Griwield
Методы перевоспитания «трудных» подростков в Российской империи ( 5 фото )
В XIX веке дети и матёрые уголовники содержались в одних исправительных учреждениях, мало того, в одних камерах. Работой с трудными подростками практически не занимались, во всём приравнивая к взрослым. Ужасная ситуация так и осталась бы нормой для страны, если бы не усилия новаторов. Но и им пришлось пройти через множество препятствий, чтобы дать шанс на нормальную жизнь сбившимся с пути детям.
Юридическая ответственность несовершеннолетних в царской России
Впервые несовершеннолетние упоминаются в качестве субъекта уголовного права в Воинском Артикуле (1715 г.) Петра I. В нём не был обозначен возраст, с которого подросток должен был отвечать перед законом. Такое уточнение появилось в указе Екатерины II (1765 г.): не подлежали уголовной ответственности дети до 10 лет; подростки с 10 до 17 лет могли уже получить наказания за отдельные преступления (последующие нормативные акты, вплоть до 1917 года, лишь дополняли это положение). До 60-х годов XIX столетия несовершеннолетние преступники содержались совместно со взрослыми. Ситуация изменилась к лучшему после указа императора Александра II (1866г.), который предписывал отдельное содержание малолетних правонарушителей. Стали открываться исправительные заведения, в которых несовершеннолетних не наказывали, а привлекали к полезной деятельности. В основном это были ремесленные приюты или земледельческие колонии.
Основание Московской исправительной школы для подростков-преступников
Известный российский философ XIX века Владимир Сергеевич Соловьёв в своих трудах говорил о необходимости поступательного движения от зверочеловечества к богочеловечеству, от царства природы в царство духа. Важнейшая ступень в этом восхождении – этическая. На крепкой нравственной основе должны зиждиться все сферы жизни человеческого общества, в том числе и пенитенциарная система. В её основании должно лежать не желание возмездия преступнику, а устремление помочь ему исправиться – только в этом случае он вновь станет полноценным членом общества. Соловьёв в своём труде по нравственной философии «Оправдание добра» (глава 15 «Уголовный вопрос с нравственной точки зрения») писал о том, что преступнику для исправления нужна общественная опека, а поручить таковую необходимо лицам высоконравственным. Он провёл параллель: столетие назад с психическими больными поступали, как со зверями, которых требовалось укрощать – на цепь сажали и палками били. Соловьёв отметил, что теперь такое отношение к больным с нарушенной психикой ужасает. По его мнению, пенитенциарная система тоже должна строиться не на карательных методах, а исправительно-восстановительных. По счастью, среди современников великого русского философа нашлись не просто единомышленники, а люди, готовые воплощать такие идеи в жизнь. Они направили свои усилия на изменение положения несовершеннолетних преступников, положение которых было особенно несправедливым и губительным – прежде всего их требовалось отделить от развращающей среды закоренелых преступников, сделать так, чтобы они не содержались с ними в одном тюремном помещении. Но ещё до указа Александра II, вопреки отсутствию законодательной базы, были попытки решить этот вопрос частным порядком. В 1864 году усилиями председателя Общества, занимавшегося распространением полезных книг и, одновременно с этим, директора женского тюремного комитета Александры Николаевны Стрекаловой в Москве организована школа для исправления малолетних преступников (до 14 лет), которые занимались попрошайничеством (беспризорные), были под следствием, оставались без надзора после суда или подлежали передаче на поруки. Помогал ей в этом профессор юридических наук и общественный деятель М. Н. Капустин. Он возглавлял приют вплоть до своего отъезда в Ярославль, куда получил направление по работе. Вместо себя на должность директора приюта он предлагает Николая Васильевича Рукавишникова – выпускника Московского университета (он с отличием закончил физико-математический факультет).
