Kazibei
Литовско-белорусский цугцванг, или О многовековых недоразумениях националистов двух стран ( 3 фото )
Анатолий КОРНЕЛЮК
Литва и Белоруссия – соседние постсоветские республики с многовековой общей историей. Сегодня они находятся в одном шаге от полноценной войны. Торговая война между ними идёт второй год, сопровождаясь такими крайними мерами, как эмбарго. Она стала следствием обострения политического конфликта, формальное начало которому положило непризнание Западом итогов белорусской президентской кампании 2020 года.
Белорусский конфликт усугубил противоречия между разными течениями относительно юного белорусского национализма. Он так и оставался бы локальным недоразумением на «заднем дворе» Европы, если бы Белоруссия не понадобилась пресловутому «коллективному Западу» как дополнительный рычаг давления на Россию. Лимитрофы всегда выступали разменной монетой великих держав, которые являются подлинными акторами мировой политики, международными законодателями и в целом архитекторами мироустройства.
Многовековая история соседних Литвы и Белоруссии – не фигура речи. В начале прошлого тысячелетия литовские князья различными способами расширили свои владения от побережья Балтийского моря до Чёрного моря. Великое княжество Литовское, Русское и Жемайтское стало альтернативным центром собирания Русской земли. Литовские князья неоднократно доводили до Москвы свои войска, набранные преимущественно из подданных в западнорусских владениях.
В 2014 году центробанки Литвы, Украины и Белоруссии выпустили памятные монеты, посвящённые 500-летнему юбилею так называемой битвы под Оршей. В результате оной войско ВКЛ нанесло поражение воеводам московского государя.
«Армія Великого князівства Литовського на чолі з князем Костянтином Острозьким складалася з польських, литовських, українських і білоруських військ», - сказано в легенде Нацбанка Украины к выпуску 5-гривневой монеты.
Нацбанк Белоруссии развил тренд выпуском специальной монеты в память о победителе «московитов» - предводителе войска ВКЛ князе Константине Острожском в серии «Умацаванне і абарона дзяржавы» («Укрепление и оборона государства»). Инициатива исходила из Минска – составной части Союзного государства России и Белоруссии. Чеканку монеты осуществил партнёр по ЕАЭС – «Казахстанский монетный двор Национального Банка Республики Казахстан». Киев, Вильнюс и Варшава такой идеологический тренд приветствовали.
Литовские националисты постоянно посмеиваются над коллегами с Украины и особенно Белоруссии. Выпуск памятной монеты с указанием на войска, которых в 1514 году не существовало – один из таких поводов. Не было в XVI веке ни Белоруссии, ни «белорусских войск», и аналогично обстояли дела с «украинскими войсками». Сама битва на исход войны никак не повлияла. Однако всё это было вторично относительно пропагандистской целесообразности: в XVI веке миф о якобы сокрушительном разгроме Москвы эксплуатировал польский король Сигизмунд I (он же великий князь литовский), а с XX века – трубадуры лимитрофных национализмов.
Однако самый дерзкий выпад белорусских националистов против литовских коллег был осуществлён в другом. Едва оформившись в начале ХХ века, они не только объявили ВКЛ «белорусским государством», но и стали преподносить герб литовских князей «Погоня» (всадник в латах с мечом на коне) как «белорусский национальный символ» и «символ белорусской державности». Сначала этот герб «приватизировало» малопопулярное движение белорусских националистов. В смутном 1991 году они захватили власть в БССР и, переименовав её в Республику Беларусь, сделали свою символику официальным государственным гербом. Обывателям при пересечении белорусско-литовской границы и школьникам на занятиях по истории предлагалось найти отличия между гербами двух постсоветских республик. Такая забава стала поводом для многочисленных шуток, анекдотов и политических недоразумений.
Белорусские националисты уверены, что нынешняя Белоруссия, унаследовавшая территории созданной большевиками БССР, – это и есть «настоящая Литва», правопреемница ВКЛ. По их версии, нынешняя Литовская Республика – это летописная Жмудь, один из захолустных регионов некогда великого государства. Самозваные лидеры придуманного ими же под себя «белорусского возрождения» уверяли, что ВКЛ якобы было создано некими мифическими «белорусами», которые сами себя так почему-то не называли. По версии националистов, правящая династия тоже ошибочно идентифицировала себя как литовская.
