Страна дождей Гилян. Нетипичный Иран, который мог стать нетипичной Россией. ( 64 фото )

Провинция Гилян на севере Ирана (реалиям которого была посвящена прошлая часть) - его довольно самобытный уголок. Уголок в прямом смысле слова: Гилян лежит в юго-западном углу Каспийского моря, крепко прижатый к нему горами Эльбурса. Среди персов он слывёт землёй дождей, плодородных полей и свободы нравов, и из Тегерана смотрится примерно так, как из Москвы когда-то смотрелась Прибалтика. Ну а в разрезе Русской Персии именно Гилян служил главными воротами российского влияния, и даже был непосредственной частью Российской империи в 1723-32 годах.

С одной стороны Гиляна - Каспийское море, в мае казавшееся холодным и неприютным, в персидской географии заменяя Ледовитый океан:


С другой - Эльбурс (не путать с Эльбрусом!), мощный горный хребет от Кавказа до Средней Азии, и река Сефидруд здесь отделяет его центральный сегмент от западной оконечности - Талышских гор. Высота хребтов здесь 2-3 километра, а где-то восточнее Сефидруда лежит высшая точка Гиляна - вершина Сомамус (3680м).


Но больше вершин у этих гор впечатляют подножья. Вершины - они везде одинаковы: альпийские луга, чёрные скалы и снег. Подножья же покрыты здесь густыми лесами, кому-то напоминающими Черноморское побережье Кавказа и Турции, а мне - скорее наш Дальний Восток:


Местами же и вовсе хочется назвать из "джунгли", что даже и не совсем неверно - само это слово происходит от персидского "джангиль". Да и по-научному здесь самые что ни на есть "дождевые леса", только не тропиков, а умеренной зоны - ландшафт это довольно редкий, единого пояса вокруг Земли не слагающий, но именно такими лесами покрыты и Западный Кавказ, и Понт, приморские склоны Сихотэ-Алиня. Отличий между ними, впрочем, много - в "гирканском лесу" совсем нет хвойных, а преобладают граб и дуб, шелковница и дзельва, и как символ этих "джунглей" - железное дерево. А среди мощных корней, лиан и мхов ещё пару сотен лет назад бегали тигры...


Порождены эти леса, конечно же, близостью моря, испарения которого так и остаются в этом углу и изливаются обильными дождями. Решт в Иране слывёт Городом Дождей, изливающимися тут 135 дней в году. Я попадал в эти дожди - короткие, тёплые, мощные и с огромными каплями, вес которых ощущается при ударе. Зимой же вместо дождя нередко случается снег, и катастрофические заносы в иранской прессе обретают звучные названия, как Снежный кокон (1972) или Белый кризис (2004):


Ну а на равнине между Эльбурсом и морем картину довершает Белая река, как переводится с персидского название Сефидруд. По расходу воды она примерно с Москву-реку, но в Иране третья по величине после Каруна и Керхе - притоков Тигра. Однако в горах Сефидруд отрезает Талышские горы от собственно Эльбурса, а на равнине образует непропорционально огромную дельту, в которой и сосредоточена вся жизнь Гиляна, включая областной Решт, портовые Энзели и древний Лахиджан на правобережье. Дельта Белой реки - самое густонаселённое место Ирана после столичных окрестностей - в среднем по Гиляну, со всеми горами, плотность населения 170 человек на километр, а здесь и того больше:


И причина тому - плодородие, которому не грозят засухи. Культурный ландшафт Гиляна определяют рис:


И чай:


Когда в Иране появились рисовники - я точно не знаю, но современные персы "любят рис" побольше, чем китайцы. А вот чай сюда завёз в 19 веке шахский родич Кашефолсалтане Мохаммад-хан Каджар, служивший консулом в Индии. По легенде - упрятав зёрна в свой посох, а на самом деле - вполне легально закупив 4 тысячи кустов. И рис, и чай в Гиляне выращивают повсюду, но всё же рисом больше славится левый берег Сефидруда, а чаем - правый, быть может потому, что "консул с непроизносимым именем" и похоронить себя завещал на чайных полях под Лахиджаном. Ну а его опыт позже изучили советские агрономы, акклиматизировавшие "азерчай" под Ленкоранью.


