Герой Советского Союза сержант Иван Павлов ( 5 фото )

Почти все помнят словосочетание "Дом Павлова". Символ сталинградского сражения, который и по сей день является памятником беспримерного воинского мужества защитников города и стойкости русского солдата.

Но почти никто не знает историю того человека, чьим именем назван этот дом - гвардии сержанта Ивана Павлова.

Пройти всю войну, выжить в пекле Сталинграда, месяцами замерзать в занесенных снегом окопах, пережить 2 ранения и тяжелые болезни, вести строгую жизнь аскета, и после этого дожить почти до 100 лет. Казалось, печать избранности лежала на нем от рождения до смерти.

Архимандрита Кирилла (Павлова) называли духовником всей Руси. Его жизнь считали святой. Его почитали как прозорливого старца. А он о себе говорил – я обычный старик, простой монах. От меня не нужно ждать чудес и пророчеств.

Но те, кто по его молитвам исцелились от неизлечимых болезней, те, кому он дал любовь и надежду в самые трудные минуты жизни, не сомневались в его святости.

Полвека к нему приходили за поддержкой и духовным советом тысячи людей:  епископы и митрополиты, академики и бизнесмены, чиновники и сельские священники, простые рабочие и народные артисты.  Говорили не только о святости почившего монаха, но и том, что в Сталинграде он сражался за знаменитый дом Павлова, ставший символом стойкости советского солдата.

Но события осени 1942 года до конца жизни отца Кирилла (до монашеского пострига Ивана Павлова) остались загадкой, которую он не раскрыл даже самым близким людям. Он молчал о самых страшных днях Сталинграда, как будто держал давно данный кому-то обет.

Рассказы духовных чад архимандрита Кирилла, свидетельства которых записал священник Виктор Кузнецов.

«Эта великая страшная Отечественная война, конечно, явилась следствием попущения Божия за наше отступление от Бога, за наше моральное, нравственное нарушение закона Божия и за то, что пытались в России вообще покончить с религией, с верой, c Церковью… И мы видим, что война действительно обратила людей к вере».

Имя твое неизвестно

Кто кому служит, тот на того и похож. Видевшие смиренного и любвеобильного духовника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Кирилла (Павлова) невольно сравнивали его с Игуменом земли Русской Преподобным Сергием. Преподобный – молитвенник, наставник монашества, покровитель русского воинства, вот и архимандрит Кирилл – духовник Лавры Сергия, герой Великой Отечественной войны, защитник Сталинграда.

Со времен Великой Отечественной Дом Павлова в Волгограде считается символом мужества и героизма защитников Отечества.

Разведгруппа, которой командовал сержант Павлов, отбила у противника в центре города единственный уцелевший четырехэтажный дом и в течение двух месяцев удерживала здание, бывшее стратегическим плацдармом. Поныне сохраняются руины одной из стен Дома Павлова, напоминая нашим современникам о том, как выглядел город после сражения.

Возглавлял ли будущий монах Кирилл, а тогда сержант Иван Павлов, легендарную оборону дома сержанта Павлова в Сталинграде? Или это был Яков Павлов, о котором сообщают официальные источники? При разных мнениях на сей счет, очевидно одно – подлинный герой войны – сержант Павлов – в народной памяти так и остался безымянным… Как это непохоже на советскую традицию увековечивать имена героев – Зои Космодемьянской, Александра Матросова, Николая Гастелло…

Почему же защитника Дома Павлова назвали обобщенным именем «сержант»? Отчего не сохранила народная память имя Якова Павлова, которое значится в официальных документах?


Иван или Яков?

Рассказывает Александр Викторович Недоступ, профессор-кардиолог, доктор медицинских наук (Московская медицинская академия им. И.М. Сеченова):

«Война сыграла большую роль в судьбе батюшки. Он в армии служил с 1939 г. и уже готовился к демобилизации, когда сообщили о нападении на СССР Германии. Его, как и многих, вместо дома отправили на Северо-Западный фронт. По дороге эшелон разбомбили, мало кто остался в живых. Но Иван Павлов выжил и пошел воевать.

В январе 1942 г. он получил тяжелое ранение. После госпиталя попал под Сталинград, оказался на левом берегу Волги, где особенно частыми были налеты немецкой авиации. Тогда немцы впервые применили тактику «выжженной земли» – армада бомбардировщиков перепахивала землю, превращая ее в адский «ковер».

