Бартелеми Жубер. Генерал, который мог опередить Бонапарта ( 16 фото )

Barthelemy Catherine Joubert

Великая Французская революция широко распахнула двери новых возможностей перед небогатыми и незнатными, но пассионарными молодыми людьми. Наиболее способные из них очень скоро достигли высот, о которых не смели даже и мечтать при старой королевской власти. Наибольшие шансы для продвижения вперёд давала именно армия. Франции требовались офицеры взамен эмигрировавших из страны дворян. Всё новые вакансии появлялись из-за быстрого увеличения численности республиканской армии. Офицеры постоянно гибли в боях, их место занимали хорошо проявившие себя сержанты и даже рядовые солдаты. В то удивительное и уникальное время каждый способный солдат во Франции действительно носил в своём ранце если не маршальский жезл, то офицерские погоны. Дворянским происхождением могли похвастаться лишь 20 % генералов и маршалов Наполеоновской Франции. Рядовыми солдатами воинскую службу начинали Ней, Мюрат, Бессьер, Лефевр, Сюше, Журдан, Сульт, Массена, Сен-Сир, Ланн – все они стали маршалами. Очень показателен пример Андре Массены, который за 14 лет службы в королевской армии дослужился лишь до сержанта. И за 5 лет службы в армии республиканской стал генералом. Николя Жан де Дье Сульт прошёл путь от рядового до генерала за три года (1791-1794 гг.), Лоран Гувион Сен-Сир – за два года (1792-1794 гг.).

Средний возраст генералов французской армии того времени – 39 лет. Наполеон Бонапарт чин бригадного генерала получил, когда ему исполнилось 24 года.


Антуан Жан Гро. Портрет молодого Бонапарта

А самым молодым обладателем генеральских эполет стал Жан Шрамм, который получил это звание в возрасте 23-х лет (в 1813 году).

Семь первых маршалов Наполеона были моложе 40 лет, Даву на тот момент исполнилось 34 года, Ланн, Ней, Бессьер и Сульт были старше его на год.

Смелости и способностей, разумеется, было мало: нужна была и удача. Никто не знает, сколько потенциальных выдающихся генералов погибло тогда, не успев дослужиться до офицерских эполет. И сколько толковых офицеров не стали маршалами только потому, что были убиты, не получив даже чин полковника или генерала.

«Взлёт» героя нашей статьи был стремительным, карьера – блестящей. Удача оставила его в последний момент, когда он уже мысленно примерял мундир консула республики, доставшийся в итоге Наполеону Бонапарту. Но не будем забегать вперёд.

Начало пути

Бартелеми Катрин Жубер (Barthelemy Catherine Joubert) родился 14 апреля 1769 года в бургундском местечке Пон-де-Во. Отец мальчика был уважаемым адвокатом. По его настоянию на юридический факультет Лионского университета поступил и его сын, которому суждено было стать популярным республиканским генералом. Однако характер юноши был слишком живым и бойким для занятий в аудиториях и библиотеках. Уже через год он самовольно ушёл из университета, чтобы поступить на службу в один из артиллерийских полков королевской армии. Стать военным у Жубера тогда не получилось. Отец добился расторжения его контракта, пришлось снова отправиться в университет – теперь Дижонский. Здесь он и встретил известие о революции в Париже. На этот раз родителям удержать его не удалось: в декабре 1791 года в составе Дижонского волонтёрского батальона он оказался в Рейнской армии. Начинать военную службу пришлось с самых низов, но храбрый рядовой Жубер быстро обратил на себя внимание командиров. Уже через несколько месяцев он получил первое офицерское звание.

От капитана до генерала

В 1793 году мы видим капитана Бартелеми Жубера в Альпийской армии. Здесь его рота на протяжении долгого времени сдерживала превосходящие силы австрийцев в Тендском горном проходе. Не получив подкрепления, французы попытались прорваться к своим частям, но были окружены и вынуждены сдаться по причине отсутствия боеприпасов. Атаковать противника, будучи практически безоружными, они всё же не рискнули. Времена ещё были почти рыцарские. Вместо того чтобы отправить храброго вражеского офицера в лагерь военнопленных, австрийцы отпустили его под честное слово не воевать против них в течение одного года. И военные власти Франции никаких претензий возвратившемуся из плена Жуберу не предъявили. Летом 1794 года, по истечении обещанного австрийцам года, Жубер был направлен в Итальянскую армию – уже в чине подполковника. Вначале он получил под своё командование один из батальонов, но весной следующего, 1795 года, новый командующий – Франсуа Келлерман, присвоил ему звание полковника и назначил командиром полубригады (французские линейные полубригады тех лет состояли из трех батальонов).

