Пояс безопасности. Дадиванк и Истису. ( 53 фото )

В завершение рассказа о Нагорном Карабахе покинем его по новой дороге, с 2017 года выводящей в Армению на Севан. В прошлой части я показывал стоящий близ неё монастырь Гандзасар, духовный центр Арцаха. Но большая часть пути пролегает сквозь "пояс безопасности", странную и малолюдную территорию, порождённую Карабахской войной. Впрочем, о войне напоминает там разве что безлюдие, скрывающее, однако, свои красоты - как например исключительно самобытный монастырь Дадиванк или похожие на гейзеры горячие источники Истису.

Итак, подхватившие нас ещё под Степанакертом украинская туристка и ереванский шофёр ехали после Гандзасара туда же, куда и мы, а потому и нас взяли с собой дальше. Вскоре дорога миновала следующий, куда более высокий водораздел между Хаченом и следующей рекой Тертер. При царе он разделял уезды Елизаветпольской губернии - позади остался Шушинский уезд, а впереди вытянулся вдоль реки Джеванширский, в названии которого отпечаталось основавшее Шушу и всё Карабахское ханство тюркское племя джеванширов. Центром его не город был и даже не село, а уездная почтовая станция (!) Тертер, азербайджанское селение у которой к 1949 году разрослось до города и в 1990-х благополучно осталось под контролем Баку. В тех же степях в 1748 году джеванширский вождь Панах-Али заложил крепость Баят и вскоре, с одобрения нового персидского шаха, провозгласил себя ханом Равнинного Карабаха, а пару лет спустя взял и Нагорный Карабах. К тому времени, два с лишним века после распада Хаченского княжества в 1590 году, водораздел разграничивал два меликства: позади оставался Хачен, где продолжали править потомки князей Гасан-Джалаляны, а впереди лежал Джраберд, второе по значению в Хамсе ("пятерице") меликство. Там правили Мелик-Исраэляны, потомки процветавшего в 13-14 веках дома Прошян (см. Спитаковор) из Вайоц-Дзора, которых позже потеснили Атабекяны - ветвь Гасан-Джалалянов. Чуть ниже синеющего внизу Сарсангского водохранилища ещё лежат руины Водяной крепости, как переводится слово Джарберд: построенная на скалистом мысу, она имела подземные ходы, позволяющие набирать речную воду. Куда лучше, впрочем, сохранился монастырь Ерек Манкунк, несмотря на молодость (1691) зрелищный своей ландшафтностью. Ну а совсем уж во времена оны долина Тертера называлась Атерк: это село, при азербайджанцах Гасанриз, виднеется слева выше по склону, и в нём был замок старшей ветви Хаченских князей, пресёкшейся в 1214 году с возвышением Гасан-Джалалянов.


По землям Джраберда мы и будем ехать сегодня. К Хачену относились Гандзасар, Степанакерт с трагической округой и Аскеран. Ханская Шуша как "царь горы" висела над бывшим меликствами, но чисто формально построена была на пастбищах Варанды, которую (Красный Базар и платан Тнджре) я показывал по дороге в Тох, столицу самого южного меликства Дизак. Пятое меликство Гюлистан, иначе Талиш под началом удинской (см. Нидж) династии Бегларянов, лежало в степи за высящимся на кадре выше Мравским хребтом. В природной крепости Нагорного Карабаха Гюлистан был чем-то вроде предместья за стеной, и наличие мощной естественной преграды стало в 1923 году поводом не включать его в армянскую автономию, вместо этого создав там Шаумяновский район. Армяне там, однако, преобладали вплоть до распада Союза, а потому Республика Арцах (с точки зрения Азербайджана сама "незаконно оккупированная") считает "незаконно оккупированным" его.


