На острие подводного противостояния. «Холодная война» подплава ( 22 фото )

Американцы искренне уверены в том, что успехи их подводных лодок в противостоянии с ВМФ СССР стали определяющим в успехе ВМС США в целом, а успех ВМС США способствовал капитуляции Горбачёва перед Западом. Со слов Джона Лемана, министра ВМС США при Рейгане, во время встречи на Мальте Горбачёв расстроено сказал Рейгану:

«Мы окружены вашим флотом».

Здесь нужно понимать, что по линии внешней разведки высшее политическое и военное руководство получало реальную и объективную информацию по превосходству подводных сил ВМС США.

Что самое грустное? Ситуация не была бесперспективной, мы вполне могли эффективно противодействовать американцам (если иметь в виду чисто военные соображения, а не экономику, которая была главной проблемой).

В итоге подводное противостояние СССР проиграл, под занавес заменив реальные достижения пропагандой, полностью оторванной от реальности (например, якобы успех поисковой операции «Атрина»). И откровенное вранье, причем даже не обществу, а высшему политическому руководству по «Атрине» командованием ВМФ СССР, — наглядный тому пример.

Начало противостояния

В первые годы подводного противостояния ключевую роль в нём играли дизель-электрические подлодки (в т.ч. и для ВМС США). Пока «военный атом» прокладывал себе дорогу в подплав, приходилось «воевать на батареях».

Американцы, опасаясь, что попавшие в СССР немецкие технологии позволят нарастить численность и качество подводного флота, с сороковых годов активно экспериментировали с различными видами гидроакустического оборудования, которое позволило бы навести на вражескую лодку противолодочные силы. В основном речь шла о стационарных гидрофонах. В конце сороковых в ВМС стало ясным то, что подводные лодки также могут выступать в качестве носителей эффективных гидроакустических станций и применяться в ПЛО. Также был широко известен случай, когда английская ДЭПЛ HMS Venturer уничтожила из подводного положения идущую также под водой немецкую ПЛ U-864 9 февраля 1945 года. Итогом осознания этих вещей стал проект «Кайо» — программа по созданию субмарины, способной драться с подлодками.


ДЭПЛ SSK-1 «Барракуда»

Созданные в результате этого проекта ПЛ типа «Барракуда» оказались неудачными. Зато осмысление провала с «Барракудами» породило тип подлодок, ставший легендой американского неатомного подплава – ПЛ типа «Тэнг».


ДЭПЛ типа «Тэнг»

Именно лодки этого типа стали первыми, которые американцы начали массово отправлять в советские территориальные воды для разведки. До этого были только разовые походы старых «Тенчей» без каких-либо наглых выходок.

Пока атомный «Наутилус» использовался в экспериментальных учениях, дизель-электрические «Тэнги» стали активно осваивать советские прибрежные воды. Иногда это приводило к разным инцидентам.

Так, в августе 1957 года USS Gudgeon, лодка такого типа, была обнаружена кораблями ВМФ у Владивостока. Итогом стала 30-часовая погоня с применением реальных глубинных бомб, лодку так и не отпустили: по итогам погони ей пришлось всплыть.

В начале 1958 г. аналогичный случай произошёл с USS Wahoo, которую советские корабли тоже принудили к всплытию.

Надо понимать, что случаев, когда американцы оказывались необнаруженными, было намного больше.

С начала сороковых годов и по момент Карибского кризиса количество рейдов американских ПЛ к берегам СССР превысило 2000. В ходе одного из них американская ДЭПЛ USS Harder, тип «Тэнг», войдя в 1961 году в советские терводы, прошла незамеченной прямо в гавань Североморска и выполнила фотографирование причалов и стоящих у них кораблей. Лодка ушла незамеченной.

В начале 60-х уже атомный «Скипджек» проник на рейд Североморска и через полчаса ушёл незамеченным, причём это было решение командира лодки, идущее вразрез с имевшимися у него приказами (ему просто «захотелось посмотреть» Североморск).

В 1975 году во время слушаний в Комитете по разведке Палаты представителей Конгресса США было озвучено, что за все годы американские подлодки участвовали в 110 инцидентах типа столкновений с советскими подлодками или в стычках с противолодочными силами СССР. Как видно, статистика весьма красноречива.


Рисунок контр-адмирала В. Лебедько (столкновение К-19 и «Гэтоу»)

В 60-х годах, когда ВМФ СССР обзавёлся атомными подлодками в существенных количествах, американский опыт действий в наших водах оказался для них очень полезным уже в полностью подводном противостоянии.

Сами по себе лодки «Тэнг» относились к высокоприоритетным программам ВМС, в том числе и для того, чтобы будущие американские подводники могли тренироваться в подводном бою против по-настоящему тихих, скрытных и эффективных ДЭПЛ.

Хотя решение о том, что в будущем все американские ПЛ будут только атомными, тогдашний командующий Арли Бёрк принял ещё в 1956 году, «Тэнги» служили ещё десятки лет после этого.

Тогда же, в пятидесятых годах, высокая шумность «Наутилуса» по сравнению с американскими же ДЭПЛ заставила американцев решить ещё один важнейший вопрос.

Так как со стороны ВМФ СССР ожидалось широкое применение ДЭПЛ и так как они очевидным образом имели бы (в те годы) преимущество в скрытности перед американскими атомными субмаринами, то с высокой степенью вероятности первый торпедный залп оказался бы за ними. Это означало, что для американской ПЛ бой начнётся с внезапного прицельного залпа торпедами по ней.

