000 лет назад заставила их искать среды, в которых есть влага. По случайному совпадению, такие крупные приматы, как мы с вами, тоже любят пить и в сухую погоду запасают воду, лепят горшки и стругают тазики, предоставляя идеальную среду для размножения. Но мы одновременно служим и источником пищи. Таким образом, жилище людей и среда обитания комаров были очень тесно связаны. К примеру, желтую лихорадку вывезли и распространили вместе с рабами и комарами через взаимосвязь тростниковых плантаций, где полно болотных территорий, и пустых горшков для патоки. То же случилось и с вирусом денге — он адаптировался, потому что от приматов постоянно попадал к людям. Для чикунгуньи сегодня в периоды эпидемий резервуаром вируса также являются люди. В начале острой инфекции в крови присутствует большое количество вирионов и вирус может передаваться от больного человека к комару и затем к здоровому человеку. До того, как мы стали «главной обезьяной», резервуарами служили иные приматы, птицы и другие позвоночные. Описаны три генотипа этого вируса: западноафриканский, восточно-центрально-южноафриканский и азиатский генотипы. Азиатская линия возникла в 1952 году и впоследствии разделилась ещё на две линии - Индию (линия Индийского океана) и берега Юго-Восточной Азии.


Патогенез инфекции чикунгуньи у людей все еще плохо изучен, несмотря на недавние вспышки. Считается, что вирус чикунгуньи способен реплицироваться в эпителиальных и эндотелиальных клетках человека, первичных фибробластах (соединительная ткань) и макрофагах (клетки иммунной системы). Репликация вирусов очень цитопатична, то есть вызывает деградацию и распад тканей в местах размножения. В остальном механизм и влияние схоже с денге. В острой фазе чикунгуньи вирус обычно присутствует в областях, где проявляются симптомы, особенно в скелетных мышцах и суставах. Воспалительная реакция как в острой, так и в хронической фазе заболевания частично является результатом взаимодействия вируса с моноцитами и макрофагами. Протекает заболевание предсказуемо неприятно — это внезапная лихорадка с температурой в 40 °C, часто сопровождаемая сильными болями в суставах, мышечной и головной болью, тошнотой, усталостью, аллергическими реакциями, как, например, сыпь. Суставная боль часто очень сильная и может продолжаться несколько месяцев или даже лет. Могут быть осложнения, вызывающие и дальнейшее ухудшение состояния.


Кроме уже названных денге и чикунгуньи, существуют многие другие вирусы, переносимые комарами, которые вызывают особую озабоченность у руководства современных армий. Регулярно регистрируются единичные случаи вспышек среди солдат: например, вируса Западного Нила, вируса лихорадки Рифт-Валли, вируса О'ньонг-ньонг (O’nyong nyong - ONNV), вируса Леса Семлики, вируса Синдбиса. Вообще, лес Семлики это отдельный и очень интересный вопрос — десяток родственных и схожих между собой вирусов живут на одной территории и, казалось бы, только и ждут возможности адаптироваться к новой среде обитания в виде больших лысых обезьян, которые постоянно туда лезут в поисках своего вымирания.

Лимфатический филяриатоз

Но вернемся опять к паразитам. Куда же мы без них? Да никуда, “всё своё ношу с собой”, “ты не один, даже если один”, “у кого их нет?” и другие веселые поговорки. Лимфатический филяриатоз вызывается заражением филяриозными нематодами видов Wuchereria bancrofti, Brugia malayi и Brugia timori и - в зависимости от основных переносчиков и цепей передачи, в которые вы забрались. Получить их можно от комаров разных родов (Anopheles sp., Culex sp., Aedes sp. м Mansonia sp.). Клинические проявления зависят от конкретного вида нематод, решившего с вами породниться, от возраста, уровня инфекции и иммунного статуса пациента. Первые острые приступы могут возникнуть вскоре после заражения.