Белорусские националисты уверены, что «правильное» название белорусов – литвины, а современных литовцев – жмудины. Такие утверждения часто встречаются не только в публицистике и публичных выступлениях маргинальных национал-радикалов, но и в лекциях преподавателей белорусских вузов, в их выступлениях на научно-практических конференциях.
Глубоко проникнув не только в умы интеллигенции, но и бюрократии, искусственно созданная националистическая мифология стала административно утверждаться в различных символах. Большое общественное возмущение белорусских граждан и интеллигенции вызвала растрата бюджетных средств на установки памятников правителям ВКЛ как «белорусским князьям».
Без широких общественных обсуждений и слушаний хотя бы на уровне муниципалитетов были установлены памятники правителям ВКЛ в Витебске - конная статуя Ольгерду, в Лиде - тоже конная статуя, что соответствует особому знаку уважения – Гедимину, в Гродно – обладателю ещё одного «белорусского» имени Витовту и в том же западнорусском городе собирались установить памятник польскому королю Стефану Баторию вдобавок к мемориальной доске. Ещё один памятник князю Витовту установлен в деревне Пелеса (Вороновский район, Гродненская область) у школы, которая находится рядом с костёлом.
В 2009 году в Бресте был установлен скандальный памятник «1000-летие Бреста» (на 10 лет раньше знаковой даты). На нём тоже правитель ВКЛ Витовт в короне с обнажённым мечом. В скульптурной композиции рядом с ним представитель литовско-польского княжеского рода Радзивиллов, которых Академия наук Белоруссии официально провозгласила «белорусскими князьями» в числе прочей польско-литовской «белорусской» шляхты. Белорусскими министерствами и ведомствами создаются и тиражируются различные издания о выдуманной «белорусской шляхте», которая таковой себя не считала. Согласно многочисленным историческим источникам, она считала оскорблением отождествление с белорусскими «хлопами», «схизматиками» и прочим простонародным «быдлом».
В той же Гродненской области, граничащей с Литвой и Польшей, местные власти намеревались установить конную статую в честь ещё одного литовского князя – Миндовга. Новогрудским районным исполнительным комитетом 24 августа 2012 года было принято решение № 629 «О памятнике князю Миндовгу в г. Новогрудке». Формально его предлагалось установить за внебюджетные средства. Фактически же, как это было и во всех таких и подобных случаях, деньги добывались из разных источников, в том числе и из карманов тех, кто категорически против того, чтобы оплачивать прожекты «белорусизации». Без лишней огласки, с участием чиновников областного и республиканского уровней (в том числе Минкультуры) был проведён локальный конкурс, назначены исполнители («известные белорусские скульпторы») и изготовлен макет памятника из пластилина.
«Создание памятника Миндовгу в г. Новогрудке, одном из древнейших культурно-исторических центров Беларуси, станет значительным событием в культурной жизни страны, а также ярким свидетельством многовековой истории белорусской государственности», - говорилось в обосновании необходимости установки такого памятника в публикации на официальном сайте райисполкома.
Пока депрессивный регион выпрашивал деньги у Минска, прозрачно намекая соседней Литве и местной диаспоре на шанс улучшить свой имидж, в «многовековой истории белорусской государственности» произошли радикальные перемены. До недавнего времени отсчёт таковой вёлся с 1 января 1919 года, когда большевики провозгласили в Смоленске создание отдельного государства для белорусов, никогда не проявлявших сепаратистских устремлений. Подобные образования красные создавали на всём подконтрольном им пространстве разрушенной Российской империи, руководствуясь идеями «мировой революции» и тактической целесообразности борьбы с белыми, пилсудчиками и прочей «контрой». В том же 1919 году едва созданную белорусскую республику слили в Литбел с литовской республикой, назначив новому образованию столицу в Вильнюсе. Социалистическая Советская Республика Литвы и Белоруссии просуществовала с февраля по июль, пав под ударами легионов польских националистов.
Не только большевики демонстрировали весьма вольное обращение с выдумыванием «наций», учреждением новых государств, их слияниями и поглощениями из конъюнктурных соображений. Пару лет назад НАН Белоруссии без разрешения правообладателя воспользовалась распространённой на Украине чудесной парадигмой нациестроительства. Присвоив таковую, белорусские системные националисты издали пятитомник «История белорусской государственности».