Для того чтобы не просто уцелеть в такой ситуации, а ещё и победить, требовалось уклониться от поражения. Для этого в США с начала 50-х годов были проведены беспрецедентные по масштабам (у нас даже близко ничего такого не проводилось) исследования и опытовые учения с массовым применением различных средств гидроакустического противодействия. В общем, проблему первого залпа США решили полностью к концу 50-х годов и до сих пор удерживают подавляющее преимущество в средствах СГПД.

Примечание: преимущество в СГПД, реально имевшихся на кораблях и подлодках, вообще, эффективные и весьма достойные СГПД в ВМФ СССР были (например, самоходный имитатор (СИПЛ) МГ-44 и самоходный прибор отведения торпед МГ-104), но на носителях ВМФ их было просто мизерное количество, а статистика их применения в ходе боевой подготовки была просто ничтожной.


СИПЛ МГ-104

К моменту появления «этапных» атомных подлодок «Скипджек», с которыми подводные силы ВМС США вышли на качественно новый уровень, у американского подплава был уже очень серьёзный опыт в работе против ПЛ и действиях в зонах господства советских противолодочных сил.

Советским морякам приходилось намного труднее. Долгие годы те задачи, которые в США решались уже атомными подлодками, наш флот продолжал решать дизель-электрическими. Это относилось даже к задачам по осуществлению ядерного сдерживания, которые частично решали подлодки проекта 629 и их модификации. Условия, в которых морякам советских ракетных ДЭПЛ приходилось нести службу прямо у американских берегов, были крайне тяжёлыми и очень опасными.

Именно в ходе такой боевой службы погибла ракетная ДЭПЛ К-129, затонувшая у Гавайских островов.


Дизельная ПЛ с баллистическими ракетами проекта 629

Тем не менее, эти «смертники» проекта 629 внесли очень большой вклад в стратегическое сдерживание, причем в те годы когда СССР на порядок отставал по средствам доставки, и ВМС США воспринимались как очень серьезная угроза.

История с походом дизельных подлодок к Кубе в ходе Карибского кризиса тоже широко известна и не требует пересказа, как и выводы из неё.

Но всё же основным содержанием именно подводного (подлодки против подлодок) противостояния стали операции атомных субмарин. И в них у США тоже имелось изначальное техническое превосходство, во многом благодаря личности отдельно взятого человека.

Хаймен Риковер и его атомный флот

Адмирал Хаймен Риковер стал фактически создателем атомного подводного флота США. Имея обширные связи в политическом истеблишменте, он фактически имел полномочия близкие к «диктаторским» в «его» подводном флоте.


Хаймен Риковер и Джон Кеннеди

По воспоминаниям, Риковер отличался весьма тяжелым характером. Впрочем, с выдающимися людьми такое случается нередко.

Гиперактивный, политизированный, резкий, ядовитый, нетерпимый, бесцеремонный, невероятный трудоголик, запредельно требовательный начальник, плюющий на служебное положение и ранги, Риковер даже у ценивших и уважавших его сослуживцев вызывал смешанные чувства.

Даже президент Никсон в речи, произнесенной в 1973 году при присвоении Риковеру четвертой адмиральской звезды, сказал прямо: «Я не пытаюсь сказать, что он лишен противоречий. Он говорит что думает. У него есть противники, которые с ним не согласны. Временами они правы, и он первым признаёт, что был не прав. Но сегодняшняя церемония символизирует величие американской военной системы, и флота в частности, потому что этот неоднозначный человек, этот человек, реализующий новаторские идеи, не был утоплен бюрократией; ибо, если бюрократия топит гений, нация обречена на посредственность».

Посредственность Риковер ненавидел до такой степени, что считал: посредственному человеку лучше сдохнуть.

…

В начале 1980-х годов раскрылось, что сфальсифицированные отчеты о дефектах корпусной сварки привели к задержке спуска на воду почти готовых подводных лодок. Они строились на верфи Electric Boat… Верфь, разумеется, пыталась свалить на флот всю ответственность за гигантский перерасход денег и времени, но Риковер пустил в ход зубы, когти и связи, чтобы верфь сама и за свой счет исправила то, что напортила.

Однако у него ничего не вышло… Риковер был в бешенстве: по сути, флот заставили оплатить некомпетентность и вранье верфи!

Рейган с отставкой Риковера согласился, но захотел личной встречи. В присутствии президента и министра обороны Каспара Уайнбергера Риковер развернулся во всей красе: прямо в Овальном кабинете обозвал министра Лемана «заносчивым муравьем», который «ничего не понимает во флоте», и, обратившись к Леману, заорал: «Хочешь выпихнуть меня, чтобы развалить всю программу? Да он врет, врет, потому что служит подрядчикам, а они хотят от меня избавиться, потому что в правительстве только я один не даю им грабить налогоплательщиков!» Затем буйный адмирал напал на президента с вопросом: «Вы мужчина? Вы можете самостоятельно принимать решения?»

Так 31 января 1982 года завершилась 63-летняя флотская карьера 80-летнего Хаймана Риковера.

(Татьяна Данилова. «Буйный адмирал Х. Риковер, отец атомного флота США».)

Итог усилий Риковера (при всей его экстравагантности и неоднозначности) – не просто массовые ПЛА ВМС США, а массовые малошумные ПЛА. Ситуация с соотношением шумности отечественных и ПЛА ВМС США наглядно показывает график:


Примечание: в данном графике указаны широкополосные уровни первичного акустического поля, с учетом узкополосных уровней (дискретных ситуаций) ситуация для нас была еще хуже.

С учетом того что ключевым тактическим свойством ПЛ является скрытность, ПЛА ВМС США имели существенное преимущество перед подлодками ВМФ.

Но американцы не остановились на том, что достигли превосходства в скрытности. Вторым шагом к обретению абсолютного доминирования под водой стал их подход к обнаружению целей. И вот тут они совершили настоящую революцию, опять продемонстрировав много более высокий уровень организации НИОКР и применения на флоте новых средств поиска подлодок, чем их противник – мы.