Wuchereria bancrofti

После укуса больного животного микрофилярии с кровью попадают в желудок кровососуна, далее мигрируют в мышцы, где превращаются в инвазионных личинок. Током гемолимфы они заносятся в колющий хоботок и при очередном сосании через ранку в коже личинки попадают в организм нового хозяина. Мигрируя, они достигают места обитания, где превращаются во взрослых филярий. В организме человека зрелые гельминты паразитируют в лимфатических сосудах и узлах, в брыжейке, забрюшинной клетчатке, в различных полостях тела, в коже и подкожной клетчатке. Забираются они в самые разные места. И вот все те фильмы ужасов, где рисуют паразитов, вылезающих из глаз, и сочно показывают, как они ползают под кожей, виляя хвостиками, это всё оно… Комар в тропиках укусил, кровотоком в глаз, и там под роговицей выводок филярий.


Во время Второй мировой войны были зарегистрированы многочисленные вспышки с высоким уровнем заболеваемости (до 70% контингента), что немедленно сказалось на численности здоровых войск и их боевом духе. Тысячи случаев филяриатоза были зарегистрированы среди военнослужащих США, размещенных в эндемичных по филяриатозу районах, особенно это касалось событий на Тихоокеанском театре действий. Ситуация хорошо освещена в литературе, причем первые 60 статей были опубликованы во время или сразу после Второй мировой войны. Всего, по оценкам ученых, около 38 300 солдат военно-морских сил подверглись воздействию филяриатоза, у 10 421 из них удалось его обнаружить.

Говоря про подразделение с 70% больных, я имею ввиду тех “счастливчиков”, что были дислоцированы в Самоа. 127 случаев филяриатоза в полевом госпитале на Самоа в течение 4-месячного периода. На соседнем острове Тонга-Тапу в центральной части Тихого океана 532 человека в течение одного года с диагнозом филяриатоз. Схожая картина постигла солдат Тихоокеанского региона, занимавших остров Уоллис, Новую Каледонию, Бугенвиль, острова Кука, остров Вудларк (провинция Милн-Бей, Папуа, США), Новая Гвинея, остров Эллис, Вануату и Соломоновы острова.

По словам доктора Шварцвельдера, случаи филяриатоза вызвали значительную потерю рабочей силы и денег и создали угрозу общей боеспособности частей армии США в южной части Тихого океана. В качестве подтверждения своих слов он приводит следующий пример: 134-ый Артиллерийский дивизион и 404-я инженерно-саперная рота были размещены на острове Тонгатапу в центральной части Тихого океана с мая 1942 г. по май 1943 г., а затем на острове Вудларк (Милн Бэй, Папуа, Новая Гвинея) с июля 1942 г. по январь 1944. Из-за большого количества персонала, зараженного филяриатозом, больных вывозили в Сидней, Австралия, постепенно число эвакуированных зараженных составило 65% в 134-м батальоне и 55% в 404-й роте. Командующий 6-й армией США рекомендовал вывести обе части из активной службы и вернуть их в Соединенные Штаты, потому что темпы заболеваемости, утрата боеспособности, длительная реабилитация и продолжающиеся заражения делали невозможным несение службы в таких условиях. Гарнизон проиграл битву комарам, не принимая участия в сражениях. По самым скромным оценкам, количество затрат на такие перевозки и лечение только с филяриотозами перевалила за 100 миллионов долларов.

Во время войны во Вьетнаме и у австралийских солдат, несущих 6-месячную службу в Восточном Тиморе, были обнаружены только серологические доказательства заболевания, самих филярий тогда найти не удалось. А если речь идет не про гарнизонную службу, а про реальный театр военных действий, то и со сбором симптомов начинается «жопа». Если завтра нужно идти в бой, то, в принципе, черви под кожей могут подождать.

Джины пустыни или песчаная мошкара

Песчаные мошки, относящиеся к москитам, населяют самые разнообразные биотопы - от пустынных районов Ближнего Востока до тропических лесов Южной Америки. Если когда-нибудь путешествовали по тропикам, то наверное вам приходилось удивляться полному визуальному отсутствию насекомых в комнате, но вполне приличному числу укусов на ваших филеях по утру. На мой взгляд, это самые пакостные кровососуны. Многие меньше миллиметра размером и махать в ночи тапком над кроватью с криком «уууусука» бесполезно — визуально их ничерта не видно с расстояния больше полуметра. Большинство взрослых москитов ведут сумеречный или ночной образ жизни - тогда и кусают. Они могут передавать несколько групп флебовирусов, а также Leishmania spp. (паразиты, вызывают Лейшманиоз), Bartonella spp. (бактерия, вызывает Бартонеллёз) и Лихорадку паппатачи. О них-то мы и поговорим.


