Svetlanavodo
Прыжок полумёртвого льва. Битва при Рокруа ( 11 фото )
Тридцатилетняя война основательно перетряхнула устройство Европы. Сначала католики и протестанты оспаривали первенство на просторах огромной, но аморфной Священной Римской империи. Но постепенно война переросла в борьбу Франции и ее союзников против мировой гегемонии испано-австрийской династии Габсбургов.
Несколько раз за 30 лет непрерывных сражений дело должно было закончиться решительной победой одной из сторон, но каждый раз происходило что-то непредвиденное. Одной из таких случайностей стало сражение при Рокруа, практически спасшее Францию от разгрома.
Хитрый лис Ришельё
В начале XVII века Габсбурги достигли такого могущества, что в открытую спорить с ними не решался никто. Из Австрии и Испании они протянули щупальца во все уголки Европы. Между их владениями оказалась втиснута Франция, еще не оправившаяся от последствий гражданских войн. Опасаясь военного столкновения, Парижу зачастую приходилось следовать в русле испанской политики.
Поэтому поиск союзников для борьбы с австро-испанским домом стал главной внешнеполитической задачей Парижа на долгие годы. Решить ее было суждено кардиналу Ришелье, почти два десятка лет бывшему бессменным первым министром короля Людовика XIII. Для этого Франции пришлось вмешаться в Тридцатилетнюю войну, что практически отменило ее религиозный характер. Волею Ришельё католики теперь действовали в союзе с протестантами.
Долгое время ему удавалось загребать жар чужими руками. Франция взяла на себя в основном дипломатическую и в меньшей степени финансовую поддержку союзников. В конце концов Габсбурги стали одерживать верх. В 1634 году шведы, на тот момент составлявшие основную ударную силу антигабсбургской коалиции, были наголову разбиты под Нордлингеном. Многие противники католиков, пока не поздно, поспешили помириться с империей.
Ришельё судорожно искал выход из непростой ситуации, понимая, что если Габсбурги добьются мира прямо сейчас, то уничтожение Франции станет вопросом ближайшего будущего. Испанцы же совсем потеряли осторожность. Их войска весной 1635 года походя захватили Трир, находившийся под протекторатом Парижа, а заодно перебили в нем французский гарнизон.
Ришельё в апреле заявил Испании протест, который в грубой форме был отклонен. Уже в мае Франция вступила в войну. Испанцы были в ярости: до этого несколько лет они шли на уступки Парижу, надеясь, что французы сохранят нейтралитет.
Кризис управления
Для испанцев явилось полной неожиданностью то, что французы начали наступление крупными силами и сразу на нескольких направлениях. До этого они полагали, что армия Людовика не в силах выставить одновременно более 20-25 тысяч солдат.
Но Ришельё все же плохо рассчитал свои силы. Уже в 1636 году французам пришлось отражать вторжения с двух направлений, и лишь чудо позволило отстоять столицу. К счастью для Парижа, в войну удалось втянуть всех сателлитов Франции: Савойю, Мантую, Венецию, и вдобавок активизировались щедро субсидируемые ими шведы. После нескольких побед на разных театрах казалось, что война складывается в пользу Франции. К тому же Ришельё с помощью английского золота спровоцировал выступление против Испании каталонских и андалузских сепаратистов.
Французы перерезали сухопутные коммуникации Габсбургов, взяли ряд крепостей на Рейне. Голландцы отправили на дно испанский флот с 10-тысячным контингентом. Католическая армия во Фландрии была изолирована и обречена.
Наступление французов остановил мятеж графа Суассона, который переметнулся к испанцам, набрал 12-тысячную армию и едва не взял Париж. Помешало этому только нелепое происшествие, когда граф пытался поднять забрало шлема дулом заряженного пистолета. Тот выстрелил, и пуля разнесла Суассону голову.
Но тут в Англии началась гражданская война, так что поток субсидий протестантам и их союзникам иссяк. Испанцы наконец-то смогли перебросить во Фландрию подкрепления, а новым наместником туда был прислан энергичный Франсиско де Мело. В результате кампания 1642 года прошла с ощутимым превосходством Габсбургов, итогом которой стало уничтожение французской армии при Онкуре.