Чайные плантации с их волнистой текстурой низеньких плотных кустов - это очень красиво. Но при слове "плантация" не случайно представляет понурый негр, гнущий спину под кнутом свирепого гринго: правильный чай получается лишь из верхних листиков на молодых не одеревеневших побегах, поэтому механизация в его уборке не прижилась.


И вот весь рабочий день женщины среди кустов обрывают "правильные" листья, а мужики в характерных для Гиляна широкополых соломенных шляпах таскают к дороге мешки. К появлению туриста на плантации они отнесли спокойно, и сами угостили меня листочком - при жевании он очень быстро обретает горький вкус зелёного чая:


Впрочем, главная загадка всех, кто вдумчиво посещал Гилян - в том, куда этот чай девается. Чая в Иране пьют много, причём из самых что ни на есть самоваров, но в основном это индийский чай. Соседний Азербайджан, почти отказавшийся от плантаций, но сохранивший бренды, также везёт сырьё из Индии и Шри-Ланки. Чай на развес же тут продают разве что у туристической тропы к Рудханской крепости:


А вот например, оливки, которыми славится на весь Иран городок Рудбар выше по Сефидруду:


Крестьяне продают с машин лук, чеснок, картошку и другие дары огородов:


Капуста, баклажаны, перец и до кучи - рыба из Каспия и текущих в него рек. Чёрной икры Иран производит больше, чем Россия, но только для простых смертных она здесь ещё более труднодоступна. Поэтому рыбный бренд Гиляна - родственник карпа кутум:


В иранской гилянским вкладом считаются баклажановая каша мирза-касеми, которую по случаю Рамадана мне попробовать не довелось, и различная местная выпечка. В первую очередь - калече, мягкое печенье с ванильно-кокосовой или ореховой начинкой. Я покупал такие дважды - в фабричной упаковке и с развала в городке Фумен, который считается "столицей" этого лакомства. Фабричные печеньки оказались непохими, а вот в кафе, по иранскому обычаю, их приготовили отвратно. Как же называются характерные пирожки из протёртых сухофруктов в прозрачной "сетке" из теста, я так и не узнал, но это тоже гилянская фишка:


Гилянские сёла удивляют обилием новостроек с "парящими кровлями", среди туманных гор довершая ощущение, что ты не в Передней, а в Юго-Восточной Азии:


А кое-где, редко-редко, ещё встречаются традиционные гилянские дома с обмазанным глиной деревянным каркасом, просторной верандой на втором этаже и высокой соломенной крышей. По большей части их свозят в местный "скансен" близ Решта, о котором я ещё напишу отдельный пост:


И местный "бренд" - гилянские национальные костюмы, конечно в основном женские с характерными полосатыми юбками и общим безумством цветов:


Для Ирана эти юбки - то же, что для СССР малоросская вышиванка: Гилян населяют не персы, но их довольно близкая родня. В горах левобережья это в первую очередь талыши, разделённые примерно пополам между Азербайджаном и Ираном - с каждой стороны границы их живёт, по разным оценкам, от 150 до 500 тысяч человек. С азербайджанцами талыши соотносятся примерно как таджики с узбеками - остаток древнего ираноязычного народа азери, в своих горах избежавший тюркизации.