Согласно этому «замечательному» труду, упомянутая история началась задолго до появления человека на территории современной Белоруссии. Пока учёные читали и критиковали этот радикальный националистический концепт, в соответствии с которым введены в научный оборот нелепые утверждения о «белорусских шахтёрах», «первобытных белорусах» и тому подобном, системные националисты пошли дальше и насытили своими фантазиями учебные программы.
Литовская профессура до сих пор тщетно пытается предостерегать белорусских коллег от слишком смелых идеологических фантазий и исторической клептомании. Скандалы не выходили за пределы научных конференций и публицистики только потому, что и литовские, и белорусские националисты видели своим общим извечным врагом Россию. Тот же русофобский нарратив позволял сглаживать очевидные нестыковки краеугольных камней национализмов украинских, польских и прочих.
На этой же ниве возникли не только деструктивные, но и интеграционные проекты. Самый известный из них – концепция «Междуморье». Ею в межвоенный период были одержимы польские националисты, мечтавшие возродить Речь Посполитую в границах 1772 года. В их спорах победила точка зрения диктатора Юзефа Пилсудского, решившего не играть в федерации и конфедерации, а строить унитарное польское государство военным путём. Сил хватило на захват части Германии, части Литвы вместе с Вильно, Западной Украины и Западной Белоруссии, а также части Чехословакии – по договорённости с гитлеровской Германией, которая через год напала на саму Польшу.
17 сентября 1939 года СССР начал Освободительный поход РККА не территорию разгромленного III Рейхом польского государства. В итоге Советский Союз укрупнил УССР и БССР за счёт возвращённых территорий. Белорусская общественность много лет добивалась восстановления посвящённому этой дате советского государственного праздника, тогда как националисты (в том числе и в Белоруссии) рисовали эту дату исключительно в чёрном цвете. Парадоксальным образом в их сознании сочетается несочетаемое: идеализация межвоенной Польши и национально освободительное движение, жестоко подваленное польскими силовиками, которых в постсоветский период стало очень жаль, потому что их расстреляли якобы большевики, а большевики это якобы русские… Хитросплетения фантазий и интерпретаций националистической мифологии способны понять «не только лишь все», как сказал бы нынешний мэр Киева.
Нацбанк Польши в 2009 году выпустил памятную монету номиналом 10 злотых «Сентябрь 1939». На ней он недвусмысленно представил жертвой СССР и III Рейха межвоенное польское государство. То самое государство, которое Уинстон Черчилль в своей книге «Вторая мировая война» в геополитическом контексте назвал жадной гиеной.
Коллекционная монета 10 zł Народного банка Польши «Сентябрь 1939»
Александр Лукашенко своим указом в 2021 году учредил новый государственный праздник 17 сентября – День народного единства. Событие вызвало истерику официальной Варшавы, над чем в Минске только посмеялись. Литва и Украина в лице своих правительств солидаризировались с Варшавой. В их действиях есть логика: если они законодательно приравняли коммунизм к фашизму, введя наказания для коммунистов и приравненных к ним диссидентов левого толка, то ничего хорошего ни в освобождении их земель от нацистов коммунистами быть не может. Тот факт, что обе запрещённые ими идеологии антагонистичны и Вторая мировая война это подтвердила практически, националистов лимитрофных образований нисколько не волнует.
Марионеточные режимы Прибалтики (Литва не исключение) чётко усвоили: их враг – это враг их западного хозяина и покровителя. Холодная война показала, кто для него враг. Чтобы понравиться хозяину, надо принять его ценности, его представления о правильном и неправильном, хорошем и плохом. Соответственно, коммунизм, СССР и всё связанное с ними – плохо, недемократично и должно быть запрещено. В этом контексте понятно, почему ЕС и его структуры почти треть века закрывали глаза на героизацию коллаборационизма и неонацизм не только в Прибалтике, но и повсеместно.
Украинский неонацизм не появился вдруг на пустом месте. Его старательно взращивали, как до этого в Прибалтике, Словакии, Чехии и вообще везде. Над формированием лидеров и активистов работали высококлассные консультанты из специально созданных институтов и фондов. По разным каналам щедро вливалось финансирование. По линии правительств и международных организаций осуществлялась всевозможная протекция, более похожая на внешнее управление. Естественно, в этой теплице вскоре махровым цветом зацвели нужные посевы.
