Coirdana
Вериги внутри ( 1 фото )
Апостол Иоанн Богослов говорит: «Всякая неправда есть грех; но есть грех не к смерти» (1 Ин. 5: 17).
Мы согрешаем ежедневно, ежечасно, почти мимоходом… Что поделаешь: всяк человек ложь. Но есть грехи повседневные, которые при первом нашем покаянном воздыхании прощаются Господом, а есть грехи тяжкие, способные покалечить душу человека на всю оставшуюся жизнь. Это как если человек попал в аварию, его привезли в операционную, родственники ждут в коридоре — и вот выходит врач, разводит руками и говорит: «Травмы, несовместимые с жизнью… » Страшный момент! Это означает, что человек умер. Вот так же есть и грехи, несовместимые с жизнью духовной. Благодать отступает, и человек пред лицом Господа превращается в разлагающийся, смердящий труп. Святые отцы говорят, что благодать для души — это то же, что дыхание для тела. Не может душа жить без Бога! И начинаются мучения, описать которые невозможно никакими словами. И много нужно пролить человеку слез, чтобы благодатью Божией душа опять возвратилась к жизни.
Увы, в наше время повального безбожия все больше становится людей, совершавших в своей жизни страшные, смертные грехи. Многие из этих людей, слава Богу, покаялись, совершенно переменили свою жизнь, но память о совершенных грехах, то увечье, которое эти грехи нанесли душе, продолжает тяготить и мучить, даже иногда тем сильнее и нестерпимее, чем более человек приближается к Богу и стремится изменить свою жизнь. Это заставляет многих раз за разом называть на исповеди грехи, которые уже были исповедованы ранее и больше не совершались.
В чем же причина наших тяжких страданий?
Пока человек грешит — он пребывает во тьме. Грех — его естественное состояние. Человек даже если и понимает умом, что он творит страшные дела, но духовно, нравственно осмыслить свою жизнь не может. И вот затем, когда человек начинает каяться, приближаться к свету, преображаться душой, прежние грехи предстают перед ним во всем своем ужасающем и неприкрытом уродстве. Человеку становится страшно, стыдно и больно от осознания того, что он натворил перед Богом. И этот ужас представляет собой незаживающую духовную рану, которая мучает человека иногда на протяжении всей его жизни. Мы знаем, что тяжесть этой муки такова, что некоторые не выносят ее и сходят с ума или даже кончают собой.
Как же человеку, совершавшему в своей жизни те или иные тяжкие грехи, а затем обратившемуся к Богу, жить с этим душевным грузом? Как быть, если уже исповеданные смертные грехи продолжают мучить и тяготить совесть, доводя порой до нравственного изнеможения?
Довольно часто приходится слышать слова: «Наверное, Бог меня никогда не простит!» или: «Я знаю, что нет мне от Бога прощения!» Часто человек сам себя не может простить за содеянное и отчаивается от невозможности что-либо исправить. Но одно дело — суд человеческий, а другое — суд Божий. Когда человек кается от всей души в содеянных грехах, исповедуется в них и больше к ним не возвращается, но в то же время говорит, что Бог его «не сможет простить», он, может быть, сам того не понимая, совершает еще один грех. Он «меряет» Бога своей, греховной меркой, «низводит» Творца до уровня немощной твари.
Мы знаем, что милосердие Божие, Его любовь безграничны. И особенно полно милосердие и любовь изливаются на кающихся грешников. Так что нет такого оплаканного, исповеданного греха, который «не мог бы простить Бог». Подтверждений тому множество в Священном Писании, начиная с Ветхого Завета, где Бог возвещает устами пророка Исаии: «Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю» (Ис. 1: 18), — и заканчивая Новым Заветом, где Господь прямо говорит, что «пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию» (Мф. 9: 13).
Но часто человек свою нестерпимую боль и муку, память о содеянном принимает как знак непрощения Божиего. Это, конечно, неправильный взгляд. Просто в отношении тяжких грехов, кроме бесконечного милосердия Божиего, действуют еще человеческая совесть и память — эти природные средства покаяния. То, что исповеданный грех продолжает тяготить совесть, не означает, что он не прощен Богом. Это означает именно то, что грех настолько глубоко повредил нашу целостность, что требует глубокого и длительного врачевания. А врачуется всякий грех — благодатью при нашем глубоком раскаянии.
