Dulmaran
Войны XXI века развенчали миф о «Величайшей армии» США ( 1 фото )
2021 год выявил зияющий разрыв между репутацией американских ВС и результатами их действий
Эндрю Бэйсевич
На фото: министр обороны США Ллойд Дж. Остин III на слушаниях Комитета Палаты представителей по вооруженным силам (Фото: Rod Lamkey — Pool Via Cnp/CNP via ZUMA Press Wire/TASS)
«Свободная пресса» продолжает публиковать переводы авторов из альтернативных западных СМИ. Это далеко не та пропаганда, которую печатают в CNN, New York Times, Washington Post, Los-Angeles Times и других «авторитетных» медиаресурсах. Если вам интересно побольше узнать об этих авторах, можно заглянуть сюда.
Профессиональный спорт — это беспощадный бизнес. Добейтесь успеха, и люди, управляющие шоу, получат богатые награды. Не оправдаете ожиданий, и вам вручат документы о вашем увольнении. В двадцать первом веке война в американском стиле — это совсем другое дело.
Конечно, война — это не игра. Ставки на поле боя бесконечно выше, чем на игровом поле. Когда войны идут не так, как надо, подход в стиле: «Ну вот в следующем году мы им покажем— просто подождите!» редко бывает удовлетворительным ответом.
По крайней мере, так не должно быть. И все же каким-то образом американский народ, наш политический истеблишмент и наши военные привыкли отмахиваться от разочаровывающих результатов или просто игнорировать их. Несколько лет назад офицер армии, отличавшийся необычайной храбростью, опубликовал эссе — не где-нибудь, а в журнале Armed Forces Journal, в котором он заявил, что «для рядового, потерявшего винтовку, последствия гораздо более серьезны, чем для генерала, проигравшего войну». Это обвинение стало уколом, потому что оно было неопровержимо правдивым тогда и остается таковым сегодня.
По мере того как американская политика становится все более противоречивой, круг вопросов, по которым граждане сходятся во мнениях, сузился до исчезающей точки. Для демократов поощрение «разнообразия» стало сродни священной обязанности. Для республиканцев сам этот термин является синонимом помешательства на политкорректности. Между тем, сторонники Республиканской партии относятся ко Второй поправке* так, как если бы это был текст, который Моисей принес с горы Синай. В то же самое время демократы обвиняют так называемое «право на ношение оружия» в том, что наблюдается чумная эпидемиярасстрелов в американских школах.
Однако в одном вопросе преобладает непоколебимый консенсус: вооруженные силы США выше всех других. Не кто иной, а такая"выдающаяся фигура", как генерал Дэвид Петреус, описал наши вооруженные силы как «безусловно, лучшие вооруженные силы в современном мире». И, по его мнению, «эта ситуация вряд ли изменится в ближайшее время». Его характеристика военного истеблишмента состоит из одного слова — «потрясающий».
Это утверждение было каким угодно, но только не спорным. Действительно, Петреус просто повторил взгляды политиков, ученых мужей и бесчисленного множества других высокопоставленных офицеров. Восхваление великолепия этой армии стало в Америке двадцать первого века репликой, с помощью которой"невозможноне вызвать аплодисменты".
Однако, как это бывает, между принятой всеми репутацией этих вооруженных сил и их фактической эффективностью вырисовывается зияющий разрыв. То, что войска исполнительны, закалены и трудолюбивы, бесспорно. Когда-то давным-давно «soldiering» было жаргонным термином, обозначавшим уклонение от работы или лень. Уже нет. Сегодня американские войска более чем отрабатывают свое жалованье.
И независимо от того, как их сравнивать — индивидуально или коллективно — в мире они также лидируют и по расходам. Даже десять лет назад содержание одного солдата в такой зоне военных действий, как Афганистан, обходилось более чем в два миллиона долларов в год. И, конечно же, никакие другие вооруженные силы на планете — фактически, даже вооруженные силы следующих (после США — С.Д.) 11 стран вместе взятых — из года в год не могут сравниться с расходами Пентагона.
