Уйди, позитивный! Статья о том, почему пессимистом быть выгоднее, чем оптимистом ( 6 фото )

О том, как и зачем мыслить в позитивном ключе и стоит ли вообще это делать. Если эта статья тебе не понравится, ты будешь сам в этом виноват, так как не решил отнестись к ней глубоко положительно.


Афоризм писателя Короленко «Человек рожден для счастья, как птица для полета» при всей своей дву­смысленности (давайте не забывать про страусов с пингвинами) сейчас, в благословенном XXI веке, кажется аксиомой. Конечно, в идеальном мире все будут бесконечно продуцировать счастье для себя и окружающих, детские слезы будут храниться в музее (на чем настаивал другой писатель — Джанни Родари). И если смысл жизни не в счастье, то в чем он тогда?

УГРЮМЫЙ МИР СУРОВЫХ ПРЕДКОВ

А вот лет этак семьсот назад мысль о том, что главное в жизни — это счастье человеческое, была распространена куда меньше. Наоборот, существование в самых разных религиях приравнивалось к пытке, жизнь наша именовалась «юдолью скорби», а человек рассматривался как существо, рожденное исключительно с целью основательно пострадать и умереть в мучениях. Большинство тогдашней психологической и философской литературы не обучало оптимизму — напротив, эти трактаты старательно напоминали, что, как бы тебе совершенно случайно ни было хорошо сейчас, помни, что скоро все станет очень плохо, люди разорятся, заболеют чумой, умрут, так что не больно-то расслабляйся, дружище.

Чтобы понять, почему предкам так нравилась эта беспросветность, нужно уяснить один важный момент. До эпохи натурфилософии, великих географических открытий и ранней индустриализации, то есть практически до XVI века, человечество не подозревало, что оно развивается. Любые технологические новинки вводились так медленно, что люди в массе своей не понимали их новизны и революционности, жизнь рассматривалась как бег по кругу, а мир воспринимался как идущий к своему закату и сильно ухудшенный по сравнению с золотыми временами прошлого (о них никто ничего толком не знал, но со времен Платона так думать было принято). Даже мода на протяжении нескольких поколений практически не менялась, за исключением каких-то деталей, поэтому живописцы Возрождения так спокойно рисовали древних греков и евреев в обтягивающих лосинах и при беретах. Как сказал в «Экклезиасте» царь Соломон, «нет ничего нового под солнцем» (хотелось бы посмотреть, конечно, на выражение его лица при виде смартфона). Жизнь воспринималась статичной, ее законы — неизменными. Только отдельные гении и эрудиты типа Блаженного Августина могли, сопоставляя древние тексты с современными им реалиями, видеть цивилизационную пропасть между эпохами, но и ту относили за счет всяких чудес типа Пришествия Христа, который спустился на землю ненадолго и кое-что тут подправил.

Поэтому никакого понимания того, что человечество способно очень сильно улучшать свою жизнь, не было. Может случиться недород или урожай, но всегда будут голодные. Справедливый и мудрый царь может на какое-то время улучшить жизнь своих подданных, но потом опять все пойдет вразнос. Лучшая жизнь ожидается только за гробом.

Сейчас мы не в состоянии понять, как трудно жить в статичном мире. Мы-то живем на пути в будущее — это просто данность, которую каждый из нас ощущает. Если от какой-то болезни умирает ребенок, эта трагедия заставляет человечество еще энергичнее искать способы ее лечения. Мы все не просто верим, а твердо знаем, что пройдет десять, тридцать, пятьдесят лет — и эта болезнь станет излечимой. Если что-то не так, просто следует хорошо подумать, как это исправить. Мы абсолютно убеждены, что будем на звездах, что освоим неиссякаемые источники энергии, что добьемся всеобщего благосостояния, что впереди нас ждут изумительные приключения, сказочная роскошь и бесконечный праздник. Технический и этический прогресс последних столетий позволил нам осознать свое грядущее всемогущество.


