Когда «Вампиры» - не существа, но «тайное общество» ( 11 фото )

О знаковой итальянской ленте, ускользнувшей от внимания массового зрителя

Подписывайтесь на наш канал! Ставьте лайки! Приветствуется репост материал в соцсетях!


Кадр из фильма «Вампиры» (1957)

В год, о котором мы будем рассуждать, появилось несколько «вампирских лент», однако нас интересует итальянский фильм, явленный публике 6 апреля 1957 году. И первоначально он назывался «Я – вампир». Однако сейчас он более известен просто как «Вампиры», а потому может возникнуть некоторая путаница. Но надеемся, она не введет Вас в заблуждение


Кадр из фильма «Вампиры» (1957)

Когда мы говорим о массовом зрителе, то подразумеваем нынешних любителей кино, а не тех, кто пришел на премьеру в 1957 году. Надо сказать, что тогда в Италии фильм произвел известный фурор, хотя бы по причине того, что одну из главных ролей в нём исполнила некогда «королева красоты» Джанна Мария Канале. В фильме вообще имеется заметное количество симпатичных девушек, но вовсе не это делает «Вампиров» знаковой лентой


Кадр из фильма «Вампиры» (1957)

«Вампиры» представляют интерес сразу же «по нескольким фронтам». Начнём с того, что тема выведена далеко за пределы привычных представлений о «кровососах». Если в фильме и есть мистические моменты, то они поданы совершенно в ином ракурсе, нежели мы привыкли в связи с «наследниками Дракулы». В фильме «вампирами» обозначаются не некие сверхъестественные или потусторонние существа, но в большей части представители одного безымянного «тайного общества»


Кадр из фильма «Вампиры» (1957)

И в данном случае мы видим отсылки к неким средневековым гностическим сектам, а также к печальной традиции «кровавой графини Батори», когда кровавые обряды мыслятся как часть процесса сохранения мнимой молодости. Хотя в случае с рассматриваемым нами фильмом обрядовость уходит на второй план, а на первый выступает «наука». А потому можно обнаружить некое сходство с Франкенштейном


Кадр из фильма «Вампиры» (1957)


Кадр из фильма «Вампиры» (1957)

Опять же фильм состоит как бы из двух частей, каждая из которых невольно отсылает нас к классическому нуару. Первая половина фильма в известной степени напоминает «газетную трилогию» Фрица Ланга и мы видим фактическое повторение приемов криминальных фильмов, в которых говорится о поиске убийц и маньяков. Однако вторая часть кинокартины словно адресует нас к германскому «калигарзиму», как одному из источников нуара - мрачного криминального метажанра


Кадр из фильма «Вампиры» (1957)

Подобное деление не было задумано изначально. Дело в том, что началом съемок руководил Риккардо Фреда, а затем процесс был передан Марио Бава, который поначалу был оператором на данном проекте. К слову сказать, именно так состоялся режиссерский дебют этого итальянского кинотворца, который по праву считается создателем сумрачного национального кино-стиля, а именно джалло.


Кадр из фильма «Вампиры» (1957)

Но в любом случае мы видим, что джалло восходит не к классическому хоррору, но является производной именно от нуара, то есть криминал оказался важнее сугубой мистики. Хотя бы по этой причине «Вампиры» очень важны для общей теории жанров в киноискусстве. В некоторых сценах прямо-таки чувствуются нуарные источники «копирования». Например, разговор племянницы графини с журналистом, который состоялся на балконе, фактически повторяет одну из сцен легендарного нуара «Лора», который в 1944 году был снят Отто Премингером


Кадр из фильма «Вампиры» (1957)

Есть у фильма «Вампиры» и свои в высшей мере таинственные загадки (ну а как без таких при подобной тематике?) Например, сцены, в которых показано постепенное старение графини. Такое ощущение, что сделано было с помощью цифровых технологий, но про таковые в 1957 году ещё не слышали. Сам Бова говорил о попеременном использовании цветовых фильтров, однако позже этого результата никто не смог добиться. И что интересно, накрытая вуалью старая графиня, которая страшится свой старости, затем появляется в фильме «Несчастный жиголо» (1978). Только вот это уже был не «сценический образ» - это была реальная Марлен Дитрих, буквально одержимая собственной геронтофобией