В таком случае будет ли невежливо спрашивать, получает ли наша нация адекватную отдачу от своих инвестиций в военную мощь? Проще говоря, оправдываются ли вложения наших денег? И какой стандарт мы должны использовать при ответе на этот вопрос?
Требование победы
Например, согласно «Заявлению о состоянии» Армии Соединенных Штатов на 2021 год, эта служба существует для того, чтобы «сражаться и побеждать в войнах нации». Миссия Военно-воздушных сил дополняет миссию Армии: «летать, сражаться и побеждать». Миссия Военно-морских сил состоит из трех компонентов, первый из которых четко совпадает с миссией Армии и Военно-воздушных сил — «побеждать в войнах».
Что касается Корпуса морской пехоты, то он предвидит «надвигающиеся сражения», которые «бывают разных форм и происходят на многих фронтах», каждое из которых ставит «перед критическим выбором: требовать победы или смириться с поражением». Никто, даже немного знакомый с морскими пехотинцами, не будет сомневаться, на какой стороне этой формулировки находится Корпус.
Другими словами, общая тема, объединяющая эти заявления об институциональной цели, очевидна. Вооруженные силы Соединенных Штатов определяют свою цель как победу. Предотвратить поражение недостаточно, равно как и сражаться вничью, вести доблестные бои в батаанскомстиле** или передавать незавершенные войны податливым дублерам, которых обучали американские войска.
Решение задачи (выполнение миссии) обязательно включает в себя победу над врагом. В знаменитой лаконичной формулировке генерала Дугласа Макартура говорится: «Ничто не заменит победу». Но победа, правильно понятая, обязательно влечет за собой нечто большее, чем просто поражение врага в бою. Это требует достижения политических целей, ради которых ведется война.
Итак: когда дело доходит до победы, как в оперативном, так и в политическом плане, насколько хорошо вооруженные силы США проявили себя с момента начала Глобальной войны с террором осенью 2001 года? Можно ли считать «потрясающими» результаты, достигнутые на главных театрах военных действий в Афганистане и Ираке или на менее крупных — таких, как Ливия, Сомали, Сирия и Западная Африка?
Предлагаемая Военная комиссия по Афганистану, создание которой в настоящее время одобрено Конгрессом и ожидает подписи президента Байдена, может подвергнуть критической проверке самопровозглашенную репутацию наших вооруженных сил по поводу их великолепия. Это предполагает, что такая комиссия откажется от соблазна обелить конфликт, который, даже по признанию генерала Марка Милли, нынешнего председателя Объединенного комитета начальников штабов, закончился «стратегическим провалом». В качестве бонуса изучение ведения самой продолжительной войны в Америке вполне может послужить средством оценки общей эффективности вооруженных сил после 11 сентября.
Комиссия обязательно будет проводить многочисленные расследования. Среди них должны быть: надзор и контроль, осуществляемые старшими гражданскими должностными лицами; качество руководства, осуществляемого командирами на местах; и адекватность военной подготовки, доктрины и оснащения. Она также должна оценить «боевой дух» войск и сложный вопрос о том, было ли когда-либо достаточно «ботинок на земле» для выполнения миссии. И комиссия повела бы себя нерадиво, если бы она также не приняла во внимание возможности, навыки и решимость противника.
Но есть еще один вопрос, который эта комиссия будет обязана рассмотреть напрямую: качество американского командования на протяжении всей этой самой продолжительной в истории войны в США. Если в повестку дня комиссии не будет включен этот вопрос, то эта повестка не будет выполнена. Основной вопрос очевиден: обладали ли генералы с тремя и четырьмя звездами, руководившие афганской войной в Пентагоне, в Центральном командовании США (CENTCOM) и в Кабуле «тем, что было нужно»? Или вместо того, чтобы способствовать благоприятному разрешению войны, они сами составляли значительную часть проблемы?