Жрущие в ночи

Москитная лихорадка, или Лихорадка паппатачи. Название дословно означает кровососунов — смотрите сами, латинские корни "pappa" еда и “taci” тишина формируют “жрущие в ночи”, имея ввиду москитов. Хотя, конечно, паппатачей можно назвать и многих других. Различные виды москитов, ответственные за передачу вирусов, имеют хоть очаговое, но очень широкое географическое распространение. Такие очаги встречаются в южной Европе, на Ближнем Востоке и Центральной Азии, где эти виды являются эндемиками. Если в такой район попадает группа солдат, туристов или других лопухов без иммунитета, можно внезапно зарегистрировать высокий уровень заболеваемости в достаточно короткий промежуток времени. Группа приехала — группа заболела. Из-за небольшого инкубационного периода и коэффициента популяционной заболеваемости от 10% до более 50%, Москитная лихорадка может выводить из строя людей целыми толпами. И регулярно выводила британские войска в Индии, Пакистане и Палестине, австрийских солдат в Югославии в XIX веке и многих многих других любителей сеять свои ценности в отвратительном и некультурном месте где-то очень далеко.


Во время Второй мировой войны москитная лихорадка была серьезной проблемой при боевых действиях в бассейне Средиземного моря - среди войск союзников было зарегистрировано 19 000 случаев заболевания. С тех пор описывали локальные вспышки среди советских войск в Афганистане, среди шведского контингента ООН и греческих войск на Кипре.


Но на общем фоне москитная лихорадка неохотно включалась в список актуальных угроз. Чаще всего упоминается в описании акклиматизации в эндемичных районах перед перемещением войск в зоны боевых действий в Персидском заливе. Почему так? Можно понять, если обратить внимание на ещё одно её название - трехдневная лихорадка. И в целом, учитывая, что она проходит самостоятельно после 3-5 дней диких головных болей и температуры, в отличие от паразитарных инфекций, войскам просто нужна пауза, чтобы немножко переболеть. Но вот что любопытно на самом деле, так это то, что ровно в тех же районах у неё есть толстая подруга, которая разносится тем же вектором, и вот на её то фоне “жрущая в ночи” вполне себе приятная особенность переезда в теплые края.

Забытый не забытый лейшманиоз

Лейшманиоз - паразитарное заболевание, вызываемое простейшими из рода Leishmania - является эндемичным для многих тропических, субтропических и умеренных регионов, часто затрагивая районы активности западных вооруженных сил.

Возбудители кожного лейшманиоза, кожно-слизистого лейшманиоза и висцерального лейшманиоза потенциально могут вызывать вспышки болезни среди солдат, у которых нет к ним иммунитета. С 1942 по 1945 год из 1000 случаев кожного лейшманиоза, зарегистрированных армией США, из которых 630 случаев зафиксировали в течение 3 месяцев во время единственной вспышки в долине реки Карун в Ираке. Да-да, нефть там была уже тогда. И уже тогда националистическое восстание курдов против светлых ценностей империализма совместно подавляли британцы и, естественно, американцы. У них ещё был весьма забавный карманный путеводитель по Ираку 1943 года. Помимо кожного, сообщалось о 126 случаях висцерального лейшманиоза в Индии, Китае и Средиземноморье.


Так называемый Кожный лейшманиоз “Старого Света” распространен во многих частях Ближнего Востока, а также в Центральной и Юго-Восточной Азии, где он вызывается двумя видами: Leishmania major - возбудитель сельского зоонозного кожного лейшманиоза - и Leishmania tropica, возбудитель городского антропонозного лейшманиоза. В эндемичных регионах израильские, российские и фиджийские солдаты во время своего присутствия пережили тяжелые вспышки Кожного лейшманиоза. США вернулись в Ирак, и во время первой войны в Персидском заливе среди 40 случаев лейшманиоза у солдат США, зарегистрированных в Ираке, 12 были случаями висцерального лейшманиоза из-за неожиданно высокой скорости распространения по тканям L. tropica. А ведь ранее висцеротропия с этим видом вообще не ассоциировалась. Да, собственно говоря, про висцеральный вообще уже почти забыли, включив его в “тот самый список уже почти забытых тропических болезней”. Почему это важно, интересно и полезно к изучению?