Изначально поиск цели строился на том, что, имея некоторые предварительные данные о местонахождении цели или вообще ведя поиск в заданном районе без предварительной информации, цель нужно было услышать. С учетом большого количества ложных контактов и сложных фоновых условий далее наступал очень сложный этап классификации контакта. Но позже американцы совершили прорыв в применении гидроакустических комплексов, фактически поставив этап классификации раньше этапа обнаружения.

Это было связано с целенаправленным поиском и накоплением баз данных «акустических портретов» и характерных дискрет подлодок. До того как этот «банк данных» был создан, шел трудный и рискованный процесс накопления необходимых данных, примером чего является длительное слежение ПЛА «Лаптон» (USS Lapon, подлодка типа «Стёрджен») за РПКСН проекта 667 в Атлантике.

Из книги Д. Зонтаг «История подводного шпионажа против СССР»:

16 сентября система подводных гидрофонов засекла проход подлодки типа «Янки» к северу от Норвегии…

«Лэпон» прибыла к проливу на следующий день и начала патрулировать… неподалеку от берегов Исландии… Шумы «Янки» были настолько слабыми, что гидроакустики почти не слышали их на фоне шумов находившихся неподалеку рыболовецких траулеров и кишащей морской живности…

«Янки» показалась, но вскоре снова исчезла… В последующие несколько дней «Лэпон» находила и теряла «Янки» неоднократно. …Разочарование Мака разделяли в Норфолке и в Вашингтоне капитан первого ранга Бредли, вице-адмирал Арнольд Шейд, все еще командующий подводными силами на Атлантике, и адмирал Мурер, командующий ВМС в Северной Атлантике. Они были в курсе событий, так как Мак посылал в диапазоне УКВ через самолеты, летавшие над ним, короткие сообщения о ходе операции. В свою очередь, ВМС своевременно информировали помощников президента, причем Никсона информировали о ходе операции в реальном масштабе времени.

Мак решился на весьма рискованный маневр. Пригласив штурманов и других офицеров в кают-компанию, он объявил, что… надо попытаться угадать, куда она направилась дальше, чтобы перехватить ее у места назначения.

…через 12 часов появилась «Янки». На сей раз Мак был полон решимости не упустить советскую лодку…

Мак начал наносить на карту район операции советской лодки, пожалуй, одно из самых важных разведсведений, которые он мог принести домой. Советская лодка обосновалась в районе, охватывающем около 200 тысяч квадратных миль. Она патрулировала, находясь на расстоянии 1500 и 2000 миль от побережья США… проверяя, ведется ли за ней слежка.


…Наступила пятая неделя… К этому времени три вахтенных офицера «Лэпон» поняли, что их вахты совпадали с вахтами офицеров на «Янки». Каждый американец мог опознать теперь своего советского «партнера» по его характерным особенностям при выполнении того или иного маневра. Они даже дали клички своим «партнерам»: между собой американские вахтенные офицеры даже стали заключать пари на то, кто лучше предскажет очередной маневр «Янки»…

«Лэпон» преследовала «Янки» в течение всего периода ее патрулирования и затем еще некоторое время, когда советская лодка пошла домой, — в течение 47 суток.


Командир SSN-661 Lapon Chester M. «Whitey» Mack

Долгое время ВМС США (а наш ВМФ – и сейчас) работали по следующей схеме: обнаружение цели или чего-то похожего на неё, потом классификация, то есть выявление признаков, характеризующих какой-то конкретный тип подлодки. Напугавшись советской активности в океане и столкнувшись с постоянными разрывами контакта, американцы сменили подход. Сначала, в течение нескольких десятилетий, они старались сблизиться на минимальную дистанцию с советскими ПЛ и записать их акустические параметры вблизи.

Та волна столкновений, которая имела место между нашими и американскими подлодками в прошлые годы, была обусловлена именно этим: попытками американцев пристроиться к нашим лодкам буквально в десятках метров и списать шумы. С 1968 по 2000 год было 25 столкновений, 12 из которых произошли вблизи наших берегов: американцы шли на риск ради получения нужной информации.

Затем эти данные, как и собранные ранее записи (например, упомянутая выше история со слежением за РПКСН), были использованы для создания так называемых «гидроакустических портретов» — совокупности акустических спектров, характерных для того или иного типа нашей ПЛ, записанных в таком формате, в котором вычислительные подсистемы гидроакустическких комплексов (ГАК) подлодок могли бы их опознавать и сличать с получаемыми а антенн спектрами шумов водной среды вокруг лодки.

И когда это получилось, произошла революция. Теперь из акустического хаоса мирового океана ЭВМ выделяла те «куски» спектра, которые относились именно к подлодке. ЭВМ могла разложить сложный спектр и найти в нём то, что относилось именно к ПЛ и отсечь всё остальное.

Теперь ситуация поменялась. Больше не надо было лихорадочно вслушиваться в подводный мир, теперь весь шум океана разлагался и анализировался в автоматическом режиме, и если акустики обнаруживали, что в массиве снятых данных есть характерные для вражеской подлодки частоты, они определяли (по возможности) её тип, и уже потом начинали её искать. Классификация и обнаружение цели теперь зачастую менялись местами и сначала с огромного расстояния американская ПЛ засекала конкретные дискретные составляющие конкретной подлодки.

Если по широкополосным уровням взаимные дальности обнаружения отечественных и американских ПЛА второго поколения соотносились примерно как 1,5 : 2, то при работе акустиков ПЛА ВМС США по дискретах это соотношение менялось практически на порядок (не в нашу пользу).

