Forbes: Снарядный голод приводит к молчанию не только украинские, но и русские орудия ( 2 фото )

Обнажающееся дно арсеналов Минобороны РФ ставит вопрос: кому и чему теперь служат былые гиганты нашей оборонки?

Сергей Ищенко


На фото: министр обороны России Сергей Шойгу во время осмотра производства на предприятии ОПК в Нижегородской области (Фото: Вадим Савицкий/пресс-служба Минобороны/ТАСС)

Про острейший дефицит артиллерийских боеприпасов у украинской армии на линии фронта наслышаны, кажется, все. По крайней мере — в нашей стране. Давно заявлено: Киев расходует в два раза больше снарядов, чем за то же время производят все страны НАТО, вместе взятые. С США включительно.

Другими словами: катастрофа для ВСУ близится. И она неизбежна, если боевые действия затянутся еще хотя бы на полгода-год. Что доказывается элементарными математическими действиями уровня начальной школы. А как с боеприпасами дела у самой России?

Таким вопросом на днях задался американский журнал Forbes. И сделал очень тревожный для Москвы вывод: в последние месяцы темпы ураганного еще недавно огня русских, следствие которого — до 80 процентов украинских потерь в живой силе и технике, стали, тоже ощутимо снижаться. Насколько именно?

Тут, полагает автор, точные оценки невозможны из-за недостатка информации с обеих сторон о ходе боевых действий. Поэтому, пишет Forbes, «невозможно сказать: с 60.000 до 20.000 или с 20.000 до 5.000 снарядов в день» к нынешнему апрелю вынужденно уменьшилась боевая активность российских пушек, минометов, РСЗО и гаубиц. Но уменьшилась. Причем — в разы, утверждает заокеанский журнал.

На этом основании автор считает, что указанный фактор может решающим образом сказаться на исходе ожидаемого контрнаступления ВСУ в направлении Крыма и побережья Азовского моря. Естественно — сказаться в самом благополучном для Киева и стоящего у него за спиной Запада ключе.

Но нельзя не обратить внимания, что такая информация с клеймом «made in the USA» вступает в противоречие со свежайшим заявлением ровно на ту же тему министра обороны Сергея Шойгу, сделанным 1 апреля 2023 года на совещании с командованием сражающейся за Украину группировки по вопросам обеспечения наших войск боеприпасами. В частности, тогда министр сказал: «За счёт расширения производственных мощностей и повышения производительности труда количество выпускаемой ими продукции для обеспечения войск выросло кратно. Речь идёт как об обычных, так и о высокоточных типах средств поражения».

Рискну взять на себя смелость предположить, что прав и Шойгу, и журнал Forbes. Одновременно. Как совместить одно с другим? Поясню.

Во-первых, сам факт организации на уровне министра обороны генеральского совещания в штабе сражающейся группировки именно по вопросу обеспечения боеприпасами войск почти неопровержимо свидетельствует о том, что проблема для Москвы не просто существует. Она настолько остра, что главе военного ведомства пришлось бросить все дела на Фрунзенской набережной столицы и примчаться к линии фронта. Чтобы вместе с подчиненными неотложно поискать решения вопросов и успокоить войсковых командиров.

Стоит ведь, наконец, разобраться (и это — во-вторых!), как и почему, скажем, в Бахмут, уже не первый месяц находящийся в оперативном окружении наших войск, Украина продолжает подбрасывать немалые резервы, боевую технику и те же боеприпасы. Как туда же за короткое время как минимум трижды за пару минувших месяцев умудрился пробиваться по единственной оставшейся в его распоряжении дороге из Часова Яра на броневике командующий Сухопутными войсками ВСУ генерал-полковник Сырский? И всякий раз благополучно уносил ноги тем же путем?

Как, если и справа и слева от той дороги стоят наши артиллерийские батареи и РСЗО? И сыпят, и сыпят по ней. Во всяком случае — должны бы сыпать просто в ураганном темпе и днем, и ночью. Чтобы воспретить всякое сообщение полуокруженного Бахмута с украинской «большой землей». И тем ускорить падение этого города, сократить потери нашей штурмующей пехоты.