На другом же склоне этих гор, со стороны Ардебиля, Зенджана и Казвина, живут тати, которые совсем не то же самое, что таты Северного Кавказа. Их язык восходит к другому диалекту древнего азери, а в Гилян тати вклиниваются по Сефидруду, населяя оливковый Рудбар. Впрочем, на этом фоту - костюмы гилянцев из правобережья:


Вернее, корректнее называть их гиляки, вот только знакомого с российской этнографией человека такая форма уж очень навязчиво отсылает на Дальний Восток. Потомки античных кадусиев, большую часть своей истории гилянцы были грозными горцами, не покорившимися даже арабам, в хрониках которых фигурируют как дейлемиты. Более того, в те времена они даже создавали "колонии" за пределами своих гор - потомками дейлемитских переселенцев считают зазаки Армянского нагорья и гораны Загроса, сохранившие язык несмотря на сближение с курдами. Ислам, причём изначально шиитский, пришёл сюда лишь в 9 веке, и мусульманские законы среди гилянцев укоренялись неохотно: например, у них никогда не практиковалось многожёнство, а женщина во все времена имела право отказать жениху. Увидев гилянский народный костюм без подписи, я бы подумал скорее на Балканы или Карпаты, чем на Иран. Если талышская фольклорная культура славится танцами, то гилянская - борьбой "гильмерды", кукольным театром "айни-такам", а в первую очередь - "бази", искусством ходьбы по канату, весьма актуальным и в плавнях, и в горах. В плавни Сефидруда гилянцы спустились уже в мусульманскую эпоху, и разделились таким образом на два субэтноса: рашти - земледельцы, ставшие "гилянцами по-умолчанию", и галеши - горцы, ведущие полукочевой образ жизни скотоводов, собирателей и пасечников. Ныне гилянцев 2-3 миллиона человек, и из 2,5 миллионов населения своей провинции они составляют как минимум 3/4. У нас же гилянских общин не было никогда, отдельные выходцы значились персами, зато в 17-19 столетиях в России ценилась гилянская порода куриц.


Кадры с костюмами - из краеведческого музея в Реште. Здесь же - гилянский вариант персидского ковра в характерной бежевой гамме:


Помимо чая и риса, Гилян славится ещё и шёлком:


Гончарное дело и сушка чая на верандах гилянских домов:


Местная керамика не из древних городищ, а из живых селений:


А вот гилянские музыкальные инструменты: вполне типичные для Закавказья струнные тар и кеманча, канун наподобие гуслей, а рядом с ними - скрипка и баян, явно попавшие сюда оттуда же, откуда самовары. Впрочем, часть местных экспонатов оказались то ли на реставрации, то ли на выставке - вот здесь, например, на той же витрине представлена карна - 2-3-метровая сигнальная труба в человеческий рост, "дуло" которой загнуто назад крючкообрзно.


Вообще, сам по себе музей по нашим меркам потянет скорее на районный. Но в подвале его, где представлена археология, встречает клинописная табличка, при виде которой понимаешь - в Иране совсем другой уровень древности, чем даже в Средней Азии и Закавказье:


А отдельные его городища, как например знаменитый Джирофт, заставляют вспомнить разве что Хайбарейскую эру из фэнтези, этакий докембрий цивилизации. Есть такое городище и в Гиляне - холм Марлик близ того же Рудбара, копанный археологами в 1961-63 годах. Тогда здесь обнаружилась "долина царей", опустевшая около 3000 лет назад:


Лучшие находки оттуда увезены в Тегеран, но и коллекции Рештского музея достаточно, чтобы понять - холм Марлик не относился ни к одной из хорошо изученных цивилизаций Древнего Востока.