В ноябре 1795 года французская Итальянская армия (командование над которой принял уже Бартолеме Шерер) в Лигурии близ Лоано разгромила объединенные войска Австрии и Сардинского королевства. Соотношение сил было в пользу противников французов: 53 тысячи против 40 тысяч. Со стороны французов в этом сражении участвовали такие известные генералы, как Массена и Ожеро. Поскольку недавно прибывший Шерер плохо знал местную обстановку, план сражения подготовил Массена, который и возглавил атаку на решающем направлении. Две французские дивизии прорвали неприятельский центр, выйдя в тыл противнику, что и решило исход битвы. Успешно действовавший Жубер получил повышение, став бригадным генералом. В это время ему было всего 26 лет.


Hippolyte Bellange. Battle of Loano

В подчинении у Бонапарта

В марте 1796 года командующим Итальянской армией был назначен генерал Бонапарт. С этой кампании против австрийцев и началась большая слава Наполеона. Именно после Итальянского похода о молодом корсиканце всерьёз заговорили и на родине, и в Европе.

Суворов писал тогда своему племяннику А. Горчакову (отцу российского канцлера):

«О, как шагает этот юный Бонапарт! Он герой, он чудо-богатырь, он колдун! Он побеждает и природу, и людей. Он обошел Альпы, как будто их и не было вовсе. Он спрятал в карман грозные их вершины, а войско свое затаил в правом рукаве своего мундира. Казалось, что неприятель тогда только замечал его солдат, когда он их устремлял, словно Юпитер свою молнию, сея всюду страх и поражая рассеянные толпы австрийцев и пиемонтцев. О, как он шагает! ...

Он разрубил Гордиев узел тактики. Не заботясь о числе, он везде нападает на неприятеля и разбивает его начисто. Ему ведома неодолимая сила натиска.»


Жан-Себастьян Руйяр. Портрет генерала Бонапарта, командующего армией в Италии

Но ранней весной 1796 года авторитет 27-летнего Бонапарта в армии был ещё не слишком высок. Его презрительно называли «генералом Вандемьером», намекая, что чин дивизионного генерала Наполеон получил после подавления роялистского восстания 3-5 октября 1795 года.


Sur-Acier. 13 Vendemiaire 1795, Gravure

В той же Итальянской армии четыре генерала – Массена, Ожеро, Лагарп и Серюрье, были равны ему по званию, но при этом имели гораздо больший боевой опыт.

Однако новый командующий быстро расставил всех по нужным ему местам. В одном из своих донесений в Париж он спокойно сообщает:

«Приходится часто расстреливать.»

Шарлю Ожеро он сказал при первой встрече:

«Генерал, вы ростом выше меня как раз на одну голову, но если будете грубить мне, то я немедленно устраню это отличие.»

Ожеро – силач, храбрец, грубиян, которому с молодых лет убить человека было всё равно, что муху прихлопнуть, на этот раз предпочёл промолчать.

Массена же, как утверждают, выходя тогда от Бонапарта, пробормотал:

«Ну, нагнал же на меня страху этот малый.»

У Массены тогда, кстати, служил любопытный мулат по имени Тома-Александр, сын плантатора колонии Сен-Доминго (западная часть острова Эспаньола, сейчас – Гаити) и чернокожей рабыни. Перед отъездом во Францию, отец продал этого мальчика и трех его младших братьев в рабство. Именно старшего сына он и выкупил потом – через 4 года. А трое других его сыновей так и остались рабами. Этот мулат, по прозвищу «Чёрный дьявол», в революционной Франции дослужился до генеральского чина. В армии он был известен своей силой и храбростью. Тибо назвал его «лучшим солдатом своего времени», но утверждал, что «генерала из него не получилось». Тома-Александр Дюма стал отцом и дедом двух известных писателей. Их родственники, видимо, до сих пор живут в нищете в несчастном государстве Гаити.