В этой ситуации успех для наших подводников мог быть только в нешаблонных решительных действиях с использованием возможностей своих подлодок (и их вооружения) на «101% возможного».

Наши подводники долго не имели возможности использовать такие же методы, и по причинам как большей шумности, так и длительного непонимания ее природы (в части дискретных составляющих), и по причинам устаревшей, по сравнению с американцами, «идеологии» построения гидроакустических комплексов, не имевших (до «Ската-3») штатных средств узкополосного спектрального анализа. «Эффективность» штатных отечественных спектроналазаторов СК74 (придававшихся ГАК «Рубикон» и «Скат») характеризуется фразой: «Для работы по малошумным целям непригодны».

В подавляющем большинстве случае слежение наших атомных подлодок за «вероятным противником» было нескрытным, очень часто на больших скоростях, с использованием активных трактов (гидролокаторов).

Важно ещё раз подчеркнуть, что одним из критически важных факторов стало активное применение при этом средств гидроакустического противодействия (СГПД) ПЛА ВМС США. Эффективность их с учетом низкой помехозащищенности наших аналоговых ГАК была такова, что в условиях применения СГПД наши ГАК были практически «забиты помехой» и «не видели» просто ничего. Выручали высокочастотные станции миноискания («Радиан», «Арфа»…), которые позволяли эффективно классифицировать СГПД и реальные цели и успешно поддерживать контакт даже на высоких скоростях, обеспечивая точное применение оружия про «вероятному противнику».

Фактически «подводные поединки» 70-х годов часто напоминали «собачьи схватки» истребителей Второй мировой. При этом превосходство в скоростных и маневренных характеристиках наших АПЛ, до появления у ПЛА ВМС США торпед Mk48, давало нам хорошие шансы на успех в подводном бою. Однако эти условия ставили очень жесткие требования к командирам подлодок, которым соответствовали объективно не все.

В определенном смысле все успешные противолодочники у нас были, скажем так, «хулиганами», «пиратами», действовавшими умело, жестко и решительно. Зная многих из них, на ум не приходит ни один, кто был бы «тихим». С учетом военно-технического отставания успех в подводных схватках могли вырвать только «буйные».

Здесь показательна дискуссия, развернувшаяся в обсуждении «некоторых мемуаров отставных командиров АПЛ ВМФ» на сайте «Автономка» (впоследствии ввиду остроты обсуждения это было удалено владельцем сайта, но сохранено в копии). Суть в том, что «вежливый и правильный» экс-командир (АПЛ проектов 671В и 667БДР) рассказывал, что у нас «не так» (и даже писал об отставании в малошумности в ЦК КПСС), при этом лично не делая ничего для того, чтобы использовать уже имеющиеся у него возможности. В ходе дискуссии выяснились крайне слабые знания им характеристик и возможностей своей гидроакустики и оружия (например, активных ГАС и комплекса телеуправления торпедами), которые он просто не использовал, потому что якобы «это не работало».

На возражения, что «почему-то» это все (активные средства поиска, телеуправление) успешно работало у других командиров 671В проекта одной с ним дивизии и они жестко и умело «ставили на место» ПЛА ВМС США, последовали уже «личные выпады» в отношении этих командиров (в частности, Макаренко А. В.).

Да, по рассказу сослуживцев, Макаренко был очень жесткий и «тяжелый» командир, причем не только для подчиненных, но и командования. Например, после серьезного конфликта с командованием эскадры он, надев спецодежду, лично залез в канализацию и перекрыл отопление (дело было зимой) и горячее водоснабжение… к «адмиральскому дому» (причем так, что штатный отдел морской инженерной службы «решить проблему» не смог, и командованию пришлось «договариваться» с командиром).

Однако в море у Макаренко работало все, в т.ч. активные тракты ГАК, наводились телеуправляемые торпеды, а ПЛА «вероятного противника» он просто «порол»:

В 1975 г. в ходе учений «Океан-75» К-454 с 89-м экипажем (капитан 2 ранга А. В. Макаренко) проводила слежение за иностранной ПЛА в течение 72 часов. Контакт был прерван только по приказанию вышестоящего командования, так как «супостат» на ходу 28 уз, до которого его «разогнала» К-454, «летел» в район БП, где командование не успевало поднять на поверхность находившуюся там в подводном положении ДЭПЛ.

В дальнейшем вышеуказанный командир («оппонент Макаренко») был переведен с многоцелевой АПЛ (проекта 671В) на «стратег» (проект 667БДР), причем против его воли… С большой вероятностью тем самым 45-я дивизия многоцелевых подлодок просто избавилась от «пассивного» командира, однако, увы, его получило соединение РПКСН, со всеми вытекающими из этого в случае войны последствиями.

Другой пример — командир К-314 капитан 1 ранга Гонтарев В. П.


Командир К-314 капитан 1 ранга Гонтарев В. П.

Капитан 1 ранга В. П. Гонтарев, считавшийся среди подводников дивизии уже ветераном подплава и сделавшийся к тому времени всеобщим любимцем, на своей К-314 перехватывает ПЛАРБ ВМС США на пути её развертывания с базы на о. Гуам и жестким слежением принуждает ее прекратить развертывание и вернуться в базу (всплывший «супостат» был сфотографирован в надводном положении через перископ).


