На каком рубеже наша армия может встретиться с войском польским ( 1 фото )

Почему Варшава мечтает вернуть Вильно, но не Ивано-Франковск

Дмитрий Родионов


Материал комментируют:

Вадим Трухачёв

Всеволод Шимов

ВСУ потерпят поражение без поддержки Запада, а Россия выйдет к границе Польши, пишет польская Rzeczpospolita.

Киеву «срочно нужна военная и финансовая помощь, иначе под давлением русских фронт рухнет, а украинское государство обанкротится», — уверен автор материала Енджей Белецкий. По его словам, Киев давно бы потерпел поражение в конфликте, если бы не американские деньги и оружие. «В конечном итоге это может означать, что прямо за польской границей будет простираться Российская империя», — резюмирует Белецкий.

Боятся? Или сами глаз положили на Западную Украину?

— Rzeczpospolita — газета, близкая «Праву и справедливости», — напоминает доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Вадим Трухачев.

— А для ПиС самый страшный сон — обретение прямой границы с Россией где-либо ещё, кроме Калининграда. Поэтому появление там такой статьи не удивляет.

«СП»: Говорят, даже во времена ПНР тамошние чиновники вешали в кабинетах портрет Пилсудского. Польша наш экзистенциальный враг? Даже ее выход из НАТО и формальное союзничество с Россией не изменят этого факта?

— Да, именно так. Польша считает Россию своим экзистенциальным врагом. И это не изменится при любой власти. Разве что степень русофобии может варьироваться, и экономику, человеческие связи и культуру когда-то начнут отделять от политики. Но не в ближайшее время.

«СП»: Чего поляки так боятся большой границы с Россией? Во времена СССР она их не смущала…

— Во времена СССР Польша была советским сателлитом, зависимым от него политически. А на уровне народа и даже части коммунистической элиты была мечта о независимых Украине и Белоруссии как буфере. Совершенно правильно в предыдущем вопросе отмечено, что даже в те времена в кабинетах чиновников висел портрет Пилсудского.

ПНР — это форма государственности, к которой СССР принудил поляков по праву Победителя и Освободителя Европы. Без его участия она бы просто никогда не образовалась.

«СП»: Помимо появления протяженной границы, что еще для Польши изменит поражение Украины. Чего еще они боятся?

— Что Россия нападёт на Польшу… Но это из области фантастики, она нам совершенно не нужна.

В целом Польша грезит о создании в Европе своей сферы влияния. Туда должно войти все пространство в треугольнике Грузия — Эстония — Словения. Украина должна была стать его основой. В случае её краха — конец польским имперским планам.

«СП»: Варшава, конечно, хочет вернуть Восточные кресы. А не боится предъяв от Германии насчет территорий, полученных после Второй мировой? Кстати, раз уж они стали по-своему называть Калининград, может, и нам в порядке культурного обмена вернуть более привычное русскому слуху Данциг? Или в это вообще лезть не стоит?

— Это миф, что современная Польша хотела бы присоединить Западную Украину. Нет, не хотела бы. Ей не нужны в её составе нищие земли с миллионами идейных бандеровцев.

Польша рада, что является стабильным, почти моноэтническим государством. В плане присоединения ей, может быть, интересен только Львов. Но не остальная Западенщина.
Украина и Белоруссия интересуют Польшу как зона влияния, как буфер между ней и Россией. Но прямо присоединять их она не собирается. Не стоит воспроизводить полностью матрицу Пилсудского в наши дни. Её «подправили» в соответствии с нынешними условиями.

Возможных претензий Германии Польша, конечно, боится. Но нам в это лезть не стоит. Пусть разбираются сами. Главное — чтобы в Калининград не совались ни те, ни другие.

«СП»: Если Россия будет наступать, готовы ли поляки выдвинуться на территорию Украины, чтобы остановить наших? Как далеко они могут пойти? В Галичину? До линии Житомир — Винница? До Киева?

— Если Россия дойдёт до Киева, Польша попробует получить мандат НАТО, чтобы зайти на Украину. До Хмельницкого пойдут, к Виннице и Житомиру подходить не станут.