Памятование о прошлых грехах оставляется нам как епитимия, как тяжкий, но искупительный груз, который кающийся грешник должен смиренно нести на протяжении всей своей жизни. И эти «внутренние вериги», незаметные окружающим, носят многие. В отношении среднего и старшего поколения — это отчасти следствие той безбожной жизни, которая насаждалась десятилетиями на государственном уровне, а в отношении молодежи — следствие нынешнего безбожия и либеральной вседозволенности.
Видя, как живет подрастающее поколение, можно с горечью утверждать, что и в будущем священникам придется сталкиваться с этой проблемой — и даже в масштабе несоизмеримо большем по сравнению с нынешним. Увы, таковы неизбежные плоды греховной жизни: страдания, боль и нравственная, душевная ущербность, с которой, тем не менее, надо продолжать жить.
Воспоминание о содеянном для каждого грешника пусть служит не поводом для отчаяния и тоски, а напоминанием о своем истинном положении перед Богом и людьми, поводом к непрестанной покаянной молитве. Это, если можно так сказать, горькое, но трезвящее и действенное лекарство для души, лекарство, от которого не нужно стремиться непременно избавиться, но которое именно нужно воспринимать как побудительное и действенное средство к покаянию и молитве.
Но кроме мучительной памяти о содеянном есть еще и бесовская злоба, которая прежние грехи человека старается использовать как средство погибели, внушая мысли о непрощении, повергая душу в уныние и отчаяние. Так некогда погиб злокозненный Иуда. Но вдумаемся: ведь и апостол Петр согрешил предательством, и оба эти ученика, как сказано в Писании, «раскаялись». Но Петр кроме горького плача имел еще и пламенную любовь к Господу и крепкое на Него упование и за это был вскоре прощен и восстановлен в прежнем достоинстве. Иуда же поддался внушению бесов, забыл о безграничном милосердии Божием, не обратился, не доверился Ему со слезами раскаяния — и погиб.
Когда человек совершает страшные грехи, но потом кается и с Божией помощью исправляется, то ему все равно еще очень долго бывает тяжело и мучительно потому, что бесы не отступают сразу, но стараются если не прельстить, то ввергнуть душу в отчаяние, напоминая ее грехи и вводя в недоумение: как же можно от этой грязи отмыться?! Но это всего лишь помыслы, и Богу возможно «убелить паче снега» душу самого последнего грешника, только бы этот грешник каялся искренне и искал не своего, а Божиего.
Всякое уныние, смущение, тоска и отчаяние, сопровождающие воспоминание о прежних грехах, — это внушение демонов, не хотящих отпускать душу к Господу. Все эти бесовские внушения нужно решительно отвергать и чем скорее, тем лучше. Отвергать сразу, как они являются в душе, и крепко-крепко молиться о помиловании Богу, «жаловаться Ему», по выражению одного опытного духовника. И Господь обязательно услышит этот сердечный вопль и отгонит мрачное облако отчаяния и тоски, укрепит и ободрит кающегося грешника. И даже если иногда уныние и тоска обволакивают душу и насильно как бы удерживают ее — все равно не нужно сдаваться, а крепко стоять в молитве, с ненавистью отвергая от себя находящее омрачение, противиться ему с силой и плакать, вопиять Господу, взывая о помощи. Да, бывает, и день, и два, и дольше действует сатана таким образом на душу, стремясь ее ввергнуть в мрак отчаяния, но надо заранее знать, что такое возможно, и не удивляться, не малодушествовать, когда такое случается, а решительно вступать в брань, которая и состоит в противлении злу и в крепком, непрестанном уповании на Господа.
Это тяжкий труд, но труд благодатный, если человек именно всем сердцем, всей душой и всем помышлением будет с любовью прибегать к Богу. Обязательно Господь защитит такую душу и поможет ей, укрепит и поддержит! И когда злобный мрак, бесовское наваждение развеется — душа предстанет обновленной, как золото, очищенное в огне.
