«Это не страшный чужой дядька на улице». Типичный портрет педофила ( 4 фото )

​​​​​

Тема сексуального насилия над детьми заставляет сжиматься сердце каждого родителя. Подогревается она криминальными сводками и растиражированными в СМИ отголосками судебных приговоров. Мы с малых лет учим своих детей осторожности: не открывай дверь незнакомцам, не заходи в лифт с чужим человеком, держи заряженным телефон, возвращаясь темным зимним вечером из музыкалки. А ведь «маньяк»  может ждать ребенка не где-то там, за углом заброшенного здания, а дома. И именно этот сценарий сегодня наиболее вероятен.


Автор — Наталья Поспелова, специалист по семейному неблагополучию, устройству детей-сирот на воспитание и детско-родительским отношениям.

Судя по милицейской статистике из года в год, от квартала к кварталу число несовершеннолетних жертв сексуального насилия увеличивается. Хорошо это или плохо? Вопрос риторический, а если кто-то и захочет ответить на него, то, скорее всего, ограничится философским «как есть, так есть». В обществе, проникнутом насилием сверху до низу, по-другому быть не может.

Хорошо уже то, что маленькие  жертвы перестают молчать, что действуют комнаты допросов, дружественные детям, что есть в учреждениях образования специально обученные люди, которые не оставляют жалобу или состояние ребенка без внимания.

Мы всеми силами пытаемся оградить детей от нападения маньяка на улице, но мысли о том, что злоумышленник может подстерегать ребенка прямо дома, или очень близко к дому: по соседству, в школе, спортивной секции, — стараемся от себя отгонять. Слишком уж травматичным является осознание зыбкости и ненадежности близкого окружения семьи.

Большинство насильников — родственники или знакомые семьи

Четверть века назад в США была опубликована научная работа «Социальная организация сексуальности» (Мишель, Лауманн), результаты которой до сегодняшнего дня считаются неоспоримыми.

На основе разного рода опросов, масштабного анализа криминальной статистики, бесед с жертвами и насильниками, было установлено, что в подавляющем большинстве случаев дети подвергаются сексуальному насилию именно в семье.

Большинство насильников — лица, знакомые семье ребенка  или родственники. Эти данные требуют от родителей переместить эпицентр своих страхов за половую неприкосновенность детей с далекого «маньяк», «страшный чужой дядька» на людей, близко окружающих семью. И это понимание дается во много раз тяжелее.

Девочки (%)

Мальчики (%)

Незнакомый человек

Учитель

Знакомый семьи

Сожитель матери

Старший товарищ респондента

Другой родственник

Старший брат

Отчим

Отец

Другие лица

Общее число случаев

289

166

Данные приведены по материалам книги «Социальная организация сексуальности»  (Laumann, Michaeletal., 1994).

Итак, девочки в 4 раза чаще становятся жертвами сексуально озабоченных людей из числа знакомых им семей, чем незнакомых лиц. Мальчишки страдают от сексуальных злоупотреблений знакомых их семей в 10 раз чаще, чем незнакомцев.

Лидируют в этой страшной статистике и «другие родственники»: под этим собирательным термином следует понимать дядей, крестных отцов (из числа родственников), кузенов и троюродных членов расширенных семей.

Сексуальное насилие в семье: факторы, которые на это влияют

Не претендуя на научную состоятельность, все же постараемся выделить  факторы, которые могут способствовать условиям для сексуального использования детей в семье и ее ближайшем окружении.

Оптимальной средой для всякого рода насилия, и сексуального  в том числе, является любая закрытая группа. В этом смысле семья как система, стремящаяся к автономии и естественной закрытости путем оберегания границ, своим укладом представляет определенные условия для насилия.


Но риск сексуального насилия в семье многократно повышается, когда семейная закрытость обеспечивается противоестественными способами: исключением общения с другими семьями, установлением жестких ограничений на пользование членами семьи телефоном, интернетом, внедрением в семейный уклад системы жестоких запретов, одиозных правил и ритуалов.

Пока жертва зависит от насильника — она будет молчать

Зависимость детей от взрослых в семье также обеспечивает питательную почву для возможных сексуальных злоупотреблений. Люди, которые вдруг начали говорить о том, что за дверями родного дома с ними творилось страшное, — это те, кто освободились от психологической зависимости от насильника в лице старшего брата, отца, отчима и прочих. Они повзрослели, встали на ноги, вышли из семьи, переехали в другую местность и т.д.

Насильники уверены: пока жертва зависит от них — она будет молчать. И это развязывает им руки и создает иллюзию безнаказанности, а жертву обрекает на практически пожизненные страдания.