Муровдаг - естественная граница Арцаха с севера, и где-то на его гребне должна быть видна гора Гомшасар, или Гямыш (3724м), высшая точка непризнанной республики. Более интересные виды на Мравский хребет открываются с обратной стороны, с трассы Баку-Гянджа. Ведь здесь Муровдаг нависает над узкой долиной, а там над бескрайней степью в доине Куры, разделяющей Большой и Малый Кавказы. И обилие памятников Карабахской войне на серпантине вовсе не случайно - азербайджанцы пытались наступать и вверх по долине Тертера, и даже напрямик через хребет. Зимой 1994 года в горах Муровдага развернулась, натурально, последняя битва: азербайджанская армия внезапно пришла через высокий Омарский перевал (3395м), рассчитывая занять Кальбаджар и, продвигаясь оттуда на юг, отрезать Республику Арцах от Армении. Возможно, это бы им удалось в другое время, но к 1994 году, когда с обеих сторон сражались уже не ополченцы, а регулярные войска, укомплектованные оружием выведенных в Россию "союзных" частей, азербайджанская армия была обескровлена и деморализована поражениями, армянская же, наоборот, окрепла и научилась воевать. К сложнейшей операции бакинское командование привлекало срочников, отловленных в общественном транспорте, и уж точно, что за считанные месяцы у них не появилось навыков ориентирование в незнакомой местности и выживания на высокогорье. Оказавшись по сути во вражьем тылу, азербайджанцы легко разбили армянских срочников и вплотную подошли к Кельбаджару, когда более опытные армянские части под прикрытием метели ударили им во фланг... Под угрозой окружения солдаты пустились в беспорядочное бегство, но как бежать, если позади ледяные горы, а в них 20-градусный мороз и ветер свищет? Вернуться в родную степь смогли немногие: кто не погиб на склонах под шквальным огнём "Градов" прямой наводкой - тот замёрз или сорвался в пропасть. На битву за Омарский перевал пришлось до четверти всех жертв Карабахской войны и больше трети потерь обеих армий - около двух тысяч армян и четырёх тысяч азербайджанцев.


Впрочем, Омарский перевал - западнее, а на этом серпантине стоят памятники скорее погибшим в 1992 году, когда в ходе Летнего наступления Азербайджан занял почти половину Карабаха. И оставшуюся половину занять у Баку были шансы, но советского номенклатурщика Аяза Муталибова на президентском посту сменил диссидент Абульфаз Эльчибей, тут же по диссидентской привычке поссорившийся с Россией. После этого поддержка России перешла к Армении, но о том, что в боях за эти серпантины на азербайджанской стороне участвовал русский спецназ, армяне по сей день не забыли. Летнее наступление захлебнулось на берегах крупнейшего карабахского водоёма - Сарсангского водохранилища, образованного в 1976 году одноимённой ГЭС (50 КВт) на Тертере:


На его берегу - село Дрмбон, или по-азербайджански Хейвалы. Армянское название ему как-то созвучнее - не случайно в горном деле есть термин "отгрохотать породу"! С 2001 года здесь действует Дрмбонский горно-обогатительный комбинат, выдающий за год несколько десятков тысяч тонн обогащённой медно-золотой руды для дальнейшей переработки в Алаверди. У цехов, по-прежнему блестящих новизной, в воздухе пахнет мокрым песком, только гораздо сильнее:


Горы Карабаха в принципе богаты рудами, да и леса ценных пород едва ли не дороже. Азербайджанская ССР не спешила развивать в чуждой Нагорно-Карабахской АО крупную промышленность, дожидаясь, пока армяне станут здесь меньшинством. Но вместо этого став тотальным большинством, армяне за индустриализацию Арцаха взялись сами. Основным экспортом непризнанной республики стала древесина, следом - золото и медь. Но при этом с карабахских дорог почти не увидишь ни рудников, ни вырубок - ведь для эксплуатации природных ресурсов у армян есть земля, которую им не жалко. Это "пояс безопасности", начинающийся в нескольких километрах от Дрмбона.