Метастазы неонацизма поразили прежде всего гуманитарную сферу. Однако не осталась нетронутой даже консервативная армия. Наглядным примером является созданная под эгидой «Люблинского треугольника» литовско-польско-украинская бригада LITPOLUKRBRIG. Лишь кризис 2020 года не позволил Белоруссии вовлечься в этот проект. Показательно, что в этой бригаде военнослужащие Литвы и Украины, взращиваемые на идеалах «лесных братьев» и бандеровцев, имеют очень похожие шевроны - с одним и тем же знаком, стилизованным со своей «национальной» вариацией.
В экономическом измерении идея Междуморья, построенная также на русофобской матрице, была явлена в проекте Балто-Черноморского коллектора. Идею активно продвигал в начале 90-х ультраправый «Белорусский народный фронт» (БНФ). Смысл проекта – формирование экономически интегрированного буфера из бывших российских территорий, имевших общее прошлое в польском государстве Речи Посполитой. Помимо прочего, предлагалось импортировать нефть и газ из альтернативных России стран. В наше время эти идеи получили развитие в «диверсификационных» проектах, реализованных в свое время в том числе и Белоруссией.
В конце прошлого тысячелетия Литва и Белоруссия, столь долго пребывавшие в составах других государств, обрели формальную самостоятельность. Местные националисты преподносят это явление как исключительно позитивное, результат «многовековой борьбы», «многовековой мечты» и тому подобное, мало соотносящееся с действительностью. Реальность такова, что национализмы изначально являются результатом конфликта, иногда надуманного даже не аборигенами. Национализмы изначально и сущностно враждебны созиданию, гармонизации, интеграции. Нынешний конфликт Вильнюса с Минском или Вильнюса с Варшавой (хотя на последнем не принято фокусировать внимание в прозападной как бы либеральной прессе), а также многие другие конфликты современности наглядно подтверждают этот вывод.
Регионы Евразии обретут стабильность в естественных границах. В теории сосуществование империй нового типа может гарантировать такой результат, являющийся базовым условием развития. На практике же, как видно по сводкам новостей, достичь такого уровня понимания и взаимодействия между акторами геополитического процесса весьма непросто.
Литва и Белоруссия – соседние постсоветские республики с многовековой общей историей. Сегодня они находятся в одном шаге от полноценной войны. Торговая война между ними идёт второй год, сопровождаясь такими крайними мерами, как эмбарго. Она стала следствием обострения политического конфликта, формальное начало которому положило непризнание Западом итогов белорусской президентской кампании 2020 года.
Белорусский конфликт усугубил противоречия между разными течениями относительно юного белорусского национализма. Он так и оставался бы локальным недоразумением на «заднем дворе» Европы, если бы Белоруссия не понадобилась пресловутому «коллективному Западу» как дополнительный рычаг давления на Россию. Лимитрофы всегда выступали разменной монетой великих держав, которые являются подлинными акторами мировой политики, международными законодателями и в целом архитекторами мироустройства.
Многовековая история соседних Литвы и Белоруссии – не фигура речи. В начале прошлого тысячелетия литовские князья различными способами расширили свои владения от побережья Балтийского моря до Чёрного моря. Великое княжество Литовское, Русское и Жемайтское стало альтернативным центром собирания Русской земли. Литовские князья неоднократно доводили до Москвы свои войска, набранные преимущественно из подданных в западнорусских владениях.
В 2014 году центробанки Литвы, Украины и Белоруссии выпустили памятные монеты, посвящённые 500-летнему юбилею так называемой битвы под Оршей. В результате оной войско ВКЛ нанесло поражение воеводам московского государя.
«Армія Великого князівства Литовського на чолі з князем Костянтином Острозьким складалася з польських, литовських, українських і білоруських військ», - сказано в легенде Нацбанка Украины к выпуску 5-гривневой монеты.
Нацбанк Белоруссии развил тренд выпуском специальной монеты в память о победителе «московитов» - предводителе войска ВКЛ князе Константине Острожском в серии «Умацаванне і абарона дзяржавы» («Укрепление и оборона государства»). Инициатива исходила из Минска – составной части Союзного государства России и Белоруссии. Чеканку монеты осуществил партнёр по ЕАЭС – «Казахстанский монетный двор Национального Банка Республики Казахстан». Киев, Вильнюс и Варшава такой идеологический тренд приветствовали.
