Пятница у нас тринадцатая ( 30 фото )

- а поэтому и пятничные бабы сегодня соответствующие. Викторианские, сиречь англо-американские, но не поджигатели войны, а девицы сороковых-пятидесятых годов XIX века.

Что же, братцы, это была насыщенная событиями неделя, главным событием которой стало создание вакцины от ковида - немцы опять спасают мир, а? Характерно, что российские пропаганды уже начали свой коричневый поход на эту новость. Что же, какова страна, таковы и ее герольды. Тьфу, блядь, бывали, конечно, образования и гаже, но даже на их фоне современная РФ - это что-то. Вот уж действительно, уродливое детище Версаля Беловежской пущи.

Но, хватит о грустном, давайте к девицам. Девицы сегодня, скрывать не стану - того. Ну, этого. В общем, красивых нет. Т.е., может быть и есть, но прически и выражения лиц это тщательно скрывают, а мастерская рука фотографа довершает дело. С другой стороны, откровенно страшненьких тоже не слишком много - не более половины с четвертью от присутствующих.

Закончит же эту подводку цитата из моего любимого писателя, -

Теперь на очереди был гвоздь вечера — оригинальные произведения молодых девиц. Одна за другой они подходили к краю эстрады, откашливались, развертывали рукопись, перевязанную хорошенькой ленточкой, и начинали читать, особенно напирая на выразительность и знаки препинания. Темы были все те же, над какими в свое время трудились их матушки, бабушки и, без сомнения, все прабабушки, начиная с эпохи крестовых походов. Тут были: «Дружба», «Воспоминания о былом», «Роль религии в истории», «Царство мечты», «Что нам дает просвещение», «Сравнительный очерк политического устройства различных государств», «Задумчивость», «Дочерняя любовь», «Задушевные мечты» и т. д.

Главной особенностью этих сочинений была меланхолия, с которой авторы ужасно носились, а кроме того — сущее наводнение всяких красивых слов, а кроме того — манера носиться с каким-нибудь любимым выражением до тех пор, пока оно не навязнет в зубах и не потеряет всякий смысл; а особенно заметна и неприятна была надоедливая мораль, которая помахивала куцым хвостом в конце каждого сочинения. Какая бы ни была тема, автор из кожи лез, чтобы впихнуть в свое произведение что-нибудь полезное и поучительное для добродетельного и возвышенного ума. И хотя фальшь этой морали бьет в глаза, ее ничем не искоренишь; она до сих пор остается в силе и не выведется в наших школах, пока свет стоит. Нет ни одной школы во всей нашей стране, где ученицы не чувствовали бы себя обязанными заканчивать сочинение моралью; и чем легкомысленней и маловерней ученица, тем длинней и набожней будет мораль.

Обычно первой я ставлю самую симпатичную, но сегодня не тот случай.