ИДЕАЛЬНАЯ ЖЕНА ( 1 фото )

Решил изучить жизнь врачей так сказать изнутри, как изучают они нас посредством своих фибро и гастро скопов. Договорился с хорошими знакомыми, причину придумал – мол надо мне уметь, если что, оказать первую помощь, ну там вырезать аппендицит, роды принять или почку пересадить, потому что кругом пустыня или море и помощи ждать не от куда. В общем наплел с три короба.

- Ладно,- согласились мои знакомые,- Хочешь – валяй. Только после не жалуйся.

Пристроили меня на хорошую подстанцию в самую лучшую бригаду.

Первого выезда я ждал как откровения, все думал может и я на что сгожусь и даже кого-то спасу. А тут как раз команда:

- Шестая бригада – на выезд.

Шестая бригада это в том числе я.

Подошел фельдшер. Подтянулся врач.

- Чего там?

- Помирает кто-то. Воровского 17.

- А-а… Тогда пойду допью кофе.

- Так ведь там пациент помирает!- напомнил я.

- Ну да,- согласился врач,- Только пока мы доедем – все-равно помрет. Или сам по себе выживет. Все от бога…

И точно, пошел допивать свой кофе.

Это я к чему?…

Это я к тому, что все врачи сильно не романтики. Реалисты они. И циники. Профессиональное это…

Наконец собрались и поехали.

Не спеша.

- У киоска притормози,- попросил врач,- Сигарет куплю. Кончились.

Притормозили.

- А чего мы так медленно?- тихо спросил я.

- А куда торопиться?- удивился фельдшер,- Лично я не спешу в морду получать. Там ведь кто помирает – там алкаш помирает. Главное дело все-равно не помрет – всех переживет. И тебя и меня… Мы все эти адреса как пять пальцев. Знаем – бывали…

И точно, встретил нас алкаш – бодренький такой для покойника.

- Вы где?... Вы чего так долго?... Ездят они… А человеку, пролетарию, сдохнуть – да?

- Лучше б сдох! - крикнула жена пролетария,- Доктор – усыпите его что-ли. Совсем!

- Он меня не усыплять, он меня спасать должен. Обязан!- заорал в ответ алкаш.

Инфантильный как сытый питон доктор чего-то там вколол, чего-то дал съесть и чем-то запить.

- Ну все - мы пошли.

И мы – пошли.

Потом были другие адреса и были умирающие и умершие и все это буднично, без криков – «Он уходит от нас», не как в сериалах. Все скучно – до оскомины.

«Он уходит от нас» я слышал из уст врачей лишь однажды, когда они говорили о заместителе главврача. И еще они добавили – «Наконец-то!» И «Давно пора».

Это я все к чему?... Ах да… Про жену… Дойдем и до жены…

Скоро ко мне привыкли. И я – привык. И меня уже заставляли таскать носилки и держать и поворачивать пациентов и даже подавать какие-то там ампулы. И я уже не морщился от вида крови и не шмыгал носом от запахов. Разных. Потому что болезнь это штука, в первую очередь, мало аппетитная – кровь, гниль, тяжелый дух, капризы, угрозы и слезы родственников.

Тоска.

Отчего врачи со стажем – как черепахи в панцире – не пробиваемые. Ничем!

- Помер что ли?

- Вроде да.

- Ну ладно… Время поставь. И ампулы собери… Соболезнуем… Натоптали мы тут у вас…

А то - сидят в машине – рядом покойник переломанный словно его через мясорубку прокрутили, а они беляши трескают. И говорят:

- Мясо не прожаренное, сыроватое мясо-то…

- Ага…

И все им по барабану.

Хотя, иногда, и их пробивает…

Так вот теперь про жену… Идеальную.

Был вызов в район застроенный частным сектором, где сам черт ногу… Но водитель ехал уверенно - водители скорой каждую дырку в любой дыре знают.

Едем. На этот раз быстро – видно про этот адрес бригада ничего такого не знала. Водитель даже мигалку включил.

Направо, налево, разворот под кирпич. Приехали.

Небольшой, в три окна домик, наличники, забор деревянный. Возле забора мужик стоит. Лет семидесяти. Бросился к нам как к родным, чуть под машину не лег.

- Скорей, скорей, помирает!

Потащил в дом.

В доме прибрано и половички расстелены.

- Туда-туда!

Утянул за перегородку.

За перегородкой – кровать. На кровати женщина. Видно - жена.

- Что с ней?

- Помирает! Утром стало плохо, а теперь – вот.

Женщина лежала недвижимо, с закрытыми глазами с руками сложенными на груди и даже было не понятно, дышит она или нет.

Врач кивнул фельдшеру. Тот раскрыл сумку.

И по тому, как кивнул врач, фельдшер все понял. И я - понял. Со стороны – да, не сообразишь, но я с ними уже поездил и научился читать между строк. Нечего тут было делать ни скорой ни вообще помощи.

- Ну что?... Как?... Она будет жить?...- суетился, спрашивал мужик.

Хотя она – УЖЕ не жила.

Врач померил давление, чего-то послушал в фонендоскоп. Но так - для очистки совести.

- Эй, вы слышите меня?- спросил он. И громче - Э-эй!

Поворочал, потряс больную.

Никаких реакций. Вообще никаких – пациентка не видела, не слышала, не чувствовала. Ее уже здесь не было. Она была уже – там.

Но прежде чем ее отпустить, врач должен был совершить ряд манипуляций призванных задержать покойницу на этом свете еще минут на двадцать.

Фельдшер вколол чего-то в вену. И ввел чего-то под кожу.

- Ответьте! Вы слышите меня?

Но пациентка даже не шелохнулась. Даже после кубиков.