Отдельно хочется сказать о тех, кто уже осознал губительность собственной греховной жизни, хочет ее изменить, но никак не может. Во-первых, не нужно отчаиваться. Великие подвижники порой десятилетиями боролись с той или иной страстью. А что уж говорить о нас! Конечно, бывают случаи, когда мгновенное раскаяние потрясает самые глубины человеческого существа и человек преображается сразу, вдруг и навсегда. Бывает и так. Но все-таки в большинстве случаев человек приходит к покаянию, к изменению жизни не сразу, и старые греховные привычки, а точнее сказать — болезни, страсти, не отпускают человека довольно долго. Главное в этом случае — не сдаваться. Говорить в душе: да, я пал, но я непременно хочу избавиться от той или иной страсти, и я верю, что Господь мне в этом поможет. Нужна непреклонная решимость избавиться от греха и упорная борьба с собой, даже иногда на протяжении многих лет. Вот какие удивительные слова говорит об этом святитель Иоанн Златоуст: «Сколько раз ни согрешишь — покайся во грехе, не отчаивайся; согрешишь в другой раз — в другой раз покайся, чтобы по нерадению совсем не потерять тебе надежды на обещанные блага. Ты в глубокой старости — и согрешил? Войди в церковь, покайся: здесь врачебница, а не судилище; здесь не истязуют, но дают прощение в грехах».
Нельзя сдаваться! И это главное. Но и расслабляться нельзя, надеяться только на милость Божию, оправдываясь собственной немощью. Это лукавство. С момента нашего крещения нам Господом дана сила и власть противиться диаволу, и мы обязаны этой властью воспользоваться в полной мере. Мы должны быть воинами, и воинами даже «до крови», как говорит апостол. «До крови» здесь означает крайнюю решимость в противостоянии греху, крайнее напряжение душевных и телесных сил. Только такому сознательному противлению содействует и помогает Господь Своей благодатью.
Главное — не быть лукавым перед собой и Господом. Если решимость оставить грех еще не созрела в душе — нужно плакать об этом и от сердца искать этой решимости. Грех надо оставить, прекратить, отвергнуть. И другого пути нет! Весь вопрос только в том, как этого достичь. Нужно быть честным перед Богом, просить, чтобы Он просветил ум и сердце для того, чтобы правильно взглянуть на собственную страсть, по-настоящему возненавидеть ее и отвергнуть решительно раз и навсегда. Нужно искать чистой жизни, искать всем сердцем, всей душой, и Господь обязательно откликнется на такой поиск и укажет пути преображения жизни.
Ну а тем, кто по милости Божией не совершал в жизни тяжких грехов, эта беседа о неизбежной муке, последствующей грехам, пусть послужит предостережением и напоминанием о необходимости жить в согласии с законом Божиим. Потому что нет и не может быть другого пути для радостной, здравой и доброй человеческой жизни.
Священник Дмитрий Шишкин
Мы согрешаем ежедневно, ежечасно, почти мимоходом… Что поделаешь: всяк человек ложь. Но есть грехи повседневные, которые при первом нашем покаянном воздыхании прощаются Господом, а есть грехи тяжкие, способные покалечить душу человека на всю оставшуюся жизнь. Это как если человек попал в аварию, его привезли в операционную, родственники ждут в коридоре — и вот выходит врач, разводит руками и говорит: «Травмы, несовместимые с жизнью… » Страшный момент! Это означает, что человек умер. Вот так же есть и грехи, несовместимые с жизнью духовной. Благодать отступает, и человек пред лицом Господа превращается в разлагающийся, смердящий труп. Святые отцы говорят, что благодать для души — это то же, что дыхание для тела. Не может душа жить без Бога! И начинаются мучения, описать которые невозможно никакими словами. И много нужно пролить человеку слез, чтобы благодатью Божией душа опять возвратилась к жизни.
Увы, в наше время повального безбожия все больше становится людей, совершавших в своей жизни страшные, смертные грехи. Многие из этих людей, слава Богу, покаялись, совершенно переменили свою жизнь, но память о совершенных грехах, то увечье, которое эти грехи нанесли душе, продолжает тяготить и мучить, даже иногда тем сильнее и нестерпимее, чем более человек приближается к Богу и стремится изменить свою жизнь. Это заставляет многих раз за разом называть на исповеди грехи, которые уже были исповедованы ранее и больше не совершались.
В чем же причина наших тяжких страданий?
Пока человек грешит — он пребывает во тьме. Грех — его естественное состояние. Человек даже если и понимает умом, что он творит страшные дела, но духовно, нравственно осмыслить свою жизнь не может. И вот затем, когда человек начинает каяться, приближаться к свету, преображаться душой, прежние грехи предстают перед ним во всем своем ужасающем и неприкрытом уродстве. Человеку становится страшно, стыдно и больно от осознания того, что он натворил перед Богом. И этот ужас представляет собой незаживающую духовную рану, которая мучает человека иногда на протяжении всей его жизни. Мы знаем, что тяжесть этой муки такова, что некоторые не выносят ее и сходят с ума или даже кончают собой.