Но всё остальное ветер истории смёл бесследно:


О происхождении названия "Гилян" я слышал множество версий - то ли от "гюль" ("цветок"), то ли "гел" на каком-то из местных языков значило "человек, житель", а может быть просто "Гилян" - очередная вариация слова "Гиркания", на разные лады переиначенного от Ургенча до Грузии. Как бы то ни было, во времена всех этих Ахеменидов, Селевкидов, Сасанидов здешние и гиблые топи горы оставались "медвежьим углом", и лишь под 533 годом упоминается гилянский епископ несторианского толка. Как уже говорилось, покорить гилянских горцев не сумели в 7-8 веках даже непобедимые арабы. Но подобно таким же непокорным памирцам, в 9 веке дейлемиты сами приняли ислам, с упадком Халифата спустившись на равнину и поняв, что с мусульманами интереснее торговать, чем сражаться. Более того, как и памирцы, они имели все шансы стать исмаилитами - ведь буквально по ту сторону Эльбурса стоял Аламут, и многие крепости Дейлема в 11-12 веках стали зловещими гнёздами ассасинов. Шиизм, однако, сюда чуть раньше принесли, внезапно, хуситы, хорошо знакомые любому читателю Колонеля Кассада. Вернее, хуситы, союзники Ирана в Йемене - это лишь современное боевое крыло Зейдитов, в 8 веке в Багдаде сплотившихся вокруг правнука имама Али. Позже они разбрелись от Красного моря до Каспийского моря, создав в разных углах Халифата общины и даже небольшие государства. На равнинах Гиляна под влияние Зейдитов попала местная династия Бавандитов, слабая и тусклая, но долговечная, словно дом Старков: де-юре Бавандиты правили Гиляном в 660-1570-х годах, без малого тысячу лет.


И всё это время Гилян представлял собой конгломерат мелких, но чрезвычайно агрессивных княжеств, постоянно воевавших между собой. У персов и сельджуков особой мотивации соваться к ним не было, а вот монголы сунулись, и в 1307-70 годах Гилян впервые, пусть и под властью общих врагов, сделался частью Ирана. Но всерьёз покорить братьев по вере сумели лишь азербайджанцы-кызылбаши, сплотившиеся вокруг Исмаила Хатаи из дома Сефевидов, в первые годы 16 века после многих веков запустения "пересобрав" Иран. Гилянцы с чужой властью, конечно, не смирились, но восстание 1570-х годов стоило трона Бавандитам, восстание 1592 года - остатков вассальной независимости, а последний антисефевидский мятеж тут приключился в 1629 году. Затем непокорный Гилян всё больше начал превращаться из непокорной провинции в передний край шахской державы - за морем созрел новый сосед...


В 1668 году на эти берега пожаловали свирепые бородачи на лодках-стругах - ни дать ни взять русы из древних хроник, в 10 веке громившие Табаристан! Ими, по сути дела, незваные гости и оказались - это были казаки Степана Разина, ушедшие за море от конфликта с царским воеводой. Шах и царь, надо заметить, тогда стремились к дружбе - России был нужен торговый путь в Индию, а Персии - в Европу в обход турок и португальцев, крепко державших сушу и океан. Поэтому наместник Гиляна уже знал, что имеет дело не с армией соседа, а с пиратами. Которых, однако, попробовал приручить - после короткого боя, показав казакам, что лёгкой добычи в Гиляне не будет, он пригласил Разина со товарищи в Решт, разрешив торговать на базаре. Награбленного у казаков было много, но удали молодецкой - ещё больше. Прожив в Реште несколько месяцев и доканав всех местных жителей, разинцы разгромили винный амбар, с боями и немалыми потерями прорвались к своим стругам да умчались морем грабить Астрабад. Регулярная русская армия же появилась здесь в 1722 году, когда в ходе Персидской кампании Петра Великого полковник Николай Шипов стремительным десантом занял Решт - город не был укреплён, но среди его лачуг стояли каменные караван-сараи, самый крупный из которых тогда превратился в русский форт. Год спустя шах Султан-Хусейн заключил мир, уступив России весь персидский Прикаспий - Ширван, Гилян и Мазендеран, а затем сам был свергнут афганцами. Мазендеран тогда стал нашим только на бумаге, и не факт, что его наместник даже в курсе был, что господин его теперь не за Эльбурсом. В Ширване и Гиляне же нёс службу 70-тысячный Низовой корпус, но вялотекущая партизанская война косила русских солдат куда как меньше, чем чужой климат, непривычная еда и постоянные в знойной сырости эпидемии. Тем более туда не ехало и гражданское русское население, и даже базой заморской торговли Гилян не стал из-за смуты в "материковой" Персии. Да и Пётр I вскоре умер, и его преемникам был не слишком интересен этот далёкий край империи, игравшей теперь в европейские игры. Фактически, русская власть над Гиляном так и не вышла за рамки военной оккупации, и в 1732 году на основании Рештского договора с неистовым Надир-шахом все завоевания Персидской кампании были сданы в обмен на союз против Турции и, что ещё важнее, право беспошлинной торговли в Персии для русских купцов. Снова покорить Гилян Россия попыталась в 1805 году, но командующему Каспийской флотилией Иринарху Завалишину не выпало той удачи, что Шипову - без труда заняв Энзели, на подходах к Решту он столкнулся с 10-кратно превосходящим персидским войском и отступил, сочтя Баку более важной целью. К 1829 году по итогам двух войн с Персией в составе России оказалось всё Закавказье, и на фоне таких успехов вряд ли кто-то вспомнил о несостоявшейся Рештской области из Ленкораньского, Энзелийского, Рештского и Лагичанского уездов, где гиляки и талыши бы навсегда обособились от персов.