Все…

Врач расслабился. Он больше не препятствовал. Он сделал все что мог, согласно инструкции Минзрава. Теперь он мог умыть руки…

- Дайте полотенце.

- Что?- не понял мужчина.

- Полотенце!- повторил врач.

- А?- мужчина начал растеряно оглядываться,- Полотенце?... Да? Я не знаю где… Счас.

И повернулся к жене. Мертвой.

- Маша, Маша, где у нас полотенца лежат? А? Полотенца где? Доктор просит.

Врач остолбенело глядел на мужика.

- Маша. Маша скажи!

Врач моргнул фельдшеру, чтобы тот приготовил шприц с успокоительным. И, наверное подумал, что придется вызывать психбригаду и может даже связывать мужику рукава.

- Ма-аша!

И тут, что-то такое случилось – невообразимое, потому что женщина шевельнулась, вздохнула и открыла глаза.

- Маша, где у нас полотенца?- буднично спросил муж.

- Там!- ответила покойница,- В шкафу,- И показала пальцем.

У врача отпала челюсть.

У фельдшера покатилась ампула.

Женщина закрыла глаза и замерла.

- Шприц! - заорал врач,- Три кубика!... Два кубика!... И еще!…

Вы слышите меня?

Женщина ничего не слышала.

- Эй, откройте глаза!- просил доктор, тряся омертвевшую пациентку за плечо. Причем, довольно грубо.

Та лежала неодушевленным бревном. С руками сложенными на груди.

Вкололи три кубика. И еще два.

- Вы слышите меня? Слышите?

Ни хрена! Бабушка не подавала признаков жизни. Никаких.

Бабушка умерла.

Фельдшер замер со шприцем в руке. Врач покачал головой. Фельдшер опустил шприц.

Из-за перегородки вышел муж. Без полотенца.

- Я не нашел,- виновато развел руками он.

- Да черт с ним, не надо полотенца, - ответил врач вставая и собираясь уходить.

- Маша, я не нашел полотенце. Его нет в шкафу.

Женщина дернулась, вздохнула. И открыла глаза.

Врач – сел.

И фельдшер тоже.

Женщина обвела всех бессмысленным, потусторонним взглядом.

- Маша, там нет полотенец,- пожаловался муж, - Я искал.

Взгляд пациентки приобрел осмысленность.

- Посмотри на верхней полке, под пледом.

- А-а, под пледом. Ладно посмотрю.

Муж ушел за перегородку.

- Шприц!- прошептал врач.

- Вам?

- Нет – ей!...

Я все это видел! Я там был! Я – хоть под присягой.

- Охренеть!- выдохнул врач,- В конец!

Добавил что-то про кубики и крикнул:

- Эй вы, как вас там… Да – вы! Идите сюда! Быстрее!

Муж пришел.

Без полотенца.

- Вы это, спросите ее,- сказал врач, неуютно поеживаясь под халатом, потому что ощущал себя полным идиотом,- Спросите…, как она себя чувствует?

Муж кивнул.

- Маша… Маша… Доктор спрашивает как ты себя чувствуешь?

Врач диковато смотрел на мертвую женщину. Взглядом заинтригованного патологоанатома, который только что вскрыл покойника и что-то там нашел чего быть не должно. Что-то лишнее.

- Маша. Маша! Маша!...

Хм…

И опять, откуда-то из бездны, из мрака того света, с самого дна, женщина пошла на зов своего мужа и, карабкаясь и цепляясь за его голос, вышла, вынырнула, вернулась. И спросила:

- Что ты?

- Вот, доктор спрашивает - как ты себя чувствуешь?

Доктор нехорошо улыбнулся.

- Я… Спасибо… Да… Лучше.

- Ты полотенце нашел?

- Нет.

- Извините доктор, он у меня такой беспомощный. Я сейчас, я сама…

- Лежать! – заорал доктор.

Потому что, вдруг, поверил, что эта покойница сможет встать и пойти за перегородку, и влезть на табуретку и перерыв белье найти и принести ему полотенце и еще на руки полить!

- Не надо, я сам,- предложил муж.

- Назад!

- Но полотенце…

- Какое полотенце?... Какое на хрен полотенце… Не нужно мне никакое полотенце! Говорите с ней.

- О чем?

- Не знаю! О чем угодно. Говорите! Раз вы такой… - доктор даже подходящих слов подобрать не смог, - Говорите!

А про себя подумал про пушного зверька и про то, что медицина здесь точно - бессильна. Правда совсем в ином, в не привычном, контексте.

А покойница, только теперь осознав расположившуюся подле нее медбригаду, стала перебирать по одеялу пальцами и озабочено спросила:

- Ты чай… Ты их… Напоил?…

- Нет… А сахар, где у нас?

- Там, в буфете, на средней полке.

И доктор сказал:

- М-м-м!- и еще:- Ёе-е!- и еще,- Твою маму!...

Потому что когда мы не знаем что сказать, от избытка чувств, всегда так говорим.

И еще сказал фельдшеру, безнадежно махнув рукой:

- Давай, вызывай реанимационную бригаду. Быстро! И предупреди их, чтобы они его в больницу с собой взяли.

- Кого?

- Мужа!

- Зачем?- подивился фельдшер.

- В качестве… дефибриллятора!

После, в машине, доктор долго-долго молчал, уперев кулаки в подбородок, а потом вздохнул:

- Никогда не завидовал пациентам. Вообще – никогда. А этому – завидую. По черному!... Он же даже не знает где сахар!...

Какую жену отхватил!... Какую!... Идеальную!

И снова замолчал. Окончательно. Наверное, своих жен вспомнил. Всех четырех, с которыми был в разводе.

И тут я с ним, конечно, согласен. Повезло – мужику. Что да – то да! Но, может было за что…

Больше я с той бригадой не ездил.

И вообще – не ездил.

Хватило…