Mirara
Штатский генерал Власов ( 1 фото )
Примиряет не прошлое, примиряет — будущее, если таковое имеется, ну или хотя бы просматривается
Михаил Синельников-Оришак
На фото: генерал-майор, участник войны за независимость США Бенедикт Арнольд (Фото: wikipedia.org)
Время — расстояние между событиями, на которые влияет бесчисленное количество причин, факторов и обстоятельств. «Бесчисленное», ибо выявить все невозможно, приходится оперировать тем, что имеется. Таким образом, легко вляпаться в «систематическую ошибку выжившего» — прийти к неправильным выводам, основываясь на известных данных, тогда как суть — в сокрытых. Мы знаем, что дельфины «дружелюбны», ведь они толкали некоторых утопающих к берегу. И не знаем, а скольких они толкали в противоположном направлении.
История, по крайней мере, в нынешнем её состоянии, несмотря на отдельные специализации, не более чем «пересказы пересказчиков». «Неубиваемые» факты, конечно, имеются, однако их трактовки как со стаканом, наполовину полным, наполовину пустым. Каждому обществу при определённом «общественном договоре» (можно навязать и силой, и обманом), что и составляет квинтэссенцию «государства», кроме разумного, потребно и сказочное. Те самые объединительные мифы-скрепы.
Никакое прошлое никого «не примирит» (с чего бы?), когда в настоящем не просматривается совместного будущего. Акцентирую — примиряет не прошлое, примиряет будущее, если таковое имеется или хотя бы виднеется. Оно может не сбыться, но оно должно быть. Чем пессимистичнее сегодня, тем напряжённее взгляд во «вчера с позавчера». Комплекс неполноценности надо чем-то лечить, если в «настоящем» — увы. И «горизонт» сокрыт. Смыслы пропадают, стимулы исчезают и рано состарившиеся умирают быстро, а могли бы и ещё пожить.
Консерватизм отлично консервирует в боязни и лени: слава, Господи, ещё денёк прожили. Но что-то же движет эволюцию, не предусматривающую «бег на месте общепримиряющий». Иначе до сих пор вместо человеков на планете булькал бы какой-нибудь «первичный бульон».
Вообразившим, что выступаю против истории — ха-ха, три раза. Я лишь против наделения её «магией», подталкивающей к «нужному» заключению: так было, значит так и будет. Событий уже поднакопилось и при желании в «куче» отыщутся любые параллели с перпендикулярами, хотя время до сих пор необратимо, и каждая следующая секунда в данном «расстоянии» отличается от предыдущей количеством новой информации. Следовательно: нельзя в одну и ту же реку войти дважды.
«Культ истории», когда «историки» воспринимаются чуть ли не «жрецами» — очевидное свидетельство пессимизации общества, распадающегося на части. Шикарные возможности с условиями отыскать каждому «жрецу» по собственной «пастве» и «перетолковать», «перетрактовать» одни и те же факты к восторгу поклонников. Помните — стакан наполовину полон, наполовину пуст?
Прошлые мифы объединяют лишь когда имеется будущее, и они же разъединяют проваливающихся в «разумный консерватизм». «Тормоз» — обидно, «разумный тормоз» - вполне себе эвфемистично. Он-то и погубил СССР с застывшими в примитивности управителями перед усложняющейся системой управления.
Ладно, хватит лирики, применим метод господ солониных-резунов-понасенковых. С их «правдой, правдой и ничего, кроме правды». Предупреждаю на берегу: я (чур меня чур!) — не историк, «тибидохаю» доступными всем способами. От «благоговения» зарёкся после массового переобувания историков на рубеже 90-х (равно как и юристов с экономистами). Мне не надо «остепеняться», надуванием «индекса цитируемости», и депутатство в сегодняшней России не привлекает. Там в туалет-то после отдельных особей зайти западло, а не то, что в одном зале «время проводить». Поэтому, «аудиторию» не набираю, не авторитетен — и ладушки.
Тем не менее, не искажу ни малейшего фактика — хотите, проверяйте. Просто взгляну на давние события «своим взглядом». Покажу «ковш», а не «Большую медведицу». В полном соответствии с туземным мироощущением российских элитариев, то есть с «высоконаплевательством и низкопоклонством» — через Америку. Кого-то выбесит, кого-то улыбнёт, а кто-то, может, призадумается. Не над историей, а над состоянием российского социума.