Это не те вопросы, которыми стремятся заниматься старшие чины офицерского корпуса. Как и в случае с теми, кто достигает вершины в любом иерархическом учреждении, генералы и адмиралы не склонны видеть что-либо принципиально неправильное в той системе, которая подняла их на руководящие должности. С их точки зрения, эта система работает просто отлично и должна быть сохранена — никакого вмешательства извне не требуется. Подобно штатным преподавателям колледжа или университета, старшие офицеры стремятся сохранить прерогативы, которыми они уже пользуются. Как следствие, они объединятся для сопротивления любым требованиям реформы, которые могут поставить под угрозу эти самые прерогативы.
Необходимая чистка
Президент Байден обычно завершает официальные презентации петицией к богу «защитить наши войска». Не сомневаясь в его искренности в молитве о божественном вмешательстве, Байден мог бы помочь богу, используя свои собственные полномочия в качестве главнокомандующего, чтобы подготовить почву для проведения после Афганистана военной реформы. В этой связи первым шагом должно быть устранение всех, кто склонен препятствовать изменениям или (что более вероятно) неспособен осознать необходимость изменения системы, которая так хорошо работала для них.
На этот счет Дуайт Д. Эйзенхауэр предлагает Байдену пример того, как действовать дальше. Когда Айк стал президентом в 1953 году, он был полон решимости осуществить серьезные изменения в оборонных приоритетах США. В качестве предварительного шага он провел чистку членов Объединенного комитета начальников штабов, в том числесвоего однокашника по Вест-Пойнту генерала Омара Брэдли, заменив их офицерами, которые, как он ожидал, будут более благосклонны к тому, что стало известно как его «Новый взгляд"***.
Аналогичная чистка необходима и сейчас. Главнокомандующий Байден должен без дальнейших церемоний отстранить некоторых действующих старших офицеров от занимаемых должностей. Генерал Марк Милли, дискредитированный председатель Объединенного комитета начальников штабов, был бы очевидным примером. Генерал Кеннет Маккензи, который надзирал за неловким завершением войны в Афганистане в качестве главы Центрального командования, является еще одним. Требование об отставке обоих этих «выдающихся» офицеров означало бы, что неудовлетворительная работа действительно имеет последствия — принцип, от которого не должны освобождаться ни рядовой, потерявший винтовку, ни четырехзвездный генерал, проигравший войну.
Однако, когда дело доходит до третьей фигуры, то наш политический момент создаст осложнения, которых не существовало тогда, когда президентом был Айк. Когда он решал, каких генералов и адмиралов уволить и кого нанять на их место, Эйзенхауэру не нужно было беспокоиться о политике идентичности. Высшие командиры в Америке 1950-х годов были одного цвета кожи. Однако сегодня любой руководитель, игнорирующий вопросы, связанные с идентификацией, делает это на свой страх и риск, подвергая себя обвинению в нетерпимости и мракобесии.
Что подводит нас к делу отставного четырехзвездочного генерала Ллойда Остина, бывшего командующего войной в Ираке и Центральным командованием. Будучи новоиспеченным гражданским лицом, Остин председательствует в качестве первого чернокожего министра обороны, что является заметным отличием, учитывая, что высокопоставленные чиновники Пентагона, как правило, были белыми или мужчинами (а обычно и тем, и другим). И хотя, судя по всем сообщениям, генерал Остин является честным гражданином и порядочным человеком, становится все более очевидным, что ему не хватает тех качеств, которые необходимы нации — при критическом рассмотрении менее чем впечатляющих военных показателей этой страны, что должно быть в порядке вещей. В каком бы костюме он ни пришел в офис, он остается генералом — и в этом проблема.
Остину также недостает воображения, драйва и харизмы. Он, кроме того, не является творчески мыслящим человеком. Вместо того, чтобы быть агентом перемен, он является сторонником сохранения статус-кво — или, точнее, статус-кво, определяемого бюджетом Пентагона, который все никак не перестанет расти.
Речь, с которой Остин выступил в начале этого месяца в библиотеке Рейгана, иллюстрирует эту мысль. Бросая ожидаемые букеты войскам, восхваляя их «оптимизм, прагматизм и патриотизм», а также"отношение к делу", преобладающуюдолю своих высказываний он посвятил рекламированию планов Пентагона по борьбе со"всё более напористым и автократическим Китаем". Главной темой выступления Остина была конфронтация. «Мы сделали самый большой в истории бюджетный запрос на исследования, разработки, испытания и оценку», — похвастался он. «И мы инвестируем в новые возможности, которые сделают нас более смертоносными на больших расстояниях, более способными управлять скрытными и беспилотными платформами, а также более устойчивыми под водой, в космосе и в киберпространстве».