Литовские националисты постоянно посмеиваются над коллегами с Украины и особенно Белоруссии. Выпуск памятной монеты с указанием на войска, которых в 1514 году не существовало – один из таких поводов. Не было в XVI веке ни Белоруссии, ни «белорусских войск», и аналогично обстояли дела с «украинскими войсками». Сама битва на исход войны никак не повлияла. Однако всё это было вторично относительно пропагандистской целесообразности: в XVI веке миф о якобы сокрушительном разгроме Москвы эксплуатировал польский король Сигизмунд I (он же великий князь литовский), а с XX века – трубадуры лимитрофных национализмов.
Однако самый дерзкий выпад белорусских националистов против литовских коллег был осуществлён в другом. Едва оформившись в начале ХХ века, они не только объявили ВКЛ «белорусским государством», но и стали преподносить герб литовских князей «Погоня» (всадник в латах с мечом на коне) как «белорусский национальный символ» и «символ белорусской державности». Сначала этот герб «приватизировало» малопопулярное движение белорусских националистов. В смутном 1991 году они захватили власть в БССР и, переименовав её в Республику Беларусь, сделали свою символику официальным государственным гербом. Обывателям при пересечении белорусско-литовской границы и школьникам на занятиях по истории предлагалось найти отличия между гербами двух постсоветских республик. Такая забава стала поводом для многочисленных шуток, анекдотов и политических недоразумений.
Белорусские националисты уверены, что нынешняя Белоруссия, унаследовавшая территории созданной большевиками БССР, – это и есть «настоящая Литва», правопреемница ВКЛ. По их версии, нынешняя Литовская Республика – это летописная Жмудь, один из захолустных регионов некогда великого государства. Самозваные лидеры придуманного ими же под себя «белорусского возрождения» уверяли, что ВКЛ якобы было создано некими мифическими «белорусами», которые сами себя так почему-то не называли. По версии националистов, правящая династия тоже ошибочно идентифицировала себя как литовская.
Белорусские националисты уверены, что «правильное» название белорусов – литвины, а современных литовцев – жмудины. Такие утверждения часто встречаются не только в публицистике и публичных выступлениях маргинальных национал-радикалов, но и в лекциях преподавателей белорусских вузов, в их выступлениях на научно-практических конференциях.
Глубоко проникнув не только в умы интеллигенции, но и бюрократии, искусственно созданная националистическая мифология стала административно утверждаться в различных символах. Большое общественное возмущение белорусских граждан и интеллигенции вызвала растрата бюджетных средств на установки памятников правителям ВКЛ как «белорусским князьям».
Без широких общественных обсуждений и слушаний хотя бы на уровне муниципалитетов были установлены памятники правителям ВКЛ в Витебске - конная статуя Ольгерду, в Лиде - тоже конная статуя, что соответствует особому знаку уважения – Гедимину, в Гродно – обладателю ещё одного «белорусского» имени Витовту и в том же западнорусском городе собирались установить памятник польскому королю Стефану Баторию вдобавок к мемориальной доске. Ещё один памятник князю Витовту установлен в деревне Пелеса (Вороновский район, Гродненская область) у школы, которая находится рядом с костёлом.
В 2009 году в Бресте был установлен скандальный памятник «1000-летие Бреста» (на 10 лет раньше знаковой даты). На нём тоже правитель ВКЛ Витовт в короне с обнажённым мечом. В скульптурной композиции рядом с ним представитель литовско-польского княжеского рода Радзивиллов, которых Академия наук Белоруссии официально провозгласила «белорусскими князьями» в числе прочей польско-литовской «белорусской» шляхты. Белорусскими министерствами и ведомствами создаются и тиражируются различные издания о выдуманной «белорусской шляхте», которая таковой себя не считала. Согласно многочисленным историческим источникам, она считала оскорблением отождествление с белорусскими «хлопами», «схизматиками» и прочим простонародным «быдлом».