Итак, да, у американцев был свой «генерал Власов» — Бенедикт Арнольд (ударение на «А»), прежде герой и умница. В эпоху противостояния с Великобританией «за независимость», войска под его командованием одержали несколько побед, и заслуг на тот момент у него было как бы не менее, чем у самого Джорджа Вашингтона.
Между прочим, этот американский главнокомандующий и первый президент США (Вашингтон) в активе имел столь же проигранных сражений, сколь и выигранных, несколько раз пребывая «в моменте», чтоб чуть не угробить всю кампанию (компанию?). Перелом в войне наступил после битвы при Саратоге в октябре 1777 года, когда поучаствовавший в ней Арнольд, получил звание генерал-майора. Именно Вашингтон ценил и продвигал его, защищая от нападок, например, Арнольд не смог отчитаться за казённые средства, выделенные на боевые экспедиции.
В отличие от генерала Власова, генерал Арнольд сдался совсем не в «безнадёжном положении». Наоборот, возглавив с подачи Вашингтона Вест-Пойнт, захотел сдать врагам этот форт в 80 километрах от Нью-Йорка (позже там будет основана знаменитая военная академия). К предательству готовился, вступив переписку с англичанами, пересылая им «оборонные сведения» и торгуясь о «вознаграждении». План раскрылся по чистой случайности, однако «удалось уйти».
Впрочем, «не деньгами едиными» — у Арнольда, также как и у Власова имелось «обоснование с аргументацией». Во-первых, не верил в победу и независимость от Гитлера, пардон, британского короля Георга III. Во-вторых, возмущался «тиранией большевиков», извиняюсь, «тиранией американского Конгресса» (требовали, гады, калькуляцию «общаковых денег»). В-третьих, предатель считал предателями тех, кого предал — «независимых американцев».
Власов, в Открытом письме марта 1943 года «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом» писал: «Русский народ втянут большевизмом в войну за чуждые ему интересы англо-американских капиталистов». Письмо само по себе презабавное, вначале: «Я — сын крестьянина, учился на гроши, добился высшего образования… Прошел путь от рядового бойца до командующего армией и заместителя командующего фронтом».
А посерёдке «непротиворечивый» личному опыту вывод: «ничего из того, за что боролся русский народ в годы гражданской войны, он в результате победы большевиков не получил». Казалось бы, при чём тут Арнольд?
А несостоявшийся американец помнил «Первую мировую», называемую потомками «Семилетний» (1756—1763) с её театрами военных действий в Европе, Северной Америке, Индии и даже на Филиппинах (отсюда определение Черчилля — «первая мировая»). И не то, что бы «помнил» — а и воевал 14-летим подростком в составе колониальной армии против французов с союзниками — индейскими племенами — на стороне Великобритании, защищавшей заокеанские колонии от притязаний. То есть, англичане для него — «наши», а французы — «фашисты».
Опосля многое поменялось, будущие США заключили союзный договор с неактуальными не приятелями против врагов актуальных — англичан. Выражаясь письмом Власова: «в чуждых интересах французских капиталистов». Осенью 1781 года французы прислали в помощь аж 20 военных кораблей, и Джордж Вашингтон возглавил объединённую «франко-американскую группировку». А вы думали, с чего бы те победили этих в Гражданском конфликте, окромя благоприятной географии?
Хотя в официальной (читай — западной) историографии война именуется по другому — «за независимость», но ведь на противоположной стороне сражались и «лоялисты», верные «государю Георгу» и не желавшие «обособляться» от Великобритании. Между прочим, официальное признание США подписывалось именно в Париже в ноябре 1782 года. Представьте, как большевики в «Брестском мире» декларировали бы не просто «выход из войны», а именно — союз с Германией против Антанты. Кстати, если уж они были такие «германские агенты», подобная логика вполне напрашивалась.
Вернёмся к «нашему американскому Власову», обиженному, кроме прочего, «предательским союзом США с Францией». И сдавшемуся англичанам крайне «не вовремя», за несколько месяцев до прибытия к американцам французской подмоги. Джорджу Вашингтону доложили и «пришедши в смятение», он риторически вопросил подчинённых: «Кому ж теперь верить?»
Плохишу, тем временем, выдали «бочку варенья», правда, менее, нежели он рассчитывал. Однако бонусом — чин «бригадного генерала», доверив периферийную «власовскую армию», в которой «лоялисты» и британцы воевали с «независимыми». Карательные рейды против бывших своих у Арнольда получились впечатляющие.