«СП»: Если полякам не нужна граница с Россией, было бы логично создать буферное государство. Возможен такой вариант? Кто им будет управлять? А нам это надо?

— Таким буферным государством могла бы стать Западная Украина. Но путь к её созданию долгий. Это пространство, по сути, будет лишним и нам, и Польше.

Галиция отравляла жизнь Малороссии ещё в царские времена. Русский дух там и до 1914 года не был преобладающим, а потом и подавно. Галиция отравила УССР во времена советские. Тем более она отравила независимую Украину.

Пусть разбирается Польша. И думает над тем, кто там будет управлять.

— Во времена СССР Польша была фактически сателлитом Москвы, что поляков категорически не устраивало и воспринималось ими весьма болезненно, — согласен советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволод Шимов.

— Но в данном случае, как мне кажется, это не столько страх получить большую границу с Россией, сколько стремление надавить на западных спонсоров, чтобы они выделили побольше денег и оружия Украине.

«СП»: Поляки все еще лелеют мечту про «от моря до моря»? Мечтают взять исторический реванш?

— Безусловно, поляки — имперская нация по своему мышлению. Они видят себя как сильный региональный центр в Восточной Европе, способный бросить вызов как России, так и Германии.

Однако это не означает, что Польша сегодня готова идти на непосредственные захваты территорий сопредельных государств. В польской геополитической мысли есть доктрина Гедройца-Мерошевского, которая предполагает установление мягкого польского доминирования над Белоруссией, Украиной и Литвой без их непосредственного поглощения. Доктрина Междуморья, в общем, о том же.

Польша при всех амбициях достаточно трезво оценивает свои реальные возможности. Кроме того, геополитические поползновения поляков так или иначе сдерживают ЕС и НАТО. Выступая против российских территориальных приобретений на Украине, Запад не собирается позволять этого и Польше.

«СП»: А Восточные кресы? Это некая «программа-минимум» для Польши? Они уже готовы забрать их?

— Восточная граница 1939 года действительно воспринимается многими поляками как идеальная. Львов, Гродно и Вильно до сих пор вызывают ностальгические сантименты в польском национальном сознании. Но, опять же, желания и возможности не всегда совпадают.

К крупномасштабной перекройке границ Польша не готова. Однако, учитывая фактическую деструкцию украинского государства, Варшава, конечно, может попытаться взять под контроль часть его территории — под благовидным гуманитарным предлогом. Но, опять же, речь не столько о прямом поглощении, сколько о создании подконтрольного Польше квазигосударства в западных областях Украины, которое Польша будет пытаться постепенно освоить и переварить.

Нужно понимать, что между поляками и украинцами сохраняется достаточно сильный межэтнический антагонизм, и враз получить несколько миллионов украинского населения, зараженного бандеровским национализмом — не лучшая идея для Польши.

«СП»: Смена власти в Польше, по-вашему, что-то изменит в отношении Украины и России? Будут больше помогать или что?

— Никаких принципиальных изменений не будет. Коалиция Туска — такие же русофобы, как ПиС. Риторика только немного отличается. Если «писовцы» упирают на национализм и религию, то Туск и компания — на «демократические ценности». А так плюс-минус все то же самое.

Впрочем, существует вероятность, что в Польше сейчас разразится большой политический кризис, ведь президент и правительство принадлежат к враждующим группировкам. Если это произойдет, внешнеполитическая активность Польши несколько снизится, что хорошо.

«СП»: Если поляки так боятся границы с Россией, означает ли это, что они готовы н всё, чтобы этого не допустить? Ведь возникает необходимость зайти на Запад Украины, чтобы создать там буферное государство…

— Думаю, что, если возникнет реальная угроза того, что Россия займет западные области Украины, Польша вполне может на это решиться и, более того, получит одобрение ЕС и НАТО. Однако нужно понимать, что это будет принципиально иная геополитическая ситуация.

Гипотетический марш русских на Львов возможен только в ситуации полного военно-политического коллапса украинского государства. Пока, представляется, до этого все же далеко.