Как же человеку, совершавшему в своей жизни те или иные тяжкие грехи, а затем обратившемуся к Богу, жить с этим душевным грузом? Как быть, если уже исповеданные смертные грехи продолжают мучить и тяготить совесть, доводя порой до нравственного изнеможения?
Довольно часто приходится слышать слова: «Наверное, Бог меня никогда не простит!» или: «Я знаю, что нет мне от Бога прощения!» Часто человек сам себя не может простить за содеянное и отчаивается от невозможности что-либо исправить. Но одно дело — суд человеческий, а другое — суд Божий. Когда человек кается от всей души в содеянных грехах, исповедуется в них и больше к ним не возвращается, но в то же время говорит, что Бог его «не сможет простить», он, может быть, сам того не понимая, совершает еще один грех. Он «меряет» Бога своей, греховной меркой, «низводит» Творца до уровня немощной твари.
Мы знаем, что милосердие Божие, Его любовь безграничны. И особенно полно милосердие и любовь изливаются на кающихся грешников. Так что нет такого оплаканного, исповеданного греха, который «не мог бы простить Бог». Подтверждений тому множество в Священном Писании, начиная с Ветхого Завета, где Бог возвещает устами пророка Исаии: «Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю» (Ис. 1: 18), — и заканчивая Новым Заветом, где Господь прямо говорит, что «пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию» (Мф. 9: 13).
Но часто человек свою нестерпимую боль и муку, память о содеянном принимает как знак непрощения Божиего. Это, конечно, неправильный взгляд. Просто в отношении тяжких грехов, кроме бесконечного милосердия Божиего, действуют еще человеческая совесть и память — эти природные средства покаяния. То, что исповеданный грех продолжает тяготить совесть, не означает, что он не прощен Богом. Это означает именно то, что грех настолько глубоко повредил нашу целостность, что требует глубокого и длительного врачевания. А врачуется всякий грех — благодатью при нашем глубоком раскаянии.
Памятование о прошлых грехах оставляется нам как епитимия, как тяжкий, но искупительный груз, который кающийся грешник должен смиренно нести на протяжении всей своей жизни. И эти «внутренние вериги», незаметные окружающим, носят многие. В отношении среднего и старшего поколения — это отчасти следствие той безбожной жизни, которая насаждалась десятилетиями на государственном уровне, а в отношении молодежи — следствие нынешнего безбожия и либеральной вседозволенности.
Видя, как живет подрастающее поколение, можно с горечью утверждать, что и в будущем священникам придется сталкиваться с этой проблемой — и даже в масштабе несоизмеримо большем по сравнению с нынешним. Увы, таковы неизбежные плоды греховной жизни: страдания, боль и нравственная, душевная ущербность, с которой, тем не менее, надо продолжать жить.
Воспоминание о содеянном для каждого грешника пусть служит не поводом для отчаяния и тоски, а напоминанием о своем истинном положении перед Богом и людьми, поводом к непрестанной покаянной молитве. Это, если можно так сказать, горькое, но трезвящее и действенное лекарство для души, лекарство, от которого не нужно стремиться непременно избавиться, но которое именно нужно воспринимать как побудительное и действенное средство к покаянию и молитве.
Но кроме мучительной памяти о содеянном есть еще и бесовская злоба, которая прежние грехи человека старается использовать как средство погибели, внушая мысли о непрощении, повергая душу в уныние и отчаяние. Так некогда погиб злокозненный Иуда. Но вдумаемся: ведь и апостол Петр согрешил предательством, и оба эти ученика, как сказано в Писании, «раскаялись». Но Петр кроме горького плача имел еще и пламенную любовь к Господу и крепкое на Него упование и за это был вскоре прощен и восстановлен в прежнем достоинстве. Иуда же поддался внушению бесов, забыл о безграничном милосердии Божием, не обратился, не доверился Ему со слезами раскаяния — и погиб.
Когда человек совершает страшные грехи, но потом кается и с Божией помощью исправляется, то ему все равно еще очень долго бывает тяжело и мучительно потому, что бесы не отступают сразу, но стараются если не прельстить, то ввергнуть душу в отчаяние, напоминая ее грехи и вводя в недоумение: как же можно от этой грязи отмыться?! Но это всего лишь помыслы, и Богу возможно «убелить паче снега» душу самого последнего грешника, только бы этот грешник каялся искренне и искал не своего, а Божиего.