Нагорно-Карабахская республика - крупнейшее из постсоветских непризнанных государств по площади (11 тыс. квадратных километров) и вторая с конца (после Южной Осетии) по населению (150 тыс. человек). Ведь Карабах действительно Нагорный, а потому границы советской автономной области причудливо вьются по подножьям, часто - поперёк хребтов. Более того, НКАО была ещё и анклавом, в самом узком месте под Лачином не доходя до границ Армении 7 километров. В условиях войны анклав, конечно же, не имел шансов выжить, а потому бывшую Нагорно-Карабахскую автономную область окружает "пояс безопасности", на который в Республике Арцах приходится 60% площади и дай бог 10% населения. Формально Армения на эти земли, кроме коридора шириной не менее 60 километров, даже и не претендует, и сами армяне не стесняются применительно к этим краям термина "оккупация". Но оккупация "до урегулирования", невозможность которого за 30 лет стала восприниматься как данность. Немногочисленные армяне бежали отсюда с началом Карабахского конфликта, численно преобладавшие азербайджанцы были изгнаны войной, а вновь поселить в "поясе безопасности" (кроме транзитного Лачина) удалось разве что самых отчаявшихся армянских беженцев из Азербайджана, и, с недавних пор, Сирии. В основном здесь теперь безлюдная глушь, где из густых лесов то и дело показываются руины: плотность населения в "поясе безопасности" сибирская - 3 человека на квадратный километр...


Иногда сам этот термин используют во множественном числе - "пояса безопасности".
Восточный пояс обособлен от других, находится совсем рядом со Степанакертом, и не в горах, а в степи - таким образом армяне чуть отодвинули границу от подножья, создав многоуровневую линию обороны, простреливаемую с хребтов. Там лежат развалины Агдама, а над ними стоит Тигранакерт - музей на раскопках древнего армянского города, в качестве аргумента "мы пришли сюда первыми!" созданный невзирая на расположение в прямой видимости линии фронта.
Южный пояс у иранской границы смыкается с западным, и представляет собой ужасающую глушь вдоль Аракса (текст по ссылке сомнительный, но фото настоящие). Там стоит пара городков Ковсакан (Зангелан) и Миджнаван (Минджевань) с населением человек в 200-300, и больше, кажется, ничего. От проложенной в 1941 году железной дороги (см. Мегри) вроде бы не осталось и следа, а частью её нить и вовсе затоплена Худаферинской ГЭС, построенной на деньги Ирана. Это самая закрытая часть Республики Арцах, куда постороннему легально попасть почти невозможно, а нелегально - смертельно опасно. И понятно, что Иран вряд ли вспомнит времена Ага-Мухаммеда и попытается вернуть Карабах - скорее, в том углу есть, что скрывать. То ли там границу стерегут военные Республики Армения, то ли Иран что-то строит (и это может быть не только ГЭС!) тайком от Баку, то ли под давлением Тегерана Армения и Арцах пустили к водохранилищу азербайджанцев, о чём простой армянин, конечно же, не должен знать... вот тут можно почитать русскоязычный форум, где азербайджанцы сами ломают голову над этим вопросом. Ну а достопримечательность южного пояса безопасности - огромные (до 200 метров длиной) средневековые Худаферинские мосты, - и из Ирана хорошо просматривается.
Но самый крупный и важный "пояс безопасности" - западный: полоса между "коренной" НКАО и Арменией, где ещё в 16 веке персидский шах поселил курдов, а в 1923-37 годах годах существовал полуавтономный Красный Курдистан с центром в Лачине. Через этот пояс и ведут арцахские "дороги жизин" - старый Лачинский коридор из Гориса по советской трассе Баку-Ереван и ставший общедоступным лишь в 2017 году Кельбаджарский кордиор, по которому вьётся и наша дорога к Севану.


Пейзаж здесь меняется быстро и заметно - долина Тертера сужается в лесистое ущелье, вдоль которого изредка увидишь лишь россыпи руин с парой-тройкой обитаемых домов - так выглядят в "поясе безопасности" сёла.