Известны случаи, когда дети по натянутым и спорным основаниям переводились на домашнее обучение, а впоследствии выявлялись факты их сексуального использования. В личной практике защиты ребенка был случай, когда отец-вдовец, используя связи и административный ресурс, добился для сына установления диагноза, характеризующего ментальное расстройство. Сексуальная расторможенность ребенка объяснялась отцом именно как следствие умственной отсталости, а не как следствие совращения им мальчика в раннем детстве.

Карт-бланш в руках взрослых

Поддерживая зависимость детей, взрослые обеспечивают для себя карт-бланш, который можно легко использовать, в том числе для злоупотреблений против физической или сексуальной неприкосновенности ребенка.

Иначе говоря, повышенная семейная закрытость и всемерно поддерживаемая зависимость детей от взрослых создают очевидные предпосылки для злоупотреблений против детей. Кроме всего прочего, они также обеспечивают невозможность вынесения сора из избы, что в контексте сексуального насилия гарантирует позднее раскрытие преступления.

Не призывая отказаться от семейного образа жизни и семьи как приоритетной среды для воспитания детей, все же невозможно проигнорировать эти и другие тревожные сигналы, которые могут свидетельствовать о наличии серьезных условий для сексуального и любого другого  насилия в семье.

Семейная исключительность

К уже названным факторам можно добавить зашкаливающую семейную исключительность: бесспорно, каждая семья индивидуальна и неповторима, но некоторые с этой неповторимостью носятся прям как с писаной торбой.

Кто-то повернут на революционных системах закаливания: позже выясняется, что папа как ярый адепт здорового образа жизни пинками и зуботычинами гнал оздоровляться чад и домочадцев.

Кто-то пытается согреть своим сердцем сирот и набирает их сверх всякой меры и здравого смысла на воспитание. После победы семейства в районном конкурсе «Лучшая замещающая семья года» общественность становится свидетелем криминального скандала с сексуальным насилием в отношении заведомо несовершеннолетних воспитанников детского дома семейного типа или приемной семьи.

Кто-то старается противопоставить свой многодетный образ жизни малодетным окружающим, которые «не понимают», «мешают», «преследуют». При этом детям запрещается рассказывать о том, что происходит в семье, с кем из детей папа (отчим, приемный родитель) закрывается в комнате для нравоучительных бесед и кого «из болтливых» наказывает игнорированием и молчанием, лишением денег на карманные расходы.


Кто-то придумывает и устанавливает в своей семье новую религию, а кто-то садистски требует безукоризненного следования традиционным верованиям. Иными словами, сozanadto, toniezdrowo.

Поддержание семейной исключительности требует от детей различных  жертвоприношений: это и отказ от дружбы со сверстниками, и невозможность посещать внешкольные мероприятия, занятия по интересам, обязанность проводить все свое свободное время в кругу семьи. А уже если вышел за пределы — рот на замок. Потому что «нас все равно не поймут. Мы не такие как все. Мы — иные».

Зашкаливающая исключительность формирует у детей убеждение, что в их семьях и с ними можно пренебрегать обычными правилами, в том числе и нравственными нормами. Мы же — другие.

Кто рискует оказаться сексуальным насильником?

Поиск средств, позволяющих достоверно определить человека, склонного к насилию, не прекратится, пока будут фиксироваться случаи сексуальных преступлений против детей. Современной наукой накоплены сведения о показателях, наличие которых у человека позволяет отнести его к группе риска по признакам сексуального агрессора. Однако с точностью и достоверностью определить, проявит ли человек себя как насильник, разумеется, невозможно.

Тем не менее, каждому родителю будет полезным знать, что риск стать агрессором на сексуальной почве возрастает у тех взрослых, которые:

• сами иногда становились в детстве объектом сексуального насилия;
• не имели в детстве близких друзей или находились в эмоциональной изоляции. 

Секс для таких людей становится способом бегства от эмоциональной боли и одновременно средством против нее. Став взрослыми, такие люди склонны приписывать какие-то сексуальные мотивы обычному поведению детей (в отличие от тех, кто не совершал насилия над детьми) и рассматривать свои жертвы в качестве сексуальных объектов. Из банального: кружевные трусики у шестилетней девочки рассматриваются таким взрослым как элемент эротического белья;

• в родительской семье имели плохие взаимоотношения с отцом, страдали от физического и психологического насилия;
• перенесли тяжелую и затяжную психологическую травму: раннюю утрату родителей (особенно матери), попадание в детдом и т.д., что могло восприниматься детьми как предательство;
• склонны к сексуальным фантазиям, в которых фигурируют дети;
• не удовлетворены собственной сексуальной жизнью в супружеских отношениях;
• имеют сексуальные фобии.

Если в ближайшем семейном окружении есть люди с указанными признаками, детей от них следовало бы держать подальше. А если сам родитель находит у себя такие признаки — самое время обратиться к специалистам. Чтобы свои и чужие дети росли в безопасности.