Методы перевоспитания трудных детей, применяемые в «Рукавишниковском приюте»
Приют содержался на деньги купца А.А. Бахрушина и самого Николая Васильевича. Н.В Рукавишников был сыном крупного промышленника, владельца золотых рудников и металлургических заводов, но по стопам отца не пошёл. Он полностью посвятил себя своим воспитанникам – организовывал их жизненный уклад, их деятельность. Детей хорошо кормили, они обучались грамоте и ремёслам (для чего были приглашены лучшие мастера сапожного, переплётного, портняжного и столярного дела). Доход с продажи изделий поступал в кассу личных сбережений мальчиков, что стимулировало их желание добросовестно освоить выбранное ими ремесло. С детьми не допускалось грубое обращение, кроме того, их вывозили на экскурсии, водили в театры и музеи. В приюте имелся небольшой лазарет, в котором постоянно дежурил врач. Если же подросток заболевал серьёзно, его отвозили в городскую больницу, где его обязательно навещали ребята и наставники. Но самое главное – Николай Васильевич участвовал в каждом из них, как в родном человеке. Основу методов воспитания составляли не наказания и наставления, а искреннее и сердечное участие в судьбе каждого воспитанника, сострадание к ним, поощрение хороших дел и поступков. Нередко ребята гостили на даче Николая Васильевича, а по большим праздникам приходили в гости в уютный дом Рукавишниковых, и сидели за большим столом вместе со всем их семейством.
Патрон К. Рукавишников и его удачный эксперимент
В 29 лет Николай Васильевич тяжело заболел. Перед смертью он попросил своего брата Константина позаботиться о приюте. Константин сдержал обещание и вместе с братом Иваном продолжил дело старшего брата. Стараниями братьев Рукавишниковых в приюте (из числа подопечных) были организованы церковный хор и оркестр духовых инструментов. По воскресным и праздничным дням ребят приглашали музицировать в городском парке, что очень им нравилось. Когда количество воспитуемых существенно увеличилось, был пристроен флигель, а позже была основана колония на станции Икша, куда для земледельческих работ направлялись старшеклассники. Выращенные ими овощи и фрукты отправлялись в приют. Однажды Константин Рукавишников отважился на такой эксперимент: он не смог пойти к обедне из-за болезни и попросил, чтобы одного из воспитанников прислали принести ему домой просфору. Всё закончилось благополучно. После этого Константин Васильевич не раз отпускал некоторых воспитанников без сопровождения в город. Такие эксперименты ускоряли социализацию воспитуемых и укрепляли их уверенность в себе. Судьба ребят отслеживалась и после выхода из исправительной школы: каждому из них назначался наставник, который помогал найти работу, опекал его, интересовался, нравится ли ему работа, как с ним обходятся, а у хозяина, в свою очередь, спрашивал, доволен ли тот работой воспитанника. Опыт «Рукавишниковского» приюта активно перенимался. Приюты такого рода открывались во многих городах. По инициативе К. В. Рукавишникова проводились съезды работников исправительных заведений, на которых обменивались опытом и составляли резолюции (многие из них легли в основу изменений в законодательстве).
Юридическая ответственность несовершеннолетних в царской России
Впервые несовершеннолетние упоминаются в качестве субъекта уголовного права в Воинском Артикуле (1715 г.) Петра I. В нём не был обозначен возраст, с которого подросток должен был отвечать перед законом. Такое уточнение появилось в указе Екатерины II (1765 г.): не подлежали уголовной ответственности дети до 10 лет; подростки с 10 до 17 лет могли уже получить наказания за отдельные преступления (последующие нормативные акты, вплоть до 1917 года, лишь дополняли это положение). До 60-х годов XIX столетия несовершеннолетние преступники содержались совместно со взрослыми. Ситуация изменилась к лучшему после указа императора Александра II (1866г.), который предписывал отдельное содержание малолетних правонарушителей. Стали открываться исправительные заведения, в которых несовершеннолетних не наказывали, а привлекали к полезной деятельности. В основном это были ремесленные приюты или земледельческие колонии.