Портрет Т.-А. Дюма из музея Александра Дюма, Париж

А вот такую армию оборванцев мы видим на картине Онфре де Бревиля «Итальянская армия»:


Знаковой эта кампания стала и для Жубера, который сразу же отличился в бою при Монтенотте (12 апреля 1796 г. – это первое сражение, данное Бонапартом в качестве командующего армией). В последующие два дня его полубригаде удалось захватить замок Коссерна (Жубер был ранен, но остался в строю).


Н. А. Тонэ. Штыковая атака на замок Кoссaриa 13 апреля 1796 г.

Затем его солдаты успешно сражались при Чеве (19 апреля 1796 г.), где французами командовал Ожеро, а Жубер возглавил одну из двух атакующих колонн. Потом была битва при Лоди (10 мая того же года), в которой Ожеро, Ланну и Бертье, чтобы удержать позиции, пришлось встать в строй своих солдат. Наполеон вначале взял под командование 28 артиллерийских орудий, а потом, как утверждают, возглавил атаку на мост через реку Адду. По распространённой версии, именно после битвы при Лоди во французской армии Наполеона стали называть «нашим Маленьким капралом».


Луи-Франсуа Лежен. «Генерал Бонапарт в сражении при Лоди»

15 мая 1796 года подчинённые Жубера находились в составе войск, взявших Милан. Затем полубригада Жубера прикрывала отход дивизии Массены к Донато, и внезапной контратакой отбросила наступающих австрийцев. Незалеченная рана воспалилась, и потому Жуберу пришлось некоторое время лечиться в Брешии. Вернувшись, он вначале получил должность коменданта города Леньяно, а затем сражался у Мантуи с австрийскими войсками фельдмаршала Альвинци. По итогам этой части кампании, осенью 1796 года Жубер был произведён в дивизионные генералы. Но особенно его прославила битва при Риволи (13-15 января 1797 г.). Стремясь деблокировать Мантую, австрийский фельдмаршал Альвинци нанёс удар севернее Риволи, где находилась дивизия Жубера: около 30 тысяч австрийцев атаковали 10 тысяч французов, которые держались целые сутки. В какой-то момент республиканские солдаты уже готовы были отступить, однако Жубер, под которым к тому времени была убита лошадь, встал в строй со своими гренадерами, а затем повёл их в штыковую атаку. Уже почти поверившие в свою победу австрийцы вынуждены были отступить.


Генерал Жубер в битве при Риволи, рисунок неизвестного художника

За это время Наполеон смог перегруппировать свои войска и перейти в наступление, нанеся австрийцам серьёзное поражение. Другим героем этого боя стал Массена, позже получивший титул герцога Риволийского.

Теперь, убедившись, что помощь не придёт, после 8-месячной осады сдалась Мантуя – 2 февраля 1797 года. Австрийский гарнизон крепости был отпущен с условием не принимать участия в боевых действиях до окончания этой войны.

Эту кампанию Жубер закончил уже в должности командира корпуса, который должен был образовать левое крыло армии, наступающей на Вену.

В начале марта 1797 года корпус Жубера через горы Тироля начал движение к Австрии. С боями ему удалось пройти 90 км, после чего Жубер принял решение идти на соединение с основной армией, которая в конце марта вступила в пределы Австрии, овладев городом Клагенфурт. Пройдя по занесённым снегом горным перевалам ещё 170 км, корпус Жубера в начале апреля вышел к австрийскому району Филлах, соединившись с главными силами французской армии. К этому времени истёк срок пятидневного перемирия, заключённого Наполеоном и австрийским командованием. Вместе с другими частями корпус Жубера перешёл в наступление, в ходе которого был занят город Леобен, авангардные соединения захватили перевал Земмеринг. Отсюда до Вены было всего 90 км. Испуганные австрийцы вступили в мирные переговоры, хотя дальнейшее продвижение Наполеона, не поддержанное двумя другими французскими армиями (Рейнско-Мозельская и Самбро-Мааская), могло закончиться для него катастрофой. Вначале, 18 апреля 1797 года, было заключено Леобенское перемирие.