«Тот самый снимок в перископ»: 05:48 15.10.1976 г. ПЛАРБ ВМС США всплыла после жесткого многочасового преследования

Указанная проблема (качества и соответствия командного состава: командиров «для мирного времени» и «для войны») не уникальна для ВМФ СССР и РФ. Интересующимся очень рекомендуется книга Майкла Абрашеффа «Это ваш корабль» экс-командира эсминца УРО USS Benfold (типа «Арли Бёрк») ВМС США, выведшего свой отстающий корабль в лучшие. Несмотря на достигнутые большие успехи (а по сути, как раз из-за них) он адмиралом не стал, имел очень «сложные» отношения с некоторыми другими командирами и в итоге был вынужден уйти из ВМС США. Приведём фрагмент из его воспоминаний:

На шестой день перед нами была поставлена задача обнаружить подлодку ВМС США, которая выполняла роль противника, и скрыться от неё. Задача подводной лодки заключалась в том, чтобы обнаружить и потопить корабль, на котором находился командующий. За данное тренировочное занятие отвечал командир Gary, что определялось его превосходством в ранге, но за три дня до проведения учений нам всем ещё не был сообщён план действий, и я понял, что предоставляется благоприятная возможность проявить себя.

…

Я вызвал в свою капитанскую каюту моряков, обслуживающих гидролокационную установку, а также соответствующих офицеров… И дал им задание представить свой план действий…

Ко всеобщему удивлению (и моему тоже), они разработали такой хитроумный план, который я раньше никогда не встречал. Мы предоставили его на усмотрение начальства, но и командующий, и командир Gary, отвергли его…

Когда я услышал их решение, я не смог сдержаться. Возбуждённо, почти дерзко, я начал спорить с ними по рации, связывающей наши корабли. …В недвусмысленных выражениях мне было сказано, что мы будем использовать план, составленный на Gary… Победу одержали традиции и устаревшие порядки.

В результате лодка уничтожила все три корабля, причём её команда даже не вспотела!

К началу восьмидесятых в ВМФ СССР тоже начали осваивать работу с анализом акустических спектров. И к тем первым попыткам относится одна и самых ярких побед советского подплава времён «холодной войны».

Рейд К-492 к Бангору

С появлением новых, относительно малошумных подлодок проекта 671РТМ (и поставок «из-за занавеса» западных гражданских цифровых спектроанализаторов фирмы «Брюль энд Кьер») появилась возможность не просто изменения тактики нашего подплава, а уже в целом ряде случаев упреждения в обнаружении и длительного (в т.ч. скрытного) слежения, несмотря на сохраняющееся отставание в малошумности и акустике за счет тактики и военной хитрости.

Следует отметить, что эффективное использование этих спектроанализаторов требовано очень высокой подготовки акустиков, командиров, вахтенных офицеров и с учетом их одноканальности фактически представляло собой не «панорамное обнаружение» а поиск одним «узким лучом» управляемой (вручную) диаграммы направленности ГАК ПЛ, к тракту прослушивания которого был подключен спектроанализатор. Очевидно, для поиска иголки в стоге сена (ПЛА в океане) таким «лучиком» нужно было очень хорошо уметь пользоваться.

Наиболее ярко новая тактика и возможности проявились у командира Дудко В. Я., сначала отработавшего новые тактически приемы при защите своих РПКСН в Охотском море:

…благоприятные условия для поиска и слежения за нашими РПК СН в Охотском море и особенно в период планируемой нам боевой службы. С точки зрения Генерального штаба это был защищённый район, т. к. казалось, что позволял развернуть силы ПЛО в кратчайший срок, но с точки зрения скрытности РПК СН от обнаружения лодками противника с более мощной энергетикой это открытый и весьма благоприятный район, позволяющий вести длительное и скрытное слежение за нашими кораблями на больших дистанциях…

Наше командование и мы, так нас учили и вбивали в голову, считали, что РПК СН неуязвим. С таким настроением мы вышли на боевую службу.

…Впервые на флоте вместе с командиром БЧ-5 мы изменили конфигурацию работы источников шума, что кардинально изменило акустическое поле подводной лодки…

В итоге при очередной проверке уже своими методами отсутствия слежения обнаружили американскую ПЛА… Установили за ней слежение и по команде из штаба флота двое суток гоняли её по Охотскому морю, пока она не ушла в океан…

Потом он успешно применил полученный опыт уже по ПЛАРБ «Огайо», у берегов «вероятного противника».

История эта (с рядом умолчаний) описана в книге В. Я. Дудко (ныне контр-адмирал в отставке) «Герои Бангора», находящейся в свободном доступе в Интернете. Она заслуживает того, чтобы кратко её пересказать.


ПЛАРБ «Огайо», АПЛ проекта 671РТМ в базе, командир Дудко В. Я.

В ходе провокационных американских учений NorPacFleetex Ops’82 осенью 1982 года американцы смогли переиграть разведку Тихоокеанского флота, развернуть вблизи Петропавловска-Камчатского авианосное ударное соединение из более чем десятка кораблей и отработать внезапный удар по Камчатке (с вторжениями в советское воздушное пространство СССР над Курилами несколькими днями позже).

Оставлять такое без ответа было нельзя, и командование Тихоокеанским флотом приняло решение об ответном «визите вежливости» прямо домой к американцам, в Сиэтл.

К тому времени активность ВМФ СССР, с одной стороны, и резкий скачок дальности американских БРПЛ, с другой, позволили перебазировать тихоокеанские ПЛАРБ на территорию США, в Сиэтл, на военно-морскую базу Бангор. Там, глубоко в заливе Хуан-де-Фука, выход из которого был прикрыт многочисленными противолодочными силами, они находились в полной безопасности до момента выхода в открытый океан, но и там могли рассчитывать на помощь.


ВМБ Бангор (ныне — ВМБ Китсап)


Сооружения базы — знаменитые треугольные причалы для ПЛАРБ

Командование ТОФ посчитало нужным показать американцам то, что их оборона совсем не является непроницаемой и что, если нужно, советские подлодки смогут устроить ВМС США «бойню» прямо в их базах.

