О постсоветской неустроенности ( 1 фото )

Кадр из фильма «Ты у меня одна» (Россия, 1993 год)

По одному кабельному каналу целую неделю гоняли рекламу мудацкой мелодрамы Павла Астрахана «Ты у меня одна». Когда-то мне казалось, что хуже фильма просто невозможно снять. Сейчас, на фоне многих российских сериалов, даже «Ты у меня одна», кажется, выглядит более или менее пристойно. Но я не собираюсь разбирать недостатки или достоинства этого фильма. Сейчас я о другом. Реклама этого фильма сопровождается неким кратким содержанием, который начитывает некий трагический голос, словно озвучивает экстренное сообщение ЦК КПСС в программе «Время» о кончине очередного генсека. И есть там такие слова: «Фильм о постсоветской неустроенности». И реплика героини, которую играет Марина Неёлова: «Ах, тебе неудобно? А жить вот в этом <показывает на обстановку своей квартиры> тебе удобно?». Ну и всё в таком духе. И вот я вдруг задумался над этой репликой.

А что это вообще за постсоветская неустроенность такая? Нет, в самом деле? Ведь все мы знаем, как замечательно жили советские люди. Значит в момент развала СССР они и продолжали жить замечательно. Нет, что, их вдруг 1 января 1992 года выселили из их замечательных советских квартир и вселили в какие-то халупы, в которым им невыносимо стало жить в начале 90-х? Да вроде нет. Кто-то, конечно, продал и пропил свои квартиры, оказавшись на улице. Но те, кто квартиры не продавал, остались жить именно в своих советских квартирах. Даже знаменитые советские ковры никто ни у кого со стен не сдирал – они остались на своих местах на советских стенах (и даже позднее породили целое направление в фотоискусстве – «фото на фоне ковра»). Отчего же с начала 90-х эти квартиры вдруг стали казаться им ужасными?

Нам говорят – да мы и сами помним – что у людей массово обвалилась зарплата. Многие вообще перестали получать деньги, получая зарплату эмалированными тазиками или хрустальными сервизами. Словом, у очень огромной массы бывших советских людей зарплаты хватало только на простую еду – водку, макароны, картошка, «ножки Буша».

А у меня встречный вопрос: а разве в советское время эти люди иначе питались? И вообще, а что, кроме еды, им было нужно? Ведь они же жили в самом лучшем в мире государстве и всё у них было: и самая крепкая в мире советская одежда, которой «износу нет», и суперзамечательная советская бытовая электроника. Лучшая в мире советская мебель с великолепным советским хрусталём и фарфором стояла в их советских квартирах. У многих людей были великолепные советские автомобили. Не верите? Так спросите у любого современного совка – он вам как дваждыдвачетыре докажет, что так всё и было. Ведь в СССР всё у всех было и всё было самого лучшего качества, куда лучше, чем на Западе. Ведь так?

И вот случилось так, что СССР исчез. Ну исчез и исчез. Да, денег осталось только на еду. Да и то только самую простую. Ну и что? Ведь у бывших советских людей никто не отобрал их чудесных советских товаров, от которых ломились их чудесные советские квартиры. Так с чего вдруг эти стоны про «постсоветскую неустроенность»? Ведь ничего принципиально не изменилось?

Э нет, скажем мы с Петром Иванычем! Кое-что всё таки изменилось. С 1992 года на постсоветском пространстве стало возможным купить в обычных магазинах (а не в недоступных «Берёзках» или у спекулянтов) всё, что душе угодно – и импортную фирменную одежду, и великолепные иностранные автомобили, и видеотехнику, и современные персональные компьютеры. Появились магазины, в которых свободно стали торговать всякими разными деликатесами, которые раньше были доступны только в спецраспределитялех, в магазинах «Берёзка» и в ресторанах с чёрного хода. И даже квартиры стало можно покупать любые, а не стоять в очереди годами. И за границу можно стало свободно выезжать. Только плати.

И вот в этом-то всё и дело. Вот всё это появилось. А денег на всё это у бывших советских людей не появилось. Вот отсюда и вся эта «постсоветская неустроенность». Новые условия дали потенциальную возможность жить по новому, как нормальный современный человек, но экономические условия заставляли большинство людей жить старой советской жизнью. И на фоне новых возможностей старая советская жизнь показалась такой удручающе унылой, что у на многих советских людей навалилась депрессия и желания любыми путями вырваться из Совка. И это был единственный – хоть и очень короткий – период, когда можно было на ощупь сравнить советскую жизнь и западную. Не рассказывать друг другу про свои самые лучшие советские магнитофоны и стенки, а просто сравнить их с теми импортными товарами, которые стали свободно продаваться в магазинах. Сравнение оказалось сильно не в пользу СССР.

Когда можно было ещё кушать «то самое советское мороженое», а не рассказывать про него сказки, народ при любой возможности выбирал Баскин-и-Робинс. Когда ещё можно было наслаждаться комфортом великолепных советских автомобилей, народ при любой возможности старался купить иномарку – путь совсем старую, но иномарку. Когда в одном магазине стала продаваться и старая аутентичная варёная колбаса, делавшаяся по великолепным советским ГОСТам и «золотая салями» (так себе, колбаска, между нами говоря), народ закупал «золотую салями». Вот тогда, когда происходит действие фильма «Ты у меня одна», ещё можно было экспериментально сравнивать старое советское и новое западное. И вот как раз тогда было отчётливо понятно, каким плохим было это советское.

Сейчас конечно это уже всё забылось. Когда всё советское наконец исчезло из магазинов, когда уже невозможно провести натурный эксперимент, вот тогда и начались ностальгические воспоминания, которые очень быстро переросли в буйные фантазии про «самое лучшее советское мороженое» и «самый лучший СССР». Ну и конечно – про «постсоветскую неустроенность», котонный ничем – ну то есть абсолютно ничем – не отличалась от аутентичной «самой лучшей в мире» советской жизни.