Г. Летьер. Предварительный мир в Леобене, 18 апреля 1797 г.

А 17 октября 1797 года был подписан Кампорформийский мирный договор, согласно которому под власть Франции перешла большая часть Италии. Свою независимость потеряла и Венеция.

По традиции, с известием о победе в Париж должен был отправиться наиболее отличившийся генерал или старший офицер. На торжественном приёме, который устраивался в его честь, вестник победы обычно получал очередное воинское звание. Кроме того, он становился героем ряда статей в парижских газетах и обретал огромную популярность в столице. Летом 1797 года в Париж был отправлен именно Жубер, который в официальном письме Бонапарта Директории был назван

«неустрашимым» и «отличным генералом... которого всегда можно было видеть во главе атакующих колонн.»


Barthelemy Joubert

После возвращения Жубер был назначен военным губернатором Венеции.

10 декабря 1797 года в Париж прибыл сам Наполеон. В Люксембургский дворец, который занимало тогда правительство Французской республики (Директория), его сопровождали Бертье и Жубер. Эти генералы несли перед командующим знамёна Итальянской армии. Таким образом, совсем молодой генерал Жубер вошёл в состав военной элиты Франции и приобрёл большую популярность не только у своих солдат, но и среди парижан.

Дальнейший взлёт Бартелеми Жубера

В начале 1798 года Жуберу было доверено командование действовавшей в Голландии Батавской армией. Таким образом, по своей должности он уже сравнялся с Бонапартом. Многие считают, что именно это назначение позволило Жуберу избежать участия в авантюрном Египетском походе Наполеона, который обязательно пригласил бы хорошо знакомого талантливого генерала.


Онфре де Бреваиль. Наполеон и его войска в пустыне во время египетского похода

Затем Жубер был переведён командовать Самбро-Маасской армией. Наконец, он снова оказался в Италии, где по приказу Директории захватил Пьемонт (часть Сардинского королевства). Но затем он вступил в конфликт с чиновниками Директории, злоупотребления которых озлобляли местное население. Кончилось всё отставкой непонятливого генерала. В Париже Жубер женился и на некоторое время отошёл от дел. Но уже весной 1799 года он был назначен командующим 17-ой дивизией. С одной стороны, это можно было рассматривать как понижение в должности. Однако именно из частей этой дивизии состоял весь гарнизон Парижа. Таким образом, на фоне катастрофического падения авторитета «директоров», Жубер становился хозяином столицы. Он мог подавить любой мятеж, и мог в любую минуту сам совершить государственный переворот. И в это же время в Париже оказался очень авторитетный и опытный человек, имевший огромные заслуги перед революцией и республикой.

Явление кукловода

Эммануэль Жозеф Сийес был одним из основателей Якобинского клуба. В 1791 году покинул его, оказавшись в клубе Феьянов, а потом – среди умеренных депутатов «Равнины» (в СССР использовалось уничижительное название «Болото», а верхние места, которые заняли радикалы, назывались «Горой»).

Сийес являлся членом Комитета общественного спасения, избирался председателем Конвента и Национального собрания, голосовал за казнь Людовика XVI. Оноре де Мирабо, автор «Декларации прав человека и гражданина», почтительно называл Сийеса «нашим дорогим учителем». Фактически Сийес являлся одним из отцов-основателей Французской республики.


David d'Angers. Sieyes

Это он написал знаменитый памфлет «Что такое третье сословие»:


«Что такое третье сословие? Всё. Чем оно было до сих пор при существующем порядке? Ничем. Что оно требует? Стать чем-нибудь.»

Он составил клятву, которую 20 июня 1789 года дали депутаты Генеральных штатов: не расходиться, пока Франции не будет дана новая конституция.


Огюст Кудер. «Клятва в зале для игры в мяч, 20 июня 1789 г.»

По его инициативе Генеральные штаты получили новое название – Национальное собрание.

Рассказывая о Сийесе, часто приводят его ответ на вопрос: чем занимался он в годы террора?

J'ai vecu. В СССР и России обычно дают такой вариант перевода: «Я выживал» – и перед нашими глазами предстаёт какой-то жалкий трусливый приспособленец. Но правильнее переводить: «Я жил». И мы видим совсем другого Сийеса – ловкого и уверенного в себе интригана, про которого коллеги-депутаты говорили:

«Будь в этом зале (Национального Собрания) портьера, можно было бы быть уверенным, что за ней скрывается Сийес.»