Наши предки ничего такого впереди не наблюдали. Конечно, они тоже пытались устроиться на этой планете поудобнее, но это очень трудно сделать без антибиотиков, обезболивающих, электричества и самолетов, а главное, без веры в то, что можно что-то серьезно изменить. По­этому совершенно логично, что наши предки обучались смиряться, терпеть и готовиться к худшему. Когда в XVI–XVIII веках пошел крутить маховик прогресса и впервые громко раздались слова «человек есть мера всех вещей», выяснилось, что старые представления о человеческих чувствах, мечтах и желаниях при настоящем положении дел никуда не годятся. Пришлось искать иные правила жизни, подходящие под новую ситуацию, которую блистательно определил Вольтер, перефразировав Лейбница: «Все к лучшему в этом лучшем из миров». Вот из этой-то фразы (и похожих на нее) выросли ноги позитивной психологии и позитивного мышления.

ВСТАВАЙ С УЛЫБКОЙ!


Счастливый человек эффективнее человека, лежащего в тяжелой депрессии, или, скажем, человека, намедни спрыгнувшего с крыши небоскреба. С этим утверждением спорить, надо полагать, никто не возьмется, и не­удивительно, что в мире, в котором эффективность стала цениться очень и очень высоко, возник спрос на счастливых людей. Когда общество безостановочно строит паровозы, заводы и больницы, оно не склонно восхищаться святыми, сидящими в пустыне на столбах, или бледными монахинями, иссыхающими в добровольном заточении в своей келье. Куда больше обществу нравится румяная Дженни, чесальщица шерсти, и бодрый Петр Иванович, начальник СМУ-149. Сейчас истоки позитивного мышления принято искать в протестантской этике, но нужно признать, что похожие учения возникали и в обществах, крайне далеких от протестантизма. Скажем, СССР тоже превозносил «оптимизм советских людей», и советские актрисы, игравшие фабричных девушек, хохотали не менее заливисто, чем актрисы американские, игравшие фермерш и миллионерш.

Начиная с XIX века появляются все новые и новые труды, объясняющие нытикам, как правильно гордиться собой, любить жизнь, вставать с улыбкой и лучиться оптимизмом. И хотя сам термин «позитивное мышление» возник уже в XX веке и связан с такими именами, как, например, Дейл Карнеги или Джозеф Мёрфи, но многочисленные предтечи формулировали основные постулаты данного принципа еще во времена Диккенса. Прекрасно, не правда ли?

И мы сейчас живем в мире этих тезисов. Даже если забыть о бизнес-программах, тренингах личностного роста и курсах мотивации, принципы позитивного мышления взяты на вооружение во множестве областей: педагогике, образовании, социологии, политологии и т.д.

Детей больше не ругают за двойки, эти двойки им теперь даже не ставят, а обучают малюток гордиться собой вне зависимости от любых оценок. Рекламщики считают своим долгом в любом ролике про йогурт указать, что не бывает проблем — бывает нехватка веры в себя, но, к счастью, тут поможет йогурт.

Больные раком пишут в сетях прекрасные тексты о том, что хоспис — лучшее место для наслаждения жизнью, что никто не сдается и я непременно вылечусь, я верю в это!

Политики всего мира в полном восторге от трудностей, которым они готовы бросить вызов. Ну и так далее.

ПОЗИТИВ ПОД МИКРОСКОПОМ

Серьезную поддержку принципы позитивного мышления получили от науки, когда в 70-х годах XX века группа видных исследователей сформулировала принципы того, что сейчас называют «позитивной психологией». В отличие от позитивного мышления это вполне себе наука. Ее основателем стал такой мастодонт современной психологии, как Мартин Селигман, директор Центра позитивной психологии при Пенсильванском университете (США). Было проведено множество опытов, доказавших, что вещи, до этого считавшиеся банальными и общеизвестными, теперь стали еще и научным фактом.

• Теперь точно известно, что те, кого предупреждали, что с заданием им справиться будет трудно, на 15% хуже сдают тесты, чем те, кому сказали, что задание совсем простое.

• Недовольство собой может вызвать депрессию.

• Необходимость соревноваться с конкурентами у большинства испытуемых понижает точность и скорость ответов по сравнению с результатами, которые они показывают без конкурентной борьбы.

• Самовнушение помогает снизить или усилить болевые ощущения.

• Продуктивность человека падает, если он находится в печали или испытывает беспокойство.

И прочая и прочая.