В той же Гродненской области, граничащей с Литвой и Польшей, местные власти намеревались установить конную статую в честь ещё одного литовского князя – Миндовга. Новогрудским районным исполнительным комитетом 24 августа 2012 года было принято решение № 629 «О памятнике князю Миндовгу в г. Новогрудке». Формально его предлагалось установить за внебюджетные средства. Фактически же, как это было и во всех таких и подобных случаях, деньги добывались из разных источников, в том числе и из карманов тех, кто категорически против того, чтобы оплачивать прожекты «белорусизации». Без лишней огласки, с участием чиновников областного и республиканского уровней (в том числе Минкультуры) был проведён локальный конкурс, назначены исполнители («известные белорусские скульпторы») и изготовлен макет памятника из пластилина.
«Создание памятника Миндовгу в г. Новогрудке, одном из древнейших культурно-исторических центров Беларуси, станет значительным событием в культурной жизни страны, а также ярким свидетельством многовековой истории белорусской государственности», - говорилось в обосновании необходимости установки такого памятника в публикации на официальном сайте райисполкома.
Пока депрессивный регион выпрашивал деньги у Минска, прозрачно намекая соседней Литве и местной диаспоре на шанс улучшить свой имидж, в «многовековой истории белорусской государственности» произошли радикальные перемены. До недавнего времени отсчёт таковой вёлся с 1 января 1919 года, когда большевики провозгласили в Смоленске создание отдельного государства для белорусов, никогда не проявлявших сепаратистских устремлений. Подобные образования красные создавали на всём подконтрольном им пространстве разрушенной Российской империи, руководствуясь идеями «мировой революции» и тактической целесообразности борьбы с белыми, пилсудчиками и прочей «контрой». В том же 1919 году едва созданную белорусскую республику слили в Литбел с литовской республикой, назначив новому образованию столицу в Вильнюсе. Социалистическая Советская Республика Литвы и Белоруссии просуществовала с февраля по июль, пав под ударами легионов польских националистов.
Не только большевики демонстрировали весьма вольное обращение с выдумыванием «наций», учреждением новых государств, их слияниями и поглощениями из конъюнктурных соображений. Пару лет назад НАН Белоруссии без разрешения правообладателя воспользовалась распространённой на Украине чудесной парадигмой нациестроительства. Присвоив таковую, белорусские системные националисты издали пятитомник «История белорусской государственности».
Согласно этому «замечательному» труду, упомянутая история началась задолго до появления человека на территории современной Белоруссии. Пока учёные читали и критиковали этот радикальный националистический концепт, в соответствии с которым введены в научный оборот нелепые утверждения о «белорусских шахтёрах», «первобытных белорусах» и тому подобном, системные националисты пошли дальше и насытили своими фантазиями учебные программы.
Литовская профессура до сих пор тщетно пытается предостерегать белорусских коллег от слишком смелых идеологических фантазий и исторической клептомании. Скандалы не выходили за пределы научных конференций и публицистики только потому, что и литовские, и белорусские националисты видели своим общим извечным врагом Россию. Тот же русофобский нарратив позволял сглаживать очевидные нестыковки краеугольных камней национализмов украинских, польских и прочих.
На этой же ниве возникли не только деструктивные, но и интеграционные проекты. Самый известный из них – концепция «Междуморье». Ею в межвоенный период были одержимы польские националисты, мечтавшие возродить Речь Посполитую в границах 1772 года. В их спорах победила точка зрения диктатора Юзефа Пилсудского, решившего не играть в федерации и конфедерации, а строить унитарное польское государство военным путём. Сил хватило на захват части Германии, части Литвы вместе с Вильно, Западной Украины и Западной Белоруссии, а также части Чехословакии – по договорённости с гитлеровской Германией, которая через год напала на саму Польшу.
17 сентября 1939 года СССР начал Освободительный поход РККА не территорию разгромленного III Рейхом польского государства. В итоге Советский Союз укрупнил УССР и БССР за счёт возвращённых территорий. Белорусская общественность много лет добивалась восстановления посвящённому этой дате советского государственного праздника, тогда как националисты (в том числе и в Белоруссии) рисовали эту дату исключительно в чёрном цвете. Парадоксальным образом в их сознании сочетается несочетаемое: идеализация межвоенной Польши и национально освободительное движение, жестоко подваленное польскими силовиками, которых в постсоветский период стало очень жаль, потому что их расстреляли якобы большевики, а большевики это якобы русские… Хитросплетения фантазий и интерпретаций националистической мифологии способны понять «не только лишь все», как сказал бы нынешний мэр Киева.