И в том числе - Дадиванк, где прежде монастыря замечаешь отвалы и выработки. Если я верно запомнил со слов местных, это остатки ртутных рудников, разрабатывавшихся в эпоху Красного Курдистана:


И сито для земли наводит мысли скорее о старателях, чем об археологах:


Монастырь Дадиванк в окружении похожих на Галилеевы спутники Юпитера мелких часовен стоит в 2 километрах от трассы по серпантину. У его начала с нами попрощались украинка и её ереванский шофёр - провести время на горячих источниках им явно хотелось больше, чем полюбоваться стариной. Ну а по дороге наверх нас обогнал минивэнчик, в пёстрой компании за стёклами которого я узнал группу туристов, гулявших одновременно с нами по Гандзасару.


Другое название этой обители - Хутаванк, то есть Монастырь на Холме. Дадиванк же - монастырь Святого Дади, местного апостола, подобно Елисею в Кавказской Албании и Евстафию в Сюнике первым проповедовавшему здесь учение Христа и убитому язычниками. При этом имя Дади - совершенно апокрифическое, и скрываться под ним могут с равным успехом и Еслией (Егише), и Евстафий (Татев), и даже Фаддей, "апостол от 70", в большинстве преданий считающийся их общим наставником. С могилой Дади, вероятно на месте дохристианского капища, и отождествлялся холм над Тертером, на стыке Атерка с Верхним Хаченом. Там с 9 века, вероятно со времён основания Хаченского княжества, и стоял монастырь с гордым названием Аракелдир - Основанный Апостолом. Но ту обитель разрушили сельджуки, и в нынешнем виде Дадиванк старше Гандзасара буквально на одно поколение людей. Атеркская ветвь Хаченских князей пресеклась на Вахтанге Тагаворазне, оставшемся без наследников - один его сын умер от болезни, другой погиб на войне. И видимо в память о них сёстры и мать Арзухатун в начале 13 века отстроили апостольскую обитель. Атеркская ветвь оборвалось, но и у монастыря вскоре нашлись другие покровители - Допяны, второй по значению род Карабаха. Он единственный из армянских домов был основан женщиной: княгина Доп (Дафна), сестра освободивших Армению от тюрок князей Закарянов, вышла замуж за местного князя, и овдовев в 1204 году, стала правительницей Верхнего Хачена, во владения которого и перетёк Дадиванк. К 16 веку Допянова ветвь Шахназаряны стала меликами Варанды, один из которых в 1750-х годах обратился за покровительством к тюркам-джеванширам и дал Панах-Али-хану место для строительства Шуши. При Карабахском ханстве Дадиванк пришёл в упадок, и Россия, утвердившись здесь в 19 веке, обнаружила в верховьях Тертера кочевья тюрок, превративших монастырские здания в подсобки, пастушьи убежища и кошары. Официально Дадиванк возродился и даже получил настоятеля уже в 1830-х годах, но фактически за монастырские здания и земли началась тяжба, продлившаяся полтора века (!). Вернее, самой тяжбе положили конец Советы, и лишь с изгнанием курдов в 1937-м и азербайджанцев в 1990-х армяне вновь стали хозяевами Дадиванка. Причём сначала - не монахи, а солдаты: в руинах тренировался спецназ Армии обороны Нагорного Карабаха, а "настоятелем" их был диверсант Леонид Агалтян. С тех пор, как кончилась война, здесь идёт перманентная реставрация, на фоне которой сложно не удивляться стойкости стен и хачкаров, исправно переживших века запустения.


Хутаванк стоит на террасах по склону холма, а при Арзухатун на рубеже 12-13 столетий построены едва ли не всего его уцелевшие здания. На кадре выше видны ворота (1181-1200), за которыми в нише колокольни просматривается пара великолепных хачкаров:


Ниже по обе стороны некогда бывшей стены - хозяйственные и жилые постройки вроде погребов или винодавилен:


В том числе трапезная (1211) с террасой - даже монахи не отказывали себе в роскоши вида:


Церкви расположены на следующей террасе типичным для армянского зодчества конгломератом, и его вид на фоне зелёного ущелья Тертера я бы назвал одной из визитных карточек Карабаха:


У входа - колокольня, самая молодая постройка Дадиванка, возведённая в середине 13 века Саркисом из рода Допянов:


За колокольней видна Малая базилика под ребристой крышей, но мы сначала пройдём в огромный минималистичный гавит епископа Григориса (1211-24):


Теоретически, в него встроена ещё и пара часовен, одна из которых даже чуть старше самого притвора (1211). Но я запомнил лишь по-пещерному суровый и архаичный интерьер:


Гавит выводит в Старинную церковь Святого Дади. И хочется верить, что это развалины древней базилики с деревянной крышей, возведённой в год Крещения Армении, но нет - Старинную церковь тоже строила Арзухатун как один из крупнейших армянских храмов, но в итоге стройка так и не была завершена.


Ауру древности дополняют архаичные хачкары без резьбы:


И алтарь-надгробие Дади, может быть ещё от капища оставшийся, в специальной нише:


В одном из боковых помещений Старинной церкви живут летучие мыши. Но мы туда не догадались заглянуть и через дверь стене перешли в Малую базилику. Считается, что она была построена в конце 12 века, но раннехристианская суровость наводит на мысли, что здесь лишь привели в порядок более древний храм:


Из Малой базилики мы вышли с другой стороны в галерею князя Смбата (1241), вместо традиционного гавита представляющую собой притвор сразу для двух церквей:


Стена Малой базилики, наводящая на мысли о первых в мире христианских церквях эпохи Григория Просветителя украшена целой галереей хачкаров:


В торце же - резной портал собора Сурб-Аствацацин (1214):


Арзухатун закончила его строительство в тот же 1214-й год, когда Гасан-Джалал Дола закладывал храм в Гандзасаре - так в Хаченском княжестве сменился господствующий дом. И если Гандзасарский собор устремлён в будущее, то Дадиванкский - в прошлое: Арзухтану строила его как памятник своей семье


И лично, вместе с дочерьми, занималась его росписями:


Впрочем, фрески слишком совершенны, тут нужна не только скорбь, но и умение. Думаю, скорее безутешные аристократки лишь создавали их эскизы, а непосредственно роспись делали уже профессиональные мастера.


Ныне это одни из с лучших армянских фресок, а в Карабахе так и вовсе чуть ли не единственные:


Боковые виды собора, своей высотной и компактностью здорово отличающегося от длинных базилик:


На стене - фигуры князей, возможно сыновей Арзухатун, какими они уже не стали. Сама же княгиня увековечена в надписи: "Благодатью всемогущего бога-отца и единородного сына его Исуса Христа и дарением наисвятейшего духа я, покорная слуга Христова Арзу-Хатун, дочь князя-князей великого Курда и супруга владыки Атерка и всего Верхнего Хачена цареродича Вахтанга, с великим упованием построила святой собор на месте могилы мужа моего и детей моих — Хасана, первенца моего, и Григора, ушедшего к богу во младенчестве…"


Ещё один купольный храм, кое-где упоминаемый как церковь Хасана Великого, стоит чуть в стороне:


Хасаном Великим, как я понимаю, родители-князья называли старшего сына, павшего в бою с сельджуками, и этот храм строился как его усыпальница:


В архитектурном плане же она выделяется кирпичным куполом, совершенно не типичным для армянского зодчества. Впрочем, нетипичного в Дадиванке в принципе много, и если не по сути, то по духу он кажется наследием Кавказской Албании.


И сложно поверить за полгода регулярных постов, но Дадиванк - последний армянский монастырь в этой моей Сурб-Барбарик, не считая, конечно, руин за Ахуряном в ещё не показанной Турции. Сколько "ванков" я уже успел показать - даже считать не рискну, но Дадиванк - достойное их завершение. Меня он впечатлил определённо сильнее, чем Гандзасар, а в материковой Армении я бы поставил с ним в один ряд Татев, Нораванк, Гегард и Санаин с Ахпатом.