Это и было сделано, и подробности той операции очень хорошо описаны в «Героях Бангора». К-492 с изменённым гидроакустическим портретом, который американские компьютеры «не видели» («пропустили»), проскочила через систему СОСУС незамеченной и заняла позицию у самого побережья США. Там она и «взяла» ПЛАРБ «Огайо».

Случись быть войне, и его рейд стоил бы американцам очень многого, и уничтоженная ПЛАРБ — это просто одна строчка в этом списке потенциальных потерь (было отработано в т.ч. нанесение «кинжального» ракетного удара по самой базе ПЛАРБ ВМС США).

К-492 ушла с этой операции практически незамеченной, хотя ловили её американцы отчаянно и неоднократно контакт с нею имели.

При этом отношение ко всему новому было у нас, мягко говоря «неоднозначным». Контр-адмирал Дудко В. Я.:

Мы получили уникальные инструменты, методы и методику слежения за подводными лодками в естественной среде. Уникальный опыт слежения, совершенно новые способы проверки отсутствия слежения за нашими ракетоносцами, который, к сожалению, никого не заинтересовал (либо в силу занятости, либо не верили, либо не хотели признавать низкую скрытность РПК СН в «защищённых» районах).

…на флотилии было всего два прибора спектрального анализа. Один был всегда в штабе, а второй забирал я…

Интересный комментарий офицера отдела противолодочной борьбы Камчатской флотилии А. Семенова:

После того как Дудко на К-492 в 1982 «пофестивалил» у Бангора, амеры вместе с канадцами «дыру» быстро «заткнули», и Рейган из 5 миль территориальных вод сделал 12. Хрен теперь сунешься. Что и показала поисковая операция «Усатая синица» в 1985-м.

Некоторые подробности по «Усатой синице» есть в воспоминаниях Верюжского Н.: «История одной фотографии, или Невыдуманные события периода «холодной войны».

Опыт Дудко развили другие командиры. Цитата одного из подводников:

Спросил… про 360-ю и «Огайо» у Кулиша, как и было условлено, с подначки. Он конечно, клюнул, и сперва меня чуть не убил, поскольку я сразу завел речь про обнаружение «Огайо» северянами. Разозлился жутко. Да они ни фига не могут, не умеют, да… и т. д. и т. п. Про 360 все-таки рассказал. Вроде как похоже на правду. Тогда эту же «Огайо» ловил и Олег Лобанов на 492-й. Заодно в подробностях рассказал, как РТМки держали за хвост «Лосей», те даже и не знали, что время скрытного слежения составляло многие и многие часы и что всего этого можно достичь, только надо быть мастером своего дела и не бояться нарушать руководящие документы. Вообще, он еще упомянул про противолодочную операцию, которая на ТОФе была аналогична северофлотским «Апорту»/«Атрине», но прошла очень успешно и скрытно и поэтому до сих пор засекречена. А «Апорт»/«Атрина» – провалены северянами и что их там гоняли как котят, но грудь орденами тем не менее они себе увешали.

А это комментарий члена экипажа упомянутой подлодки:

Это чистая правда, и Кулиш — действительно уникальный командир, из тех, кто ходит по интуиции, «чует», как идет цель. Ну и дрючил он экипаж нещадно. За что теперь можно сказать спасибо — аварий не было, а редкие поползновения типа возгораний или водички мгновенно пресекались обученным л/с… Лобанов, если мне не изменяет память, ловил другую «Огайо».


Здесь особо необходимо подчеркнуть: надо быть мастером своего дела и не бояться нарушать руководящие документы.

Руководящие документы подводных сил ВМФ давно устарели, вплоть до того, что так, как написано в них, просто нельзя выполнять: в бою это будет самоубийством. На практике доходит до примеров на грани идиотизма, когда нестандартные и успешные действиях наших подлодок, в т.ч. против новейших ПЛА ВМС США, не исследуются и не передаются в качестве опыта «просто потому», что в отчетных документах «кастрируются» для «подгона» для положений и пунктов давно устаревших руководящих документов…

Тем не менее, инициативные офицеры и командиры ВМФ делали все, что возможно, и что невозможно, в подводном противостоянии.


Часть рабочей карты офицера отдела противолодочной борьбы Камчатской флотилии А. Семенова с эпизодами обнаружений ПЛА ВМС США. Источник карты

Карта карманная, чтобы с секретной частью не заморачиваться и думать над ней в свободное время.

Иностранная ПЛ синяя. Внутри — кто обнаружил. Если на проверке слежения за РПКСН — рядом нарисован знак РПКСН красный. И «лучик» слежения. Если в желтом кружке — вероятно, мы следили скрытно. НС — не скрытое слежение. Кружок, зачеркнутый внутри, — применение противником средств ГПД. Маневры иностранной лодки при слежении (уклонении). Ну еще карта сзади вся исписана мыслями, вариантами, предположениями и прогнозом действий противника. И выводы — как обнаруживать в перспективе…

Кто-то может ухмыльнуться, увидев то, сколько раз осуществлялось скрытое слежение за противником, но вот что в 1991 году с опорой на информацию от ветеранов ВМС США и Комитета по разведке Палаты представителей конгресса писала газета «Чикаго Трибьюн» (в электронном виде доступно на сайте издания Daily Press (англ. язык) ) :

«Капитан в отставке Генри Швейцер, который с 1965 по 1967 г. имел отношение почти ко всем разведывательным походам подлодок в Тихом океане, сообщил, что «могли иметь место инциденты, когда командиры подлодок под моим командованием чувствовали, что они обнаружены. Но люди есть люди, и они не включили это в свои рапорты об итогах боевой службы».

В общем, так и было в итоге. Противостояние под водой не было игрой в одни ворота, и особенно острым в 80-х годах оно было в Тихом океане, где во многих случаях «игра» шла на грани (или за гранью) фола.