Авторы пособий по позитивному мышлению трубили в победные трубы, так как теперь их рекомендации получили самое настоящее научное подтверждение. Трубить получилось до 10-х годов XXI века, после чего у науки с практикой начались серьезные разногласия.

ОСНОВНЫХ ТЕЗИСОВ ПОЗИТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ

Человек — хозяин своей судьбы. Все происходящее с тобой зависит только от тебя.

Все, что тебе нужно, есть внутри тебя, и тебе достаточно сформулировать свои желания своему же подсознанию. Ну или высшим силам, управляющим Вселенной. (Многие эзотерические тренинги вовсю используют принципы позитивного мышления.)

Наслаждайся каждой минутой жизни.

Верь в себя и гордись собой. Ты – лучший. Ты — можешь!

Ошибки — это всего лишь новый опыт, благодари за них судьбу.

Кризис — это время возможностей.

Не бывает окончательных проигрышей, найди в себе силы начать с нуля.

Не бывает такого свинства, от которого нельзя отрезать кусочек ветчины. Учись искать светлые стороны во всем.

Программируй себя на успех. Вслух.

Дружи с людьми: они могут тебе пригодиться.

Демонстрируй успешность, даже когда тебя в болоте доедает крокодил.

Вселенная за тебя болеет! Жми!

Не бойся мечтать. Мечты сбываются!

ПОДВОДНЫЕ КАМНИ ПОЗИТИВНОГО МЫШЛЕНИЯ


Например, в 2011 году известный американский психолог Габриэль Оттинген (Нью-Йоркский университет) осуществила то, что британская газета The Guardian назвала «изящнейшим экспериментом».

Разные группы добровольцев в довольно жарком помещении долго выполняли различные задания. При этом темой заданий одних являлась «Холодная вода» — испытуемые должны были воображать ее во всех подробностях, представлять, как они ее пьют, подыскивать подходящие прилагательные для ее описания и т.д. Другим же достались задания, с водой никак не связанные. Результат оказался потрясающим: если из второй части добровольцев почти половина выходила за дверь кабинета пить воду из стоявшего там кулера, то ни один участник ни одной группы «мечтающих о воде» так и не сообразил выйти напиться, несмотря на то что, как уже было отмечено, в помещении было жарко.

Габриэль сочла это исследование достаточным доводом для тезиса «Позитивные фантазии помогают нам расслабиться до такой степени, что это отражается в физиологических тестах». В дальнейшем данное утверждение было подкреплено многими похожими исследованиями. Так, например, при изучении работы мозга игроманов было установлено, что эмоции от «почти выигрышной комбинации» у них практически идентичны удовольствию, которое они получают от реального выигрыша.

То есть люди, мечтающие и фантазирующие о своих успехах, меньше мотивированы на то, чтобы добиваться этих успехов в реальности. Зачем, если все приятные эмоции можно получить без усилий?


К схожим выводам пришли и американские исследователи, изучавшие поведение людей, находившихся в «добровольной социальной изоляции» (это те граждане, которые практически не выходят из дома, совершают все покупки через Интернет, общаются только в сетях, часто живут в полном свинарнике, не ухаживают за собой и обычно страдают от той или иной формы депрессии). Выяснилось, что практически все они немалое количество времени проводят в мечтах, в которых они совершенно другие люди — инициативные, красивые, энергичные, сексуальные и успешные. Они придумывают истории о своих достижениях, сексе, путешествиях и подвигах, лелеют эти истории и шлифуют их, вынимая из условной полочки в мозгу фантазию по настроению. Именно благодаря этим мечтам современные отшельники могут годами и десятилетиями лежать дома, не высовывая нос наружу и питаясь фастфудом.

Другим серьезным ударом по хрустальному дворцу позитивного мышления стало обсуждение в журнале Американской ассоциации психологов исследований Джули Норэм и Нэнси Кантор, анализируемых в статье «Defensive pessimism: Harnessing anxiety as motivation» (Норэм и Кантор работали над этой темой еще в 80-х годах прошлого века, но бурный интерес к их выводам пробудился только недавно). Согласно этому исследованию, пессимисты — люди, склонные концентрироваться на рисках любого проекта, — в целом оказываются более умелыми и успешными стратегами, чем оптимисты, склонные риски недооценивать.