Смотрите, висцеральный - значит тот, что ушел во внутренние органы, печень, селезенку и костный мозг. Кожный и слизистый, это те формы, где лейшмании обитают относительно сверху, вызывая обильные язвы (багдадская язва, ашхабадская язва, пендинская язва и тд). Старые названия висцеральной формы - лихорадка Дум-дум, кала-азур (черная лихорадка) и это очень тяжелая, смертельно опасная форма паразитарной инвазии. Даже забытая, она занимает второе почетное место по смертности от паразитов после малярийных плазмодиев - около 50 000 человек в год. И вот тут мы видим, что она постепенно возвращается в обиход за счет таких вот «путешественников».

Спустя какое-то время США опять вернулись в Ирак, и с 2001 по 2006 годы в вооруженных силах США опять было зарегистрировано четыре случая висцерального лейшманиоза (два в Афганистане и два в Ираке), и 1283 случая кожного (из которых не менее 90% произошли после службы в Ираке). Саддама они победили, но багдадская язва снова стала неприятным трофеем. Голландские, немецкие и британские силы, задействованные в Международных силах содействия безопасности в Афганистане, также испытали вспышки зоонозного кожного лейшманиоза - порядка 200 случаев (зоонозный — это когда комар до этого покусал какую-нибудь скотинку). Что касается слизистого, то с тех самых пор регулярно сообщается о единичных случаях или небольших вспышках слизистого лейшманиоза “Нового Света” во время тренировок войск или военных операций в Центральной и Южной Америке.

Учитывая, что ареал обитания москитов расширяется, мы можем с ужасом предполагать, что возвращение забытых тропических болезней, как и в случае с США и Ираком, вопрос времени и обстоятельств.

Клещ!

Кровососущие клещи - эктопаразиты, которые питаются кровью всех классов позвоночных и встречаются почти во всем мире. Они могут передавать бактериальные, вирусные и паразитарные заболевания. Ну как, могут… очень даже передают. Солдатам, естественно, тоже, особенно тем, которые много путешествуют. Серологические исследования и анализы клещей, показали, что 2–15% клещей, удаленных у служащих в военных лагерях США в 1997 г., были инфицированы Ehrlichia sp., 11–21% были - Borrelia burgdorferi sensu lato. Среди 6 071 исследованных клещей вида Ixodes ricinus, собранных в местах дислокации швейцарской армии в пяти регионах Швейцарии, 26.54% были носителями B.burgdorferi sensu lato, 1.18% - представителями геногруппы Ehrlichia phagocytophila, 0.32% клещей - заражены вирусом европейского клещевого энцефалита. И это только краткий список, выдернутый мной из одного из последних исследований. И это не считая некоторых случайных находок, вроде тех, что летом 2001 г. были обнаружены в клещах, собранных в Косово с французского солдата войск ООН — речь идет про возбудители астраханской риккетсиозной лихорадки. А кроме них в наши дни можно ещё встретить бабезиоз человека, Ку-риккетсиоз (болезнь Дерика-Бернета), и даже туляремию, патоген которой - Francisella tularensis вообще имеет потенциал биологического оружия. Так что придется пройтись по этому членистоногому топу.


Ixodes ricinus

Болезнь Лайма

Болезнь Лайма, вызываемая представителями рода B.burgdorferi sensu lato, в основном передается с клещами рода Ixodes. Это заболевание распространено во многих частях мира, в том числе на больших территориях Северной Америки, Европы, Азии, Австралии, Северной Африке. Это самая распространённая болезнь, передаваемая клещами и кровососами в Северном полушарии. Ранние проявления болезни могут включать в себя: жар, головные боли, усталость и характерную кожную сыпь, название которой — мигрирующая эритема (лат. erythema migrans). В некоторых случаях, в патологический процесс вовлекаются ткани суставов, сердце, а также нервная система, глаза. Несвоевременная и неадекватная терапия может привести к развитию «поздней стадии», которая трудноизлечима и может закончиться инвалидностью или даже смертью заболевшего.