Карта и то, что на ней изображено, хорошо показывает то, что при нестандартных и творческих подходах к решению поставленных боевых задач успешно обнаруживать иностранные подлодки получалось даже с нашей техникой. Да и сейчас иногда получается. Тактика и умение воевать скомпенсировали (отчасти, по крайней мере) разрыв в технических возможностях, который был и остаётся значительным. Но отход от традиционных принципов противолодочной борьбы, закреплённых формально, являлся необходимым для успеха. И успех был только там и только тогда, где и когда инициатива побеждала слепое следование букве устава.

Однако так получалось далеко не всегда. Зачастую приходилось «отмораживаться» и действовать буквально на грани катастрофы.

Один из таких случаев описан в одной из книг американского подводника, а ныне писателя боевиков Майкла ДеМеркурио и отражает его реальный служебный опыт на подлодке ВМС США, осуществлявшей слежение за нашей АПЛ проекта 671:

…команда управления судном несла вахту в тот момент, когда подлодка преследовала советскую атакующую подлодку класса «Виктор», тихо двигаясь у нее на хвосте со скоростью 12 узлов, — основные охлаждающие насосы работали на малой скорости (это гигантские насосы размером с автомобиль, которые качают воду через реактора, на низкой скорости они довольно тихи, но гремят, как товарный поезд, на большой скорости).

Рулевой в это время захотел положить ногу на ногу и задел прибор задачи скорости. Иголка переместилась с отметки «вперёд 1/3» на отметку «полный вперёд». «Полный вперёд» означает 100 % мощности реактора, скорость более 30 узлов и автоматический приказ запустить насосы на полную мощность.

Я был вахтенным инженером в турбинном отсеке подлодки в ту ночь. Мы «висели» на хвосте у русских, и потому были напряжены. И вдруг звонок с приказом «полный вперёд».

Боже мой! Иван мчится на нас, или он выпустил торпеду, или услышал нас и разворачивается, чтобы протаранить нас. Это была экстренная ситуация. Я вскочил со своего места и встал за спиной оператора реактора, который тут же собирался переключить второй насос охлаждения на высокую скорость. Насос увеличил скорость в два раза, вследствие чего обратный клапан 30-сантиметровой трубы с грохотом закрылся, чтобы предотвратить обратный поток воды из другого насоса. Удар! Закрылся обратный клапан, звук разнесся в окружающей воде. Долю секунды спустя оператор реактора запустил третий насос на высокой скорости. Ещё один удар! Насос 4, затем 5, ещё два удара…

Вахтенный офицер, навигатор, слышит, как закрылись 4 обратных клапана, и чувствует, как содрогнулась палуба. Он видит, как возрастает скорость на индикаторе. Рулевой до сих пор не был в курсе происходящего.

Вахтенный офицер хватает телефон, чтобы закричать на меня, как раз вовремя, чтобы услышать мой доклад: «Управление, команда управления реактором, все основные охлаждающие насосы работают на полную мощность!»

«Всем стоп! — кричит вахтенный офицер. — Переключите насосы на малую скорость!»

И тут разверзается ад. Капитан прибегает из своей каюты, появляется помощник капитана, и мы почти что тараним Ивана сзади в руль.

«5 градусов право руля!» — кричит вахтенный офицер, пытаясь не дать нашей подлодке налететь на винт подлодки «Виктор». Мы находились борт о борт с подлодкой «Виктора» после закрытия 4-х обратных клапанов и производя много шума из-за насосов, работающих на полную. Следующие десять минут были полны паники, ожидания. Мы не знали, слышал ли нас «Виктор».

У русских есть ужасная привычка разворачиваться и таранить преследующие их подлодки с целью отпугивания. Но Иван прибавил газу, не обращая никакого внимания. «Слава богу, что вахтенным был Дмитрий!» — позже сказал дежурный по судну. Дежурные по судну дали каждому русскому вахтенному имя, зная их привычки и поведение. «Если бы вахтенным был Сергей, то мы бы поплыли домой с советской торпедой в заднице».

«Ужасная привычка», или, как это называлось в ВМС США — «Сумасшедший Иван», — была одним из основным манёвров для ухода от слежения в те годы – превосходство противника в технике вынуждало действовать именно такими методами.

С торпедами тоже было и остаётся связано немало эпизодов. И не всё с ними так уж просто.

Торпедами по «вероятному противнику»

Контр-адмирал Луцкий А. Н. в своих мемуарах «За прочность прочного корпуса» писал:

Весной 1974 года, выполнял одну из задач боевой подготовки: контратака подводной лодки. Цель — ПЛАРБ нашей дивизии, такая же, как моя, проекта 667А. Как обычно договорились, пришли в район, погрузились, сближаемся. Примерно в расчётное время по ожидаемому пеленгу акустик обнаружил малошумную цель. По всем признакам цель подводная, обороты винта прослушиваются слабо, но почти наши. Ну, и пальнул! За шумом торпеды цель, естественно, потерялась. Когда затих шум торпеды, всплыли и пошли в расчётную точку всплытия торпеды, навели на всплывшую торпеду торпедолов. Когда пришли в базу, позвонил начальник МТЧ:

— Ваша торпеда кого-то стукнула. Нижняя часть практического зарядного отделения торпеды повреждена, зацепила какие-то чёрные куски неизвестного материала, по корпусу аккумуляторного отделения гофры. Торпеду придётся списать. Но самописец сработал, самонаводилась. Вот так-то!