Основание Московской исправительной школы для подростков-преступников
Известный российский философ XIX века Владимир Сергеевич Соловьёв в своих трудах говорил о необходимости поступательного движения от зверочеловечества к богочеловечеству, от царства природы в царство духа. Важнейшая ступень в этом восхождении – этическая. На крепкой нравственной основе должны зиждиться все сферы жизни человеческого общества, в том числе и пенитенциарная система. В её основании должно лежать не желание возмездия преступнику, а устремление помочь ему исправиться – только в этом случае он вновь станет полноценным членом общества. Соловьёв в своём труде по нравственной философии «Оправдание добра» (глава 15 «Уголовный вопрос с нравственной точки зрения») писал о том, что преступнику для исправления нужна общественная опека, а поручить таковую необходимо лицам высоконравственным. Он провёл параллель: столетие назад с психическими больными поступали, как со зверями, которых требовалось укрощать – на цепь сажали и палками били. Соловьёв отметил, что теперь такое отношение к больным с нарушенной психикой ужасает. По его мнению, пенитенциарная система тоже должна строиться не на карательных методах, а исправительно-восстановительных. По счастью, среди современников великого русского философа нашлись не просто единомышленники, а люди, готовые воплощать такие идеи в жизнь. Они направили свои усилия на изменение положения несовершеннолетних преступников, положение которых было особенно несправедливым и губительным – прежде всего их требовалось отделить от развращающей среды закоренелых преступников, сделать так, чтобы они не содержались с ними в одном тюремном помещении. Но ещё до указа Александра II, вопреки отсутствию законодательной базы, были попытки решить этот вопрос частным порядком. В 1864 году усилиями председателя Общества, занимавшегося распространением полезных книг и, одновременно с этим, директора женского тюремного комитета Александры Николаевны Стрекаловой в Москве организована школа для исправления малолетних преступников (до 14 лет), которые занимались попрошайничеством (беспризорные), были под следствием, оставались без надзора после суда или подлежали передаче на поруки. Помогал ей в этом профессор юридических наук и общественный деятель М. Н. Капустин. Он возглавлял приют вплоть до своего отъезда в Ярославль, куда получил направление по работе. Вместо себя на должность директора приюта он предлагает Николая Васильевича Рукавишникова – выпускника Московского университета (он с отличием закончил физико-математический факультет).
Методы перевоспитания трудных детей, применяемые в «Рукавишниковском приюте»
Приют содержался на деньги купца А.А. Бахрушина и самого Николая Васильевича. Н.В Рукавишников был сыном крупного промышленника, владельца золотых рудников и металлургических заводов, но по стопам отца не пошёл. Он полностью посвятил себя своим воспитанникам – организовывал их жизненный уклад, их деятельность. Детей хорошо кормили, они обучались грамоте и ремёслам (для чего были приглашены лучшие мастера сапожного, переплётного, портняжного и столярного дела). Доход с продажи изделий поступал в кассу личных сбережений мальчиков, что стимулировало их желание добросовестно освоить выбранное ими ремесло. С детьми не допускалось грубое обращение, кроме того, их вывозили на экскурсии, водили в театры и музеи. В приюте имелся небольшой лазарет, в котором постоянно дежурил врач. Если же подросток заболевал серьёзно, его отвозили в городскую больницу, где его обязательно навещали ребята и наставники. Но самое главное – Николай Васильевич участвовал в каждом из них, как в родном человеке. Основу методов воспитания составляли не наказания и наставления, а искреннее и сердечное участие в судьбе каждого воспитанника, сострадание к ним, поощрение хороших дел и поступков. Нередко ребята гостили на даче Николая Васильевича, а по большим праздникам приходили в гости в уютный дом Рукавишниковых, и сидели за большим столом вместе со всем их семейством.
Патрон К. Рукавишников и его удачный эксперимент
В 29 лет Николай Васильевич тяжело заболел. Перед смертью он попросил своего брата Константина позаботиться о приюте. Константин сдержал обещание и вместе с братом Иваном продолжил дело старшего брата. Стараниями братьев Рукавишниковых в приюте (из числа подопечных) были организованы церковный хор и оркестр духовых инструментов. По воскресным и праздничным дням ребят приглашали музицировать в городском парке, что очень им нравилось. Когда количество воспитуемых существенно увеличилось, был пристроен флигель, а позже была основана колония на станции Икша, куда для земледельческих работ направлялись старшеклассники. Выращенные ими овощи и фрукты отправлялись в приют. Однажды Константин Рукавишников отважился на такой эксперимент: он не смог пойти к обедне из-за болезни и попросил, чтобы одного из воспитанников прислали принести ему домой просфору. Всё закончилось благополучно. После этого Константин Васильевич не раз отпускал некоторых воспитанников без сопровождения в город. Такие эксперименты ускоряли социализацию воспитуемых и укрепляли их уверенность в себе. Судьба ребят отслеживалась и после выхода из исправительной школы: каждому из них назначался наставник, который помогал найти работу, опекал его, интересовался, нравится ли ему работа, как с ним обходятся, а у хозяина, в свою очередь, спрашивал, доволен ли тот работой воспитанника. Опыт «Рукавишниковского» приюта активно перенимался. Приюты такого рода открывались во многих городах. По инициативе К. В. Рукавишникова проводились съезды работников исправительных заведений, на которых обменивались опытом и составляли резолюции (многие из них легли в основу изменений в законодательстве).
Взято: Тут
0