После таких налетов не оставалось ни здания, ни дерева, ни живого существа. Позже такие же чудовищные бомбежки стали совершать американцы.

Батюшка участвовал в обороне Сталинграда. Там, на «ничейной полосе», находился и Дом сержанта Павлова.

У меня есть знакомая врач Ирина Николаевна. Однажды после осмотра батюшки, когда они сидели за трапезой, Ирина спросила: «Батюшка, правда ли, что вы – сержант Павлов?» Он ей не сказал «нет». Он только наклонил голову и произнес: «Это уже не имеет никакого значения».

Другая моя знакомая А.А. Буданова – волжская уроженка, вернулась в Сталинград после освобождения города. Она сказала, что хорошо помнит Дом Павлова. На его руинах после боев долго висела под стеклом доска, на которой было написано черным карандашом: «В этом доме держали героическую оборону советские воины под командованием сержанта И.Д. Павлова».

Потом ее убрали, повесили другую, с другим текстом. А ведь батюшка наш – это и есть Иван Дмитриевич Павлов. Она хорошо помнит, что имени Яков там не было.


Дом Павлова после Сталинградской битвы

Причина же опалы героя – Ивана Павлова – задолго до его решения уйти в монастырь была вот в чем. Сержанта Ивана Павлова после завершения сражения в отвоеванном доме и многих других боев записали почетным кандидатом в члены партии. А он к тому времени уже нашел в разрушенном доме Евангелие, уверовал и понял, что партия не для него.

Пошел Иван Павлов в политотдел к политруку и сказал, что не будет вступать в партию, еще «не готов». Так обычно говорили те, кто не хотел пополнять ряды атеистов. Будь это простой, не обремененный славой боец, все прошло бы благополучно. Тут же особый случай: известный в войсках, прославленный герой… Бунт!

Начальник политотдела стал уговаривать, потом грозить. Но Иван Павлов был непреклонен. Сказал, что это его твердое решение. Тогда ему ответили, что он пойдет в десант, по существу штрафбат. Эти солдаты сидели на броне танков, а потом штурмовали неприступные укрепления противника. Они шли в атаку первыми и в основном погибали.

Так Иван Павлов из героев, отличившихся бойцов, попал в число осужденных без суда, проштрафившихся. При заступничестве Богородицы, спасавшей не раз сержанта Ивана Павлова, нашлись среди начальства добрые люди, которые изменили это гибельное решение, послали героя в более спокойную часть. Это я от него самого слышал. Так милостью Божией батюшка остался жив.

Окончил он войну в 1945 г. в Вене, пройдя с боями через весь Советский Союз, через Европу».

Вода на немецкую мельницу

Рассказывает Николай Седов:

«Известно, что герою, защитнику Дома, сержанту Павлову после Сталинградской битвы предлагали вступить в партию. Он неожиданно для работников политотдела уклонился от этого «привлекательного» предложения… Политначальники и «особисты» были потрясены.

Отважный герой, сержант Павлов моментально стал неудобен властям. Прославленный на всю страну воин-легенда отказался от почетного, торжественного вступления в ряды правящей партии! Весть об этом разнеслась по всему фронту, передавалась из уст в уста. Скандал! Сколько высочайшего ранга политкомиссаров и политруков затряслось в страхе за свое сытое и безопасное положение.

Местные НКВДэшники помогли, быстро сориентировались. Мгновенно свалили героя с пьедестала, перебросив его в другую часть, в самое пекло, в разведдесант. Верная, скорая смерть. Потом можно и вспомнить: мол, жаль героя. И еще медальку дать – посмертно. Крокодилью слезу обронить…

Чудом Божиим остался жив сержант Иван Павлов. Добрые люди после ранения перевели его в другую, менее гибельную часть. Достойно, честно завершил свой боевой путь славный воин. И уже забытый, «похороненный», вновь явился живым. Да еще в монастырь, в монахи подался! Что делать?

В мирное время уже нет удобных для спецов «плаща и шпаги» штрафбатов. Невозможно втихаря, в спину пристрелить. В тюрьму, в ГУЛАГ тоже посадить нет возможности. Ни к чему не прицепишься. Военной неразберихи уже нет. Ушлые, изобретательные «органы» использовали другой, проверенный способ безкровного убийства. Создали, выдвинули двойника.