Большинство знаменитых историй реального бизнес-­успеха, приводимых в качестве хрестоматийных примеров пользы позитивного мышления, — это истории людей расчетливых и осторожных, не склонных рисковать, переоценивать свои возможности и надеяться на лучшее. Другое дело, что аккуратные и сто раз просчитанные шажки этих пессимистов обычно преподносятся аудитории как примеры отчаянного безрассудства. «И тогда меня осенило: что если приклеить к колесикам тележек тормозящие полоски, а ручки перекрасить из красного в зеленый? Я понимал, что это нечто совершенно новое и безумный риск, я молился трое суток в часовне Святой Варвары...»

При этом, по мнению Кантор и Норэм, пессимисты куда более деятельны и активны, чем оптимисты, потому что снедающая пессимистов тревога беспрестанно побуждает их к действиям: доработкам, пересмотрам, дополнительному контролю и т.д. Грубо говоря, оптимисты с позитивным мышлением куда ленивее, чем пессимисты с мышлением негативным. Что касается других брешей в концепции позитивного мышления, то их сейчас проделывают все, кому не лень. Концепцию обвиняют, например, в том, что она:

• способствует уходу от рационального мышления, подменяя реальность эзотерикой. Масштабы мистицизма могут быть самые разные — от веры в то, что у тебя в подсознании живет кусочек бога, до совсем уж полной астрологической бредятины (ну а как иначе, если вся Вселенная заинтересована в твоем успехе и подает тебе знаки);

• взращивает в человеке чувство вины. Если в этой жизни все в конечном счете зависит только от тебя, то все беды и несчастья ты призвал на свою голову сам: неверно сформулировал желание — и вот твоя кошечка попала под машину;

• побуждает упрямо концентрироваться на достижении недостижимого в ущерб доступному. Ты свято веришь, что вырастешь на 8 сантиметров, если как следует постараешься и будешь каждый день висеть по два часа на шведской стенке. А водить машину будешь учиться потом, когда подрастешь;

• приводит к переоценке собственных возможностей и в результате к болезненным столкновениям с реальностью. Носатая толстушка, пытающаяся участвовать в конкурсе «Мисс Стройняшка», могла бы избежать этого травмирующего опыта, если бы умела не позитивно, а трезво оценить свои шансы на этом поприще. Ежели толстушка и после полного фиаско будет позитивно верить в свою худобу, ситуация только усугубится.

Так что очень даже может быть, что мы все еще доживем до времени, когда концепция позитивного мышления будет если не полностью объявлена мифом и фикцией, то, как минимум, очень сильно пересмотрена. И нам на собеседованиях уже не нужно будет, улыбаясь в сто пятьдесят зубов, сообщать: «Лучшего кандидата, чем я, вам не найти, потому что я коммуникабельный, инициативный и... погодите, забыл, сейчас в резюме посмотрю, какой я еще…» А можно будет честно и уныло расплыться на стуле и под аплодисменты всего HR-отдела сообщить, что только жизненные тяготы заставили такого лентяя, как ты, переступить порог этой завшивевшей богадельни.

НЕ ПУТАЕМ ПОЗИТИВ С...

Как ты уже понял, мы довольно скептически относимся к принципам исключительно позитивного мышления. Тем не менее мы готовы заступиться и за него. Особенно когда за него выдают совсем другие вещи.

ПРИМЕР
— Ну да, я не перезвонил клиенту. Ну забыл. Не парься, старик, мысли позитивно: никуда этот заказ не денется, а денется — значит, и не надо было.

Это не позитивное мышление, а БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ

ПРИМЕР
— Жена твоя на корпоративе в таком юбце была! Я думаю, ты уже рогами в дверь не пролезаешь… Ты что, обиделся? Да ладно, я же шучу, мысли позитивно!

Это не позитивное мышление, а ХАМСТВО

ПРИМЕР
— Какая химиотерапия?! В этих больницах рак только расцветает! Просто надо прекратить о нем думать, запрограммировать себя на позитив, что ты здоров, и уехать в деревню, на свежий воздух.

Это не позитивное мышление, а

ГЛУПОСТЬ