Клещевой возвратный тиф

Возбудители возвратного тифа, Borrelia spp., передаются аргасовыми клещами рода Ornithodorus, и вызывают эпидемии практически во всех частях мира - в Америке, Африке, Азии и Европе. Клещевой возвратный тиф является головной болью для военных по двум причинам: возможное возникновение сильных вспышек болезни и их пагубное влияние на боевую мощь; ну и потенциальная смертельная патогенность, связанная с некоторыми видами Borrelia, например, с Borrelia persica. Военнослужащие в настоящее время могут столкнуться с клещевым возвратным тифом во время службы в эндемичных районах Ближнего Востока (Ливан и Кипр), в Центральной Азии (Афганистан) или в Африке. Попав во внутреннюю среду организма, боррелии внедряются в клетки лимфоидно-макрофагальной системы, где размножаются, а затем поступают уже в большем количестве в кровь. Под влиянием бактерицидных свойств крови они частично разрушаются и при этом освобождается эндотоксин, повреждающий кровеносную и центральную нервную системы. Токсикоз сопровождается лихорадкой, а в селезёнке и печени возникают очаги некроза. Ещё не так давно он доставлял не просто головную боль военным, а выкашивал население. Только в Судане в течение десяти лет после Первой мировой войны в результате этого заболевания погибло около 100 000 человек — почти 10 % всего населения страны. Сегодня картина конечно не такая печальная, но нет-нет, да случается так, что возвратный тиф свирепствует то в Индии, то на территории России, то в странах Балканского полуострова.

Клещевые пятнашки

Во всем мире описано более десятка типов клещевых пятнистых лихорадок, вызываемых различными видами риккетсии - от вполне безвредных до потенциально смертельных. Пятнистая лихорадка Скалистых гор, вызываемая Rickettsia rickettsii, является одной из самых тяжелых лихорадок, эндемична в Северной, Центральной и Южной Америке.


Пятнистая лихорадка Скалистых гор, передаваемая клещами вида Dermacentor spp. или Amblyomma spp. - это риккетсиозное заболевание с серьезными последствиями, учитывая его летальность (до 30% в доантибиотическую эпоху и 4% в настоящее время). Весной 1989 года военнослужащие из неэндемичной зоны (Мэриленд, США) участвовали в двухнедельных тренировочных маневрах в штатах Арканзас и Вирджиния. Сероэпидемиологическое расследование случаев заболевания среди членов подразделения показало, что 15% и 2% солдат были инфицированы R. rickettsii и Ehrlichia canis соответственно.


Другие потенциально опасные для жизни клещевые риккетсиозные заболевания включают Средиземноморскую пятнистую лихорадку (Марсельская), передаваемую коричневым собачьим клещом - Rhipicephalus sanguineus - в южной Европе, Северной Африке и, реже, в Африке к югу от Сахары. О тяжелых формах сообщалось в 6% случаев, а уровень смертности достигал 2,5%.

Африканская клещевая лихорадка (ATBF), вызываемая видом Rickettsia africae и передаваемая через укусы клещей Amblyomma spp., вероятно, представляет собой самый серьезный клещевой риккетсиоз, угрожающий обывателю в полевых условиях в Африке к югу от Сахары. Клещи этого вида обычно сильно заражены и активно нападают на людей или животных, попадающих в их места обитания. Таким образом, случаи Африканской клещевой лихорадки часто возникают группами среди субъектов, проходящих через африканские территории обитания данного вида клещей, например туристы, блоггеры или солдаты. Войска США уже переносили подобные вспышки Африканской клещевой лихорадки: среди 169 солдат армии США, отправленных в отдаленный район Ботсваны на 2 недели в январе 1992 г. для полевых учений, более 30% заболели лихорадкой в течение 5 дней после их возвращения. Однако, сама болезнь обычно проходит в легкой форме.

Многие другие риккетсии, включая новые патогены, такие как Rickettsia slovaca и Rickettsia helvetica, недавно были обнаружены в Европе. Более того, риккетсии неизвестной патогенности, например Rickettsia raoultii, переносимая видом Dermacentor reticulatus, уже была обнаружена у клещей, снятых с солдат, дислоцированных в некоторых районах Европы. Этиология самой серьезной вспышки - более 1000 случаев, зарегистрированных в Кэмп Буллис в Техасе во время Второй мировой войны - до сих пор неизвестна.