В Виргинии, например, «проявил» себя настолько, что губернатор штата Томас Джефферсон (творец Декларации и 3 президент США) назначил крупную награду за голову изменника. Не случилось, «опять ушёл» — после ряда поражений англичан, «американский Власов» бежал с семьёй в Рейх, извиняюсь, в Великобританию. Там, через двадцать лет он и помер — в Лондоне, тяготясь долгами и «лёгким презрением». Несколько раз предлагал услуги «командарма» британской короне, супротив той же Франции — напрасно. На Арнольда «забили» и забыли.
Зато хорошенько запомнили в США. На школьных экзаменах по истории был специальный вопрос: «Почему это имя ненавидят все американцы от мала до велика?» О, как — «все» и «от мала до велика»! Герострата не забывают намеренно.
Между прочим, у них тоже периодически возникают собственные «Быковы» с желанием — нет, не «переписать», а «переоценить историю». Заявляя «правду» про Арнольда, мол, «не всё столь однозначно». При этом, подавляющим большинством американцы верят в будущее своей страны и государства, поэтому им нет нужды заниматься «мазохизмом» в отношении прошлого, расковыривая давние раны на потеху чужим. Арнольд для США — по-прежнему предатель без полутонов и оттенков. Как бы раздельные «историки» не тщились обратить на себя внимание личными «правдивыми историями»…
P.S. Это вовсе не про то, «как у них там», а про то, как у нас тут. С российскими «разумными тормозами» и историческими крайностями, заставляющими ненавидеть. С затуманенной перспективой, от которой непримиримость из-за прошлого, где давно никто «не живёт», где все уже умерли.
И, разумеется, речь о предательстве. Не персоналий — персоналиями, а коллективно — самих себя. Разобщением «общего» на «шкурное». Отказом от самостоятельности ради короткой жадности. С аборигентской прямотой, цитирую американского Улисса Гранта (портрет на 50 долларовой купюре): «Нации, как и люди, наказываются за свои грехи, мы получили своё наказание» — сказал Грант о «второй» Гражданской войне в США. Действительно и бесспорно: за всё нужно расплачиваться. Тридцатилетию спуска красного флага посвящается.
Михаил Синельников-Оришак
На фото: генерал-майор, участник войны за независимость США Бенедикт Арнольд (Фото: wikipedia.org)
Время — расстояние между событиями, на которые влияет бесчисленное количество причин, факторов и обстоятельств. «Бесчисленное», ибо выявить все невозможно, приходится оперировать тем, что имеется. Таким образом, легко вляпаться в «систематическую ошибку выжившего» — прийти к неправильным выводам, основываясь на известных данных, тогда как суть — в сокрытых. Мы знаем, что дельфины «дружелюбны», ведь они толкали некоторых утопающих к берегу. И не знаем, а скольких они толкали в противоположном направлении.
История, по крайней мере, в нынешнем её состоянии, несмотря на отдельные специализации, не более чем «пересказы пересказчиков». «Неубиваемые» факты, конечно, имеются, однако их трактовки как со стаканом, наполовину полным, наполовину пустым. Каждому обществу при определённом «общественном договоре» (можно навязать и силой, и обманом), что и составляет квинтэссенцию «государства», кроме разумного, потребно и сказочное. Те самые объединительные мифы-скрепы.
Никакое прошлое никого «не примирит» (с чего бы?), когда в настоящем не просматривается совместного будущего. Акцентирую — примиряет не прошлое, примиряет будущее, если таковое имеется или хотя бы виднеется. Оно может не сбыться, но оно должно быть. Чем пессимистичнее сегодня, тем напряжённее взгляд во «вчера с позавчера». Комплекс неполноценности надо чем-то лечить, если в «настоящем» — увы. И «горизонт» сокрыт. Смыслы пропадают, стимулы исчезают и рано состарившиеся умирают быстро, а могли бы и ещё пожить.
Консерватизм отлично консервирует в боязни и лени: слава, Господи, ещё денёк прожили. Но что-то же движет эволюцию, не предусматривающую «бег на месте общепримиряющий». Иначе до сих пор вместо человеков на планете булькал бы какой-нибудь «первичный бульон».