Однако согласитесь: если в осажденный Бахмут раз за разом продолжает проникать не только храбрый генерал Сырский, но и целые подчиненные ему войсковые и снабженческие колонны ВСУ, стало быть, наш огонь по единственной еще не перерезанной дороге там недостаточно плотный. А почему? Единственное объяснение приходит в голову: российские артиллеристы на поле этой битвы действительно вынуждены экономить боеприпасы.

Во-третьих, не только догадок, но и совершенно адресных и конкретных сообщений, что российская группировка на Украине примерно с февраля минувшего года начала испытывать снарядный «голод», тоже множество. Самые памятные из них — неоднократные обвинения главы группы «Вагнер» Евгения Пригожина в адрес руководителей Министерства обороны и Генерального штаба об их якобы злостном саботаже в снабжении «музыкантов» все более и более дефицитными видами боеприпасов.

Вот наверняка неполный перечень того, в чем остро нуждались в феврале наши лучшие, возможно, бойцы, находившиеся и находящиеся до сих пор на острие борьбы за Бахмут (Артемовск): снаряды для 152-мм гаубиц Д-1, для противотанковой пушки МТ-12, для танков Т-72 (125-мм, осколочно-фугасные), а также 120-мм мины для миномета 2Б11. В видеоролике, где обо всем этом безобразии рассказано самими «вагнеровцами», содержались такие просто отчаянные слова: «Мы будем крайне признательны, если вы окажете нам содействие. Тогда огромное количество людей выживет и сможет успешно и дальше участвовать в спецоперации. Мы „отбатрачим“ за вас, сделаем свою работу. Помогите нам с боеприпасами!».

В горячке битвы этот губительный в бою дефицит и для крайне разъяренного Пригожина, и для его подчиненных, только что вернувшихся из боя, выглядел исключительно как сознательный саботаж неких российских военачальников. Таким образом, якобы, решивших свести некие личные счеты с «Вагнером». И, похоже, никто не задумался, что, возможно, «подбросить» снаряды и мины на батареи «оркестра» не удавалось по объективным причинам. Просто нечего нам оказалось «подбрасывать»?

Но если и вправду нечего — о чем же тогда столь браво 1 апреля рапортовал стране Шойгу? Где то множество боеприпасов, производство которых, со слов министра, России удалось вроде как нарастить «в разы»?

Предполагаю, что тут автор Forbes и Шойгу вообще не противоречат один другому.

Да, скорее всего, мы действительно на втором году ведения спецоперации резко нарастили выпуск такого рода оборонной продукции. Но кто сказал — что по всей номенклатуре боеприпасов?

Да, есть свидетельства, что в преддверии появления на линии боевого соприкосновения сотен самых современных западных танков, переданных натовцами ВСУ, ОАО «Ижмаш» ускорил изготовление далеко не новых, но еще вполне приличных и наводимых по лазерному лучу корректируемых артиллерийских боеприпасов калибра 152-мм «Краснополь». Каждый из которых — технологическое воплощение в жизнь смертельного для вражеских танкистов принципа «одна точечная цель — один снаряд».

Да, во время инспекционной поездки Шойгу 6 апреля на оборонные предприятия Нижегородской области в кадр внезапно и наверняка с намеком на грозное предупреждение для противника попала одна очень о многом говорящая вещь — полуторатонная авиационная бомба ФАБ-1500. Причем — в ряду специальных выставленных для министра высокоточных средств поражения.

Почему это стало маленькой сенсацией для специалистов? Потому что считалось, что ФАБ-1500, придуманную и разработанную еще в советские годы для поражения высокозащищенных подземных целей, укрытых еще и за 2,5 метрами железобетона, мы больше не производим. А технологии будто бы безвозвратно утрачены.