Нигде в презентации Остина или в его нескрываемом стремлении к конфронтации в стиле холодной войны с Китаем не было упоминания о войне в Афганистане, которая закончилась всего несколько недель назад. То, что менее чем впечатляющие военные успехи США там — 20 лет усилий, закончившихся поражением, — могут иметь какое-то отношение к любому предстоящему соревнованию с Китаем, в голову министру обороны, по-видимому, не приходило.
Совершенно очевидное стремление Остина двигаться дальше — поместить катастрофические «вечные войны"США в зеркало заднего вида Пентагона — без сомнения, совпадает с предпочтениями действующих старших офицеров, которых он возглавляет в Пентагоне. Он явно разделяет их стремление забыть все.
Как бы подтверждая, что Пентагон покончил с Афганистаном раз и навсегда, Остин вскоре решил не привлекать военнослужащих США к ответственности за катастрофический удар беспилотникав Кабуле 29 августа, в результате чего погибли 10 мирных жителей, в том числе семеро детей. Фактически, после 11 сентября Соединенные Штаты убили тысячи мирных жителей на нескольких театрах военных действий, а средства массовой информации либо оставались в неведении, либо, до самого недавнего времени, в значительной степени безразличными. Этот инцидент, однако, вызвал редкую бурю внимания и, казалось бы, требовал каких-то дисциплинарных мер.
Но Остин ничего этого не хотел. Как выразился Джон Кирби, его пресс-секретарь, «То, что мы здесь увидели, было нарушением процесса и выполнением процедурных мероприятий, а не результатом халатности, не результатом неправильного поведения, не результатом плохого руководства». Обвиняйте процесс и процедуры, но пропустите ответственных командиров.
Это решение описывает подход Ллойда Остина к руководству министерством обороны. Независимо от того, заключается ли проблема в недостатке смелости или в недостатке сообразительности, никакие лодки он раскачивать не будет.
Вернут ли американские вооруженные силы под его руководством свою давно утраченноевеликолепие? Мое предположение — нет. В то же время не ожидайте, что его, подвергаемый все более сильной осаде, босс в Белом доме заметит это или, если уж на то пошло, озаботится этим. Имея на своем столе множество других проблем, он рассчитывает на то, что Господь не позволит своим генералам подвергать войска и гражданских лиц в других частях планеты дальнейшему насилию.
Автор: Эндрю Бэйсевич — AndrewBacevich — американский историк, специализирующийся на международных отношениях, исследованиях в области безопасности, американской внешней политике и американской дипломатической и военной истории. Кадровый офицер бронетанковых войск Армии США, вышел в отставку в звании подполковника. С 1998 по 2005 год руководил Центром международных отношений Бостонского университета, в настоящее время входит в Школу глобальных исследований Парди. Соучредитель и президент Института Куинси по ответственному управлению государством.
Перевод Сергея Духанова. Публикуется с разрешения издателя.
*Вторая поправка к Конституции США гарантирует право граждан на хранение и ношение оружия.
**Битва за Батаан (7 января — 9 апреля 1942) — одно из решающих сражений Филиппинской операции в ходе Второй мировой войны. Проводилась японской армией с целью подавления сопротивления американо-филиппинской группировки на полуострове Батаан и острове Коррехидор, успех позволил Японии установить контроль над островом Лусон и всем Филиппинским архипелагом.
***"Новый взглядом" была названа политика национальной безопасности Соединенных Штатов во время правления президента Дуайта Д. Эйзенхауэра. Она отражала заботу Эйзенхауэра о том, чтобы сбалансировать военные обязательства США в период холодной войны с финансовыми ресурсами страны. Эта политика подчеркивала опору на стратегическое ядерное оружие, а также реорганизацию обычных вооруженных сил в целях сдерживания потенциальных угроз, как обычных, так и ядерных, со стороны стран Восточного блока, возглавляемых СССР.