Но персидский Гилян остался весьма самобытным углом. В архитектуре здешних городов бросается в глаза обилие деревянных, или чаще полудеревянных построек, просторные лоджии на вторых этажах и совсем не мусульманские широкие окна с вычурными рамами по фасадам:


Непропорционально широкие крыши, столь уместные в Стране Дождей:


На мечетях - купола-пирамиды мудрёных форм, как например у лахиджанской мечети шейха Захиди или рештской мечети Данаи-Али:


Не став русскими воротами в Персию, Гилян стал персидским "окном в Европу". Через Решт и далее караванной дорогой пролегал основной путь в Тегеран из России, в 1890-х годах расширенный под гужевое, а в 1900-х - и под автомобильное движение. Энзели, прежде бывшие лишь береговой заставой Решта, разрослись в крупнейший порт Ирана на Каспии и всё больше превращались в Персидский Харбин - на одних только икорных промыслах армян Лианозовых трудилось боее 2 тысяч наёмных работников из России. Ну а Конституционная революция 1905-11 годов дала царю повод снова ввести сюда войска...


На этот раз, однако, "русским оккупантам" противостояли "лесные братья" - джангилийцы, партизаны гор, более похожие на пиратов из "Острова Сокровищ":


Капитаном Флинтом здесь стал бородатый Мирза Кучек-хан, возглавивший и консолидировавший "лесное движение" в 1914 году. Джангилийцы позиционировали себя как патриотов Гиляна, борцов с засилием иностранного влияния, и шахом как его проводником. Их союзниками были местные купцы и землевладельцы, рассчитывавшие потеснить наглых "ференги" и столичных купцов со своего рынка. И конечно, при другом раскладе джангилийцев бы переловили за несколько лет, но тут революция грянула уже по ту сторону Каспия


Русский корпус в Персии, как и курировавшие Персидскую казачью дивизию инструкторы, по умолчанию оказались "белыми". К ним же бежали битые деникинцы на угнанных из Астрахани судах. Русскую инфраструктуру Северного Ирана взяли под контроль англичане, сделав её тылом интервенции в Туркестан и Баку. В Энзелях скопилось множество судов со всего Каспия, в первую очередь танкеров, без которых победившие к 1920 году Советы не смогли бы налаживать мирную жизнь. Традиция бросать в Гилян десанты раз в сто лет продолжилась: 17-18 мая 1920 года большевики под командованием Фёдора Раскольникова подошли к Энзелям, и после небольшой демонстрации силы 2000-й гарнизон англичан, видать отвыкших от серьёзных противников, просто отступил, оставив красным базу. А под шумок и джангилийцы вышли из лесу да в первых числах июня заняли Решт, провозгласив там, ни больше ни меньше, Гилянскую Советскую Социалистическую Республику, весьма условные пределы которой простирались до Мазендерана и Казвина:


С точки зрения бородатого полевого командира это была не более чем уловка: под разговоры о построении "социализма с элементами феодализма" (это когда председатели колхоза что ли наследственные?) тянуть время, и балансируя между Советами и Каджарами, окопаться в Гиляне достаточно крепко для сохранения независимости после смуты. Но Советы поняли аббревиатуру слишком уж буквально, и Мирза-Кучек глазом не успел моргнуть, как оказался окружён целым аппаратом северных гостей и революционно настроенных азербайджанцев из Тебриза. Так, комиссаром иностранных дел стал Сеид Джафар Пишевари, который позже, в 1945-47 годах ещё возглавит другую марионетку - Демократическую республику Азербайджан. Персидскую Красную армию возглавил грузин, "покрасневший" царский офицер Василий Каргелетели, флотом командовал каспийский моряк Иван "Ардашир" Кожанов, а особым отделом - советский чекист Яков Серебрянский. Их Мирза Кучек терпел, поскольку привели они Гиляну авиацию, радистов, морских десантников и горных стрелков. Куда больше вождя джангилийцев беспокоила Персидская Коммунистическая партия, которую из рештской ячейки азербайджанской социал-демократической партии "Адалят" быстренько слепили российский армянин Авести "Султан-задэ" Микаэлян и урмийский азербайджанец Хайдархан Таревердиев, состоявший в РСДРП с 19 века. В таком окружении Мирза Кучек продержался чуть больше месяца, а уже в июле, не без участия чекиста Якова Блюмкина, оставил руководство оказавшейся вполне взаправдашней ГилССР и снова отправился в лес. Его место занял лидер "левых джангилийцев" Эхсанулла-хан, в закрытой переписке советских агентов упоминавшийся не иначе как "дегенерат", "наркоман" и "невростеник".


Да и коммунизм строить персы пробовали ещё в 14 веке, когда из Мазендерана пришло движение сербедаров - это у них Тамерлан подсмотрел идею башен из отрубленных голов. Словом, независимость тут понимали, а коммунизм - нет. В августе Персармия двинулась на Зенджан и была разбита на перевалах. Затем Генерал Мороз ввёл на перевалы свой миротворческий контингент, а тем временем Советская Россия налаживала отношения с внешним миром, и договор с Англией большевикам был важнее провальной "гилянской авантюры". Хотя ГилССР была громко переименована в Персидскую Советскую республику, с весны 1921 года советские граждане начали покидать Решт, и разве что агитаторы продолжали сюда наведываться, как например чудаковатый футурист Велимир Хлебников (сам родом и Астрахани), связавший Россию и Гилян через литературу ("Пасха в Энзели", "Ночь в Персии", "Иранская песнь", "Новруз труда" и др.).


С началом лета Персармия вновь двинулась на юг и вновь была разбита, а в августе-сентябре Мирза Кучек-хан вернулся во власть, разгромил компартию и убил Таривердиева. Теперь уже и речи не было не про коммунизм, не про независимость - лишь о том, как подороже продать Гиляну шаху. Но персидский казак Реза Пехлеви торговаться не стал, а просто взял силой сначала Гилян, а несколько лет спустя и шахский трон в Тегеране. В ноябре 1921 года Мирза Кучек снова скрылся в лесу, в горах у Хальхаля отморозил конечности, а ближайший его соратник курдский вождь Халу Курбан быстро понял, каким подарком победителю купить себе прощение - и вот уже волосатая голова Мирза Кучека отдельно от тела "украсила" главную площадь Решта.