Выяснилось, что все не столь грустно. ФАБ-1500 мы не просто снова поставили на конвейер в Нижнем Новгороде. Еще и заново научили летать с помощью универсального модуля планирования и коррекции (УМПК). Если проще — посредством приделанных выдвижных крыльев превратили бывшую свободнопадающую бомбу в чудовищно разрушительный полуторатонный чугунный планер. Способный, отделившись от самолета-носителя типа Су-24 или Су-35, самостоятельно пролетать несколько десятков километров. Чтобы потом высокоточно смешать с землей что угодно. Хоть подземные сооружения Бахмута (Артемовска) или Авдеевки. Хоть районы сосредоточения каких-нибудь «Леопардов» или «Челенджеров», изготовившихся к танковой атаке в ближайшем тылу ВСУ.

Но «Краснополи» и ФАБ-1500, оснащенные УМПК, это ведь не все, чего ждет от оборонной промышленности изготовившийся к решающей драке с Украиной фронт. В тысячи раз больше, чем высокоточного оружия, он требует самых обычных снарядов, мин и ракет для РСЗО. А вот с ними-то я не уверен, что все у нас так уж «тип-топ». За что, собственно, журнал Forbes справедливо, считаю, и зацепился.

Тут арифметика такова. По мнению западных специалистов, Россия вступила в боевые действия в феврале 2022 года имея на складах примерно 16 миллионов единиц артиллерийских боеприпасов все калибров. Включая мелкие — 23-мм, 30-мм и 57-мм.

Российские данные гораздо скромней. Даже при том, что последние из них в открытой печати были обнародованы в 2013 году. Если конкретно: 13 декабря 2012 года тогдашний заместитель министра обороны РФ генерал армии Дмитрий Булгаков констатировал: «На 1 января 2013 года наличие боеприпасов в Вооруженных силах РФ составляет 3,7 млн тонн, из них непригодных — 1,1 млн тонн».

Скажете: все равно много? Как сказать…

Если больше года расходовать от 24 тысяч (в дни затишья) до 60 тысяч (в периоды кризисов) снарядов, мин и ракет в сутки, то донышко в этих арсеналах уже, как минимум, подозрительно проглядывает.

Кроме того, не все, что хранится на складах не годами даже, а десятилетиями, можно с гарантией подавать на огневые позиции. Особенно в том, что касается ствольной артиллерии. Взрывчатка в боеприпасах для пушек и гаубиц быстро окисляется. И тогда как у поэта: «Недолет, перелет. По своим артиллерия бьет».

Вывод для Forbes делает обозреватель «Би-Би-Си» Марк Орбан: имеются свидетельства того, что на фронт с обеих сторон прибывает большая доля снарядов неудовлетворительного качества из-за их плохого хранения и большого возраста. А конкуренция за поставки боеприпасов между различными подразделениями становится всё более острой.

Тут мы, естественно, сразу вспоминаем февральский «боеприпасный» скандал между Минобороны и «Вагнером». И вместе с Евгением Пригожиным начинаем кое-что переосмысливать.

Но ведь производство новых снарядов, мин и ракет никто в России не останавливал. Более того. Нас уверяют, что оно многократно выросло. А оборонные заводы давно перешли на круглосуточный режим работы без праздников и выходных. Как же так? Откуда дефицит?

Forbes злорадствует: по оценкам его экспертов, Россия способна производить около 20 тысяч крупнокалиберных (152-мм и 122-мм) снарядов в месяц. Или менее 700 готовых артиллерийских выстрелов в сутки.

Для сравнения: одно современное 152-мм самоходное орудие типа «Мста-С» делает 7−8 выстрелов в минуту. Таким образом, одна российская батарея из шести орудий израсходует до 700 снарядов за один 15-минутный огневой налет на позиции противника. Или за четверть часа расстреливает все, что успевают наклепать все оборонные заводы страны за день и ночь ударной работы.


На фото: боевая работа расчетов 152-мм самоходных гаубиц "Мста-С" при выполнении огневых задач по уничтожению бронетехники и укрепленных позиций ВСУ в ходе специальной военной операции (Фото: Пресс-служба Минобороны РФ/ТАСС)

Получается — у нас мало оборонных заводов? Увы, скорее всего, это так и есть. Но в СССР-то было достаточно? Куда ж подевались остальные? А вы спросите хотя бы у новосибирцев.