Эндрю Бэйсевич
На фото: министр обороны США Ллойд Дж. Остин III на слушаниях Комитета Палаты представителей по вооруженным силам (Фото: Rod Lamkey — Pool Via Cnp/CNP via ZUMA Press Wire/TASS)
«Свободная пресса» продолжает публиковать переводы авторов из альтернативных западных СМИ. Это далеко не та пропаганда, которую печатают в CNN, New York Times, Washington Post, Los-Angeles Times и других «авторитетных» медиаресурсах. Если вам интересно побольше узнать об этих авторах, можно заглянуть сюда.
Профессиональный спорт — это беспощадный бизнес. Добейтесь успеха, и люди, управляющие шоу, получат богатые награды. Не оправдаете ожиданий, и вам вручат документы о вашем увольнении. В двадцать первом веке война в американском стиле — это совсем другое дело.
Конечно, война — это не игра. Ставки на поле боя бесконечно выше, чем на игровом поле. Когда войны идут не так, как надо, подход в стиле: «Ну вот в следующем году мы им покажем— просто подождите!» редко бывает удовлетворительным ответом.
По крайней мере, так не должно быть. И все же каким-то образом американский народ, наш политический истеблишмент и наши военные привыкли отмахиваться от разочаровывающих результатов или просто игнорировать их. Несколько лет назад офицер армии, отличавшийся необычайной храбростью, опубликовал эссе — не где-нибудь, а в журнале Armed Forces Journal, в котором он заявил, что «для рядового, потерявшего винтовку, последствия гораздо более серьезны, чем для генерала, проигравшего войну». Это обвинение стало уколом, потому что оно было неопровержимо правдивым тогда и остается таковым сегодня.
По мере того как американская политика становится все более противоречивой, круг вопросов, по которым граждане сходятся во мнениях, сузился до исчезающей точки. Для демократов поощрение «разнообразия» стало сродни священной обязанности. Для республиканцев сам этот термин является синонимом помешательства на политкорректности. Между тем, сторонники Республиканской партии относятся ко Второй поправке* так, как если бы это был текст, который Моисей принес с горы Синай. В то же самое время демократы обвиняют так называемое «право на ношение оружия» в том, что наблюдается чумная эпидемиярасстрелов в американских школах.
Однако в одном вопросе преобладает непоколебимый консенсус: вооруженные силы США выше всех других. Не кто иной, а такая"выдающаяся фигура", как генерал Дэвид Петреус, описал наши вооруженные силы как «безусловно, лучшие вооруженные силы в современном мире». И, по его мнению, «эта ситуация вряд ли изменится в ближайшее время». Его характеристика военного истеблишмента состоит из одного слова — «потрясающий».
Это утверждение было каким угодно, но только не спорным. Действительно, Петреус просто повторил взгляды политиков, ученых мужей и бесчисленного множества других высокопоставленных офицеров. Восхваление великолепия этой армии стало в Америке двадцать первого века репликой, с помощью которой"невозможноне вызвать аплодисменты".
Однако, как это бывает, между принятой всеми репутацией этих вооруженных сил и их фактической эффективностью вырисовывается зияющий разрыв. То, что войска исполнительны, закалены и трудолюбивы, бесспорно. Когда-то давным-давно «soldiering» было жаргонным термином, обозначавшим уклонение от работы или лень. Уже нет. Сегодня американские войска более чем отрабатывают свое жалованье.
И независимо от того, как их сравнивать — индивидуально или коллективно — в мире они также лидируют и по расходам. Даже десять лет назад содержание одного солдата в такой зоне военных действий, как Афганистан, обходилось более чем в два миллиона долларов в год. И, конечно же, никакие другие вооруженные силы на планете — фактически, даже вооруженные силы следующих (после США — С.Д.) 11 стран вместе взятых — из года в год не могут сравниться с расходами Пентагона.
В таком случае будет ли невежливо спрашивать, получает ли наша нация адекватную отдачу от своих инвестиций в военную мощь? Проще говоря, оправдываются ли вложения наших денег? И какой стандарт мы должны использовать при ответе на этот вопрос?
