Информационная беспомощность Белоруссии ( 1 фото )

Самая большая ошибка властей государств, подвергающихся гибридной агрессии, — подчинение насаждаемому врагом алгоритму смыслов и действий.

Первой и, пожалуй, ключевой причиной возможного будущего поражения является отсутствие системного изучения языковых и смысловых фальсификаций врага (семантический анализ, лингвистическая экспертиза…), и оперативного публичного их разоблачения.

Малодушное привыкание официальных лиц к использованию чужого языка (революция, мирный протест, гражданское общество и пр., и пр.), планомерно навязываемого через прозападные СМИ, приводит к внешнему уравниванию агрессора с властью, как следствие, к идейно-познавательной путанице электората, и к допущению третьей, враждебной силы к размыванию естественной взаимозависимости власти и народа.

Таким образом, внедрение в общество понятийного и смыслового сумбура предоставляет значительное число отбившихся от здравого смысла доверчивых граждан в пользование агрессору.

Чем меньше государство уделяет внимания рациональному толкованию враждебных смыслов, намерений, фактов и событий, тем больше людей попадают под влияние западных примитивно-идеологических подразделений гибридной войны (СМИ, НКО, фонды…).

Примитивизация мышления высвобождает значительную энергию, которая трансформируется в нервную и физическую активность (особенно, у молодых). Даже, к примеру, гиперактивную собачку, грызущую и рвущую все и вся, чтобы отвадить от этого хулиганства, заставляют думать (с помощью определенных упражнений).

Т. е., с людьми Запад целенаправленно производит процесс обратный воспитанию — отучает думать, чтобы использовать их слепую избыточную активность в качестве живой силы государственных переворотов и т. п.

Именно поэтому глобальные силы зла захватили контроль над сферами информации, образования и культуры во всем мире.

Далее несколько примеров гибридно навязываемой лексики.

Революция

Для отвода глаз Запад дал своим переворотам название «революция», воспользовавшись благородным ореолом Французской и Великой Октябрьской Социалистической, и продавил его широкое употребление.

А для отвлечения внимания от примитивного содержания мероприятия и придания ему индивидуальности добавляет к термину «революция» опознавательное украшение — кедровая, оранжевая, тюльпановая, достоинства…

И все повторяют это, несмотря на то, что революцией может быть только событие, принесшее усовершенствование общественных отношений и улучшение жизни народа, тогда как, бесчисленные перевороты Запада приводят к запланированному противоположному результату.

Права человека

Сложносочиненная диструкция с широкими функциями. Приведем лишь два примера.

У родительской общественности, не только России, но и других стран-жертв, есть формальное право требовать от государства остановить участие Запада в образовании и воспитании своих детей с целью дебилизации и растления, но нет права быть услышанной. Об изначальном праве получать качественную заботу по умолчанию (для чего и существуют министерства), без всяких требований и тем более борьбы, никто уже и не вспоминает.

И второе, 80% избирателей Белоруссии почему-то не имеют права на реализацию своего мнения, а тотальная западная пропаганда отдает это право несогласному меньшинству, «уставшему» от Лукашенко, и только это площадное меньшинство называет белорусами или белорусским народом.

Технология «Права человека» задумана против большинства людей на планете, но за их счет. Это — Права избранных.

Мирный протест

Что значит мирный? Если протест не мирный, то это не протест, в лучшем случае, «массовые беспорядки». Такой же фальшак Запада, как «вооруженная оппозиция» — если вооружена, то это уже не оппозиция.

Уличный протест называют мирным, чтобы прикрыть запланированное насилие и погромы, усыпить бдительность и замедлить реакцию властей, обмануть людей в предстоящем определении виновника провоцирования радикализации протеста.

Для фиксации в сознании наблюдателей «мирности» протеста используются молодые люди (мол, наивные и безобидные), женщины в белом (цвет невинности) с цветами, улыбками и объятиями, и что особенно цинично, дети. Это напоминает:

— германских фашистов, прикрывавшихся советскими пленными (стариками, женщинами с детьми) ;

— Черчилля, прикрывавшегося от немецких подводных лодок немецкими же пленными для безопасного плавания в Америку;

— укро-фашистов, развертывающих огневые позиции рядом с жилыми домами;

— террористов в Сирии, располагавших склады с оружием и штабы в густонаселенных кварталах;

— упырей, в конце концов, обращающихся в знакомые, безобидные образы (родственника, друга, молодой женщины, кстати, тоже в белом, ребенка и т. п.), чтобы, не вызывая подозрений, приблизиться к сонной артерии жертвы.

Все эти гибридно-военные средства Запад применяет под дымовой завесой информационной лжи и, к сожалению, для многих остается не уличенным изувером.

Запад всегда нарушал законы войны и мирного времени, и совершал самые низкие, циничные преступления — одно отличие, современный «живой щит», технологично зомбированный гибридной пропагандой, добровольно идет впереди насильника.

Гражданское общество

Так и просится воскликнуть: «Это что за настойка такая? На каких ягодах?»

Тоже многомерная диструкция, имеющая каскадную смысловую концепцию, конечной целью которой может являться приучение к естественности чужести и враждебности власти и «общества» с постепенным дроблением и атомизацией последнего, потеря понимания необходимости существования государства как высшего института и безвольное принятие перехода власти к внешнему бесструктурному управлению.

Примеров хитроумного коварства Запада «превеликое множество», всех не сосчитать. Следует, однако, привести еще один, относящийся не к языковой, а, скажем, к сценической фальсификации.

Речь о сцене с возложением цветов послами ЕС к месту гибели протестующего в Минске.

По сути, убийцы пришли «почтить» память убитого, чтобы не только отвести от себя подозрения, но и взвалить вину на другого.

А внешне информационно-алгоритмически вывернутое наизнанку событие представляет их защитниками всего белорусского народа.

Отсутствие оперативности разоблачения фальсификаций и фейков, особенно в критический момент, и не препятствует, и способствует раздуванию конфронтации.

У врага все наоборот. На следующий день, например, после задержаний погнали молодежь высказываться изустно и под камеры: «Мы за свободную Беларусь, где не хватают на улице и не бросают в тюрьмы», — естественно без привязки к защите государства от агрессии Запада. Вот, где оперативность!

Сегодня, к сожалению, власть в Белоруссии уже полностью подчинена чужому алгоритму событий.

Враг раскручивает маховик информационного террора для растерянности и рассеивания ядерного электората Лукашенко, и втягивания отбившихся в свою орбиту. Не видно и тех, кто оперативно разоблачал бы зловещие уловки, приемы и технологии Запада.

Небольшой ролик о реальных беспорядках, собранный, видимо, из запрошенных у населения записей с телефонов, пожалуй, единственный пример оперативной контригры.

Но главным все-таки остается вербальная работа с населением, объясняющая механизмы массового оболванивания и психоза, одних речей Лукашенко мало.

И в заключение, необходимо деклассировать умышленно возведенный Западом в абсолют привилегированный статус журналистов, специально для обеспечения их безнаказанности на поле боя, а на самом деле являющихся информационными террористами и боевиками гибридных войн. Нельзя одинаково относиться к друзьям и врагам, как нельзя уравнивать армию агрессоров и армию освободителей… Пора называть вещи своими именами.

Павел Гортаков, для «Русской Весны»