Всякое уныние, смущение, тоска и отчаяние, сопровождающие воспоминание о прежних грехах, — это внушение демонов, не хотящих отпускать душу к Господу. Все эти бесовские внушения нужно решительно отвергать и чем скорее, тем лучше. Отвергать сразу, как они являются в душе, и крепко-крепко молиться о помиловании Богу, «жаловаться Ему», по выражению одного опытного духовника. И Господь обязательно услышит этот сердечный вопль и отгонит мрачное облако отчаяния и тоски, укрепит и ободрит кающегося грешника. И даже если иногда уныние и тоска обволакивают душу и насильно как бы удерживают ее — все равно не нужно сдаваться, а крепко стоять в молитве, с ненавистью отвергая от себя находящее омрачение, противиться ему с силой и плакать, вопиять Господу, взывая о помощи. Да, бывает, и день, и два, и дольше действует сатана таким образом на душу, стремясь ее ввергнуть в мрак отчаяния, но надо заранее знать, что такое возможно, и не удивляться, не малодушествовать, когда такое случается, а решительно вступать в брань, которая и состоит в противлении злу и в крепком, непрестанном уповании на Господа.
Это тяжкий труд, но труд благодатный, если человек именно всем сердцем, всей душой и всем помышлением будет с любовью прибегать к Богу. Обязательно Господь защитит такую душу и поможет ей, укрепит и поддержит! И когда злобный мрак, бесовское наваждение развеется — душа предстанет обновленной, как золото, очищенное в огне.
Отдельно хочется сказать о тех, кто уже осознал губительность собственной греховной жизни, хочет ее изменить, но никак не может. Во-первых, не нужно отчаиваться. Великие подвижники порой десятилетиями боролись с той или иной страстью. А что уж говорить о нас! Конечно, бывают случаи, когда мгновенное раскаяние потрясает самые глубины человеческого существа и человек преображается сразу, вдруг и навсегда. Бывает и так. Но все-таки в большинстве случаев человек приходит к покаянию, к изменению жизни не сразу, и старые греховные привычки, а точнее сказать — болезни, страсти, не отпускают человека довольно долго. Главное в этом случае — не сдаваться. Говорить в душе: да, я пал, но я непременно хочу избавиться от той или иной страсти, и я верю, что Господь мне в этом поможет. Нужна непреклонная решимость избавиться от греха и упорная борьба с собой, даже иногда на протяжении многих лет. Вот какие удивительные слова говорит об этом святитель Иоанн Златоуст: «Сколько раз ни согрешишь — покайся во грехе, не отчаивайся; согрешишь в другой раз — в другой раз покайся, чтобы по нерадению совсем не потерять тебе надежды на обещанные блага. Ты в глубокой старости — и согрешил? Войди в церковь, покайся: здесь врачебница, а не судилище; здесь не истязуют, но дают прощение в грехах».
Нельзя сдаваться! И это главное. Но и расслабляться нельзя, надеяться только на милость Божию, оправдываясь собственной немощью. Это лукавство. С момента нашего крещения нам Господом дана сила и власть противиться диаволу, и мы обязаны этой властью воспользоваться в полной мере. Мы должны быть воинами, и воинами даже «до крови», как говорит апостол. «До крови» здесь означает крайнюю решимость в противостоянии греху, крайнее напряжение душевных и телесных сил. Только такому сознательному противлению содействует и помогает Господь Своей благодатью.
Главное — не быть лукавым перед собой и Господом. Если решимость оставить грех еще не созрела в душе — нужно плакать об этом и от сердца искать этой решимости. Грех надо оставить, прекратить, отвергнуть. И другого пути нет! Весь вопрос только в том, как этого достичь. Нужно быть честным перед Богом, просить, чтобы Он просветил ум и сердце для того, чтобы правильно взглянуть на собственную страсть, по-настоящему возненавидеть ее и отвергнуть решительно раз и навсегда. Нужно искать чистой жизни, искать всем сердцем, всей душой, и Господь обязательно откликнется на такой поиск и укажет пути преображения жизни.
Ну а тем, кто по милости Божией не совершал в жизни тяжких грехов, эта беседа о неизбежной муке, последствующей грехам, пусть послужит предостережением и напоминанием о необходимости жить в согласии с законом Божиим. Потому что нет и не может быть другого пути для радостной, здравой и доброй человеческой жизни.
Священник Дмитрий Шишкин
Взято: Тут
275