Клещевые эрлихиозы и анаплазмозы

Бактерии Ehrlichia chaffeensis, Ehrlichia ewingii и Anaplasma phagocytophilum - нововыявленные патогены, передающиеся клещами. Заражение обычно проявляется как гриппоподобное заболевание, но случаи варьируются от бессимптомной инфекции (Европа) до тяжелых заболеваний иногда со смертельным исходом (Северная Америка).

Клещевые вирусы

Сейчас выделяют около 100 вирусов, переносимых клещами, из которых только 20 считаются патогенными для человека. Клещевые вирусы вызывают три основных синдрома, классифицируемых в соответствии с их клиническими проявлениями: клещевую лихорадку, клещевую геморрагическую лихорадку и клещевой энцефалит. Поскольку клещевой энцефалит, как центральноевропейский, так и российский весенне-летний энцефалит, сейчас уже легко предотвратить с помощью вакцинации, это заболевание больше не является как таковой проблемой. Вирусные клещевые лихорадки обычно протекают в легкой форме, с головной болью, миалгией, тошнотой, рвотой и иногда сыпью. Наиболее известными типами являются колорадская клещевая лихорадка, передаваемая Dermacentor andersoni в США, и кемеровская клещевая лихорадка, передаваемая Ixodes persulcatus в Сибири. Другие клещевые вирусные лихорадки были описаны как в тропических, так и в умеренных зонах, и могут поражать дислоцированные там войска (например, лихорадка, вызванная вирусом Дугбе в Центральной Африке, или лихорадка, вызванная вирусом Банджа в бывшей Югославии).

Клещи также переносят три вируса, которым присвоен аж четвертый уровень биологической угрозы, и которые могут вызывать тяжелую геморрагическую болезнь: вирус геморрагической лихорадки Крым-Конго, вирус Омской геморрагической лихорадки (OHF) и вирус болезни Кясанурского леса (KFD).

Вспышка геморрагической лихорадки Крым-Конго впервые была зафиксирована в 1944–1945 гг. среди советских военнослужащих, оказывающих помощь гражданскому населению в опустошенном войной Крыму. С тех пор лихорадка Крым-Конго считается серьезным трансмиссивным заболеванием для населения в южной Европе, Азии, Африке и на Ближнем Востоке.


Большинство вспышек, зарегистрированных после данного первого случая, были связаны с изменениями окружающей среды, вызванными войной или новыми методами ведения сельского хозяйства. Однако самые последние вспышки лихорадки Крым-Конго были явно связаны с контактом с зараженным мясом или инфицированными овцами и козами после первоначального укуса клеща вида Hyalomma. Военные силы, задействованные в Косово, столкнулись со вспышкой этой болезни среди местного населения, которая вынудила руководство вооруженных сил предпринять дополнительные меры для предотвращения распространения инфекции. Кроме того, полевые госпитали подготовились к возможным вспышкам лихорадки среди солдат. В 2008 году эпидемия лихорадки Крым-Конго, насчитывавшая, по меньшей мере, 23 случая, произошла среди афганского населения недалеко от Герата, Афганистан. В сентябре 2009 года один из солдат США заразился этой болезнью, когда он находился недалеко от Кабула, после сообщения об укусе клеща, и через несколько дней скончался в госпитале Ландтуль, Германия. И, на секунду, это болезни максимального уровня биологической угрозы, теряющиеся в новостях на фоне статистики ежегодных эпидемий эболы, а теперь на фоне ковида почитать о них что-то интересное вообще нет шансов.


На Ближнем Востоке, помимо вируса геморрагической лихорадки Крым-Конго, проблем добавляет вирус Алкхурма - недавно обнаруженный клещевой флавивирус (уровень биологической угрозы тоже 4й), ответственный за несколько случаев тяжелой геморрагической лихорадки в Саудовской Аравии.

Вирус Омской геморрагической лихорадки встречается в-основном в Западной Сибири, а вирус болезни Кясанурского леса - в северной Индии. Оба этих вируса появляются в лесных энзоотических очагах, соответственно, ими заболевают люди, которые посещают леса в эндемичной зоне.

Блохи

Блохи живут с нами по всему миру - от морских побережий до самых больших высот. Они могут портить нам жизнь по-разному: как кусающие вредители, промежуточные хозяева паразитов и переносчики страшных патогенов, например, бубонной чумы и эндемического сыпного тифа (крысиного). Найти их легче чем кажется, достаточно оказаться рядом с диким животным или в местах, где они обитают. И не важно речь идет про полевого суслика на соседнем лугу или крысу с городской помойки.

