kritik1967
Зачем искать пришельцев, если есть обезьяны ( 5 фото )
Приматолог и этолог Франс де Вааль известен всему миру благодаря исследованиям эмпатии и морали у животных. Журналист Роман Лошманов, большой поклонник трудов нидерландского ученого, рассказал Bookmate Journal, почему так важно читать книги де Вааля.
Шимпанзе, как люди, целуют друг друга после разлуки. Фото: Tim Flach. Источник: nrc.nl
Чтобы понимать животных
Когда смотришь в лицо шимпанзе, видишь не абстрактную обезьяну, а личность, потому что их глаза можно читать как человечьи.
В те дни, когда я читал де Вааля, я смотрел в лица прохожих и соседей по транспорту и пытался представить, как видят их галка, собака, шимпанзе. Знаете, это поучительно — становиться на точку совсем другого.
Но де Вааль рассказывает и о том, что такое именно я в сравнении с другими представителями того же вида, то есть с людьми. Люди устроены примерно одинаково; понимая себя, понимаешь других — это знание часто используется для манипулирования. Что всем вам известно по социальным отношениям любых типов: как политических, так и личных. Но ведь то же самое можно обратить не вовне, а вовнутрь. И лучше понять самого себя с помощью знаний о похожих на тебя других.
Все это вещи вроде бы очевидные, но про которые часто забываешь или просто не додумываешь о них до конца.
Чтобы быть человечнее
Приматолог пишет об общих для нас и других приматов истоках морали. Как мы и обезьяны произошли от общего предка, так и у человеческой морали и морали обезьян общее происхождение. И как раз через призму поздних открытий де Вааля мне интересно смотреть на его ранние. Потому что его книги лично мне говорят лично про меня: что я такое, как я устроен, кто мы такие — люди. То есть лично вам они могут рассказать то же самое про вас.
Сейчас вроде бы общеизвестно, что все живое вышло из одних и тех же клеток и устроено по одним законам.
Но до сих пор не так уж много людей из 7,6-миллиардного населения Земли реально осознает простую мысль, что мы принципиально похожи на других животных.
Что мы с ними — базово сходные психические системы. Экоактивисты говорят, что животных нельзя убивать и держать в зоопарках, потому что они чувствуют то же, что и мы. Но де Вааль говорит о более глубоких вещах. Не только об эмпатии, а о том, что человеческие чувства, озарения, мышление, социальные способности — то же самое, что есть у галок, собак, шимпанзе, только развитое иначе.
Галки, собаки и шимпанзе не сводятся к условным и безусловным рефлексам, и понимание их внутренней жизни может сделать понятнее внутреннюю жизнь человека. Избыточно искать контакта с инопланетянами, когда мы до сих пор не нашли общего языка с другими видами, живущими с нами в одной окружающей среде: мы до сих пор очень мало знаем о них и об их знаниях о мире.
Чтобы разбираться в политике
«Политика у шимпанзе» вышла в 1982 году. Она была основана на результатах шестилетних наблюдений за колонией обезьян в зоопарке голландского города Арнем. Книга стала революционной. Ее стали использовать бизнес-консультанты, она даже вошла в список рекомендованной литературы для конгрессменов-новичков, потому что стратегии и тактики завоевания и удержания власти де Вааль описывает не хуже Макиавелли.
Франс де Вааль отринул академические требования не приписывать животным человеческих качеств. Потому что увидел прямо противоположное: шимпанзе в своих взаимодействиях воспроизводят те же социальные практики, что и люди, и по тем же причинам. Главная из них — поддержание стабильности и мира в группе с помощью порядка, основанного на иерархии.
Де Вааль изучал и изучает приматов в условиях неволи. Зоопарк — по сути концлагерь, пусть и с щадящим режимом. Случайно собранные в одном месте особи должны выстраивать между собой социальные отношения. Подчиняться, кооперироваться, дружить, враждовать, властвовать, производить потомство — и быть на виду у наблюдателей, потому что в дикой жизни изучать шимпанзе невероятно трудно. То есть де Вааль строит свои выводы на основе наблюдений в обезьяньей тюрьме — и таким образом «Политика у шимпанзе» встраивается в длинный ряд лагерной прозы в диапазоне от Примо Леви до Варлама Шаламова.
Забавный факт: альфа-самцом, который имел практически исключительное право на сексуальные контакты, долгое время был в Арнеме импотент Йерун.
После того, как его свергли в результате переворота, он не утратил своей власти, а стал серым кардиналом, управляющим колонией с помощью коалиций с другими самцами. А что бы произошло в дикой природе? Неизвестно, потому что этого не произошло. Многие арнемские шимпанзе друг с другом даже бы наверняка не встретились. А если бы встретились, отношения между ними могли бы сложиться совершенно иначе.
Шаламов, например, считал лагерный опыт целиком отрицательным для человека, ничего человеку не дающим. А что, если в шимпанзе в зоопарке ярче всего проявились совсем другие качества, нежели те, что имеют значение в африканских джунглях? Голова кружится от таких вопросов.