...Но солнце уже перешло полдень, и нам предстояло двигаться дальше. Всеобщими советами съездить на Истису я пренебрёг, услышав, сколько за это просят местные. Мы решили спускаться с серпантина и ехать в Кельбаджар, там как-нибудь заночевать да поездить в окрестностях, а через день выбираться на перевал. С серпантина за нами следом ехал всё тот же минивэн со знакомой теперь по двум обителям компанией, и машинально ему проголосовав, я почувствовал себя той рыжей девчонкой из фильма "Беги, Лола, беги!", сорвавшей джекпот дважды. Ведь самая большая удача в автостопе - это пристроиться к туристам! На минивэне путешествовала по Армении и Карабаху очень симпатичная, очень шумная, очень молодая компания друзей из Тюмени и Нижневартовска - две пары да одинокая девчонка, как и та украинка из начала рассказа явно оказывавшая знаки внимания шофёру: как и там, хмурому, но как и пассажиры - молодому. Конечно же, странные люди, ехавшие без машины параллельным курсом, ребят заинтересовали, и вот мы под их смех втиснулись в салон, явно создав перегруз. Нам тут же налили домашнего вина, ну а что шёл минивэн в Истису - думаю, и так понятно.


Тюркское слово "Истису" значит попросту "Горячая вода", а в этой долине горячие источники, якобы пробившиеся в 1138 году после страшного землетрясения, разрушившего Гянджу - не редкость. И я бы даже сказал, Истису "по умолчанию" - не самые интересные среди своих тёзок, но самые доступные... Минивэн свернул на юг в десятке километров западнее Дадиванка на глухую и разбитую дорогу, тянущуюся вдоль "пояса безопасности" аж в Лачин. В Карабахскую войну она, конечно, представляла собой рокаду, и тут армянам крайне пригодился тоннель:


По суровым стенам без отделки и по однопутной узости я было заподозрил, что его и пробили в войну, но нет - тоннель вполне себе советский. Он чуть изогнут, а потому кажется страшно длинным, хотя на самом деле в нём и 200 метров нет:


На кадре выше видна "буханка" - по ущелью порой ездят машины, в том числе лесовозы, с одним из которых мы разминулись на другом конце тоннеля. Дальше дорога тянется по узкому ущелью речки Татхун:


За поворотами которого не найти жилых домов, зато встречают тут и там руины мусульманских селений:


Красный Курдистан пережил в ХХ веке минимум две смены населения - сначала депортацию курдов, затем изгнание азербайджанцев. На скалах торжествуют кресты:


В какой-то момент ущелье расшширяется давно заросшими полями, среди которых мы въехали на турбазу между рекой и горой. Навстречу нам к машине шли знакомые украинка и её шофёр - он знал, в какое время суток машины из Армении уже уходят в сторону Степанакерта, а машины из Степанакерта ещё стоят на парковках Гандзасара и Дадиванка, и потому здесь отдыхал со своей пассажиркой наедине. Турбаза окружает горячие источники, при виде которых сразу понимаешь, почему местные называют их "гейзеры":


Над бурлящей водой поднимается пар, а вибрация скал от вырывающегося из них потока ощущается за несколько шагов:


Вокруг - живописные натёки, вполне знакомые в тусклом свете фонарика среди мрака пещер, но необычные под дневным солнцем:


Из "гейзера" вода стекает в приятно-тёплую, но мутноватую купальню:


Мы решили, что это для слабаков... ну и в общем прощай, Оля, ты была отличной напарницей!


Шучу, конечно. На самом деле с Олей мы ещё две недели мотались по Армении, отдыхали в Батуми, мёрзли на турецких плато и за сутки с небольшим прискакали из Карса в Москву, а прямо сейчас она доехала стопом до Иркутска, чтобы встретиться со мной уже в новом путешествии по Дальнему Востоку. Но визгу на Истису было достаточно: в горячей воде "гейзера" в принципе можно сидеть, но залезать в неё немногим легче, чем в прорубь. Когда же кожа привыкает к жару, больше всего впечатляет бурление - струя из недр бьёт такая, что при небольшом балансировнаии я вполне мог на ней сидеть, не касаясь дна. Олю же, даже в краях кавказских не изменившую своей любви купаться голой, "гейзер" и вовсе отшвыривал на край.