Вообразившим, что выступаю против истории — ха-ха, три раза. Я лишь против наделения её «магией», подталкивающей к «нужному» заключению: так было, значит так и будет. Событий уже поднакопилось и при желании в «куче» отыщутся любые параллели с перпендикулярами, хотя время до сих пор необратимо, и каждая следующая секунда в данном «расстоянии» отличается от предыдущей количеством новой информации. Следовательно: нельзя в одну и ту же реку войти дважды.
«Культ истории», когда «историки» воспринимаются чуть ли не «жрецами» — очевидное свидетельство пессимизации общества, распадающегося на части. Шикарные возможности с условиями отыскать каждому «жрецу» по собственной «пастве» и «перетолковать», «перетрактовать» одни и те же факты к восторгу поклонников. Помните — стакан наполовину полон, наполовину пуст?
Прошлые мифы объединяют лишь когда имеется будущее, и они же разъединяют проваливающихся в «разумный консерватизм». «Тормоз» — обидно, «разумный тормоз» - вполне себе эвфемистично. Он-то и погубил СССР с застывшими в примитивности управителями перед усложняющейся системой управления.
Ладно, хватит лирики, применим метод господ солониных-резунов-понасенковых. С их «правдой, правдой и ничего, кроме правды». Предупреждаю на берегу: я (чур меня чур!) — не историк, «тибидохаю» доступными всем способами. От «благоговения» зарёкся после массового переобувания историков на рубеже 90-х (равно как и юристов с экономистами). Мне не надо «остепеняться», надуванием «индекса цитируемости», и депутатство в сегодняшней России не привлекает. Там в туалет-то после отдельных особей зайти западло, а не то, что в одном зале «время проводить». Поэтому, «аудиторию» не набираю, не авторитетен — и ладушки.
Тем не менее, не искажу ни малейшего фактика — хотите, проверяйте. Просто взгляну на давние события «своим взглядом». Покажу «ковш», а не «Большую медведицу». В полном соответствии с туземным мироощущением российских элитариев, то есть с «высоконаплевательством и низкопоклонством» — через Америку. Кого-то выбесит, кого-то улыбнёт, а кто-то, может, призадумается. Не над историей, а над состоянием российского социума.
Итак, да, у американцев был свой «генерал Власов» — Бенедикт Арнольд (ударение на «А»), прежде герой и умница. В эпоху противостояния с Великобританией «за независимость», войска под его командованием одержали несколько побед, и заслуг на тот момент у него было как бы не менее, чем у самого Джорджа Вашингтона.
Между прочим, этот американский главнокомандующий и первый президент США (Вашингтон) в активе имел столь же проигранных сражений, сколь и выигранных, несколько раз пребывая «в моменте», чтоб чуть не угробить всю кампанию (компанию?). Перелом в войне наступил после битвы при Саратоге в октябре 1777 года, когда поучаствовавший в ней Арнольд, получил звание генерал-майора. Именно Вашингтон ценил и продвигал его, защищая от нападок, например, Арнольд не смог отчитаться за казённые средства, выделенные на боевые экспедиции.
В отличие от генерала Власова, генерал Арнольд сдался совсем не в «безнадёжном положении». Наоборот, возглавив с подачи Вашингтона Вест-Пойнт, захотел сдать врагам этот форт в 80 километрах от Нью-Йорка (позже там будет основана знаменитая военная академия). К предательству готовился, вступив переписку с англичанами, пересылая им «оборонные сведения» и торгуясь о «вознаграждении». План раскрылся по чистой случайности, однако «удалось уйти».
Впрочем, «не деньгами едиными» — у Арнольда, также как и у Власова имелось «обоснование с аргументацией». Во-первых, не верил в победу и независимость от Гитлера, пардон, британского короля Георга III. Во-вторых, возмущался «тиранией большевиков», извиняюсь, «тиранией американского Конгресса» (требовали, гады, калькуляцию «общаковых денег»). В-третьих, предатель считал предателями тех, кого предал — «независимых американцев».
Власов, в Открытом письме марта 1943 года «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом» писал: «Русский народ втянут большевизмом в войну за чуждые ему интересы англо-американских капиталистов». Письмо само по себе презабавное, вначале: «Я — сын крестьянина, учился на гроши, добился высшего образования… Прошел путь от рядового бойца до командующего армией и заместителя командующего фронтом».
А посерёдке «непротиворечивый» личному опыту вывод: «ничего из того, за что боролся русский народ в годы гражданской войны, он в результате победы большевиков не получил». Казалось бы, при чём тут Арнольд?
