Забери меня отсюда ( 1 фото )

— Светлана Анатолиевна, с прошлого сеанса вы заметили какие-либо улучшения? – психолог вкрадчиво посмотрел на меня.

Хваленый мозгоправ, — мысли стучали в голове, — кто сказал бы, что добровольно буду отдавать ему бешенные деньги за эти психологические фокусы по Фрейду, тому без колебаний рассмеялась бы в лицо. Что я могу ему ответить – что мою жизнь уже десять лет отравляет чертов сон?

— Светлана, — голос мозгоправа, которого я уже почти ненавидела, стал мягче, — вы понимаете, что мы с вами должны работать вместе, иначе не преодолеем трудности, — этот гад будто читал мои мысли. Скажите мне, когда вы впервые столкнулись с пугающим сновидением? Вам удалось все вспомнить в деталях?

Вспомнить… Если бы я могла забыть.

— Мне было шестнадцать. Во сне я видела девочку, маленькую, лет пяти. Она плакала, тянула ко мне руки и просила забрать ее. Так и повторяла: «Забери меня отсюда». Это видение преследовало меня три месяца. Я почти перестала нормально спать, просыпалась выжатая, с чугунной головой и зелеными кругами под глазами. Честно, я пробовала помочь ребенку, но во сне не могла даже прикоснуться к ней. Происходящее совершенно меня измотало. Я начала бояться засыпать. Вы знаете, как это страшно – всю ночь лежать с выпученными глазами, опасаясь на секунду сомкнуть веки? Знаете, когда вас тошнит от литра выпитого на ночь кофе? – на последних словах я чуть не заорала.

— Потом сны прекратились? – мой эмоциональный всплеск проигнорировали. Еще бы, он тут и не такое, небось, видел.

— Да, — я кивнула и почему-то заметила, что мой маникюр смотрится деревенщиной.

— И только два месяца назад возобновились?

— Да, — я поклялась себе, что больше не приду ни на один сеанс и не позволю никому копаться в моей голове.

— Светлана Анатолиевна, а вы не связываете возвращение кошмаров с гибелью вашей дочери?

Ну вот, что и требовалось доказать, как же я сама до этого не додумалась. Он считает меня поехавшей на почве смерти единственного ребенка мамашей. Да что он вообще о себе возомнил. Я едва держалась, и вдруг мой гнев куда-то делся, как огонь, задохнувшийся без кислорода.

— Я уверена, что это и была она. Сейчас она просто снова снится и просит забрать ее, — на лице психолога отразилось непонимание, наконец-то, проняло его, — я хорошо запомнила лицо девчонки из сна, хотя обычно фотографической памятью похвастаться не могу. А тут черты словно отпечатались. Сходство я заметила, когда Сашеньке было три года. Чем старше становилась дочь, тем больше она напоминала ту девчушку.

Мужчина напротив меня молчал. А он ничего, очки модные, а глаза грустные, умные. «Интересно, а кто выслушивает проблемы самих психологов» — не знаю, откуда взялась эта дурацкая мысль, но она дала мне силы говорить дальше.

— Случай даже такой был, — я замялась, — Саша как-то во сне сказала мне спасибо, за то, что я ее забрала. Прямо так и сказала. Я готова поклясться, что она спала, и мне не показалось. Возможно, ей просто что-то снилось, но эта интонация…

— такая же?

— да, — я выдохнула, почувствовав себя совершенно бессильной.

— Знаете, Света, нам необходимо разобраться с вашим чувством вины. Скорее всего, вы считаете себя виноватой в том, что не уберегли дочь от роковой аварии, и проецируете свои переживания на пугающий образ, преследовавший вас в пубертатном периоде.

Он говорил еще немало умных слов, а я молча делала вид, что слушаю. Выйдя на улицу, я поняла, что разбита. Показалось, что содержимое моей не выспавшейся головы просто вытряхнули и кое-как сложили обратно.

Осознав, что не в состоянии ехать в переполненной маршрутке, решила пройтись сквозь сквер, получивший среди местных название Детдомовский. Проходя мимо интерната, я скользнула взглядом по детям – смеются, абсолютно нормальные, будто все рассказы о нелегкой жизни сирот – просто глупые сказки.

— привет, меня Вика зовут, — девичий голосок прервал мои мысли. Никогда не думала, что пятилетняя дамочка доведет меня до предынфарктного состояния – малая была до боли похожа на мою Сашку. И на Сашку из сна, — добавил коварный внутренний голос.

За пять минут я узнала о Вике все – про плюшевого медведя Бонни, с которым она спит, про мерзкого Алешку, про то, что она любит бананы, но только зеленые, и о том, что она обязательно станет пожарной и будет работать в МЧС, назло мальчишкам. Девчушка с такой гордостью выговаривала «МЧС», как будто доверяла мне невесть какую тайну.

— когда-нибудь, меня обязательно отсюда заберут, — подытожила свой рассказ моя новая приятельница, пробив меня этой фразой, как током.

Домой я пришла в глубокой задумчивости. До вечера пялилась в экран телевизора. Наверное, стоит отменить сеанс на четверг. Лучше к Вике зайду. Главное – не забыть бананы. С этой мыслью я задремала без всяких сновидений.