С учетом того, что американские ПЛА постоянно патрулировали вблизи наших баз в полигонах боевой подготовки ВМФ, имеется значительная статистика не просто их обнаружения, а применения по ним практического оружия (с регистраторами вместо боевой части). Однако гордиться здесь нечем, ибо имеются веские основания полагать, что ПЛА так называемых партнеров (как их стали именовать в последние годы) преднамеренно «принимали» на себя наши залпы практических торпед с целью ведения разведки.

И примеров таких, увы, более чем достаточно, например, в середине 90-х годов, недалеко от Камчатки, ПЛА «партнеров» оказалась между «барсом» и тактической группой РПКСН с многоцелевой АПЛ проекта 671РТМ в охранении, «приняв на себя» 3 двухторпедных залпа (большая часть торпед была поднята с наведениями).


Контр-адмирал Луцкий А. Н.

Стоит заметить и то, что А. Н. Луцкий – один из тех подводников, чья лодка в своё время «необнаруженной проходила через СОСУС», и к его словам стоит отнестись серьёзно.

Боевое патрулирование РПКСН под командование А. Н. Луцкого – на сайте «Военное обозрение».

У одного из авторов статьи имелся опыт выполнения боевого упражнения с двухсторонним применения практических торпед («барс» против БДР), причем торпеда с БДР навелась сначала на «убегающую» ПЛА «партнеров», а на вторичном поиске – уже на наш «барс» (т. е. дистанции между тремя подлодками были «пистолетными»).

Очень характерным в той ситуации был очень быстрый выход «Лос-Анджелеса Improved» на максимальную мощность и разгон – с водяным реактором! Коротко: «Лос (improved) » «убежал» от 40-узловой торпеды СЭТ-65.

И здесь нельзя обойти еще один, и очень «больной» и острый вопрос: факты применения «вероятным противником» по нашим подлодкам торпед (обычно в практическом варианте) или имитаторов (с шумами торпед). Такие действия предпринимались ПЛА ВМС США с целью вскрытия тактики действий наших подлодок, оценки конкретных офицеров и командиров по действиям с критической ситуации и отработки тактики и организации внезапного и скрытного «отстрела» наших подлодок в угрожаемый период (непосредственно перед началом боевых действий).


Одним из возможных примеров таких действий является срыв американцами (подлодкой типа «Лос-Анджелес») боевой службы РПКСН К-500 Тихоокеанского флота.

Об этом стоит рассказать подробнее.

В 1984 году подлодке проекта 667Б К-500 из состава 21-й ДИПЛ, 4-й ФЛПЛ под командованием капитана 1-го ранга Е. Б. Копейкина была поставлена задача вести патрулирование в районе вблизи Алеутских островов – это было связано с недостаточной дальностью баллистических ракет, которыми была вооружена лодка.

В ходе боевой службы лодка была обнаружена противолодочными силами США, в район её нахождения были направлены две АПЛ типа «Лос-Анджелес», наводимые базовой патрульной авиацией.

В дальнейшем «Лос-Анджелесы» вели опасное маневрирование вблизи РПКСН, а затем одна из американских лодок выполнила пуск пары практических торпед или же их имитаторов, неотличимых от настоящих торпед.

На К-500 была объявлена боевая тревога, личный состав надел индивидуальное спасательное снаряжение, БЧ-3 зарядила торпедные аппараты в готовности контратаковать американскую лодку.

Для информирования ГШ о происходящем К-500 всплыла и передала сигнал о том, что атакована и принимает бой.

Однако из ГШ пришёл немедленный приказ контратаку не проводить.

После утраты скрытности продолжение боевой службы оказалось лишено смысла, и лодка вернулась домой.

Есть, правда, версия о том, что К-500 оказалась в районе боевой службы американской ПЛАРБ, которые проходят в Аляскинском заливе недалеко от Алеутских островов. И что «Лос-Анджелесы» просто охраняли «своего» стратега, вытесняя непрошенного гостя из района их боевой службы.

Правду мы вряд ли узнаем скоро.

Таких эпизодов реально было немало, даже сегодня, спустя много лет, Интернет пестрит фотографиями советских атомных подлодок, сделанных через перископы американских.


К сожалению, сегодня уровень подготовки личного состава с «горячих» времён противостояния существенно упал. Главное же, значительно изменилось отношение к делу…

В фильме «Битва подводных истребителей: кто одержит победу в войне» показан «учебный элемент» «отработки уклонения» от торпедной атаки противника экипажем многоцелевой АПЛ «Гепард».

Момент времени 30:22

Откровенно говоря от увиденного берет оторопь! «Консилиум» построенных в центральном посту (вместо их боевых постов) офицеров вместо быстрых действий, абсолютно неэффективные приемы уклонения (из давно устаревших руководящих документов) …


Показанный в фильме четырехторпедный залп в этой ситуации — это просто бестолковое «вываливание боезапаса в море»…

При этом гвардейский командир «Гепарда» в фильме браво заявляет о своей «готовности и способности победить в бою «Вирджинию» …


Хочется спросить: чем?! Торпедами УСЭТ-80, система самонаведения которых «воспроизведена на отечественной базе» с американской торпеды Mk46 1961 г.?

В реальности (по фактическому докладу акустика о торпеде) все выглядит, мягко говоря, совсем иначе. В последнем известном автору случае (реального применения ПЛА ВМС США «чего-то очень похожего на торпеду») первым отошел от шока (!) командир БЧ-5, остальной ГКП «очнулся» и начал управлять уже после первых команд «меха»…

Здесь очень важно понимать, что вопросы морского подводного оружия и средств противодействия – это «острие» подводного противостояния. И если у противника, образно, кольт (и необходимые средства обнаружения), а у нас резинострел, то даже отличная рукопашная подготовка будет в боевой обстановке бесполезна: печальный финал предопределен.

Но то, какое значение имели торпеды в противостояниях времён «холодной войны» и после, — тема для отдельного материала.