Требование победы
Например, согласно «Заявлению о состоянии» Армии Соединенных Штатов на 2021 год, эта служба существует для того, чтобы «сражаться и побеждать в войнах нации». Миссия Военно-воздушных сил дополняет миссию Армии: «летать, сражаться и побеждать». Миссия Военно-морских сил состоит из трех компонентов, первый из которых четко совпадает с миссией Армии и Военно-воздушных сил — «побеждать в войнах».
Что касается Корпуса морской пехоты, то он предвидит «надвигающиеся сражения», которые «бывают разных форм и происходят на многих фронтах», каждое из которых ставит «перед критическим выбором: требовать победы или смириться с поражением». Никто, даже немного знакомый с морскими пехотинцами, не будет сомневаться, на какой стороне этой формулировки находится Корпус.
Другими словами, общая тема, объединяющая эти заявления об институциональной цели, очевидна. Вооруженные силы Соединенных Штатов определяют свою цель как победу. Предотвратить поражение недостаточно, равно как и сражаться вничью, вести доблестные бои в батаанскомстиле** или передавать незавершенные войны податливым дублерам, которых обучали американские войска.
Решение задачи (выполнение миссии) обязательно включает в себя победу над врагом. В знаменитой лаконичной формулировке генерала Дугласа Макартура говорится: «Ничто не заменит победу». Но победа, правильно понятая, обязательно влечет за собой нечто большее, чем просто поражение врага в бою. Это требует достижения политических целей, ради которых ведется война.
Итак: когда дело доходит до победы, как в оперативном, так и в политическом плане, насколько хорошо вооруженные силы США проявили себя с момента начала Глобальной войны с террором осенью 2001 года? Можно ли считать «потрясающими» результаты, достигнутые на главных театрах военных действий в Афганистане и Ираке или на менее крупных — таких, как Ливия, Сомали, Сирия и Западная Африка?
Предлагаемая Военная комиссия по Афганистану, создание которой в настоящее время одобрено Конгрессом и ожидает подписи президента Байдена, может подвергнуть критической проверке самопровозглашенную репутацию наших вооруженных сил по поводу их великолепия. Это предполагает, что такая комиссия откажется от соблазна обелить конфликт, который, даже по признанию генерала Марка Милли, нынешнего председателя Объединенного комитета начальников штабов, закончился «стратегическим провалом». В качестве бонуса изучение ведения самой продолжительной войны в Америке вполне может послужить средством оценки общей эффективности вооруженных сил после 11 сентября.
Комиссия обязательно будет проводить многочисленные расследования. Среди них должны быть: надзор и контроль, осуществляемые старшими гражданскими должностными лицами; качество руководства, осуществляемого командирами на местах; и адекватность военной подготовки, доктрины и оснащения. Она также должна оценить «боевой дух» войск и сложный вопрос о том, было ли когда-либо достаточно «ботинок на земле» для выполнения миссии. И комиссия повела бы себя нерадиво, если бы она также не приняла во внимание возможности, навыки и решимость противника.
Но есть еще один вопрос, который эта комиссия будет обязана рассмотреть напрямую: качество американского командования на протяжении всей этой самой продолжительной в истории войны в США. Если в повестку дня комиссии не будет включен этот вопрос, то эта повестка не будет выполнена. Основной вопрос очевиден: обладали ли генералы с тремя и четырьмя звездами, руководившие афганской войной в Пентагоне, в Центральном командовании США (CENTCOM) и в Кабуле «тем, что было нужно»? Или вместо того, чтобы способствовать благоприятному разрешению войны, они сами составляли значительную часть проблемы?
Это не те вопросы, которыми стремятся заниматься старшие чины офицерского корпуса. Как и в случае с теми, кто достигает вершины в любом иерархическом учреждении, генералы и адмиралы не склонны видеть что-либо принципиально неправильное в той системе, которая подняла их на руководящие должности. С их точки зрения, эта система работает просто отлично и должна быть сохранена — никакого вмешательства извне не требуется. Подобно штатным преподавателям колледжа или университета, старшие офицеры стремятся сохранить прерогативы, которыми они уже пользуются. Как следствие, они объединятся для сопротивления любым требованиям реформы, которые могут поставить под угрозу эти самые прерогативы.