Десятилетиями работал на оборону в этом городе промышленный гигант «Сибсельхозмаш». Всякие там сеялки-веялки были важной частью его продукции. Но — не главной. Главным, хотя и секретным делом «Сибсельмаша», на котором в лучшие годы трудились до 20 тысяч человек, считалось пополнение арсеналов ВС РФ.

Только в годы Великой Отечественной войны предприятием было выпущено более 125 миллионов единиц различных боеприпасов. В том числе — 48 миллионов артиллерийских снарядов (все заводы СССР выпустили 663,3 миллионов).

Ту же деятельность завод продолжал и примерно до 2012 года. Когда из-за почти полного исчезновения гособоронзаказа был объявлен банкротом. Несмотря на то, что еще в 2004 году указом президента Владимира Путина был включен в перечень стратегически важных для обороны России.

Дальше завод, как водится, был выставлен на торги. Безголовому и безродному отечественному бизнесу было за что биться на тех торгах. Потому что «Сибсельмаш» к моменту своего краха располагался на 104 гектарах городской территории. Было у него 129 объектов недвижимого имущества общей площадью 461 тысяч квадратных метров. Причем, как признал арбитражный суд, 44 процента этой недвижимости — в хорошем состоянии. В том числе теплоэлектростанция, санаторий, база отдыха и прочее.

Словом — лакомый кусок. Надо сказать, что нашлись в стране люди, которые уже тогда задались вопросом: «Что же мы творим?». В частности, так рассуждало руководство АО «НПО «Курганприбор», на котором, как прежде и на «Сибсельмаше», изготавливали и продолжают изготавливать боеприпасы для нашей армии и флота.

В Кургане попытались было отстоять интересы коллег из Новосибирска и спасти на глазах погибавшее предприятие для оборонки в качестве своего филиала. Ассигновали для покупки того, что уцелело от «Сибсельмаша», 501,5 миллиона рублей.

Однако со спасением ничего не вышло. На торгах, состоявшихся совсем недавно — осенью 2020 года, победила мало кому известная московская фирма, созданная лишь в 2019 году с целью строительства жилых и нежилых зданий с уставным капиталом в ничтожные 12 тысяч рублей. В августе 2022 года, когда на Украине уже вовсю шла спецоперация и снарядный «голод» уже во весь рост маячил перед Минобороны РФ, в Новосибирске было объявлено, что на территории бывшей его красы и гордости, бывшего стратегического предприятия России, скоро начнется строительство нового индустриального парка. Ну, и всего, что в подобных случаях к подобным паркам прилагается.

И последнее. Кажется только теперь, на втором году спецоперации, Москва наконец опомнилась. Но не та Москва, что в лице малоизвестной фирмы со странной биографией пару лет назад приобрела развалины «Сибсельмаша». А та, которая отвечает за обеспечение Минобороны боеприпасами.

Как 20 марта 2023 года сообщал «Коммерсант», «Министерство промышленности и торговли России обратилось в арбитражный суд с требованием о расторжении договора купли-продажи имущества стратегического новосибирского завода „Сибсельмаш“». В министерстве указали на «существенное нарушение выполнения обязательств» покупателем — московской компанией «Меркас». По соглашению с Минпромторгом РФ «Меркас» должен был сохранять целевое назначение имущества промпредприятия, выполнять договоры по гособоронзаказу и обеспечению «государственных нужд в области поддержания обороноспособности и безопасности РФ».

Естественно, ничего такого новыми хозяевами завода не делалось. Но разве два года назад, когда «Сибсельмаш» выставляли на торги, хоть кто-то в руководстве страны сомневался, что именно так и случится? И тем не менее все, кому положено, разрешительные подписи куда надо поставили. В том числе, надо полагать, — и в Кремле.

Все — для фронта? Все — для Победы?