А несостоявшийся американец помнил «Первую мировую», называемую потомками «Семилетний» (1756—1763) с её театрами военных действий в Европе, Северной Америке, Индии и даже на Филиппинах (отсюда определение Черчилля — «первая мировая»). И не то, что бы «помнил» — а и воевал 14-летим подростком в составе колониальной армии против французов с союзниками — индейскими племенами — на стороне Великобритании, защищавшей заокеанские колонии от притязаний. То есть, англичане для него — «наши», а французы — «фашисты».
Опосля многое поменялось, будущие США заключили союзный договор с неактуальными не приятелями против врагов актуальных — англичан. Выражаясь письмом Власова: «в чуждых интересах французских капиталистов». Осенью 1781 года французы прислали в помощь аж 20 военных кораблей, и Джордж Вашингтон возглавил объединённую «франко-американскую группировку». А вы думали, с чего бы те победили этих в Гражданском конфликте, окромя благоприятной географии?
Хотя в официальной (читай — западной) историографии война именуется по другому — «за независимость», но ведь на противоположной стороне сражались и «лоялисты», верные «государю Георгу» и не желавшие «обособляться» от Великобритании. Между прочим, официальное признание США подписывалось именно в Париже в ноябре 1782 года. Представьте, как большевики в «Брестском мире» декларировали бы не просто «выход из войны», а именно — союз с Германией против Антанты. Кстати, если уж они были такие «германские агенты», подобная логика вполне напрашивалась.
Вернёмся к «нашему американскому Власову», обиженному, кроме прочего, «предательским союзом США с Францией». И сдавшемуся англичанам крайне «не вовремя», за несколько месяцев до прибытия к американцам французской подмоги. Джорджу Вашингтону доложили и «пришедши в смятение», он риторически вопросил подчинённых: «Кому ж теперь верить?»
Плохишу, тем временем, выдали «бочку варенья», правда, менее, нежели он рассчитывал. Однако бонусом — чин «бригадного генерала», доверив периферийную «власовскую армию», в которой «лоялисты» и британцы воевали с «независимыми». Карательные рейды против бывших своих у Арнольда получились впечатляющие.
В Виргинии, например, «проявил» себя настолько, что губернатор штата Томас Джефферсон (творец Декларации и 3 президент США) назначил крупную награду за голову изменника. Не случилось, «опять ушёл» — после ряда поражений англичан, «американский Власов» бежал с семьёй в Рейх, извиняюсь, в Великобританию. Там, через двадцать лет он и помер — в Лондоне, тяготясь долгами и «лёгким презрением». Несколько раз предлагал услуги «командарма» британской короне, супротив той же Франции — напрасно. На Арнольда «забили» и забыли.
Зато хорошенько запомнили в США. На школьных экзаменах по истории был специальный вопрос: «Почему это имя ненавидят все американцы от мала до велика?» О, как — «все» и «от мала до велика»! Герострата не забывают намеренно.
Между прочим, у них тоже периодически возникают собственные «Быковы» с желанием — нет, не «переписать», а «переоценить историю». Заявляя «правду» про Арнольда, мол, «не всё столь однозначно». При этом, подавляющим большинством американцы верят в будущее своей страны и государства, поэтому им нет нужды заниматься «мазохизмом» в отношении прошлого, расковыривая давние раны на потеху чужим. Арнольд для США — по-прежнему предатель без полутонов и оттенков. Как бы раздельные «историки» не тщились обратить на себя внимание личными «правдивыми историями»…
P.S. Это вовсе не про то, «как у них там», а про то, как у нас тут. С российскими «разумными тормозами» и историческими крайностями, заставляющими ненавидеть. С затуманенной перспективой, от которой непримиримость из-за прошлого, где давно никто «не живёт», где все уже умерли.
И, разумеется, речь о предательстве. Не персоналий — персоналиями, а коллективно — самих себя. Разобщением «общего» на «шкурное». Отказом от самостоятельности ради короткой жадности. С аборигентской прямотой, цитирую американского Улисса Гранта (портрет на 50 долларовой купюре): «Нации, как и люди, наказываются за свои грехи, мы получили своё наказание» — сказал Грант о «второй» Гражданской войне в США. Действительно и бесспорно: за всё нужно расплачиваться. Тридцатилетию спуска красного флага посвящается.
Взято: Тут
1388