И в этот момент судьба нанесла Франции двойной удар. В декабре умер кардинал Ришельё, на котором держались все дела в стране. Серьезная болезнь свалила и Людовика, потрясенного смертью своего временщика. В один момент страна оказалась на грани полного краха. Король при смерти, армия деморализована, новым премьер-министром назначен кардинал Мазарини, не пользующийся ни поддержкой, ни уважением общества.
Твердолобый Бек
У испанцев было два варианта. Наиболее осторожные советники предлагали дону Франсиско напасть на Голландию, предоставив Франции разбираться со своими проблемами. Но де Мело заявил: «Лев при смерти. Нужно идти и прикончить его».
В начале мая испанская армия уже перешла Самбру и вторглась в Шампань. На пути де Мело оказалась небольшая крепость Рокруа. Ее гарнизон насчитывал едва тысячу человек, плюс четыреста ополченцев, но, тем не менее, комендант решил обороняться. Правильная осада началась 12 мая.
Осажденные даже не были уверены, могут ли рассчитывать на помощь. Со дня на день ожидалась кончина Людовика XIII, главнокомандующим с подачи Мазарини был назначен молодой и неопытный герцог Энгиенский. Это потом его будут звать Великим Конде, а пока на него с насмешкой смотрели даже собственные офицеры.
Силы де Мело насчитывали около 28 000 солдат. Он выделил 4-тысячный корпус немецкого генерала Бека для обеспечения коммуникаций, а с остальными силами расположился у Рокруа. Войска были в превосходном состоянии, разве что кавалерии было недостаточно. Французы могли выставить полевую армию в 22 000 человек списочного состава, но многие офицеры и даже целые части находились только на пути к лагерю герцога Энгиенского.
Тем не менее вопреки наставлениям Мазарини молодой Конде не стал медлить, а поспешил на выручку осажденным. Его не остановили ни советники, указывавшие, что местность подходит для мелких стычек и засад, но не подходит для генерального сражения, ни известие о смерти короля 14 мая. Французы и в самом деле сильно рисковали: на марше походными колоннами по пересеченной местности даже небольшие испанские отряды могли по частям разгромить армию Конде.
Но тот, как поговаривали современники, имел надежного информатора в лагере де Мело и знал, что испанец намерен позволить противнику закончить сосредоточение войск и жаждет генерального сражения. Де Мело хотел не только разбить французов, но и собирался помешать их отступлению, пользуясь сложным рельефом местности. Армия Конде могла быть полностью уничтожена.
Де Мело был уверен в победе, но все же послал гонца к Беку с тем, чтобы тот к утру привел свой корпус. Но Бек был исключительно педантичным и твердолобым генералом. Он получил приказ, когда в его лагере уже протрубили отбой, и не стал поднимать своих людей. Так что к началу битвы он не успел.
Предупрежден - значит, вооружен
Вечером 18 мая французы попытались снять осаду с Рокруа, но безуспешно. Противоборствующие армии стали готовиться к битве. Левый фланг Конде опирался на болото, а правый - на лес. Пехота была выстроена в две линии в центре, кавалерия - по флангам. Третью линию составляли части резерва, предназначенные для обороны. Испанцы выстроились зеркально.
В три часа ночи к Конде привели перебежчика. Тот рассказал, что корпус Бека еще не прибыл, а в лесу испанцами приготовлен сюрприз в виде засадного полка. Французский главнокомандующий решил действовать немедленно. Засада была перебита во время сна, в четыре часа утра началась артиллерийская дуэль, а в пять утра в атаку по обоим флангам пошла французская кавалерия.
Слева Ла Ферте задал слишком быстрый темп атаки, и ряды французов смешались, так что здесь испанцы отразили нападение без труда и даже перешли в контратаку. К шести утра казалось, что Франция проиграла битву. Испанцам достался даже обоз Конде и несколько знамен. В плен попал командующий левым флангом французов Ла Ферте.
Но на противоположном фланге Гассион и сам Конде, напротив, добились победы. Испанцы неудачным маневром подставили под удар оголенный фланг, а французы, прикрываясь опушкой леса, нанесли большой урон вражеской пехоте. Поредевшие терции не смогли сдержать напор и обратились в бегство. К тому же в терциях, составленных из бургундских и итальянских частей, было слишком много мушкетеров и мало пикинеров, так что противостоять французской кавалерии они не могли.