Необходимая чистка
Президент Байден обычно завершает официальные презентации петицией к богу «защитить наши войска». Не сомневаясь в его искренности в молитве о божественном вмешательстве, Байден мог бы помочь богу, используя свои собственные полномочия в качестве главнокомандующего, чтобы подготовить почву для проведения после Афганистана военной реформы. В этой связи первым шагом должно быть устранение всех, кто склонен препятствовать изменениям или (что более вероятно) неспособен осознать необходимость изменения системы, которая так хорошо работала для них.
На этот счет Дуайт Д. Эйзенхауэр предлагает Байдену пример того, как действовать дальше. Когда Айк стал президентом в 1953 году, он был полон решимости осуществить серьезные изменения в оборонных приоритетах США. В качестве предварительного шага он провел чистку членов Объединенного комитета начальников штабов, в том числесвоего однокашника по Вест-Пойнту генерала Омара Брэдли, заменив их офицерами, которые, как он ожидал, будут более благосклонны к тому, что стало известно как его «Новый взгляд"***.
Аналогичная чистка необходима и сейчас. Главнокомандующий Байден должен без дальнейших церемоний отстранить некоторых действующих старших офицеров от занимаемых должностей. Генерал Марк Милли, дискредитированный председатель Объединенного комитета начальников штабов, был бы очевидным примером. Генерал Кеннет Маккензи, который надзирал за неловким завершением войны в Афганистане в качестве главы Центрального командования, является еще одним. Требование об отставке обоих этих «выдающихся» офицеров означало бы, что неудовлетворительная работа действительно имеет последствия — принцип, от которого не должны освобождаться ни рядовой, потерявший винтовку, ни четырехзвездный генерал, проигравший войну.
Однако, когда дело доходит до третьей фигуры, то наш политический момент создаст осложнения, которых не существовало тогда, когда президентом был Айк. Когда он решал, каких генералов и адмиралов уволить и кого нанять на их место, Эйзенхауэру не нужно было беспокоиться о политике идентичности. Высшие командиры в Америке 1950-х годов были одного цвета кожи. Однако сегодня любой руководитель, игнорирующий вопросы, связанные с идентификацией, делает это на свой страх и риск, подвергая себя обвинению в нетерпимости и мракобесии.
Что подводит нас к делу отставного четырехзвездочного генерала Ллойда Остина, бывшего командующего войной в Ираке и Центральным командованием. Будучи новоиспеченным гражданским лицом, Остин председательствует в качестве первого чернокожего министра обороны, что является заметным отличием, учитывая, что высокопоставленные чиновники Пентагона, как правило, были белыми или мужчинами (а обычно и тем, и другим). И хотя, судя по всем сообщениям, генерал Остин является честным гражданином и порядочным человеком, становится все более очевидным, что ему не хватает тех качеств, которые необходимы нации — при критическом рассмотрении менее чем впечатляющих военных показателей этой страны, что должно быть в порядке вещей. В каком бы костюме он ни пришел в офис, он остается генералом — и в этом проблема.
Остину также недостает воображения, драйва и харизмы. Он, кроме того, не является творчески мыслящим человеком. Вместо того, чтобы быть агентом перемен, он является сторонником сохранения статус-кво — или, точнее, статус-кво, определяемого бюджетом Пентагона, который все никак не перестанет расти.
Речь, с которой Остин выступил в начале этого месяца в библиотеке Рейгана, иллюстрирует эту мысль. Бросая ожидаемые букеты войскам, восхваляя их «оптимизм, прагматизм и патриотизм», а также"отношение к делу", преобладающуюдолю своих высказываний он посвятил рекламированию планов Пентагона по борьбе со"всё более напористым и автократическим Китаем". Главной темой выступления Остина была конфронтация. «Мы сделали самый большой в истории бюджетный запрос на исследования, разработки, испытания и оценку», — похвастался он. «И мы инвестируем в новые возможности, которые сделают нас более смертоносными на больших расстояниях, более способными управлять скрытными и беспилотными платформами, а также более устойчивыми под водой, в космосе и в киберпространстве».