Франс де Вааль. Фотограф: Ed Van Rijswijk. Источник: edvanrijswijk.nl
Книги о нашем месте в живой природе — среди осьминогов, лошадей, собак и обезьян — ищите на полке «Приматам о зверятах» на Букмейте
Шимпанзе, как люди, целуют друг друга после разлуки. Фото: Tim Flach. Источник: nrc.nl
Чтобы понимать животных
Когда смотришь в лицо шимпанзе, видишь не абстрактную обезьяну, а личность, потому что их глаза можно читать как человечьи.
В те дни, когда я читал де Вааля, я смотрел в лица прохожих и соседей по транспорту и пытался представить, как видят их галка, собака, шимпанзе. Знаете, это поучительно — становиться на точку совсем другого.
Но де Вааль рассказывает и о том, что такое именно я в сравнении с другими представителями того же вида, то есть с людьми. Люди устроены примерно одинаково; понимая себя, понимаешь других — это знание часто используется для манипулирования. Что всем вам известно по социальным отношениям любых типов: как политических, так и личных. Но ведь то же самое можно обратить не вовне, а вовнутрь. И лучше понять самого себя с помощью знаний о похожих на тебя других.
Все это вещи вроде бы очевидные, но про которые часто забываешь или просто не додумываешь о них до конца.
Чтобы быть человечнее
Приматолог пишет об общих для нас и других приматов истоках морали. Как мы и обезьяны произошли от общего предка, так и у человеческой морали и морали обезьян общее происхождение. И как раз через призму поздних открытий де Вааля мне интересно смотреть на его ранние. Потому что его книги лично мне говорят лично про меня: что я такое, как я устроен, кто мы такие — люди. То есть лично вам они могут рассказать то же самое про вас.
Сейчас вроде бы общеизвестно, что все живое вышло из одних и тех же клеток и устроено по одним законам.
Но до сих пор не так уж много людей из 7,6-миллиардного населения Земли реально осознает простую мысль, что мы принципиально похожи на других животных.
Что мы с ними — базово сходные психические системы. Экоактивисты говорят, что животных нельзя убивать и держать в зоопарках, потому что они чувствуют то же, что и мы. Но де Вааль говорит о более глубоких вещах. Не только об эмпатии, а о том, что человеческие чувства, озарения, мышление, социальные способности — то же самое, что есть у галок, собак, шимпанзе, только развитое иначе.
Галки, собаки и шимпанзе не сводятся к условным и безусловным рефлексам, и понимание их внутренней жизни может сделать понятнее внутреннюю жизнь человека. Избыточно искать контакта с инопланетянами, когда мы до сих пор не нашли общего языка с другими видами, живущими с нами в одной окружающей среде: мы до сих пор очень мало знаем о них и об их знаниях о мире.
Чтобы разбираться в политике
«Политика у шимпанзе» вышла в 1982 году. Она была основана на результатах шестилетних наблюдений за колонией обезьян в зоопарке голландского города Арнем. Книга стала революционной. Ее стали использовать бизнес-консультанты, она даже вошла в список рекомендованной литературы для конгрессменов-новичков, потому что стратегии и тактики завоевания и удержания власти де Вааль описывает не хуже Макиавелли.
Франс де Вааль отринул академические требования не приписывать животным человеческих качеств. Потому что увидел прямо противоположное: шимпанзе в своих взаимодействиях воспроизводят те же социальные практики, что и люди, и по тем же причинам. Главная из них — поддержание стабильности и мира в группе с помощью порядка, основанного на иерархии.
Де Вааль изучал и изучает приматов в условиях неволи. Зоопарк — по сути концлагерь, пусть и с щадящим режимом. Случайно собранные в одном месте особи должны выстраивать между собой социальные отношения. Подчиняться, кооперироваться, дружить, враждовать, властвовать, производить потомство — и быть на виду у наблюдателей, потому что в дикой жизни изучать шимпанзе невероятно трудно. То есть де Вааль строит свои выводы на основе наблюдений в обезьяньей тюрьме — и таким образом «Политика у шимпанзе» встраивается в длинный ряд лагерной прозы в диапазоне от Примо Леви до Варлама Шаламова.
Забавный факт: альфа-самцом, который имел практически исключительное право на сексуальные контакты, долгое время был в Арнеме импотент Йерун.
После того, как его свергли в результате переворота, он не утратил своей власти, а стал серым кардиналом, управляющим колонией с помощью коалиций с другими самцами. А что бы произошло в дикой природе? Неизвестно, потому что этого не произошло. Многие арнемские шимпанзе друг с другом даже бы наверняка не встретились. А если бы встретились, отношения между ними могли бы сложиться совершенно иначе.
Шаламов, например, считал лагерный опыт целиком отрицательным для человека, ничего человеку не дающим. А что, если в шимпанзе в зоопарке ярче всего проявились совсем другие качества, нежели те, что имеют значение в африканских джунглях? Голова кружится от таких вопросов.
Франс де Вааль. Фотограф: Ed Van Rijswijk. Источник: edvanrijswijk.nl
Книги о нашем месте в живой природе — среди осьминогов, лошадей, собак и обезьян — ищите на полке «Приматам о зверятах» на Букмейте
Взято: Тут
227