Но странно думать, что эта площадь могла бы стать площадью Ленина. Скорее всего, Гилянская ССР с Талышской автономной областью (центром которой сделалась бы Астара) осталась бы одной из союзных республик, самой маленькой по площади и подобно Молдове не входившей ни в один экономический район. При этом вплоть до 1950-х годов она бы называлась Персидской ССР. Жило бы здесь миллиона так 3,5, в том числе 20% талышей, 13% русских, 9% армян и по 5% персов и азербайджанцев, бежавших в СССР от шахских репрессий. В СССР Гилян был бы крупнейшим производителем риса, чая и оливок, а в Реште действовал бы крупный Шелкоткацкий комбинат имени Каргелетели. Восточнее по берегу Каспия дымили бы Гилянская ГРЭС с сейсмостойкими трубами в построенном с нуля в 1960-х городке Таривердиевабад и нефтезавод на бакинском сырье в Лангеруде. К западу от Энзелей же возник бы популярный в первую очередь у бакинцев морской курорт. К 1950-м годам со стороны Ленкорани в Решт дотянули бы железную дорогу вдоль моря - это было бы гораздо проще, чем нынешняя стройка магистрали в горах. Но Сефидрудская ГЭС в городке Сурхиран, или Красноиранск (бывший Рудбар), музей деревянного зодчества под Рештом и археологическая экспедиция на холме Марлик появились бы и при Советах. Туристы бы ездили сюда в основном за климатическим отдыхом в горах, а официальными достопримечательностями бы значились Лахиджанский музей-заповедник, крепость Рудхан и мемориал Революции в Энзели. Главными героями здесь были бы Таривердиев, Пишавари и Каргелетели, а также какие-нибудь участники событий 1920-21 годов второго ряда из числа этнических гилянцев. Из "главных" большевиков самым известным был бы не Киров, а Орджоникидзе, а из деятелей прошлого - Пётр I, Разин и Есенин. Джангилийцы бы заняли ту же нишу, что в Средней Азии басмачи, но колоритного Мирза Кучека знала бы вся детвора как обаятельного кинозлодея из советского блокбастера "Джангиль" 1970-х. С распадом Союза, исходом русских, армян, азербайджанцев и персов по своим странам, Республика Гилян осталась бы в бывшем СССР одной из беднейших, умеренно русофобской и поначалу очень антииранской - такой плацдарм против Ирана заокеанским стратегам было бы грех упустить. Однако ближе к середине "десятых" там случился бы переворот и американцев погнали взашей, а в блоге у Кассада появился бы ещё один восторженный пост про Касема Сулеймани. К российскому, американскому и турецкому клиентам Закавказья добавился бы ещё и иранский...


В Гиляне с той поры спокойно, а Мирза Кучек после Исламской революции сделался натурально "великим земляком", примерно как в советской Башкирии Салават Юлаев. В конце концов до восстания он учился в Тегеране богословию, да и просто боролся против тех же самых Пехлевид, что и аятоллы. На одной из улиц Решта, в его "новой" части, уцелел старинный дом...


...типично гилянской архитектуры:


Построенный не позже 1878 года, когда в нём родился Мирза Кучек. С 2001 года это дом-музей - во дворе у колодца памятник:


В комнатах - довольно скудная экспозиция с подписями без дубляжа, и самый колоритный в ней, конечно же, мултук:


Примерно тогда же, видимо, был построен и мавзолей над могилой Мирзы-Кучека на чтимом кладбище Сулеймани у южной окраины Решта:



Кладбище, буквально вымощенное могилами, под вечер кипело, как рынок. Женщины приносили к надгробиям цветы и поливали плиты водой из бутылок:


Не знаю, что за обряд я видел - это было 9 мая (в Иране никоим образом не День Победы), четверг (который тут выходной, как и священная пятница).