Конде старался атаковать терции противника с тыла и с флангов, а испанцы шли во фронтальные атаки, пытаясь опрокинуть противника. Это тактическое упущение стоило им поражения теперь уже на обоих флангах. К тому же де Мело словно потерял голову: метался от одного батальона к другому, не отдавая толком никаких приказов, а только мороча полковникам головы своими причитаниями, что «умереть рядом с вами большая честь».
К восьми часам утра испанцы проиграли сражение, которое разбилось на отдельные участки сопротивления пехоты. Но разрозненные терции и каре становились легкой добычей французской конницы, артиллерии и мушкетеров. Испанцы сопротивлялись мужественно, но их расстреливали, словно в тире. Войска генерала Изенбурга, в начале боя обратившие в бегство Ла Ферта, таяли на глазах и вскоре начали сдаваться.
Последняя терция
В центре продолжала держаться самая крупная уцелевшая группировка генерала Фонтена. Ему, наверное, стоило выйти из боя и попытаться сохранить 8000 солдат, остававшихся в строю под его началом. Но он, во-первых, не знал положения на флангах (их уже не существовало), а во-вторых, надеялся на подход Бека. Тем временем у испанцев закончились боеприпасы - обоз был отсечен от войск и захвачен французами. В довершение всего при очередной атаке французов погиб Фонтен.
Конде вновь и вновь бросал в атаку свои войска, стремясь добить противника до подхода Бека. Около 10 утра Меркадор, сменивший Фонтена, подал сигнал о готовности капитулировать - у его мушкетеров закончились заряды. Конде во главе своего штаба поскакал в сторону штандарта испанского командующего. Этот маневр был воспринят как начало очередной атаки, и прозвучали несколько выстрелов.
Сам Конде не пострадал, но несколько его офицеров были ранены. В ответ французские солдаты бросились на врага и просто задавили испанцев числом. Когда командирам удалось остановить резню, в живых оставалось едва ли больше 2000 человек. Всего на поле боя осталось около 5000 солдат и офицеров де Мело. Столько же попало в плен. Французы потеряли меньше 2000 человек, им досталась вся артиллерия врага и 230 знамен.
Около 8000 испанцев во главе с незадачливым де Мело смогли оторваться от противника и в полном беспорядке отступили на соединение с Беком, которого и повстречали утром 20 мая. Немецкий генерал методично собрал всех, кого смог собрать - около 4500 пехоты и 4000 конницы, и отступил под прикрытие мощных крепостей. Ему даже хватило сил, чтобы умелым маневром удержать на месте голландскую армию, которая так и не рискнула перейти этим летом к активным действиям.
Победа при Рокруа, хоть и была безоговорочной, стратегически на ход войны повлияла не сильно. Пока Конде праздновал успех, Бек укрепил ряд крепостей и усилил их гарнизоны, так что французы провозились рядом с границей до осени, когда активные боевые действия вести было не принято.
Гораздо большие последствия имела гибель испанских терций. С 1503 года (битва при Чериньоле) это тактическое построение приносило победы. Испанская пехота внушала ужас всей Европе и по праву считалась непобедимой. Теперь же вековая традиция рухнула, выявив все тактические недостатки терции. Тяжелее всего для Испании была потеря элитных полков ветеранов. Да, они погибли с честью (при Рокруа испанцы в плен почти не сдавались, все пленные были немцами, фламандцами или итальянцами), но заменить их было некем. В целом же разгром терций под Рокруа положил начало долгой череде неудач и деградации испанской армии.
Закат терций
Основным способом построения испанской пехоты - лучшей в мире на тот момент - была терция, изобретенная лет за сто до Рокруа. Она состояла из пикинеров, мечников и мушкетеров, дополнявших друг друга в бою. По мере приближения войск неприятеля аркебузиры стрельбой нарушали строй противника, затем либо брались за шпаги и проникали в образованные промежутки, либо отходили за пикинеров, позволяя тем вести рукопашный бой с потрепанным противником. Для атак кавалерии терция была почти неуязвима. Слабым местом терции, как и любого подобия каре, были углы, так как на каждую из сторон в них приходилось в два раза меньше пик, чем по фронту. Если противнику удавалось проникнуть в глубину строя, терцию ждала неминуемая гибель, в то время как батальоны, построенные линейным образом (как у французов), можно было гораздо быстрее выводить из под удара, перебрасывать с места на место и переформировывать прямо по ходу боя. Терция считалась до Рокруа непобедимой, а в испанскую пехоту набирались не наемники, как по всей Европе, а добровольцы-профессионалы.