Нигде в презентации Остина или в его нескрываемом стремлении к конфронтации в стиле холодной войны с Китаем не было упоминания о войне в Афганистане, которая закончилась всего несколько недель назад. То, что менее чем впечатляющие военные успехи США там — 20 лет усилий, закончившихся поражением, — могут иметь какое-то отношение к любому предстоящему соревнованию с Китаем, в голову министру обороны, по-видимому, не приходило.
Совершенно очевидное стремление Остина двигаться дальше — поместить катастрофические «вечные войны"США в зеркало заднего вида Пентагона — без сомнения, совпадает с предпочтениями действующих старших офицеров, которых он возглавляет в Пентагоне. Он явно разделяет их стремление забыть все.
Как бы подтверждая, что Пентагон покончил с Афганистаном раз и навсегда, Остин вскоре решил не привлекать военнослужащих США к ответственности за катастрофический удар беспилотникав Кабуле 29 августа, в результате чего погибли 10 мирных жителей, в том числе семеро детей. Фактически, после 11 сентября Соединенные Штаты убили тысячи мирных жителей на нескольких театрах военных действий, а средства массовой информации либо оставались в неведении, либо, до самого недавнего времени, в значительной степени безразличными. Этот инцидент, однако, вызвал редкую бурю внимания и, казалось бы, требовал каких-то дисциплинарных мер.
Но Остин ничего этого не хотел. Как выразился Джон Кирби, его пресс-секретарь, «То, что мы здесь увидели, было нарушением процесса и выполнением процедурных мероприятий, а не результатом халатности, не результатом неправильного поведения, не результатом плохого руководства». Обвиняйте процесс и процедуры, но пропустите ответственных командиров.
Это решение описывает подход Ллойда Остина к руководству министерством обороны. Независимо от того, заключается ли проблема в недостатке смелости или в недостатке сообразительности, никакие лодки он раскачивать не будет.
Вернут ли американские вооруженные силы под его руководством свою давно утраченноевеликолепие? Мое предположение — нет. В то же время не ожидайте, что его, подвергаемый все более сильной осаде, босс в Белом доме заметит это или, если уж на то пошло, озаботится этим. Имея на своем столе множество других проблем, он рассчитывает на то, что Господь не позволит своим генералам подвергать войска и гражданских лиц в других частях планеты дальнейшему насилию.
Автор: Эндрю Бэйсевич — AndrewBacevich — американский историк, специализирующийся на международных отношениях, исследованиях в области безопасности, американской внешней политике и американской дипломатической и военной истории. Кадровый офицер бронетанковых войск Армии США, вышел в отставку в звании подполковника. С 1998 по 2005 год руководил Центром международных отношений Бостонского университета, в настоящее время входит в Школу глобальных исследований Парди. Соучредитель и президент Института Куинси по ответственному управлению государством.
Перевод Сергея Духанова. Публикуется с разрешения издателя.
*Вторая поправка к Конституции США гарантирует право граждан на хранение и ношение оружия.
**Битва за Батаан (7 января — 9 апреля 1942) — одно из решающих сражений Филиппинской операции в ходе Второй мировой войны. Проводилась японской армией с целью подавления сопротивления американо-филиппинской группировки на полуострове Батаан и острове Коррехидор, успех позволил Японии установить контроль над островом Лусон и всем Филиппинским архипелагом.
***"Новый взглядом" была названа политика национальной безопасности Соединенных Штатов во время правления президента Дуайта Д. Эйзенхауэра. Она отражала заботу Эйзенхауэра о том, чтобы сбалансировать военные обязательства США в период холодной войны с финансовыми ресурсами страны. Эта политика подчеркивала опору на стратегическое ядерное оружие, а также реорганизацию обычных вооруженных сил в целях сдерживания потенциальных угроз, как обычных, так и ядерных, со стороны стран Восточного блока, возглавляемых СССР.
Взято: Тут
684