Чума, которая поражала и отменяла военные кампании ещё с глубокой древности и вплоть до Второй мировой войны, вполне могла не только изменить ход войны, но и повернуть её в другую сторону. Вспышки произошли в нескольких средиземноморских городах и портах в 1943 и 1944 годах. После Второй мировой войны чума не затрагивала военные кампании непосредственно, но они сами могут способствовать распространению чумы из-за перемещения крыс, а с ними и блох. Эпидемия, насчитывавшая 1 005 случаев заболевания чумой в Дакаре и его окрестностях в 1943–1945 гг., была вызвана активностью флота во время Второй мировой войны; небольшие вспышки также произошли во Франции и Италии в 1945 г.

Во время войны во Вьетнаме были зарегистрированы тысячи случаев заболевания чумой среди местного гражданского населения. Однако, благодаря санитарным мерам, массовой вакцинации и систематической профилактике, было зарегистрировано только пять случае среди военных США. Впоследствии болезнь распространилась на незатронутые районы страны.

Эндемический сыпной тиф (крысиный).

Эндемический сыпной тиф, вызываемый Rickettsia typhi, является естественной инфекцией у крыс и прочих грызунов и передается через блох. Иногда блохи могут передавать эту инфекцию и человеку. Во время Второй мировой войны в армии США было зарегистрировано 786 случаев заболевания, что привело к 15 смертельным исходам, при этом большинство случаев было зарегистрировано в континентальной части США. Во время Индокитайской войны среди французских солдат в Сайгоне было зафиксировано 90 случаев заболевания.


Помимо кровососущих клещей, если вы не знали, бывают ещё и “мясо жрущие”. То есть такие, которые питаются эпителием, кожей, и другими деталями вашего тела. Они тоже вполне себе выступают носителями и разносчиками всякого интересного.

Японская речная лихорадка

Японская речная лихорадка, вызываемая бактерией Orientia tsutsugamushi, передается людям при укусе многочисленных видов клещей семейства Trombiculidae (Leptotrombidium spp.), также называемых «краснотелковые». Это острый сельский зооноз с сильной лихорадкой, эндемичен в Азиатско-Тихоокеанском регионе от Кореи до Австралии и от Японии до Индии. Во время Второй мировой войны, когда силы союзников и японцев были развернуты в эндемичных районах, частота заражений Японской речной лихорадкой была очень высокой, что иногда приводило к большему количеству жертв среди солдат, чем от боевых действий (18 000 случаев и 20 000 соответственно, среди сил союзников и в Японских войсках). Летальность доходила до 60%. Вспышки происходили, когда войска находились в полевых условиях, связанных с проживанием в лагерях. Уже в конце войны борьба с клещами включала в себя пропитку одежды репеллентами (сначала диметилфталат, позже бензилбензоат) и тщательную подготовку лагерей (срезание и сжигание растительности на площади 100 ярдов вокруг лагеря). Эти меры впоследствии значительно снизили уровень заболеваемости.


Во время Войны в Индокитае во французских войсках было зарегистрировано 6 536 случаев заболевания и 158 смертей, но эти числа, вероятно, были занижены. После введения повсеместного применения хлорамфеникола в 1951 году во французских войсках больше не было зарегистрировано случаев смерти от этой лихорадки. Однако, в настоящее время не рекомендуется профилактика химическими препаратами из-за увеличения числа резистентных штаммов O. tsutsugamishi. Сейчас одиночные вспышки заболевания регулярно регистрируются среди военнослужащих, проходящих обучение в эндемичных районах. Все попытки разработать вакцину пока что оказались безуспешными. Поэтому выработанные в концу Второй Мировой войны меры остаются основным способом борьбы с O. tsutsugamishi.

Муха Цеце и африканский трипаносомоз человека.