Несколько раз за 30 лет непрерывных сражений дело должно было закончиться решительной победой одной из сторон, но каждый раз происходило что-то непредвиденное. Одной из таких случайностей стало сражение при Рокруа, практически спасшее Францию от разгрома.
Хитрый лис Ришельё
В начале XVII века Габсбурги достигли такого могущества, что в открытую спорить с ними не решался никто. Из Австрии и Испании они протянули щупальца во все уголки Европы. Между их владениями оказалась втиснута Франция, еще не оправившаяся от последствий гражданских войн. Опасаясь военного столкновения, Парижу зачастую приходилось следовать в русле испанской политики.
Поэтому поиск союзников для борьбы с австро-испанским домом стал главной внешнеполитической задачей Парижа на долгие годы. Решить ее было суждено кардиналу Ришелье, почти два десятка лет бывшему бессменным первым министром короля Людовика XIII. Для этого Франции пришлось вмешаться в Тридцатилетнюю войну, что практически отменило ее религиозный характер. Волею Ришельё католики теперь действовали в союзе с протестантами.
Долгое время ему удавалось загребать жар чужими руками. Франция взяла на себя в основном дипломатическую и в меньшей степени финансовую поддержку союзников. В конце концов Габсбурги стали одерживать верх. В 1634 году шведы, на тот момент составлявшие основную ударную силу антигабсбургской коалиции, были наголову разбиты под Нордлингеном. Многие противники католиков, пока не поздно, поспешили помириться с империей.
Ришельё судорожно искал выход из непростой ситуации, понимая, что если Габсбурги добьются мира прямо сейчас, то уничтожение Франции станет вопросом ближайшего будущего. Испанцы же совсем потеряли осторожность. Их войска весной 1635 года походя захватили Трир, находившийся под протекторатом Парижа, а заодно перебили в нем французский гарнизон.
Ришельё в апреле заявил Испании протест, который в грубой форме был отклонен. Уже в мае Франция вступила в войну. Испанцы были в ярости: до этого несколько лет они шли на уступки Парижу, надеясь, что французы сохранят нейтралитет.
Кризис управления
Для испанцев явилось полной неожиданностью то, что французы начали наступление крупными силами и сразу на нескольких направлениях. До этого они полагали, что армия Людовика не в силах выставить одновременно более 20-25 тысяч солдат.
Но Ришельё все же плохо рассчитал свои силы. Уже в 1636 году французам пришлось отражать вторжения с двух направлений, и лишь чудо позволило отстоять столицу. К счастью для Парижа, в войну удалось втянуть всех сателлитов Франции: Савойю, Мантую, Венецию, и вдобавок активизировались щедро субсидируемые ими шведы. После нескольких побед на разных театрах казалось, что война складывается в пользу Франции. К тому же Ришельё с помощью английского золота спровоцировал выступление против Испании каталонских и андалузских сепаратистов.
Французы перерезали сухопутные коммуникации Габсбургов, взяли ряд крепостей на Рейне. Голландцы отправили на дно испанский флот с 10-тысячным контингентом. Католическая армия во Фландрии была изолирована и обречена.
Наступление французов остановил мятеж графа Суассона, который переметнулся к испанцам, набрал 12-тысячную армию и едва не взял Париж. Помешало этому только нелепое происшествие, когда граф пытался поднять забрало шлема дулом заряженного пистолета. Тот выстрелил, и пуля разнесла Суассону голову.
Но тут в Англии началась гражданская война, так что поток субсидий протестантам и их союзникам иссяк. Испанцы наконец-то смогли перебросить во Фландрию подкрепления, а новым наместником туда был прислан энергичный Франсиско де Мело. В результате кампания 1642 года прошла с ощутимым превосходством Габсбургов, итогом которой стало уничтожение французской армии при Онкуре.
И в этот момент судьба нанесла Франции двойной удар. В декабре умер кардинал Ришельё, на котором держались все дела в стране. Серьезная болезнь свалила и Людовика, потрясенного смертью своего временщика. В один момент страна оказалась на грани полного краха. Король при смерти, армия деморализована, новым премьер-министром назначен кардинал Мазарини, не пользующийся ни поддержкой, ни уважением общества.