В 1960-70-х годах Гилян с его плодородными полями и шёлком преуспел на волне Белой революции (экономических реформ последнего шаха, пытавшегося вывести Иран в "азиатские тигры"). Решт стал "Персидским Манчестером", оброс текстильными фабриками и к моменту Исламской революции входил в тройку крупнейших промышленных центров страны:


Индустриальных пейзажей, правда скорее пищевой промышленности, чем текстильной, и сейчас хватает по его окраинам:


Исламская республика же уделяла особое внимание развитию здравоохранения, тем более здесь, где расстояние и горы надёжно хранили мирную жизнь от ракет Саддама Хусейна. Позже Гилян стал центром медицинского туризма всеиранского и даже всеближневосточного масштаба - вот например на западной окраине Решта медцентр "Гаем", специализирующийся именно на иностранных пациентах:


Там же - обсерватория, назначения которой я точно не знаю, но Гилянский университет, принявший первых студентов в 1974 году, создавали специалисты из Западной Германии.


Гилян не слишком известен у европейских, японских или китайских туристов, которым подавай сплошь Исфахан, Шираз и Йезд. Но тем не менее по общему турпотоку он занимает в Иране третье место после столицы и соседнего Мазендерана - это мы бежим от вечной осени, а сюда иранцы и их ближайшие соседи едут за влажным воздухом и прохладой. Обилие гостей в Реште видно невооружённым глазом, в кафешке рядом со мной в первый же вечер сидела семейка классических арабов, а вот на главной площади под вечер творился небольшой спектакль 3 актёров, судя по реакции толпы - очень смешной:


Решт на фоне остального Ирана выделяется чистотой улиц, красотой новых зданий и обилием городской скульптуры, совсем как в наших городах:


Местные женщины чадрам предпочитают косынки:


Гилянцы в Иране имеют репутацию людей красивых, стильных, свободомыслящих и самовлюблённых, а в женском случае - ещё и "без комплексов". Последнее в стране, где полиция нравов не дремлет, воспринимается однозначно как плюс. Решт иранцы зовут "своим Парижем", а я бы вспомнил скорее Ригу или Таллин: Гилян для Ирана - это как Прибалтика для СССР.


Моим "домом" здесь на 4 ночи стал отель "Ордибехешт" ("Май", или вернее иранский месяц, по нашему календарю длящийся с 21 апреля по 21 мая) буквально на задворках главной площади. Я заселился сюда глубокой ночью, за примерно 1000 рублей (2,3 млн. риалов) получил просторный номер с холодильником и "европейскими" удобствами, и лишь сильно позже понял, что в местной баснословной дешевизне шиканул.


А на лестнице меня встречал портрет Мирза Кучека:


В следующей части погуляем по Решту, кроме уже показанных мест гилянской столицы.

ИРАН-2019

Обзор поездки (в основном Азербайджан) и оглавление.
Русская Персия. Наследие России в Иране.
Современный Иран. Впечатления и детали.
Современный Иран. Исламская республика и её обитатели.
Современный Иран. Транспорт.
Гилян

Общий колорит Гиляна.
Решт. Столица Гиляна.
Энзели. Северный порт Ирана.
Руд-хан. Горная крепость.
Масуле. Деревня для селфи.
Музей сельского наследия Гиляна.
К югу от Эльбурса

Энзели-Тегеранское шоссе и дорога в Сари.
Казвин. Новый город и Кантур.
Казвин. Старый город
Мазендеран и Голестан

Сари.
Бендер-Туркмен и остров Ашур-ада.
Горган, бывший Астрабад.
Туркменская степь. Гумбади-Кавус и Халед-Наби.
Тегеран

Башня Свободы и виды города.
Общее о городе.
Тегеранский метрополитен.
Большой базар.
Национальный сад.
Дома и улицы.
Посольства и кладбища.
Музей Священной обороны.
Саадабад и ущелье Дарваз.
Разное.
...а также, вероятно, другие места, куда я доеду осенью.