И опять дело в нюансах – малейшее смещение акцентов коренным образом меняет ситуацию. Нет, Сийес не прячется за портьерой. Он – остающийся незамеченным кукловод, дёргающий нити управления марионетками.

Его деятельность тревожила Робеспьера:

«Сийес не перестаёт действовать в подполье собрания; он роет землю и исчезает.»

О том же пишет другой «сильный человек» – Барер:

«Аббата Сийеса нигде не видно, но он повсюду; он действует в подполье Ассамблеи и Комитета; он роет землю, направляет, будоражит, создаёт фракции и сталкивает их, а затем исчезает, чтобы воспользоваться результатами.»

Трусом Сийес никогда не был. В решающий момент переворота 18 брюмера VIII года Республики (9 ноября 1799 г.) Сийес спокойно скажет растерявшемуся под напором депутатов «Совета пятисот» Бонапарту:

«Вас поставили вне закона, а Вы поставьте их вне зала.»

Но это будет позже. А весной 1799 года Сийес вернулся в Париж из Берлина, где ему удалось договориться о нейтралитете Пруссии. Теперь он вошёл в состав правительства, будучи избран на должность «директора».

Интрига Сийеса

Директория в это время стремительно теряла авторитет. Она едва не пала ещё в 1797 году, когда на выборах в Совет старейшин и Совет пятисот победила промонархическая партия клуба Клиши. Главный «директор» Баррас уже тогда искал «шпагу» – смелого и решительного генерала, который помог бы ему избавиться от политических противников. В качестве кандидатов он рассматривал Гоша и Моро, но выбрал Бонапарта. Наполеон тогда уклонился от очередного вооруженного вмешательства в политический конфликт. Ему и сомнительной славы «генерала Вандемьера» вполне хватало, а брать в свои руки власть в стране он пока ещё был не готов. Вместо себя он отправил республиканца Ожеро, который действовал решительно и без сантиментов, заявив «директорам»:

«Я прибыл, чтобы убивать роялистов.»

4 сентября 1797 года Ожеро во главе 10 тысяч солдат разогнал заседавших в Тюильри депутатов, арестовав многих из них (в том числе и популярного генерала Пишегрю). Результаты выборов были аннулированы.

Лучше с тех пор не стало, судьба Директории висела на волоске, и опытный «аппаратчик» Сийес прекрасно понимал опасность ситуации. Поэтому он решил сыграть на опережение: не дожидаться государственного переворота, а самому организовать его.

Сийес обратил внимание на командира гарнизона Парижа – неискушённого в политике умеренного республиканца Жубера. Который был дерзок, честолюбив и незаслуженно обижен Директорией. Именно его и выбрал в качестве своей «шпаги» Сийес. Опытный интриган и молодой честолюбивый генерал, популярный в войсках и народе, нашли друг друга.

Сийес – тонкий психолог, бывший генеральный викарий епископа Шартрского и действующий масон высоких градусов ложи «9 сестер», мастерски сыграл на всех «струнах души» молодого генерала. Некоторые утверждают, что Жубер не просто благосклонно отнёсся к возможности помочь «патриоту Сийесу» «навести порядок» в Париже и Франции, но и прямо сказал ему:

«Мне, если только захотеть, достаточно двадцати гренадеров, чтобы со всем этим покончить.»

Исследователи полагают, что уже в начале лета 1799 года был составлен план государственного переворота, воспользоваться которым довелось, увы, не Жуберу, а Бонапарту. Который потом бесцеремонно оттеснил в сторону самого Сийеса. А ведь и для Франции, и для Европы было бы, пожалуй, лучше, если бы к власти в Париже пришёл тогда не гениальный честолюбец Наполеон Бонапарт, а пусть и способный, но обычный человек – которому хватило бы одной, пусть изрядно округлившейся, Франции.

Почему же в решительный момент Жубер вдруг уехал из Парижа и оказался в Италии?

О том, что произошло дальше, мы поговорим в следующей статье.

Автор:Рыжов В. А.