Твердолобый Бек
У испанцев было два варианта. Наиболее осторожные советники предлагали дону Франсиско напасть на Голландию, предоставив Франции разбираться со своими проблемами. Но де Мело заявил: «Лев при смерти. Нужно идти и прикончить его».
В начале мая испанская армия уже перешла Самбру и вторглась в Шампань. На пути де Мело оказалась небольшая крепость Рокруа. Ее гарнизон насчитывал едва тысячу человек, плюс четыреста ополченцев, но, тем не менее, комендант решил обороняться. Правильная осада началась 12 мая.
Осажденные даже не были уверены, могут ли рассчитывать на помощь. Со дня на день ожидалась кончина Людовика XIII, главнокомандующим с подачи Мазарини был назначен молодой и неопытный герцог Энгиенский. Это потом его будут звать Великим Конде, а пока на него с насмешкой смотрели даже собственные офицеры.
Силы де Мело насчитывали около 28 000 солдат. Он выделил 4-тысячный корпус немецкого генерала Бека для обеспечения коммуникаций, а с остальными силами расположился у Рокруа. Войска были в превосходном состоянии, разве что кавалерии было недостаточно. Французы могли выставить полевую армию в 22 000 человек списочного состава, но многие офицеры и даже целые части находились только на пути к лагерю герцога Энгиенского.
Тем не менее вопреки наставлениям Мазарини молодой Конде не стал медлить, а поспешил на выручку осажденным. Его не остановили ни советники, указывавшие, что местность подходит для мелких стычек и засад, но не подходит для генерального сражения, ни известие о смерти короля 14 мая. Французы и в самом деле сильно рисковали: на марше походными колоннами по пересеченной местности даже небольшие испанские отряды могли по частям разгромить армию Конде.
Но тот, как поговаривали современники, имел надежного информатора в лагере де Мело и знал, что испанец намерен позволить противнику закончить сосредоточение войск и жаждет генерального сражения. Де Мело хотел не только разбить французов, но и собирался помешать их отступлению, пользуясь сложным рельефом местности. Армия Конде могла быть полностью уничтожена.
Де Мело был уверен в победе, но все же послал гонца к Беку с тем, чтобы тот к утру привел свой корпус. Но Бек был исключительно педантичным и твердолобым генералом. Он получил приказ, когда в его лагере уже протрубили отбой, и не стал поднимать своих людей. Так что к началу битвы он не успел.
Предупрежден - значит, вооружен
Вечером 18 мая французы попытались снять осаду с Рокруа, но безуспешно. Противоборствующие армии стали готовиться к битве. Левый фланг Конде опирался на болото, а правый - на лес. Пехота была выстроена в две линии в центре, кавалерия - по флангам. Третью линию составляли части резерва, предназначенные для обороны. Испанцы выстроились зеркально.
В три часа ночи к Конде привели перебежчика. Тот рассказал, что корпус Бека еще не прибыл, а в лесу испанцами приготовлен сюрприз в виде засадного полка. Французский главнокомандующий решил действовать немедленно. Засада была перебита во время сна, в четыре часа утра началась артиллерийская дуэль, а в пять утра в атаку по обоим флангам пошла французская кавалерия.
Слева Ла Ферте задал слишком быстрый темп атаки, и ряды французов смешались, так что здесь испанцы отразили нападение без труда и даже перешли в контратаку. К шести утра казалось, что Франция проиграла битву. Испанцам достался даже обоз Конде и несколько знамен. В плен попал командующий левым флангом французов Ла Ферте.
Но на противоположном фланге Гассион и сам Конде, напротив, добились победы. Испанцы неудачным маневром подставили под удар оголенный фланг, а французы, прикрываясь опушкой леса, нанесли большой урон вражеской пехоте. Поредевшие терции не смогли сдержать напор и обратились в бегство. К тому же в терциях, составленных из бургундских и итальянских частей, было слишком много мушкетеров и мало пикинеров, так что противостоять французской кавалерии они не могли.
Конде старался атаковать терции противника с тыла и с флангов, а испанцы шли во фронтальные атаки, пытаясь опрокинуть противника. Это тактическое упущение стоило им поражения теперь уже на обоих флангах. К тому же де Мело словно потерял голову: метался от одного батальона к другому, не отдавая толком никаких приказов, а только мороча полковникам головы своими причитаниями, что «умереть рядом с вами большая честь».