А после купания можно окунуться в холодную речку. Истису стал достойным завершением пути через Нагорный Карабах:


Именно - стал: водитель был уверен, что на отвороте с трассы есть гостиница, но там оказался только магазин. И тут стоит сказать спасибо традиционному Олиному копушеству: я узнал об этом быстрее, чем она вылезла из машины, и мгновенно принял решение ехать с ребятами за перевал. В сумерках скалы почти смыкались над дорогой вверх по Тертеру:


И где-то в стороне остался Кнараван, в 2003 году построенный калифорнийским меценатом Карапетом Аратюняном в памяти о погибшей жене Кнар, и висящие над ним руины Левской крепости Андаберд, столицы Верхнего Хачена. Ещё раньше мы проскочили поворот на Кельбаджар, город руин, где до войны жило 7,5 тыс. азербайджанцев, а ныне полтысячи армян. Кельбаджар, или Карвачар - видимо, такая лайт-версия Агдама, где тоже есть разрушенный войной музей с мозаиками (1983) и здание шахматной школы (1950). За ним же дорога ведёт на Царское плато - и цари в данном случае совсем не при чём: там, в высоких (более 2 километров) холодных горах, стоит село Цар, резиденция Допянов, вторая столица Хаченского княжества, где есть руины не только домов, но и базилик с тонкой резьбой. В окрестностях Цара, на высоте 2225м, бурлят ещё одни Истису, по-армянски Джермаджур с температурой воды от 58 до 72 градусов. В 1928 году рядом с ключами был создан курортный посёлок, к концу 1980-х разросшийся до 700 жителей. Джермаджур горячее и зрелищнее, вокруг них большую часть года лежит снег, а в этом снегу - ещё и руины огромного санатория в сталинском стиле. В общем, всё это стоило ещё одного дня пути, но усталость взяла своё, и я проявил малодушие, просто не захотев искать в сумерках транспорт и ночлег. У начала Зодского перевала минивэн остановился рядом с вагончиком, оказавшимся КПП, и водитель побежал сдавать туда паспорта и миграционки. Процесс их проверки кончился быстрее, чем я успел сбегать в соседний вагончик лимонада купить, и вот мы мчались вверх по серпантинам, красиво поднимающимся из долины Тертера. За Зодским перевалом (2366м) нас ждали гигантские отвалы золотых шахт ветреные степи вокруг Севана и город Варденис, в пустой гостинице которого я и отдыхал следующие сутки... Из зачарованного Нагорного Карабаха мы вернулись в мир чуть более злой, чуть более суетный, чуть более обычный.


Но Карабах пронизывает и Армению, и Азербайджан тысячами нитей, а на их официальной границе война куда зримее, чем на карабахских фронтах. Что и покажу в следующей части про Ноемберян и прифронтовые сёла.

НАГОРНЫЙ КАРАБАХ-2019

Армения. Церковь и зодчество.
Азербайджан. Кавказская Албания
Армения. Народы Армении.
Азербайджан. Исторические области и народы.
Армения. Исторические области и народы.
Азербайджан. Транспорт.
Армения. Транспорт.
Азербайджан. Искусство, этнография, кухня.
Армения. Кухня и современная этнография.
Азербайджан. Становление и реалии.
Армения. Становление и реалии.
Азербайджан/Армения. Вражда и люди.
Республика Арцах

Общее о Карабахе. История.
Общее о Карабахе. Реалии и дорога через Лачин.
Шуша. Крепость и общий колорит.
Шуша. Армянские кварталы.
Шуша. Азербайджанские кварталы.
Шуша. Каньон Унот.
Шуша - Ходжалы. Окрестности Степанакерта.
Степанакерт. Столица Карабаха.
Аскеран, Агдам и Тигранакерт. Прифронтовой Карабах.
Тох и Красный Базар. Глубинка Карабаха.
Гандзасар. Святыня Карабаха.
Пояс безопасности. Дадиванк и Истису.
Армяно-азербайджанская граница. Ноемберян, Воскепар и Барекамаван.