Другого якобы «сержанта Павлова». Тем более что непосредственных свидетелей, бойцов, оборонявших Дом Павлова, осталось всего трое. Один – бывший узбекский крестьянин, еще двоих вскоре репрессировали по разным причинам. Вызвав и пригрозив, получив у героя-сержанта, монаха, согласие на молчание, «органы» более уверенно и с большой помпой стали раскручивать двойника.

Хлынули газетные статьи, книжки, фильмы, прославляющие копию героя. Все удалось атеистической власти, ненавидящей православие – корень русского народа. Тем более что настоящий герой, непритязательный монах, молчал. Он и имя к тому же сменил. Из грозного для них Ивана стал неизвестным скромным иноком Кириллом.

Органам оставалось только время от времени поддерживать сооруженную ими конструкцию устоявшейся лжи. Кое-как, скрипя, она держалась до поры… Но ложь не бывает всепоглощающей, вечной. Ибо живет евангельская истина. Нет ничего тайного, что не откроется и не станет явным.


                                                   Инок Кирилл (Павлов)

Дом сержанта Павлова стоит и доныне на бывшей Пензенской улице, переименованной в площадь (конечно же!) Ленина. Только какой он теперь? «Восстановили» и заселили его спешно, сразу после войны. Зачем? А это партийцы и «особисты» знают. Теперь он целехонький, добротный, заселенный жильцами.

Только небольшой фрагмент руин бывшего Дома да мемориальная табличка напоминают о том, что связано с этой крепостью. Основным же памятником мужеству воинов, защищавших важный рубеж на «нейтральной» полосе – Дом сержанта Павлова, стали невосстановленные руины частной мельницы одного немца.

Многие снимают на фотоаппараты это соседнее здание и думают, что это и есть тот самый героический Дом. Нелепость, абсурд? Совсем нет! Это и поныне зримое выражение панического страха властей перед истиной, правдой, связанной с настоящей (а не сочиненной и растиражированной властью) историей этого рубежа обороны и его подлинными защитниками».

«Да, я там был, в Сталинграде»

Еще один наш собеседник, отец Николай, дополняет:

«…Отца Кирилла поздравляли в День Победы, и его глаза как-то так загорались, выдавали, что он – тот самый боевой герой войны. На словах же он отнекивался:

– Да какой я герой. Я так, один из многих там был…

Две пожилые женщины не унимаются и напрямую спрашивают его:

– Батюшка! В честь праздника, Дня Победы, признайтесь, что вы – Герой Советского Союза сержант Павлов?

Отец Кирилл немного ошеломлен неожиданным и конкретным вопросом, смотрит на них и смеется. Глаза загораются огоньком. А слова? Слова такие:

«Да, я там был, в Сталинграде. Там всякое было. Всем досталось. А так, кто где чего делал, кто разберет? Одним словом – котел. Что было, как – да кто его разберет?»

И все. Ушел, как всегда, от ответа. Но все обратили внимание на его глаза, которые по-мальчишески светились».

Выбор в пользу монашества

А вот свидетельства игумена Ефрема:

«У одной старенькой монахини есть фронтовая сталинградская газета. И там, в газете, статья и фотография – Дом сержанта Павлова, а рядом портрет Ивана Павлова. Когда я спросил монахиню: «Почему батюшка об этом ничего не говорит?» – она ответила, что – по монашескому смирению.

Его вызвали в военкомат и спросили: «Вы такой-то?» Отец Кирилл, сообразив, что они хотят от него, сказал: «Если вам так удобно, то я – монах Кирилл Павлов, а Иван Павлов умер». И все!


Дом Павлова в современном Волгограде

Когда встал вопрос, зачислять его в братию или не зачислять, «органы» поставили ему условие: или ты молчишь, или выгоним из Лавры. Перед ним встал выбор, и он сделал его в пользу монашества. От чего никто не мог бы отказаться, он сумел, согласился. Выбрал новую жизнь – иночество. Сжег все мосты.

Иначе они его не оставили бы в Лавре, и ему пришлось бы отказаться от монашества. Имя сержанта Павлова стало славным, собирательным. Антихристовы власти, «особисты» испугались, что люди узнают – герой войны не только отказался вступать в партию коммунистов, но ушел в монахи!

Вот органы и состряпали другого Павлова. После смерти Сталина гонения усилились. Началась другая жизнь, еще более жесткая по отношению к Церкви."

Но нам, любящим отца Кирилла, нужно восстановить истину.