К восьми часам утра испанцы проиграли сражение, которое разбилось на отдельные участки сопротивления пехоты. Но разрозненные терции и каре становились легкой добычей французской конницы, артиллерии и мушкетеров. Испанцы сопротивлялись мужественно, но их расстреливали, словно в тире. Войска генерала Изенбурга, в начале боя обратившие в бегство Ла Ферта, таяли на глазах и вскоре начали сдаваться.
Последняя терция
В центре продолжала держаться самая крупная уцелевшая группировка генерала Фонтена. Ему, наверное, стоило выйти из боя и попытаться сохранить 8000 солдат, остававшихся в строю под его началом. Но он, во-первых, не знал положения на флангах (их уже не существовало), а во-вторых, надеялся на подход Бека. Тем временем у испанцев закончились боеприпасы - обоз был отсечен от войск и захвачен французами. В довершение всего при очередной атаке французов погиб Фонтен.
Конде вновь и вновь бросал в атаку свои войска, стремясь добить противника до подхода Бека. Около 10 утра Меркадор, сменивший Фонтена, подал сигнал о готовности капитулировать - у его мушкетеров закончились заряды. Конде во главе своего штаба поскакал в сторону штандарта испанского командующего. Этот маневр был воспринят как начало очередной атаки, и прозвучали несколько выстрелов.
Сам Конде не пострадал, но несколько его офицеров были ранены. В ответ французские солдаты бросились на врага и просто задавили испанцев числом. Когда командирам удалось остановить резню, в живых оставалось едва ли больше 2000 человек. Всего на поле боя осталось около 5000 солдат и офицеров де Мело. Столько же попало в плен. Французы потеряли меньше 2000 человек, им досталась вся артиллерия врага и 230 знамен.
Около 8000 испанцев во главе с незадачливым де Мело смогли оторваться от противника и в полном беспорядке отступили на соединение с Беком, которого и повстречали утром 20 мая. Немецкий генерал методично собрал всех, кого смог собрать - около 4500 пехоты и 4000 конницы, и отступил под прикрытие мощных крепостей. Ему даже хватило сил, чтобы умелым маневром удержать на месте голландскую армию, которая так и не рискнула перейти этим летом к активным действиям.
Победа при Рокруа, хоть и была безоговорочной, стратегически на ход войны повлияла не сильно. Пока Конде праздновал успех, Бек укрепил ряд крепостей и усилил их гарнизоны, так что французы провозились рядом с границей до осени, когда активные боевые действия вести было не принято.
Гораздо большие последствия имела гибель испанских терций. С 1503 года (битва при Чериньоле) это тактическое построение приносило победы. Испанская пехота внушала ужас всей Европе и по праву считалась непобедимой. Теперь же вековая традиция рухнула, выявив все тактические недостатки терции. Тяжелее всего для Испании была потеря элитных полков ветеранов. Да, они погибли с честью (при Рокруа испанцы в плен почти не сдавались, все пленные были немцами, фламандцами или итальянцами), но заменить их было некем. В целом же разгром терций под Рокруа положил начало долгой череде неудач и деградации испанской армии.
Закат терций
Основным способом построения испанской пехоты - лучшей в мире на тот момент - была терция, изобретенная лет за сто до Рокруа. Она состояла из пикинеров, мечников и мушкетеров, дополнявших друг друга в бою. По мере приближения войск неприятеля аркебузиры стрельбой нарушали строй противника, затем либо брались за шпаги и проникали в образованные промежутки, либо отходили за пикинеров, позволяя тем вести рукопашный бой с потрепанным противником. Для атак кавалерии терция была почти неуязвима. Слабым местом терции, как и любого подобия каре, были углы, так как на каждую из сторон в них приходилось в два раза меньше пик, чем по фронту. Если противнику удавалось проникнуть в глубину строя, терцию ждала неминуемая гибель, в то время как батальоны, построенные линейным образом (как у французов), можно было гораздо быстрее выводить из под удара, перебрасывать с места на место и переформировывать прямо по ходу боя. Терция считалась до Рокруа непобедимой, а в испанскую пехоту набирались не наемники, как по всей Европе, а добровольцы-профессионалы.
Взято: Тут
781