Нацбанк Польши в 2009 году выпустил памятную монету номиналом 10 злотых «Сентябрь 1939». На ней он недвусмысленно представил жертвой СССР и III Рейха межвоенное польское государство. То самое государство, которое Уинстон Черчилль в своей книге «Вторая мировая война» в геополитическом контексте назвал жадной гиеной.
Коллекционная монета 10 zł Народного банка Польши «Сентябрь 1939»
Александр Лукашенко своим указом в 2021 году учредил новый государственный праздник 17 сентября – День народного единства. Событие вызвало истерику официальной Варшавы, над чем в Минске только посмеялись. Литва и Украина в лице своих правительств солидаризировались с Варшавой. В их действиях есть логика: если они законодательно приравняли коммунизм к фашизму, введя наказания для коммунистов и приравненных к ним диссидентов левого толка, то ничего хорошего ни в освобождении их земель от нацистов коммунистами быть не может. Тот факт, что обе запрещённые ими идеологии антагонистичны и Вторая мировая война это подтвердила практически, националистов лимитрофных образований нисколько не волнует.
Марионеточные режимы Прибалтики (Литва не исключение) чётко усвоили: их враг – это враг их западного хозяина и покровителя. Холодная война показала, кто для него враг. Чтобы понравиться хозяину, надо принять его ценности, его представления о правильном и неправильном, хорошем и плохом. Соответственно, коммунизм, СССР и всё связанное с ними – плохо, недемократично и должно быть запрещено. В этом контексте понятно, почему ЕС и его структуры почти треть века закрывали глаза на героизацию коллаборационизма и неонацизм не только в Прибалтике, но и повсеместно.
Украинский неонацизм не появился вдруг на пустом месте. Его старательно взращивали, как до этого в Прибалтике, Словакии, Чехии и вообще везде. Над формированием лидеров и активистов работали высококлассные консультанты из специально созданных институтов и фондов. По разным каналам щедро вливалось финансирование. По линии правительств и международных организаций осуществлялась всевозможная протекция, более похожая на внешнее управление. Естественно, в этой теплице вскоре махровым цветом зацвели нужные посевы.
Метастазы неонацизма поразили прежде всего гуманитарную сферу. Однако не осталась нетронутой даже консервативная армия. Наглядным примером является созданная под эгидой «Люблинского треугольника» литовско-польско-украинская бригада LITPOLUKRBRIG. Лишь кризис 2020 года не позволил Белоруссии вовлечься в этот проект. Показательно, что в этой бригаде военнослужащие Литвы и Украины, взращиваемые на идеалах «лесных братьев» и бандеровцев, имеют очень похожие шевроны - с одним и тем же знаком, стилизованным со своей «национальной» вариацией.
В экономическом измерении идея Междуморья, построенная также на русофобской матрице, была явлена в проекте Балто-Черноморского коллектора. Идею активно продвигал в начале 90-х ультраправый «Белорусский народный фронт» (БНФ). Смысл проекта – формирование экономически интегрированного буфера из бывших российских территорий, имевших общее прошлое в польском государстве Речи Посполитой. Помимо прочего, предлагалось импортировать нефть и газ из альтернативных России стран. В наше время эти идеи получили развитие в «диверсификационных» проектах, реализованных в свое время в том числе и Белоруссией.
В конце прошлого тысячелетия Литва и Белоруссия, столь долго пребывавшие в составах других государств, обрели формальную самостоятельность. Местные националисты преподносят это явление как исключительно позитивное, результат «многовековой борьбы», «многовековой мечты» и тому подобное, мало соотносящееся с действительностью. Реальность такова, что национализмы изначально являются результатом конфликта, иногда надуманного даже не аборигенами. Национализмы изначально и сущностно враждебны созиданию, гармонизации, интеграции. Нынешний конфликт Вильнюса с Минском или Вильнюса с Варшавой (хотя на последнем не принято фокусировать внимание в прозападной как бы либеральной прессе), а также многие другие конфликты современности наглядно подтверждают этот вывод.
Регионы Евразии обретут стабильность в естественных границах. В теории сосуществование империй нового типа может гарантировать такой результат, являющийся базовым условием развития. На практике же, как видно по сводкам новостей, достичь такого уровня понимания и взаимодействия между акторами геополитического процесса весьма непросто.
Взято: Тут
1418