Glossinidae, или мухи Цеце, обитают в Африке к югу от Сахары и являются переносчиками сонной болезни или африканского трипаносомоза человека. Эндемичная сонная болезнь для Западной и Центральной Африке, вызванная бактерией Trypanosoma brucei gambiense, проявляется как хроническое заболевание, ведущее к смерти только через несколько лет. В Восточной Африке, однако, бактерии T. brucei rhodesiense вызывают острую форму сонной болезни, приводящую к смерти через уже несколько месяцев. Прямого влияния трипаносомоза человека на какие-либо военные действия не зафиксировано, но зато хорошо задокументировано воздействие сонной болезни на колониальные завоевания, Первую мировую войну и гражданскую войну в Африке, способствовавшие её распространению. Тем не менее, военные силы западных стран, задействованные в эндемичных районах, как, например европейские силы в Демократической Республике Конго в 2003 и 2006 годах, могли пострадать от распространения этого опасного для жизни заболевания.

Поцелуйные клопы

Среди 118 существующих видов Триатомовых клопов (или “Поцелуйных”), половина, как было выявлено, естественным путем или экспериментально, восприимчива к паразиту Trypanosoma cruzi, возбудителю болезни Шагаса. Болезнь Шагаса может передаваться от домашних или лесных представителей Триатомовых клопов с кровью или при приеме пищи, загрязненной их фекалиями. Сама по себе болезнь Шагаса пока что не оказала существенного прямого влияния на военные действия - только разовые случаи были зарегистрированы в войсках США, развернутых в Центральной Америке, и один острый случай был зарегистрирован во французских войсках, дислоцированных во Французской Гвиане. В районе Амазонки нередки вспышки болезни Шагаса, передаваемой через пищевые продукты - тяжелые и острые проявления чаще возникают в результате именно орального заражения. Войска, проводящие учения или операции в джунглях Амазонки, должны защищать свою пищу от насекомых, избегать приготовления пищи при свете, привлекающем клопов, и должны спать под сетками, пропитанными инсектицидами.

Контроль за переносчиками болезней

Влияние трансмиссивных болезней может быть значительным, поэтому большинство армий западных стран разработали стратегии борьбы с переносчиками болезней. Медицинская разведка позволяет оценивать риски перед развертыванием армий и планировать превентивные меры для предотвращения эпидемий. В последние несколько лет военные операции в сельской или городской местности позволили создать энтомологические и эпидемиологические модели риска и карты военных действий с использованием данных дистанционного зондирования.

Превентивные контрмеры включают использование персональных и групповых средств защиты. Персональные состоят из правильного использования униформы, нанесения репеллента на открытые участки кожи, нанесения перметрина на форму и использования пропитанных инсектицидами надкроватных сеток, штор, палаток и оконных сеток. Групповые средства защиты включают тщательный выбор базового лагеря, контроль за окружающей средой, уничтожение личинок, воздушное опрыскивание, обработку помещений. Во время боевых действий или операций индивидуальные средства защиты зачастую являются последней линией обороны для солдат от болезней.

Чтобы групповые средства защиты были эффективными, необходимо хорошее знание энтомологической ситуации и наличие обученных специалистов для применения выбранных методов борьбы с переносчиками болезней. Во время Второй мировой войны были усовершенствованы аэрозольные средства, проведены массовые исследования репеллентов, в результате которых три репеллента - диметилфталат, Rutgers 612 (2-этилгексан-1,3-диол) и индалон - были рекомендованы для использования. Кроме того, был разработан ДДТ и внедрены системы распыления аэрозолей.


Пропитанная перметрином униформа доказала свою эффективность против укусов членистоногих во многих исследованиях. С момента первого использования в 2001 году, пропитанная форма была разработана для немецких и французских войск. В сочетании с нанесением репеллента на кожу, такая форма оказалась очень эффективной.

Большинство из этих недавно разработанных мер борьбы с носителями болезней в настоящее время используются для эффективной защиты беженцев и иных перемещающихся лиц, которым угрожают трансмиссивные болезни.

Трансмиссивные болезни и война - давние спутники. Благодаря коммерчески доступным программам иммунизации населения, некоторые болезни больше не представляют опасности (например, желтая лихорадка и японский энцефалит). Научный прогресс привел к снижению воздействия болезней, переносимых членистоногими, но эта угроза присутствует всегда, и ошибки в борьбе с переносчиками болезней или в применении средств защиты могут привести к тому, что эти болезни будут иметь такое же влияние на солдат в наши дни, какое они имели на протяжении всей истории, рискуя вернуть нам эпидемии, и увеличивая риск появления новых болезней.